Фу... По мне так это унизительно, как чаевые официантам в кабаках. Я хорошо зарабатывала и в жлобстве замечена не была, но в ресторане совать бабло лабухам, извини... Меня приучили уважать любой труд, но работники общепита и торгаши , как и лабухи, живущие на подачках, это гадость. Представь, тебе дадут рупь и просят сбацать чечетку? Тебе не будет противно? Я бы в морду... Помнится, ты и профессию горничной не считаешь унизительной, лишь бы хорошо платили. Браво! А еще чего-то там про ...
Итак, унизительные профессии: работник общепита (надо думать, официанты всякие с хостес), торгаш (видимо, любой продавец), лабух (музыкант в ресторане/кабаке), горничная (учитывая предыдущие пункты, я тут к расширительному толкованию склоняюсь: не только именно горничные, но и обслуга вообще). Как мило.
Вот, скажем, торгаш. Советскому человеку, конечно, приходилось ходить в магазин, в котором временами ниxyя не было. И советский человек - каковым гoспожа Михайлова, беспесды, остается и поныне, ибо можно забрать совка из совка, но вот совок из совка не вытравишь, - в общем, этот самый человек никогда особенно не сомневался в том, что за прилавком одни жулики... Почему-то вспоминается уютная семейная сага "По семейным обстоятельствам" 1977 года: есть там эпизод с продавщицей, которая с данным стереотипом не то чтобы спорит, а так - зло и, как ни странно, вяло отрицает его универсальность. То есть вот именно она вроде бы не жулик. Зато известная хамоватость, дежурный тывообщектотакой-фейс - все это в наличии. Собеседница ее явно не восторге, однако нельзя сказать, чтобы она была сильно удивлена: неприветливость продавцов, несмотря на некоторые усилия беззубой советской сатиры, волновала общественность куда меньше, чем их, продавцов, жуликоватость, также бичуемая. И вот, по-моему, почему оно так. Терпимость к низкому уровню сервиса вполне понятна, потому что откуда сервису с уровнем взяться при отсутствии конкуренции: "Брать будете?" - девиз и диагноз, ибо брать, понятно, будут, ведь больше взять нечего и негде. А раз так, зачем "лакействовать", зачем "пресмыкаться"?
Но вот жуликоватость - это другое. Ладно бы просто обвешивали или, скажем, гнилье подсовывали. Это мелочи. Сириас бизнес по-другому делается. "Из-под полы", "ты - мне, я - тебе", "спецзаказ", "доставать", "блат" - священные мемы развитого совка. Продавец есть проводник в особый мир, где можно отовариться без очереди, отовариться чем-нибудь сравнительно качественным (будь то вырезка или пальто немышиного цвета) и даже, если крупно повезет, импортным (строго с придыханием; причем откуда это импортное и что это вообще, не так уж важно: "импортное" - вот что важно). Продавец, оказывая особые услуги некоторым, чья некоторость обусловлен не только и не столько наличием денег, и сам обрастает полезными связями, в итоге все больше отдаляясь от обыкновенных своих покупателей, которые все чего-то толпятся и толпятся, работать мешают. Но хоть илитке он улыбается, а она - ему, пусть и свысока (торгаш же). Низы ненавидят; те, кто повыше, презирают. Но за покупками и те и другие идут к нему, ведь больше некуда. Совок рождает чудовищ. И это не о жалких «злодеях» продавцах, а о самой системе, плодившей их. Это чудовище не могло их ни принять, ни отторгнуть, потому решило ненавидеть и презирать. Продавец - он всего лишь нелюбимый сын, еще и очень дурно воспитанный.
Торгаши поменьше (и те, которые разрешенные, и те, кто строго на черном рынке) отдельного интереса в данном случае не представляют, поэтому о них как-нибудь в другой раз.