***
Главное отличие неоидеологий от идеологий состоит в том, что идеологии брали на себя ответственность за развитие общества и – уж как там получалось – несли ее. Неоидеологи не то, чтобы совсем отказываются умирать за свои идеалы, но у них на первом месте стоит мания самооправдания, в их идеологиях господствует пошло-мещанский тон невиноватости-ни-в-чем, любой тезис озвучивается с оглядкой на возможную апологию (даже если атеист обвинит православного в сожжении протопопа Аввакума, тот будет гундеть, что, во-первых, Аввакума никониане не сжигали, во-вторых, он сам виноват, что сгорел, в-третьих, он был сатанистом и врагом Родины и Престола). При таком состоянии умов неоидеологии не способны ни приходить к власти, ни тем более ее держать. Их существование может происходить лишь в симбиозе с деидеологизированными «светскими» властями, которым они зачем-то (скорее всего, для какой-либо частной надобности) будут полезны, но в очень ограниченном масштабе. В чистом виде неоидеологии уничтожают цивилизацию гораздо основательнее капиталистов-масонов и жидо-большевиков позапрошлого и прошлого века.
Кому понадобились неоидеологии, и почему их так много в России? Деидеологизированное общество, как и все новое и неизведанное, оказалось очень опасным. За сотню и более лет все политические системы все-таки привыкли в той или иной степени контролировать умы народных масс. Образованный человек, руководствующийся своими интересами, а не идеями мировой революции или сохранения арийской расы, опасен вдвойне. Запад оказался лучше подготовлен к такой метаморфозе (благо политическая культура США изначально строилась на смещении центра тяжести с идей на интересы), те посткоммунистические страны, которые выбрали ориентацию на Запад (предав тем самым советского воина-освободителя, в чем уверены постсоветские патриоты), шли в том же фарватере усиления ответственности правительств за принимаемые решения, а в России в условиях полной невозможности возродить или создать новую идеологию (кроме идеологии ненависти к укро-фашистам) сама собой сложилась политическая культура безответственности власти перед обществом, если его нельзя контролировать былыми методами. Произошло это еще в середине 1990-х, и к 2000 году люди, которые в 1990 году на полном серьезе обсуждали, должен ли глава правительства ездить на работу в троллейбусе, уже не ждали от власти ничего. До сих пор «партия и правительство» выдвигали определенную политическую программу, и, сравнивая ее с окружающей реальностью, избиратели, которые формально считались сувереном в СССР, определяли, выполнена она или нет. Долгое время за выражение вотума недоверия советские силовые структуры расстреливали выразителей из пулеметов, но настал момент, когда это уже не сопровождалось серьезным риском для жизни, и КПСС, честно взяв на себя ответственность, ее не выдержала. С т.з. современного политического режима России ответственные коммунисты – просто лохи, пошедшие на поводу у холопов. Больше такой ошибки допустить нельзя. Поэтому никакой ответственности партия власти современной России не несет, нести не будет и не может. Все возможные каналы привлечения к ответственности уже давно перекрыты, а активная оппозиция выдавливается из страны (как некогда помещики возили на базар продавать слишком крикливых младенцев, родившихся у своих слуг). Требовать таковой ответственности от власти означает подрывать национальную безопасность и разваливать страну, что совершенно правдоподобно, поскольку безответственность власти – главная основа современной российской государственности. Будучи регрессивной цивилизацией, российское общество уже не способно перестроиться, а завоевывать Россию (как Францию в 1814 или Германию в 1945) с целью такой перестройки никто не собирается.
В условиях отказа партии власти, не несущей никакой ответственности перед обществом, и руководствующейся своими новоэлитарными интересами (мы ведь уже давно в постидеологической эпохе, а поэтому в ходу не идеи, а интересы), от демократических процедур подавление оппозиции, т.е. тех, кто нагло требует от власти ответственности, предполагает культивирование (в малых дозах – как японские карликовые деревья на подоконниках) тех идеологий, которые выступают против ответственности власти перед обществом, исходя из неомонархических, неотрадиционалистических или даже (как это не странно, памятуя о кровожадности Сталина в отношении коррупционеров) неосталинистских установок. Эти идеологии, которые враждебны восторжествовавшим на загнившем Западе принципам, от власти не требуют ничего, даже соблюдения своих интересов, и всегда готовы быть пехотинцами в борьбе против революций, угрожающих власти, совершенно безвозмездно.