«Это мыслепреступление», - вернувшись из командировки, отрапортовали по начальству опера. И приплюсовали к отчету фотоматериалы. Вот митингующие держат политкорректный плакат «Выполним наказ президента! Среднему классу - свой дом!». Вот еще один: «Человеку нужен свой дом, А у дома чтобы рос сад, По саду чтоб бегал сын, а у сына чтобы был брат!»

Предводитель русских националистов Сергей Карнаух.
Этот отчет вкупе с прочими «х-files» дальневосточный Центр «Э» попытался пристроить по месту совершения «преступления» - в следственный отдел Ленинского района Владивостока. Но осечка. Следователь отказал в возбуждении уголовного дела. Нет признаков преступления! Со следователем была солидарна и эксперт-лингвист, проводившая специальный анализ митинговых речей.
Надо - значит надо. Пройдет десять дней, и тот же следователь возбудит-таки уголовное дело. В оперативных материалах появятся четырехгодичной давности газеты «Русский клуб», «Основные положения программы Русского клуба». И главное - принципиально новое психолингвистическое заключение с нужным для борцов с мыслепреступлениеом выводом: «Состав преступления имеется».
ПРОФЕССИЯ - «ПОТЕРПЕВШИЙ» Добрую половину уголовного дела Карнауха составляют тексты лингвистического анализа.
Если запастись терпением и осилить все эти материалы, то в конце концов увидишь: уголовное дело - это битва филологов. Но во имя чего? Или, вернее, кого? Ведь по делу обязательно должен быть потерпевший.
Он есть. Это Мусоев Закиржон Сидикович, президент приморской общественной организации «Дружба народов Средней Азии». Потерпел он, правда, не от националиста Карнауха и не сразу на митинге. А спустя год и от старшего следователя Фролова.
Фролов вызвал Мусоева в следственный райотдел и предъявил, нет, не видеозапись митинга, а основной обвинительный документ - текст комплексного комиссионного психолингвистического исследования фрагментов речи Карнауха.
Закиржон «ознакомился», тут же почувствовал «нравственные страдания» и заявил, что «ему причинен моральный вред, так как оскорблены его честь и достоинство». Следователь сразу признал его потерпевшим... от Карнауха.
Пройдет еще год, и этот казус насторожит судью райсуда Инну Пасешнюк. Едва взявшись рассматривать дело, она вернет его на доследование, поскольку «не ясно, почему в результате действий Карнауха С. А. принесен моральный вред Мусоеву З. С.».
Читая среди прочих материалов текст опроса этого странного потерпевшего, поймала себя на мысли, что все чуть ли не слово в слово встречала и раньше. Ну как же! Декабрь прошлого года. Приговор другому владивостокскому борцу за возрождение Руси, руководителю ССДВ (Союз славян Дальнего Востока) Александру Комарову. В решении суда фигурируют тот же потерпевший Мусоев и те же «сведения»: «был приглашен в отделение милиции», «ознакомлен с текстом», «от сотрудников милиции узнал», «агрессия против нерусских людей», «глубокие эмоциональные переживания».
Кроме Мусоева, в деле Комарова еще трое потерпевших: председатель татаро-башкирской общественной организации «Союз национальностей» Р. С. Харисов и представители диаспор в Приморье: азербайджанской - Н. И. Велиев и вьетнамской - З. Т. Нгуен. Все «приглашены, ознакомлены и опрошены». Как под копирку.
Вот и думаешь: кто его знает, если бы не рвение борцов с мыслепреступлениеом, может, русские националисты и «нерусские люди» так и существовали бы, как параллельные миры? Националисты - на своих сайтах и в листовках. «Нерусские» - на рынках и праздничных мероприятиях по случаю Дня народного единства.
Но Центру «Э» не до сна. И в результате руководители едва ли не всех национальных диаспор (за неимением реальных потерпевших) вынуждены общаться с милицией и испытывать при этом «глубокие нравственные страдания».
Так кто же, спрашивается, штампуя и вымучивая дела, сеет вражду?
В ГОСТЯХ У ПАТРИОТА В одном из показанных стране телерепортажей двухэтажный сельский дом Карнауха назван шикарными апартаментами с видом на море, а он сам - создателем боевой организации на Дальнем Востоке.
Ответственно заявляю: и то и другое - сильное преувеличение.
Да, дом большой. И даже почти уютный. За два года, что здесь живут, 40-летний национал-патриот и его родители-пенсионеры подняли этот недострой из руин. В гостиной - могучий, из речного камня, камин. В ванной и туалете - кафель. Хороший вид из окна. Плюс огород, куры и утки. И главное - в собственности земля.
- Я уехал сюда из города, потому что человек не должен жить в многоэтажных бетонных бараках, - излагает свою тактику Карнаух. - Сегодня, когда деятельность нашей организации практически свернута, мое максимально независимое существование - это, если угодно, форма протеста.