Приведу цитату из вступительной статьи историка М.А. Веневитинова к изданию «Хождения» 1883 года:
«Несмотря на все значение Даниила не только как древнейшего нашего паломника-писателя, – но и как важного вообще памятника нашей древней письменности, он явился в печати весьма поздно. Первое упоминание о нем находим в конце XVII века в: Оглавление книг, кто их сложил, Сильвестра Медведева (умер в 1691), где на странице 18 помещено: 57. Странство монаха Даниила в Иерусалим и яже все тамо и в пути. Начало: Се аз недостойный игумен Даниил. С отрывками хождения Даниила познакомили Н.М. Карамзин и А.Н. Муравьев. В 1834 году Московское Общество истории и древностей, а затем в 1887 году Археографическая Комиссия пытались, но в то время безуспешно, заняться изданием этого памятника в полном его объеме. Заслуга первого издания всего Даниилова хождения принадлежит И.П. Сахарову. Приняв в основание принадлежавший ему список (№ 42), он издал его четыре раза, в 1837, 1839 и 1849 годах, снабдив текст в первом издании вариантами из четырех списков №№ 8, 12, 22, 25 и прибавив к ним во втором издании варианты четырех новых №№ 5, 21, 45 и 46 списков»
Таким образом, научная общественность ознакомилось с отрывками «Хождения» только в начале XIX века благодаря Карамзину и Муравьеву. А затем этот документ стали активно популяризировать на протяжении всего XIX столетия, переводить на основные европейские языки. В 1867 году в Санкт–Ленинграде вышел перевод на греческий язык.
Удивительное совпадение, ведь с начала XIX века русские паломники начали активно проникать на Святую Землю и расширять там свое присутствие на протяжении всего столетия. Таким образом, «Хождение» всплыло и вошло в культурно-социальный контекст именно тогда, когда возникла необходимость в соответствующем историческом обрамлении усилий сионистских кругов России и всего мира в формировании условий для создания государства Израиль в Палестине. Самым активным участником подделок исторических хроник того времени выступал иудей из Одессы по фамилии Гольдштейн, неожиданно нашедший в районе Мертвого моря самый «древний» Список Торы и «другие» артефакты.
Сегодня совершенно очевидно, что «древние» списки «Хождений» «обнаружились» при финансовом участии этого ловкого одессита. Ведь, судя по документам конца XVIII века, никто «писателя» Даниила не знал. Николаю Новикову, издавшему в 1772 году «Опыт исторического словаря о российских писателях» из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий писатель Даниил известен не был. Однако был известен Сильвестр Медведев, первым «нашедшим» труды Даниила. О писателе Медведеве у Новикова сказано следующее:
«Медведев — монах Чудова монастыря, ученик во стихотворстве Симеона Полоцкого, человек ученый, писал много стихов, но печатных нигде нет. Одна только осталася огромная эпитафия учителю его, им сочиненная, которая вырезана при гробе его на стоячем камне. Его ж рукописный плач и утешение России; он писал стрелецкий бунт»
По официальным данным “Оглавления книг «Хождения»” сложил Сильвестр Медведев.
Приведу несколько цитат из «древнего» труда Даниила:
«А се есть путь к Иерусалиму. От Царя града по лукоморию идти 300 верст до Великаго моря, до Петалы острова 100 верст. То есть первый остров на узцем мори; и ту есть лимен добр и ту есть град Ираклия Великая; и противу тому граду святое миро выходит из глубины морскыа; ту святии мученицы погружени суть мнози от мучителев. От Петалы острова до Калиполя 100 верст, а от Калиполя до Авида града 80 верст. Противу тому граду лежит святый Еуфимие новый. А оттуде до Крита 20 верст и ту есть на Великое море внити, на шюе в Иерусалим, а на десно к Святой Горе, и к Селуню, и к Риму»
«Вифлеем же святый и есть на юг лиць от Иерусалима святаго, 6 верст вдале, по полю 2 версте до сседаниа Авраамля»
«И яко бысть 9-му часу мивувшю и начаша пети песнь проходную «Господеви поим», тогда внезаапу прииде туча мала от встока лиць и ста над верхом непокрытым тоа церкве, и дождь мал над гробом святымь и смочи ны добре стоящих на гробе; и тогда внезаапу восиа свет святый во гробе святемь, изиде блистание страш¬но и светло из гроба Господня святаго. И пришед епископ с 4-рми дияконы отверзе двери грогныя и взяша свещу у князя того, у Балдвина, и тако вниде в гроб и вожже свещу княжю епервее от света того святаго, изнесше же из гроба свещу ту и даша самому князю тому в руце его; и ста князет на месте своем, свещю держа с радостию великою, и от того вси свои свещи въжгохом, а от наших свещь вси людие вожгоша свои свещи, по всей церкви друг от друга вожгоша свещи. Свет же святы не тако, яко огнь земленый, но чюдно инако светится изрядно и пламянь его червлено есть, яко киноварь, и отнудь не сказанно светиться. И тако вси людие стоять с свещами горящими та вопиють вси людие велегласно «Господи помилуй!» с радостию великою и с веселием».
...
