За период гражданской войны и массового террора погибло более 15 миллионов человек, т.е. 10 % всего населения.
В результате гражданской войны и массовых репрессий Россия потеряла более 10 миллионов человек. К этому надо добавить еще пять с лишним миллионов – жертв страшного голода 1921–1922 г. Итого за период гражданской войны только погибло более 15 миллионов человек, т.е. 10 % всего населения. Между тем демограф БД. Урланис считает, что потери в гражданской войне у других народов были несравненно меньше: в Испании 1936–1938 гг. – 1,8 %, в США (во время войны Севера с Югом) – 1,6 % по отношению к численности населения.
Сюда следует прибавить еще не менее полутора – двух миллионов эмигрантов, интеллигенции, ушедшей из духовной жизни страны.
Как свидетельствуют документы различных движений 1918– 1921 г., а не только Кронштадтского восстания, речь шла о демократических требованиях выборности, свободы, действительной демократии, о протесте против тотального партийного террора. Но ответом было еще большее усиление массовых репрессий. По приказу комиссаров и ЧК арестованных офицеров, интеллигентов, партизан собирали на баржи, которые затем топили. Тысячи и тысячи рабочих были расстреляны в Севастополе, Одессе. В целях устрашения большевики, не ограничиваясь расстрелами, вешали людей на деревьях и оставляли трупы висеть длительное время. В одном Севастополе было повешено и расстреляно 8000 человек (Руль. 1921. № 51.). Вот где следует искать истоки массовых сталинских убийств. Во время грозного для большевиков восстания моряков в Кронштадте были расстреляны тысячи.
По сути дела Ленин заставил деревню и ее крестьян даром отдавать продукты своего труда. Массовыми подавлениями восстаний крестьян и движений рабочих ему удалось свернуть в бараний рог рабочий класс, заставляя его трудиться за грошовую плату. Расстрелами, заложничеством, круговой порукой, обвинениями в антибольшевизме Ленин и его ближайшие соратники терроризовали интеллигенцию, инженеров, врачей, учителей и, тем самым, оставшихся в живых превратили в бессловесных исполнителей своей воли. Наконец, Ленин милитаризировал коммунистическую партию, увеличил ее состав новыми членами с тем, чтобы с помощью лиц, не боящихся крови, не знающих жалости, беспощадных и решительных в расправах, творить произвол. Он создал огромный аппарат надзирателей всех за всеми. Превратившись в фактического сверхдиктатора – самодержца, Ленин в конечном счете покончил и с коммунистической партией, которая умерла, превратившись в массу испуганных бюрократов, задавленных взбесившимся вождем.
Возможно, что первоначально Ленин рассматривал террор как неизбежное зло, обусловленное гражданской войной, иностранной интервенцией, насилием со стороны сопротивлявшихся революции классов. Может быть, какое-то время он действительно думал, что террор будет иметь временный характер и считал его исключительной мерой. Но по мере ужесточения тоталитарного советского режима он превратил массовый террор в постоянно действующий инструмент своей политики и перманентно усиливал его. Этот террор был вовсе не исключением, а ленинской нормой.[/color] Он не был кратким, как писал Ленин 24–27 декабря 1917 г. (6–9 января 1918 г.) в статье «Запуганные крахом старого и борющиеся за новое», а превратился в постоянно действующее средство борьбы со всеми инакомыслящими, не согласными с большевизмом, колеблющимися, не поддерживающими новый тоталитарный ленинский режим. Его важнейшей целью было не только тотальное истребление всех противников большевизма (по различным основаниям), но и тотальное устрашение, создание обстановки всеобщего страха.
В телеграмме В. А. Антонову-Овсеенко 29 декабря 1917г. (11 января 1918 г.) Ленин писал:
«Особенно одобряю и приветствую арест миллионеров-саботажников в вагоне I и II класса. Советую отправить их на полгода на принудительные работы в рудники. Еще раз приветствую вас за решительность и осуждаю колеблющихся» (ПСС 50, 21–22).
О каком подавлении «эксплуататоров» могла идти речь, когда Ленин в резолюции о войне и мире седьмого экстренного съезда РКП(б) писал:
«...Съезд заявляет, что первейшей и основной задачей и нашей партии, и всего авангарда сознательного пролетариата, и Советской власти съезд признает принятие самых энергичных, беспощадно ретигельных и драконовских мер для повышения самодисциплины и дисциплины рабочих и крестьян России...» (36, 35).
Значит, речь шла не о драконовских мерах против «эксплуататоров», а против рабочих н крестьян всей России «для повышения самодисциплины и дисциплины рабочих и крестьян России».