Стихи и проза.

[Serge3742]

Не обещайте деве юной любови вечной на Земле
Булат Окуджава "Исчезли юные забавы"

Сближенье «Графа Нулина», восстания декабристов и взятия Бастилии. В.И. Ленин про лохматого Шпица и Парашу. Психоанализ революций русского народа. Приключения графа Нулина в Древнем Египте. Почему смеялся Моисей? Смысл и значение фамилии «Лидин».

http://www.informaxinc.ru/graf-nulin/

В заметке по поводу написания поэмы «Граф Нулин», Пушкин писал, что она была написана с целью пародировать «Лукрецию» Шекспира. Пушкин заканчивает заметку так: «Я имею привычку на моих бумагах выставлять год и число. «Граф Нулин» писан 13 и 14 декабря. Бывают странные сближенья». Однако, 14 декабря – это дата выступления декабристов на Сенатской площади, о котором поэт, очевидно, ничего не мог знать, когда писал свою поэму. Какое отношение «Граф Нулин» мог иметь к выступлению декабристов? Продолжая «странные сближенья» можно также вспомнить известную статью Владимира Ильича Ленина «Памяти Герцена» где в частности есть такие слова:

Читать дальше --->

[Fantomas]

Продолжая «странные сближенья» можно также вспомнить известную статью Владимира Ильича Ленина «Памяти Герцена» где в частности есть такие слова:

Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями “Народной воли” Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. “Молодые штурманы будущей бури” — звал их Герцен.

Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах.
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда всё пошло.

И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.

А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,-
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.

И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так началась в России конспирация:
Большое дело - долгий недосып.

Был царь убит, но мир не зажил заново.
Желябов пал, уснул несладким сном.
Но перед этим побудил Плеханова,
Чтоб тот пошел совсем другим путем.

Всё обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?

На тот вопрос ответа нету точного.
Который год мы ищем зря его...
Три составные части - три источника
Не проясняют здесь нам ничего.

Да он и сам не знал, пожалуй, этого,
Хоть мести в нем запас не иссякал.
Хоть тот вопрос научно он исследовал,-
Лет пятьдесят виновного искал.

То в «Бунде», то в кадетах... Не найдутся ли
Хоть там следы. И в неудаче зол,
Он сразу всем устроил революцию,
Чтоб ни один от кары не ушел.

И с песней шли к Голгофам под знамёнами
Отцы за ним, - как в сладкое житьё...
Пусть нам простятся морды полусонные,
Мы дети тех, кто недоспал свое.

Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!..
Нельзя в России никого будить.

[Serge3742]

Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!..
Нельзя в России никого будить.

[Аля]

Не обещайте деве юной любови вечной на Земле
Булат Окуджава "Исчезли юные забавы"

Сближенье «Графа Нулина», восстания декабристов и взятия Бастилии. В.И. Ленин про лохматого Шпица и Парашу. Психоанализ революций русского народа. Приключения графа Нулина в Древнем Египте. Почему смеялся Моисей? Смысл и значение фамилии «Лидин».

http://www.informaxinc.ru/graf-nulin/

В заметке по поводу написания поэмы «Граф Нулин», Пушкин писал, что она была написана с целью пародировать «Лукрецию» Шекспира. Пушкин заканчивает заметку так: «Я имею привычку на моих бумагах выставлять год и число. «Граф Нулин» писан 13 и 14 декабря. Бывают странные сближенья». Однако, 14 декабря – это дата выступления декабристов на Сенатской площади, о котором поэт, очевидно, ничего не мог знать, когда писал свою поэму. Какое отношение «Граф Нулин» мог иметь к выступлению декабристов? Продолжая «странные сближенья» можно также вспомнить известную статью Владимира Ильича Ленина «Памяти Герцена» где в частности есть такие слова:

Читать дальше --->

Замечательно. Очень интересно, спасибо вам Сергей.

И опять
Лирика жизни .

Стихи  В Гафта


Спасибо всем, кто нам мешает,
Кто нам намеренно вредит,
Кто наши планы разрушает,
И нас обидеть норовит!
О, если б только эти люди
Могли понять, какую роль
Они играют в наших судьбах,
Нам причиняя эту боль!
Душа, не знавшая потери,
Душа, не знавшая обид,
Чем счастье в жизни будет мерить?
Прощенья радость с чем сравнит?
Ну как мудреть и развиваться
Без этих добрых злых людей?
Из ими созданных препятствий
Возникнут тысячи идей,
Наполненных добром и светом
И повторю я им сто раз:
СПАСИБО ВАМ за всё за ЭТО,
Ну что б мы делали без ВАС?!

