Как ни странно, не возвышают. Жаль становится написавшего сии строки. Несчастен он и одинок. Даже озлоблен. И инфантилен. А вот Пушкин:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
------------
Нателла, когда ЧГ выйдет на БФ? У меня есть к нему несколько вопросов.
Ладно, Альфа. Любите Пушкина и Лермонтова.
Но это хорошо, что строчки Георга у вас вызвали жалость к автору. Это и есть Психоделика. Вызвать чувства у читателя и оставить след в душе.
А вот мои комменты к этому стиху:
Стихотворение с первых строк и с первой строфы начинается с глубокого, внутреннего созерцания "слабеющего зова глубин", с которым, "заблудившийся" автор остаётся один на один:
Из заката шагнув прямо в осень,
я на масле топлёных осин
напишу обещание – сбросить
со счетов, как заблудший кассир,
предыдущих отчаяний сальдо,
оказавшись один на один –
с экзистенцией Жан-Поля Сартра
и слабеющим зовом глубин.
С первых строк текст стихотворения насыщается символичными образами и символом обещания, которое пишется на "масле топленых осин".
Это особый приём символистов,- приём плеоназма, когда текст насыщается однозначными "лишними" словами, которое несут в себе особое невыразимое содержание и характерный образ-символ, в данном случае, - образ Обещания.
Во второй строфе, фаза созерцания постепенно переходит в осмысление идеи, которая заключается в определении дальнейшей цели:
Амальгамой серебряной – лужи
сморщат кожу при виде меня,
ожидая – вселенскую стужу?..
инфернальные пляски огня?..
Вдаль – бесцельно и опустошённо
побреду, замедляя шаги,
через фасции офисов, шопов,
сквозь брыжейки компьютерных гидр...
И в этой строф мощно использованы символистские приёмы переноса метонимии и анаколуфа, где используется нарушении логической правильности речи, которая в то же время создаёт высокую плотность образа авторского опустошения:
Вдаль – бесцельно и опустошённо
побреду, замедляя шаги,
через фасции офисов, шопов,
сквозь брыжейки компьютерных гидр...
Разворачивающая в стихотворении внутренняя пружина трансгрессии, выстреливает в 3 строфе во внезапное озарение авторской мыслью, что "человек - существо тонкостенное", что особенно катастрофично звучит на фоне созданной автором "мегаполисной инфрасистемы", где
"растворяются сталь и бетон".
Затем тут же, со следующей сроки, не отпуская читательское внимание ни на секунду, следует новый каскад символистских приёмов,- метонимия, когда идея растворяющихся в мегаполисе стали и бетона ПЕРЕНОСИТСЯ на человека, который,- "тонкостенный" и обязан погружаться в "поток" растворённого бетона и стали инфрасистемы.
Потрясающий образ концепта растворяющейся в потоке инфрасистемы телесности авторского "Я", которая существует на границе трансформации потока из инфрасистемы в "улей эмоций".
Вот эта трансформация и есть,- ПСИХОДЕЛИКА!
В мегаполисной инфрасистеме
растворяются сталь и бетон.
Человек – существом тонкостенным –
обречён окунаться в поток
обязательных в улье эмоций –
даже если, как трутень, далёк
от общественных дел.
Это первый случай применения метода психоделики в стихотворении, который автор применил для выражения общей, невидимой, символичной Идеи стихотворения о "тонкостенности" внутреннего мира человека.
Но на этом каскаде образов, символов и психоделике автор не останавливается, а идёт ещё дальше и вторично применяет метод психоделики во 2 строфе, где драматично, можно сказать, что катастрофично и шокирующее открывается сверхчеловеческий символ внутреннего "Я".
Пожалуй, эта строфа и эти строки,- на мой взгляд, это высшее достижение, не только русской, но и всей всей мировой поэзии.