Ещё раз, забудь про "русский язык" в 18в. у Ломоносова это "российский язык" соответственно и азбука "российская".

До 18 века слово "российский" было нехарактерно для живого среднего стиля. Картотека Древнерусского словаря не знает россиян раньше эпохи Петра, позднее встречается у Ломоносова в рассуждении о "высоком стиле", у Карамзина в "Из записок одного молодого Россиянина" (1792 г.). На этом словообразовании лежит печать искусственности, книжности. Искусственный атрибут "российский" зарекомендовал се6я сначала претензиями на высокое, "царское" словоупотребление. Ощутимая избыточность атрибута "российский" способствовала его использованию патетическим сочинительством, модой, удаляющейся от среднего стиля посольской канцелярии, чем бывал, кстати, недоволен Пётр.
Подлинное раскрытие всей искусственности эксперимента 18 века с русским - российским может нам дать "Словарь языка Пушкина", где фиксируется количество словоупотреблений у поэта. В результате в языке Пушкина прилагательное "российский" встречается 53 раза, а "русский" в общей сложности - 572 раза (в десять раз больше). Пушкин, сам будучи сыном 18 века, не обманулся поверхностной модой предшественников, кстати, им высоко чтимых, и показал, что он также и в этом разумный консерватор. "Россиянин" у Пушкина отмечено только в десяти примерах.
Короче, изменение Руси на Россию и искусственность последнего термина нужно понимать как символ нашей европейской интеграции. "о" от греков, "сс" от поляков, -ия -латинская традиция средневековой Европы.