[Fantomas]

А мне вот такое его стихотворение нравится

Всё начиналось с Фуэте,
Когда Земля, начав вращение,
Как девственница в наготе,
Разволновавшись от смущения,
Вдруг раскрутилась в темноте.

Ах, только б не остановиться,
Не раствориться в суете,
Пусть голова моя кружится
С Землею вместе в Фуэте.

Ах, только б не остановиться,
И если это только снится,
Пускай как можно дольше длится
Прекрасный Сон мой - Фуэте!

Всё начиналось с Фуэте!
Жизнь - это Вечное движенье,
Не обращайтесь к Красоте
Остановиться на мгновенье,
Когда она на Высоте.

Остановиться иногда
На то мгновение - опасно,
Она в движении всегда
И потому она прекрасна!
Так продолжалось Фуэте!

Ах, только б не остановиться...

[Аля]

А мне вот такое его стихотворение нравится

Всё начиналось с Фуэте,
Когда Земля, начав вращение,
Как девственница в наготе,
Разволновавшись от смущения,
Вдруг раскрутилась в темноте.

Ах, только б не остановиться,
Не раствориться в суете,
Пусть голова моя кружится
С Землею вместе в Фуэте.

Ах, только б не остановиться,
И если это только снится,
Пускай как можно дольше длится
Прекрасный Сон мой - Фуэте!

Всё начиналось с Фуэте!
Жизнь - это Вечное движенье,
Не обращайтесь к Красоте
Остановиться на мгновенье,
Когда она на Высоте.

Остановиться иногда
На то мгновение - опасно,
Она в движении всегда
И потому она прекрасна!
Так продолжалось Фуэте!

Ах, только б не остановиться...

 Вся наша жизнь- движение.Действительно, хорошие стихи., Фантомас..

Пока человек живет он стремиться к чему либо. Хорошо, если этот человек стремиться к добру, справедливости, быть участливым ,не равнодушным к чужим  неприятностям.
Но есть и такие,( к счастью их мало, но они есть) которые  радуются от того, что кому то сделали гадость..

[Аля]

Kitty Campus
ГДЕ СПРЯТАНО СЧАСТЬЕ
(притча от старой мудрой кошки)

Старая мудрая кошка лежала на травке и грелась на солнышке. Тут мимо нее пронёсся маленький шустрый котёнок. Он кувырком прокатился мимо кошки, потом резво подскочил и снова начал бегать кругами.
— Что ты делаешь? - лениво поинтересовалась кошка.
— Я пытаюсь поймать свой хвост! - запыхавшись, ответил котёнок.
— Но зачем? - засмеялась кошка.
— Мне сказали, что хвост - моё счастье. Если я поймаю свой хвост, то поймаю и свое счастье. Вот я и бегаю уже третий день за своим хвостом. Но он всё время ускользает от меня.
Старая кошка улыбнулась так, как это умеют делать только старые кошки и сказала:
— Когда я была молодой, мне тоже сказали, что в моём хвосте – моё счастье. Я много дней бегала за своим хвостом и пыталась схватить его. Я не ела, не пила, а только бегала за хвостом. Я падала без сил, вставала и опять пыталась поймать свой хвост. В какой-то момент я отчаялась. И просто пошла, куда глаза глядят. И знаешь, что я вдруг заметила?
— Что? — с удивлением спросил котёнок.
— Я заметила, что, куда бы я ни шла, мой хвост везде идет за мной. За счастьем не надо бежать. Надо выбрать свою дорогу, и счастье будет идти вместе с тобой.

[Аля]

Граждане, прошу не флудить.. Иначе , как всегда..- :"Словечко за словечком и снова разговор, плавно переходящий на ненормативную непереводимую лексику..

[Fantomas]

Тысячи лет прошли, словно сон...
   Факелы вновь горят.
   Свастики вновь на крыльях знамен
   Над шлемов рядами летят.
   
   Вотан пришел. Вздрогнул Сион -
   Ближе и ближе буран.
   Первым в Европе сбросил тевтон
   Вражеской лжи обман!
   
