Щастливые деньги правильной камуняцкой диктатуры
Хлебная лихорадка охватила даже столицу, которая снабжалась не в пример другим городам. Нахлынувшее немосковское население скупало хлеб. Большие партии возами и багажом отправлялись за пределы Москвы. В городе выпекалось хлеба больше, чем раньше, но спрос не удовлетворялся. Рабочие в основном покупали дешевый черный хлеб, но длинные очереди — несколько сот человек — выстраивались даже за дорогим белым хлебом. Пытаясь остановить «хлебную лихорадку», кооперативы ввели неофициальные нормы отпуска хлеба — по 2 кг ржаного и не более 3 кг белого «в одни руки»2. По воспоминаниям иностранцев, первое впечатление от столицы зимой 1928/29 года было таково — в стране свирепствует голод. Однако прошло еще три бедственных года, прежде чем этот относительный, по сравнению с обеспеченным Западом, «голод» сменился голодом в российском смысле слова, когда умирали миллионы людей. В то время как в Москве нормирование хлеба только начало вводиться, во многих других городах к зиме 1928/29 года хлебные карточки уже существовали.
Весной появились донесения ОГПУ о локальном голоде в деревнях. Страдало в основном бедняцкое население. «Продовольственные затрудне-
ния» охватили Ленинградскую область (особенно Псковский, Новгородский, Великолуцкий уезды), ряд губерний Центрального района (Ярослав-
ская, Калужская, Тверская, Нижегородская, Иваново-Вознесенская, Владимирская, Рязанская, Тульская), Смоленскую губернию, южные округа Ук-
раины (Кременчугский, Запорожский, Мариупольский, Одесский, Криворожский, Подольский и другие), ряд округов Дальневосточного края (Сре-
тенский, Читинский, Хабаровский, частично Владивостокский и другие). В пищу употреблялись суррогаты хлеба. Что только не добавляли в него: тол-
ченые клеверные головки и сушеную березовую кору, отруби, жмыхи, мякину, овес, гречневую, фасолевую и картофельную муку, отруби, вику, паре-
ный лук. Желудочные заболевания стали принимать массовый характер. Начались опухания. Сводки ОГПУ свидетельствуют и о случаях голодной
смерти. Усилился сыпной тиф. Семена проедались, и сев был под угрозой срыва. Нарастал убой и распродажа скота. Усилилось отходничество, ни-
щенство, воровство, стихийное переселенчество в более благополучные регионы.
