А для меня подготовка к 1 классу началась недели за две до 1 сентября. Жил я недалеко от школы, поэтому меня выбрали в число тех пяти первоклашек, которые на торжественной линейке читали стишки и пели песенку про первую учительницу. Поэтому я ходил в школу на репетиции, уже знал чо как и, когда после линейки нас повели в школу, шел с развязанностью бывалого пацана, который смеется над чужими страхами.
Но первое сентября первого класса решило мою судьбу. Школа наша имела свою фишку - к каждому праздничному дню каждый класс рисовал стенгазету и все они развешивались по стенам коридора первого этажа. Настенная живопись меня потрясла и я решил, что тоже буду рисовать газеты. Именно первого сентября был первый урок рисования. Меня - самого мелкого в классе - посадили за одну парту с самым толстым пацаном. И этот пацан Юрка, чувствуя свое физическое превосходство, взялся мне мешать, подталкивая и черкая в моем альбоме. Тогда я, чтобы уровнять разницу в росте, встал на скамейку парты и треснул его со всей дури ладонью по башке. Так мы оба стали знаменитостями, т.к. в первый торжественный день в школу вызвали скорую и нас отправили в травмопункт. Меня - с переломом кисти, а Юрика - с подозрением на сотрясение мозга. Больше все 10 лет со мной никто не связывался.
Но газеты будили мое творческое мышление. Свою первую газету я нарисовал к Новому году. Но меня ждал облом. По школьным правилам вывешивали только газеты 4 - 10 классов. Училка наша была консервативной пенсионеркой, поэтому велела мне не маяться дурью и не пошла просить завуча, чтобы мою газету тоже повесили в коридоре. Но я продолжал рисовать газеты к каждому празднику и вешал их хотя бы в классе.
Затем были 4 года моего художественного триумфа, когда мои стенгазеты исправно получали первые места на каждый праздник. Недостатки техники я компенсировал буйной фантазией, то склеивая икебаны из осенних листьев, то украшая свою живопись аппликациями из фольги от маргариновых пачек. Даже был агитплакат о вреде курения из бычков от отцовских сигарет. А потом... Потом родители оформили меня в художественную студию при строительном институте и на летние каникулы повезли в Питер. И вот в Эрмитаже на последнем этаже я увидел картины Матисса и Пикассо.

К первому сентября девятого класса я довольно ловко натренировался копировать импрессионистскую технику рисования и выдал свой первый шедевр "а ля Пикассо". Газетный бум нашей школы к тому моменту перешел в маразм, и газеты уже надо было рисовать не только к праздникам и не только в осуждение вредных привычек. Каждый дежурный класс после недели дежурства по школе выпускал свой боевой листок. Листки были однотипные, как школьные тетради - фантики от конфет по коридорам, малыши бегают, старшеклассники курят... А в нашей школьной столовке почему-то регулярно давали вареные яйца, любимая еда типа. А учителя обедали за отдельным столом, чистили яйца прямо на стол и не считали нужным убирать за собой грязную посуду, регулярно тыкая учеников в плакат "У нас самообслуживание". Убирать объедки с учительского стола должны были дежурные из дежурного класса, что никому не нравилось. И тогда я нарисовал Боевой листок, подражание Герники, осуждающий свинство, царящее в столовке. Но ростки соцреализма в моей живописи все же проклюнулись, объекты изображения себя узнали и случился скандал. Газета моя провисела всего один день, меня исключили из редколегии, поручив рисования газет девочке, изображавшей традиционные астры на день учителя и деда мороза на новый год.
А потом... Потом были выпускные экзамены в десятом, которые я сдал отлично, после чего меня с родителями вызвали в школу и завуч, переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд, сказала: "понимаете, мы забыли в сентябре подать заявку в районо на медалиста, поэтому медаль ты, Миша, не получишь. Не запланировали тебе медаль. А нельзя же дать отличный аттестат без медали, поэтому мы на педсовете подумали, и поставили в аттестат еще одну четверку - по рисованию. "
Я взбесился, долго скандалил, но максимум, чего добился - это нового аттестата, в котором была четверка по пению.
А надо сказать, что я не мог решить - куда поступать, я хотел быть одновременно и физиком, и архитектором. Я все же поехал поступать в МИФИ, но баллов не добрал. Вот если бы была медаль... Первый-то экзамен я сдал на пять.

Пришлось возвращаться домой, с расстройства я поступил на вечерний в строяк на архитектуру. Архитектуру я через полтора года бросил и таки добился своего, стал физиком.
А потом, середине 90-х, довелось мне поработать учителем физики в школе. Первого сентября девочки-старшеклассницы надарили мне цветов, среди которых попалась какая-то вонючая дрянь, от которой у меня случилась жуткая аллергия. И так то этот день в школе - жупел, дети галдят, тетки-училки обуждают, кто в чем одет... Дурдом, а еще башка от цветов болит и физрук, урод, оказался непьющим. Так и не удалось день знаний отметить.
В общем, я ненавижу 1 сентября.