   Радостно встать с своих предков мечом
   На прежде невиданный бой.
   Смерть посягнувшим на твой отчий дом!
   Вотан пришел. Он - с тобой.
   
   Нам говорят - проиграли мы.
   Ложь! Наша жизнь - борьба!
   Ближе и ближе пламя войны,
   Яростно бьёт барабан!
   
   Белые бестии, Сварги сыны,
   Встали плечом к плечу -
   Живые и мертвые - против Тьмы,
   Ее обрекая мечу.

[Аля]

МАЖИТ ГАФУРИ
Народный поэт Башкортостана

Мажит Гафури

1921
Серп и молот
(Актуально и поныне)
(Баллада)

Трудился в поле многие года
И стал сильнее прежнего горбат,
И на чердак попал беззубый серп,
Где вещи непригодные лежат.

Он долго пролежал на чердаке.
Взглянули б на него! Разок хотя б!
Увы, никто его не замечал,
А самому не приподняться — слаб!

Но час настал: явился человек
И взял его, лежавшего без сил.
И чтоб к труду желанному вернуть.
Он в кузницу беднягу проводил.

Встав на пороге, серп сказал: «Привет!»
(Был громок голос, хоть немного ржав.)
И смолк, шапчонку старую свою
Опасливо подмышкою прижав.

Тут молот оглянулся, и ему
Припомнилось: «Ведь я же с ним знаком».
И громко он ответил на привет
И гостя в кузню пригласил кивком:

«А знаешь, я и не узнал тебя,
Уж очень ты, товарищ, похудел,
Состарился, все зубы растерял
И, вижу я, давно ты не у дел».

Серп, услыхав товарища слова,
Смутился, молча подошел к нему,
Потупился и руку протянул…
А молот продолжал, гремя в дыму:

«Не опускай, товарищ, головы!
Себя ты к новой жизни приготовь;
Я ржавчину сниму, и станешь ты
Таким, как будто народился вновь!»

Взволнованный, рванулся серп вперед
И крепко обнял друга своего.
И молот слезы утирал ему,
И обнимал, и целовал его.

И говорили долго по душам
О жизни прожитой своей друзья,
Друг другу руку подали они,
Решив, что расставаться им нельзя.

И обещал, согретый дружбой, серп —
Жать, не жалея сил, во весь размах,
И другу доставлять плоды полей,
Плоды трудов своих в родных полях,

А молот, грохоча, пообещал
Работать с каждым часом горячей,
И для хозяйства друга своего
Добротных много выковать вещей.

Решили дружно жить и сообща
Построить новую, иную жизнь,
В борьбе соединиться, силы слить:
«Эй, кто б ты ни был, недруг наш, держись!

Самоотверженным, святым трудом
Скрепить обет свой поклялись они.
По одному пути вдвоем шагать,
Как подобает братьям искони.

Счастливый, гордый, улыбнулся серп —
И засияли дальние поля!
А молот стал от радости плясать,
Да так, что задрожала вся земля!

Различных с виду, осветила их
Единства вековечная заря.
Их нерушимой клятвы славный день
Запомнил мир:
Седьмое ноября!

[Татьяна Н]

Блохи и банка



Блох помещают в банку и закрывают ее крышкой.

Затем оставляют так на 3 дня.

Потом крышку открывают и ни одна блоха не может выпрыгнуть из банки.

На самом деле блохи уже никогда не смогут прыгнуть выше уровня установленного им крышкой.

Их поведение неизменно до конца их жизней и будет передаваться из поколения в поколение.

Их потомство будет следовать их примеру.


Смысл: Выйдите из круга и живите не ограничивая себя воображаемой крышкой.

[Fantomas]

ПАДЕНИЕ ТРЕТЬЕГО ЖРУГРА

(отрывки из романа)

ПРОЛОГ.

