Часть 2
«СП»: — Глава Минобороны России Сергей Шойгу озвучил цифру — 2 тысячи боевиков, выходцев с Северного Кавказа, уничтожены в Сирии, что значительно ослабило бандподполье в России. Насколько можно доверять этим данным?
— У нас в последнее время активно внушается, что это был даже такой хитрый план — выманить наиболее опасных исламистов из России и там уничтожить. Я скептически отношусь к подобным домыслам. Но даже если это так, то зачем пускать этих боевиков обратно?
Давайте закроем для них двери России навсегда. Тех, кто приехал из Сирии, к примеру, можно возвращать официальным сирийским властям, чтобы те их судили по законам своей страны.
Сейчас власти Чечни, Ингушетии используют боевиков, которые возвращаются из Сирии, как некий пример: дескать, смотрите, человек вернулся и больше никогда не возьмёт в руки оружие, поэтому мы его прощаем.
Вроде бы, гуманно. Но, надо понимать, что родственники тех, кто ещё находится в террористических бандформированиях за пределами России, рассуждают примерно так: «Если простили этих, значит надо звать и наших, их тоже простят».
«СП»: — Прежде российскую власть много критиковали за то, что она пытается деньгами «потушить пожар» на Северном Кавказе. Сейчас денег гораздо меньше. Что можно сделать, чтобы минимизировать террористическую деятельность в этом регионе при скромных средствах?
— Я всегда говорил, что начинать надо даже не с денег, а с улучшения работы институтов власти. Чем более прозрачна будет их работа, тем больше будут им доверять простые граждане.
Тем меньше у них будет мотивации уйти в лес и воевать за «справедливость». Других рецептов не существует. Люди отворачиваются от нашего светского государства, поскольку видят ложь тех же самых чиновников, которые «распределяют» бюджет по клановому признаку, перекрывают социальные лифты и так далее.
У некоторых людей возникает чувство протеста. И если при этом они подпадают под влияние исламистских проповедников, вероятность, что уйдут в бандподполье резко увеличивается. Да, кое-что сделано для улучшения работы госорганов, но до совершенства ещё очень далеко.
«СП»: — Можно ли предположить, как будет развиваться ситуация на Северном Кавказе в ближайшие год-два?
— Я уверен, что таких войн, как были в 90-е годы, на Кавказе не случится. И такой ситуации как в Сирии, мы не допустим. Но и определённый регресс, «возврат в прошлое», скорее всего, неизбежны.
— Увеличение числа терактов на Северном Кавказе — это уже очевидная тенденция, — считает старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов.
— Примерно, осенью 2015 года началось стабильное финансирование северокавказской ячейки «Исламского государства». И сразу резко усилилась террористическая активность в регионе. Сначала в декабре было совершено нападение на город Дербент, потом ещё три теракта, подрыв автоколонны МВД в Дагестане и т. д.
Теракт в Ставропольском крае вписывается в эту тенденцию. Поэтому, к сожалению, можно говорить о том, что борьба с бандподпольем на Северном Кавказе далеко не закончена.
«СП»: — Не раз заявлялось, что операция российских ВКС в Сирии сильно ослабила исламистское подполье Северного Кавказа, так как было уничтожено порядка двух тысяч боевиков из этого региона…
— Понимаете, когда речь идёт о терроризме, особенно о террористах-смертниках, количество убитых боевиков — не главное. Те, кто готов подорвать себя ради некой идеи — «штучный товар».
Их целенаправленно «выращивают» в течение определённого времени. И здесь очень большую роль играет финансирование. Есть деньги — есть и теракты.
Конечно, должны быть и люди, готовые к таким преступлениям. И они есть на Кавказе — далеко не все уехали в Сирию, а кто-то уже вернулся. Есть «спящие ячейки» бандподполья. До поры люди ведут себе вполне обычную, даже благопристойную внешне жизнь, а потом расстреливают или взрывают сограждан.
«СП»: — Почему не пресекается возвращение боевиков из Сирии на Северный Кавказ?
— Мало, кто из них возвращается легально. Большая часть пытается незаметно просочиться. Российские силовики много добились, но все тайные тропы в горах на границе с Северным Кавказом перекрыть невозможно. Кто-то проникает через Среднюю Азию, где практически не оборудована граница между Россией и Казахстаном.