

Этим потом активно пользовались немцы, которые, при всей суровости своей политики на оккупированных территориях СССР, сами старались не мараться, а при малейшей возможности поручали самую грязную работу им – своим «верноподданным украинцам», которых таки смогли создать (сбылась мечта австрияков).
Ярчайший пример - Хатынь.
Именно при них образ «типичного украинствующего» и оформился окончательно.
Все, кто курировал «украинский проект» после, пользовались уже «готовым продуктом».
А пользовались активно.
После войны, к примеру, на территории Канады был создан настоящий бандеровский заповедник. Плантация.
Теплица, из которой всё новые и новые дозы «украинства» организованно и эшелонировано перебрасывались через границу.
И этот проект до сих пор действует, что мы и видим воочию на Площадье.
Какими чертами можно охарактеризовать «украинство», исходя из того, что я вы только что узнали.
Прежде всего, «украинство» - это моральное уродство. Потому, что такая упорная и методичная «отрицательная селекция человеческого материала» не могла сформировать ничего другого априори.Кроме того, «украинство» - это иррациональное стремление примкнуть к неким «европейским ценностям». И не важно, что эти ценности либо фальшивы, либо мертвы и разлагаются.
Признать это для «украинствующего» равноценно экзистенциальной катастрофе. Метафизическому Чернобылю.
Потому, что тогда всё для него теряет смысл. И он будет рваться в этот морг во что бы то ни стало, даже если там всё превратится в радиоактивную пустыню. Это рефлекс, вбитый в подсознание.
Ещё «украинство» - это экзальтированная истеричность и крайняя, психопатическая жестокость. Её в них формировали долго и упорно, натаскивая, как бойцовых собак, на человеческую кровь.
Сначала австрияки, потом немцы, потом англо-американские спецслужбы.
А ещё «украинство» - это накалённая, яростная русофобия.
Этот вопрос требует отдельного объяснения. Совершенно очевидно, что эта русофобия, накалённая и яростная, всегда была главным содержанием т.н. «украинской национальной идеи».
Без неё эта самая идея просто сдуется, как дырявый контрацептив, и выглядеть будет не менее уродливо и опустошённо. И так же понятно, что присутствовало это начало в «украинской идее» с самого её рождения.
Но почему так?
На то есть три причины, друзья.
Во-первых, чтобы доказать одной части народа, что другая часть народа им не братья, необходимо оборвать даже не культурные, а эмоциональные связи. Сделать же это можно только при помощи умышленного нагнетания ненависти.
Никак иначе быстро сделать этого не получится.
Ради этого выдумываются басни о «москальской оккупации», о «москальских зверствах», о «москальском голодоморе».
Да хоть о марсианах, лишь бы посеять эту ненависть. Что и делалось с самого начала и до сих пор является ключевым, несущим элементом т.н. «украинского национального дискурса».
Во-вторых, всегда стоит помнить, что и создателями «украинского проекта», и его кураторами всегда были и являются неистовые, зоологические русофобы. Одни поляки чего стоили. Но ведь были ещё и немцы.
Да, именно так, и не надо говорить ерунды о том, что немцы на самом деле нас всегда любили, но не любили наше политическое руководство. Ничего подобного! Кайзер Вильгельм в своих дневниках писал, что ненавидит всё славянское до дрожи и что его даже по этому поводу совесть мучает, так как оно "не по-христиански", но поделать с собой он ничего не может.
И эту глубинную, экстатическую эмоцию питало подавляющее большинство немецкого истеблишмента, немецкой интеллигенции, да и простых бюргеров тоже. И австрияки были отнюдь не лучше.
Такие люди, как Райнер Мария Рильке, были, скорее, исключением из правил. Причём, ОЧЕНЬ исключительным исключением. Русофобия пропитала весь немецкий политический спектр, от Кайзера, до Фридриха Энгельса.
А ведь это абсолютно полярные персонажи.
И эту же накалённую, пышущую жаром русофобию они передали своим подопечным "украинствующим" - будущим петлюровцам и бандеровцам. И далее всячески её нагнетали и наращивали.
Не случайно главным принципом бандеровщины стало: "Убить русского в себе!".
Ну, и, в-третьих, я не буду оригинальным, если скажу, что нет большей ненависти, чем та, которую испытывает предатель к тому, кого он предал. Ведь если «украинствующие» признают свою неправоту, согласятся с тем, что они, всё же, русские, то кем они сами себя после этого ощущать будут?
После всего того, что они сотворили за минувшие 100 лет.
Механизм самовоспроизводства зла редко отказывает сам по себе, без посторонней помощи.