ДРУККАРГ – ГРАД РОССИЙСКОГО АНТИЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Ноябрь 1941 года

Исполинские часы на последнем ярусе великого капища Друккарга пробили тринадцать раз «Ржэнгл!..», обозначив наступление нового лунного дня. С последним ударом по стене Черного Кристалла – храма-медитория, сокрытого в самой глубине конусообразного здания капища, пробежала волна, на черной стене медитория проявилось ромбовидное отверстие, и в нем, как обычно, бесшумно  материализовался Великий Игва российского шрастра.  
   – Великий Скрорщ! – ждавшие владыку Друккарга Повелители Игв и Жрецы Кристалла пали на колени.
   Они уже три дня, не отходя от медитория, ожидали возвращения из черного храма Великого Игвы, специально погрузившего себя в особо глубокую хохху – демоническую медитацию, чтобы в этом трансфизическом состоянии попытаться пробиться к нижним мирам планетарного демона Земли и добиться от него более существенной помощи погибающему Друккаргу – городу-государству подземных антиподов на четырехмерной изнанке мира, географически расположенного под земной корой прямо под территорией бывшей Российской Империи.
В том, в трехмерном мире, который жившие там люди воспринимали как единственную астрономическую вселенную, а обитатели всех измерений планетарного космоса Земли знали под именем Энрофа, шла еще небывалая в истории земного человечества битва: на четырехтысячекилометровой линии от Балтики до Черного моря в смертельном объятии схватилась две темные армии. Девять миллионов человек, одетые в сталь и железо, опоясанные огнем и дымом, свирепо истребляли друг друга с упоением, достойным лучших демонов преисподних.
Совершалось невероятное. Победоносная доселе Красная Доктрина интернационализма, то есть учение о единении всех людей по рабскому признаку труда вне зависимости от расы и высоты духа, вот уже тридцать четыре года владевшее Союзом Советских Социалистических Республик и ее зеркальным отражением – Друккаргом, и до этого в силу своей привлекательности об объявленной извечной мечте человечества – грядущем золотом веке, который жрецы новой Доктрины называли коммунизмом, а последователи – «тысячелетней Республикой Труда», завоевавшее бесчисленное количество сторонников во всех странах, внезапно, в столкновении с агрессивной Коричневой Доктриной Расы, попятилась при первом же страшном ударе. Воины Расы, воспитанные на презрении к «недочеловекам Труда с гнилой кровью полуживотных», вдребезги разносили целые армии «трудовиков», тщетно пытающихся преградить им путь на восток к сердцу Пролетарской Столицы Мира – Москве.
      В «изнанковой» к Энрофу измерении шрастров – земных государств-антиподов – развернувшаяся истребительная война казалась зеркальным отражением разыгравшейся на поверхности Земли мировой бойни: фронт неудержимо катился на запад – была окружена Северная Цитадель, была затоплена огненной лавой Южная Цитадель; российские игвы покинули лавовые мора, на которых были проиграны все сражения и укрепляли последнюю оборонную линию перед столицей Друккарга, к которой уже подступали темные армии шрастра Мудгабра – антигосударства объединенной Анти-Европы. Территории российского шрастра были отданы врагу в значительно большем масштабе, чем в Энрофе: там враги, блокировав Ленинград и взяв Киев, все еще вели бои на дальних подступах к российской столице, но в Друккарге в связи с тем, что его столица, трансфизически связанная с Москвой, географически находилась в центре горной уральской цепи, пришлось, отступая, откатиться к самому Уралу (Анти-Уралу).  
В столь тяжелом положении Друккарг не оказывался целых семьсот лет – со времен нашествия диких кочевых племен из Анти-Азии. Но тогда он сам был фактически не населен, в то время как теперь гибель угрожала самому физическому слою российского шрастра со всеми его обитателями.
К ноябрю 1941 года положение Друккарга стало отчаянным. Тогда и последовало хоххиальное обращение Великого Игвы к Гагтунгру.
Материализовавшись из Черного Кристалла игва Скрорщ сухо выплюнул приветствие своим соратникам из трубчатого рта и, не задерживаясь, заскользил к главному балкону яруса, выходившему здесь же, почти на километровой высоте, на главную площади столицы. Было видно, что хохха далась ему нелегко и на этот раз не принесла обычного облегчения, вызванного вливанием темной энергии из высших миров инфрафизики. Серо-мышиная кожа Скрорща приобрела коричневатый оттенок, красные зрачки на опавших стебельках глаз казались почти черными.

[Аля]

Наши деды воевали против фашизма. Фашистская свастика была отвратительна для всех советских людей.


