Как это оправдывает преступления сталинского режима?
Преступление по определению есть такое нарушение закона, которое преследуется соответствующим национально-государственным образованием опять-таки в силу установления национально-государственного закона. Никаких других преступлений, кроме преступлений Закона, в точном смысле слова преступление никогда не было, нет и быть не может.
Выражение "моральное преступление" имеет смысл лишь постольку, поскольку на нормы морали могут быть перенесены атрибуты Закона. Но мораль (не нравственность, а именно мораль) в действительности Законом никогда не была, не есть и не будет, а вот нравственность соответствующих наций является тем, что составляет основу их так называемого обычного права, которое (обычное право) давно уже интегрировано в систему законодательства соответствующих национально-государственных образований.
Так называемое международное право в действительности есть система соглашений между национально-государственными образованиями, которая применяется лишь в силу согласия сторон на его применение, в том числе и в части признания каких-либо деяний "преступлениями против человечества", то есть против той совокупности национально-государственных образований, которые не только согласились между собой по этому вопросу, но и возвели в Закон свою волю, оформленную соответствующими соглашениями между ними, а также силой своих национально-государственных образований обеспечивают исполнение этого своего соглашения как Закона всеми, в том числе и от имени участников этого соглашения преследуя и карая всех, кто нарушает это их соглашение, ими же самими возведенное в Закон.
Соглашение великих держав признало и осудило германский нацизм, а также и вполне определенные деяния национал-социалистов и их вождей в качестве преступлений против человечества. Однако никаким международным соглашением, возведенным его участниками в силу Закона, ни Сталин, ни сталинский режим никогда не было признаны и осуждены как преступник и преступление. Таковым они не признаны и в силу законодательства СССР и его международно-правовых преемников.
Стало быть, ведя обсуждение "преступности и преступлений сталинского режима", рамштайны не только присвавивают себе роль Верховного Законодателя рода человеческого, во-первых, но и, во-вторых, исподтишка навязывают представление о современном устройстве мира как о таком, которое будто бы фактически является едином государством, в котором, в-третьих, в качестве Закона будто бы фактически действуют также и так называемые общечеловеческие ценности (мораль вполне определенной - западно-европейской = иудео-мессианской - группы национально-государственных образований). И вот именно с этой, исподтишка, контробандой протаскиваемой, точки зрения, рамштайны как раз и квалифицируют совесткий общественный строй, его партийно-государственное руководство вообще и И.В.Джугашвили (Сталина), в особенности, как преступный и как преступников.