Я обычно здесь подобные вещи не выкладываю.
Не поймут.
Не та публика.
Но для вас, шановный пан Шнайдер, выложу.
Уж очень вы разбередили мою ранимую душу своими одесскими детскими воспоминаниями.
Из старой флешки.
***
Керчь. Конец 60-х. Дядя Миша и тетя Рая, наши соседи с первого этажа.
Красивая, умная, дружная и веселая пара. Он – бывший моряк. Крепкий, плечистый, независимый. «С десанта» как у нас говорят. Она – преподаватель музыки. С детства дружили.
Ждала его всю войну. Дождалась. Вернула Война дядю Мишу тете Рае. Не всего, правда.
Только половинку. Ног нет под самый корень. Под самое то место, откуда они растут.
День Победы. 9 мая. Вечер. Беседка под моим окном. Немецкий аккордеон. Трофейный.
Перламутровый, маленький и аккуратный. Я даже название запомнил - «Хонер».
Она играет. Он поет.
«Заветный камень».
«Когда покидал я родимый утес…вошел на утес черноморский матрос, он родине новую славу принес… и в крымской дали…»
Открыты настежь окна, весь дом слушает. Мужественная песня берет за душу.
Звон стаканов. Наливают. Выпивают.
И еще тоскливей. До слез.
«І в дорогу далеку ти мене на зорі проводжала, І рушник вишиваний на щастя, на долю дала»
«Мишенька, пора идти спать, мы мешаем соседям».
И в ответ – «милая, ты иди, а я посижу здесь, встречу рассвет, муторно что-то на душе. Принеси мне одеяло, свежает. Я кохаю тебя, моя люба»
Подслушанный чужой разговор как чужое открытое окно вечером без занавески – притягивает грешное любопытство.
Затих дом, затих в беседке дядя Миша…
А под утро, сквозь сон – хлопок… тишина… стук открываемых окон…шаги… приглушенный разговор.
И чуть погодя страшный крик тети Раи – «Миша застрелился!!!»
Пол человека на лавочке беседки. Белая простынь.
Немецкий «Вальтер» на полу. Трофейный.
От его черной и страшной стали не отвести глаз.