Война 41 года

Пропахшие порохом тучи неслись,
Пролившись свинцом с небосвода.
"Ни шагу назад... И ни пяди земли..."
– Касается каждого взвода.
Но Киев захвачен, в кольце Ленинград,
Бои – на пороге столицы:
Бессонные ночи, кровавый закат,
Суровые, скорбные лица.

Часы отступлений, как вы нелегки!
Ведь каждый считал – он виновен...
И только на Волге, у кромки реки,
Был враг, наконец, остановлен.

А дальше – сраженья и ночью, и днем
За каждую русскую хату.
Приказ был: – на Запад, под шквальным огнем,
Всё было под силу солдату.

Свобода тому лишь до гроба верна,
Кто предан идее народа.
Священная шла, мировая война, –
Война сорок первого года.

[Аля]

Мудрая проза жизни

http://uduba.com/826224/CHto-ne-nujno-delat?fb_ref=group_post

[Fantomas]

ПАДЕНИЕ ТРЕТЬЕГО ЖРУГРА

(отрывки из романа)

Великий игва проскользнул к каменному балкону и, опершись на перила, некоторое время смотрел на оранжево-рыжую озаряемую перебегающими волнами света и жара полость неба, на котором висел тусклый пульсирующий инфралиловый диск подземного солнца и вытянувшиеся в ряд три шарообразные черные луны по дороге к нему, затем обратил свой взгляд к земле и долго вглядывался (а физические законы оптики в четырехмерном мире позволяли просматривать с такой высоты расстояние в сотни километров) в полыхающую по всей восточной границе центральной Цитадели огненную стену, – там шло великое сражение.
Стоявшие за Скрорщем оба Повелителя Игв, его наместники и восприемники, Брубт'дор и Грожщ'дор долго не желали нарушать размышление владыки. Наконец Брубт'дор не выдержал:
– О, Великий, твои рабы ждут твоих повелений.
Скрорщ покачал головой, затем вытянул трехпалую руку вниз и почти восхищенно произнес:
– Раньше я не позволял себе увидеть это… А теперь, после нескольких лун отсут-ствия вижу… Какая цветогамма, игвы, этот блещущий огонь! Почти отражение нашего полыхающего неба! А вблизи эти вспышки заслонят своей красотой сполохи светомузыки наших ритуальных танцев! Особенно, если представить себе не вспрыгивающих к потолку под барабанные удары танцующих чужеземных игв, а их падающие располосованные огненными лучами отвратительные тела! Как прекрасна эта огненная музыка! О, если бы мой энергетический проводник там в Кремле мог бы взглянуть сейчас на этот пожар у стен его красной Цитадели! Его удивлению и восхищению не было бы границ! Но что он может увидеть со своих крохотных стен московской крепости! Гтох! – закончил Скрорщ приветственным выкриком оби-тателей подземного мира.
Повелители Игв и Жрецы Кристалла переглянулись. Простым игвам, почти лишен-ным чувственной сферы, эмоциональная вспышка Владыки Друккарга показалась бы нелепой, и осталась бы к тому же и просто непонятной, но верховные игвы, призванные управлять шрастрами, обладали значительно большими зачатками эмоций и, в принципе, поняли волнение Скрорща, одного из величайших ученых Друккарга, слывшего даже в череде Великих Игв излишним приверженцем вредных эмоций, что, тем не менее, позволяло ему (а, может быть, даже в чем-то и помогало) более чем успешно править шрастром. Похоже, и на этот раз Скрорщем овладели столь неодобряемые в Друккарге эмоции.
Но едкая ирония – чувство, вполне свойственное большинству игв. Именно с ней и ответил владыке шрастра Повелитель Игв Брубт'дор:
– Эта прекрасная огненная музыка готова затопить весь Друккарг! 
– Пока меня не было, стена почти не продвинулась, разве вы не видите? – неулови-мым почти человеческим жестом пожал плечами Скрорщ. – И не продвинется, если мы окажемся достойными возложенной на нас миссии.
Страх и волнение – эмоции, наиболее владевшие игвами, наконец-то прорвались наружу. Они говорили с присвистом, втягивая в себя плотный воздух шрастра и со щелчками и хрипами выталкивая его сквозь вытянутой трубчатый рот:
– Мы готовы. Мы готовы. Мы готовы… Что мы должны делать, Великий? Что мы должны сделать? Что сказал Черный Кристалл?
– Приготовьтесь! Господь Гагтунгр явил мне свою мощь: мне была хохха – я видел гибель мятежных игв Европы у стен Цитадели. Ее стены выдержат, если выдержат сте-ны Красной Столицы Энрофа. А сейчас ее стены – крепость духа Посланника Гагтун-гра в московском Кремле. Он не должен покидать стен древней столицы. Сейчас крем-левские башни очерчивают вокруг него магический круг. И если он покинет их – Москва падет. Тогда падет и Друккарг. Дух Посланника должен быть укреплен. Всю магическую энергию – на великую инвольтацию Землероссии – и Господь Гагтунгр явит нам чудо московского контрнаступления!
– Требуется великое инвольтование не только Человекоорудия, но и его колеблю-щейся армии, – сумрачно проскрипел Жрец Кристалла, – и по всему фронту. Это может лишить нас всей инфраэнергии. Мы подвергаем большой опасности Друккарг и даже себя лично.
Скрорщ не ответил. Присев, он прыгнул на отливающую сиренево-черным цен-тральную колоннаду капища, пронизывающую все огромное сооружение сверху дони-зу, и, прицепившись к ней всеми четырьмя трехпалыми конечностями, всем своим ви-дом став похожим на прикрепившуюся к вертикальной поверхности земную муху, за-семенил на верхний ярус, туда, где находился Хрустальный Шар Друккарга – своеоб-разный инфрафизический психоизлучатель подземного города. Один за другим осталь-ные игвы запрыгали за владыкой…

