Ахмадуллина плохо читает, не переношу ее томное завывание, а за манеру говорить иногда хочется придушить... 
Она не могла стать символом эпохи, хотя и хороший поэт. А у Высоцкого все отражает название сборника - "Нерв". Он и был одним из нервов эпохи. Когда я школьником его слушал и восторгался, то и представления не имел, что он кем-то запрещен. Не имело, да и сейчас не имеет это для меня значения.
Эта запрещенность важна тем кто на нем популярность и деньги зашибал...
Аналогично! +@> Я насчёт манеры Ахмадуллиной читать стихи, поэтому и привела пример. +@> И стихов я её не знаю, знаю что некоторые восторгаются. Просто представила, если бы Высоцкий исполнял свои стихи в манере Ахмадуллиной, как бы его восприняли его почитатели? +@>
Что касается Высоцкого. Хорошие у него стихи, нигде не найдёте, что я этого не говорила, именно потому, что прочла томик его стихов,который насильно мне всунул один сослуживец. Он был настоящий антисоветчик. Меня спрашивал на засыпку, а какая фамилия была у Сталина. А какое мне дело было до Сталина, когда его давным давно осудили за культ личности и репрессии? Но этот товарищ меня "образовывал и образовывал". И многих запрещённых тогда авторов давал читать. И было мне тогда всего 19 лет. Не школьница уже, но не далеко от того. Зато на спектакли Высоцкого на все ходила, была возможность покупать билеты. И как артист он меня просто раздражал, чувствовала какую-то фальшь. И это хриплое исполнение неестественное его песен мне тоже не нравилось. Ну так это не умаляет его величия в глазах его почитателей. Какие могут быть вопросы? А памятник со спелёнутыми руками и гитарой, как напоминание о ...Ну, словом, опять повторять одно и тоже не имеет смысла.
В.Высоцкому- Ахмадуллина.
Эта смерть не моя есть ущерб и зачёт
жизни кровно-моей, лбом упёршейся в стену.
Но когда свои лампы Театр возожжёт
и погасит – Трагедия выйдет на сцену.
Вдруг не поздно сокрыться в заочность кулис?
Не пойду! Спрячу голову в бархатной щели.
Обречённых капризников тщетный каприз –
вжаться, вжиться в укромность – вина неужели?
Дайте выжить. Чрезмерен сей скорбный сюжет.
Я не помню из роли ни жеста, ни слова.
Но смеётся суфлёр, вседержитель судеб,
говори: всё я помню, я здесь, я готова.
Говорю: я готова. Я помню. Я здесь.
Сущ и слышим тот голос, что мне подыграет.
Средь безумья, нет, средь слабоумья злодейств
Здраво мыслит один: умирающий Гамлет.
Донесётся вослед: не с ума ли сошед
Тот, кто жизнь возлюбил да забыл про живучесть.
Дай Театр, доиграть благородный сюжет,
Бледноликий партер повергающий в ужас.