[Татьяна Н]

[Fantomas]

ПАДЕНИЕ ТРЕТЬЕГО ЖРУГРА

(отрывки из романа)

Четырехмерное бытие не подразумевает движение только по горизонтальным по-верхностям. Игвам не требовалось, взявшись за руки, становиться вокруг Хрустального Шара, зависшего без всякой видимой подпорки прямо в центральном помещении Третьего яруса, служившими помимо прочего обиталищем самого Великого Игвы, в круг, так как это делали человеческие, дайянские или эльфийские маги, – властители российского шрастра, взяв друг друга за все четыре конечности, зависли вокруг психоизлучателя  Шара со всех сторон.
Зазвучали глухие дребезжащие удары металлических тарелок, отбивающих рваный мантрический ритм, способствующий быстрому погружению в хохху или инвольтаци-оное состояние, и почти сразу же в плотном вязком воздухе капища заскрежетали пер-вые слова заклинания Скрорща, которые эхом повторили все игвы: 
– О, номлене эб Гистурге эб Урпарпе эб Фокерме… шрастриаре шрастре Друккар-ге…  Жругре уицраоре эр Крагре…  ктупт, ктопт, ктапт, ктэпт, ктипт, ктыпт, ктупт, ктопт, ктапт… 
Раскинув руки и ноги в виде антониева креста, вися прямо в воздухе на расстоянии не более полутора метра от прозрачной поверхности, Повелитель игв Брубт'дор повто-рял вместе со всеми слова мантры-заклинания и, чувствуя, как через него в Шар начи-нает перетекать неимоверное количество темной энергии, внутреннее содрогался: он знал, чем всем им может грозить откат сотворенной игвами инвольтации, когда накоп-ленная энергия-шавва тонким лучом устремится в земной мир Энрофа. С самого сем-надцатого года (по земному времени) в Друккарге не творилась столь великая волшба. Ответная волна из Энрофа могла ударить по ментальному сознанию игв подобно моло-ту Тора.
Но выхода не было: если бы российский шрастр пал, его территория вместе с жи-вущими на ней игвами и раруггами превратилась бы в выжженную пустыню, – владыки Друккарга спасали не ничтожных людишек Энрофа, копошащихся в прахе и пыли в своем загрязненном дикой природой слое под голубыми небесами, – они спасали сами себя. По крайней мере, страху, как и любой другой эмоции, игвы были подвержены все равно слабее людей.
Повелитель Брубт'дор боялся. Он не хотел признаться себе в этом сам, но он боялся. Боялся куда больше, чем остальные игвы. Его обычно непробиваемая мертвенно-холодная эмоциональная сфера, какой обладали все Повелители игв, дала трещину. Произошло это после потрясения, случившегося около трех месяцев назад во время па-дения Южной Цитадели. Брубт'гор тогда лично пытался организовать отход шести темных армий и еле спасся из того огненного извержения на последнем винтокрыле, но он воочию видел аннигиляцию южной столицы Друккарга, мучительные смерти десятков тысяч игв, раруггов и ангелов мрака, сожженных умервщляющими излучениями или сгинувших в лилово-ржавой лаве. Обнаженные нервы игвы-мага улавливали не только чудовищное количество темной энергии мучительства – гавваха, изливаемого из бесчисленного числа страдающих и умирающих жертв из обоих миров, где шло великое сражение, Брубт'дор вдруг ощутил донесшийся снизу с планетарной поверхности Энрофа и страшный непереносимый дикий трансфизический вопль шестисоттысячной человеческой массы, оказавшейся в окружении под Киевом и обреченный на плен и дальнейшее избиение…
С этого момента что-то стронулось в сознании Повелителя Игв. Эмоциональная сфера дала трещину, Брубт'дор стал сильнее подвержен страху, боли,  почти перестал воспринимать наслаждение от темных радений в медиториях. Зато еще более стал ощущать чувство опасности, а временами ему казалось, что он стал способен предви-деть будущее. Чудовищная встряска мировой бойни открыла в нем новые способности, сходные со способностями Великого Игвы, что было, в принципе, не удивительно, – он считался первым преемником Скрорща в случае его гибели. Не удивительно, но рано, слишком рано. И притом способности раскрылись непропорционально – Брубт'дор стал слишком открыт, уязвим для ментальной атаки. Если бы Жрецы Кристалла узнали о его состоянии, ему, как бракованному преемнику Великого Игвы грозило бы немедленное распыление.
Но в это страшное время чудовищной и неравной борьбы Друккарга с силами за-падных шрастров жрецам было не до состояния Брубт'дора. О том, что с первым Пове-лителем Игв не все порядке, догадывался только проницательный Скрорщ, для которо-го души-шельты всех игв были как на ладони. Но он, более других занятый трансфизи-ческой борьбой с Великим Игвой Мудгабра и германским уицраором Фрером, молчал. А может быть не хотел вносить сумятицу в руководство Друккарга перед лицом безжа-лостного врага.

[Аля]

Фашизм не пройдет

Построились, как на парад, деревья,
Листву их тихо ветры шевелили,
Вниз, по аллее, к дате возрожденья
Неслышно люди группами сходили.
Зажглись в местах захороненья свечи,
Закапал воск слезами, подтекая,
Стихи звучали, памятные речи,
Открыто в сердце болью проникая.
Сквозь тучи солнце ласково глядело,
С Благословенья Бога посещая
Могилы братские, святое дело
Лучистым светом ярко освещая.
Слова молитвы скорбной в наши уши
Лились потоком горестной печали,
Казалось, человеческие души,
Здесь убиенных, с неба к нам слетали.
Развеялось последнее сомненье,
Когда молились вдохновенно, дружно,
Мы поняли, что это возрожденье
Живым и мертвым, в равной мере, нужно.

[Аля]

Человеку нужен человек,
Чтобы пить с ним горьковатый кофе,
Оставаться рядом на ночлег,
Интересоваться о здоровье.
Чтобы улыбаться просто так,
Чтоб на сердце стало потеплее,
Чтобы волноваться: «Там сквозняк!
Надевай-ка тапочки скорее».
Человеку нужен человек,
Позвонить ему, послушать голос:
«А у нас сегодня выпал снег.
Как ты без меня там? Беспокоюсь!»
Чтобы был приятель, друг, сосед,
И еще сопящая под боком,
Без которой счастья в жизни нет,
Без которой очень одиноко...
© Марина Бойкова

[Fantomas]

ПАДЕНИЕ ТРЕТЬЕГО ЖРУГРА

(отрывки из романа)

Брубт'дор проговорил завершающие слова заклинания и замер в ожидании послед-ней манипуляции Великого Игвы. Скрорщ, единственный из всех находившихся в ме-дитории, стоял в стороне от шара, положив руки на багровый пульсирующий гранит алтаря. Сейчас он поднял руки от камня, широко развел их, потом свел и в них вдруг как ниоткуда возникла бело-черная чаша с разными сторонами и двумя неправильно изогнутыми ручками. Сосуд как бы светился изнутри. «Пламя Гагтунгра», – узнал Брубт'дор.
В два прыжка Скрорщ оказался у Шара. Нагнув чашу и просунув ее между перепле-тенными телами игв, Владыка Друккарга выплеснул на хрустальную поверхность некое подобие разжиженной черной лавы, немедленно растекшейся по всей поверхности. Но это была не лава, Брубт'дор впервые увидел черный огонь.
– Фар гехаш ягдр Гагтунгра! («Излейся пламя спасения из сосуда планетарного демона Земли!»)  –  услышал он слова Скрорща.
Абсолютно прозрачный до это (прозрачный до такой степени, что зависшие вокруг него игвы смотрели через него друг на друга) Шар в одно мгновение перестал отражать какой-либо свет, то есть стал даже не черным, а просто невоспринимаемым обычным зрением темным пятном. Затем по этому круглому сгустку тьмы пробежала багровая рябь, Шар засветился изнутри и Брубт'дор увидел в нем быстро приближающуся к его глазам земную кору. Потом вспыхнуло желтое светило и игвы увидели непривычный пейзаж – несущиеся по голубому небу облака, зелень деревьев, и, наконец, игвоподобные существа на «антиизнанке» Земли – людей.
«Видение» в Шаре стремительно помчалось вверх и теперь уже земная панорама Энрофа предстала наблюдавшим ее друккарговцам с огромной высоты. «Видение» по-неслось вниз и заскользило вдоль всей «земной» военной границы столкнувшихся красно-коричневых армий Востока и Запада. Сейчас проносившаяся внизу огненная полоса, опоясавшая всю линию фронта, до ужаса напоминала Брубт'дору войну, кото-рые вели между собой подземные шрастры. А людишки, которые сейчас сражались там на земной поверхности, уже на казались такими ничтожными: они тысячами и десятка-ми тысяч бежали по заснеженным полям, стрекоча своими железными палками – при-митивным умервщляющим на близком расстоянии оружием. Дым от пожарищ застилал небо, с которого с пронзительным гудением падали, охваченные огнем, железные птицы. Стальные чудища катились по лесам и селениям, ломая деревья, стены домов и буксуя в горах окровавленных трупов. В воде сновали другие железные звери; некоторые из них, покрытые пламенем, захлебываясь, погружались в бушующую пучину; другие, длинные и скользкие, ныряли в эту пучину сами. Мириады безоруженных пленников, раздетых догола со связанными сзади руками, беспощадно убивались человеко-игвами, одетыми в черную и серо-зеленую форму. Другие пленники, загнанные в пустые пространства, опутанные колючей проволокой, умирали от отчаяния и истощения.
Впервые за всю историю земной Энроф превратился в зеркальное подобие пылаю-щего в огне Друккарга. А мировая война людей теперь уже ни в чем – ни в количестве сражающихся, ни в убийственной технике, ни в массовости разрушений – не уступала уже войнам антиподчеловечества. Что согласно пророчествам означало, что конец зем-ной истории близок. Так же как и истории шрастров, обитатели которых должны были вслед за приходом Спасителя Игв выплеснуть на Землю.
Чувство обреченности, смешанное со странным чувством облегчения от близкой предстоящей гибели, охватило Брубт'дора. Он вдруг понял, что не переживет откат за-клинания, но это его совсем не взволновало. Равнодушно он наблюдал за устремив-шимся сквозь Хрустальный Шар туда в Энроф энергетический луч, который пробежал-ся по всей линии фронта туда и обратно, а потом яростно стал полосовать центральный участок у самой Москвы.
«Видение» Шара, между тем, вновь понеслось к земле, на этот раз вниз, к самому Кремлю. Стремглав промельнули улицы столицы, одним мазком Брубт'дор успел заме-тить красные стены древней крепости. А потом «видение» втиснулось в узкий прямо-угольник окна с белой занавеской и Повелитель Игв увидел Его…
Второй Вождь Миркома в своем обычном полувоенном френче стоял совершенно неподвижно у стола, укрытого темно-зеленым бархатом. Потухшая трубка была намертво зажата левой рукой, правой Сталин упирался в стол. Не чувствовалось ни движения, ни дыхания. Казалось, вождь превратился в статую. Но затем «видение», «прыгнув» вверх, заставило Брубт'дора взглянуть в глаза человекоорудия.