ВОТ ТЕБЕ ИНТЕРВЬЮ:
А. НОРКИН: Я понимаю. Доктор Аббас, я с вами соглашусь по поводу вашей оценки суда. У меня тоже как-то много вопросов по тому, как организован судебный процесс. Знаете, это все напоминает, как американцы в свое время, по кино мы это все знаем, сажали Аль Капоне. Не потому, что он гангстер, а потому, что он налоги не уплатил. Ну, было проще к этому прицепиться. Но тем не менее в Советском Союзе и в России очень хорошо были осведомлены, вот в подтверждение тому те вопросы, которые приходят на пейджер, о репрессиях Саддама в отношении членов коммунистической партии Ирака. Это сейчас остается за рамками нынешнего судебного процесса. Но тем не менее это же было. Или это тоже не так?
А. ХАЛАФ: Нет, я свидетель, тоже хочу сказать, живой свидетель создания национально-патриотического фронта Ирака. Что это за такой фронт? Это при усилиях Саддама Хусейна, по его приказу был создан фронт, когда коммунистическая партия Ирака вместе с партией арабского социалистического возрождения создали этот фронт и начали работать вместе. И я хочу сказать, коммунистическая партия Ирака пошла на призыв… Работали вместе с Саддамом Хусейном порядка 3 – 4 лет, вместе работали. И у коммунистов была газета, они были разрешены, но был очень строгий приказ, чтобы компартия не работала в рядах вооруженных иракских сил. И при договоре, что если найдется тот, кто работает в рядах иракских вооруженных сил, где сами лидеры компартии Ирака подписали, будет казнен. И сами коммунисты подписались под условиями этого договора. А то, вы сами знаете, если я подписал, и я знаю, что закон, и я подписался под ним, и я знаю, что если нарушаю закон, буду подвергаться казни и расстрелам, то я виноват, потому что я сам подписался под этим законом. Поэтому я помню, когда у компартии Ирака газеты были, культурные центры были, все у компартии – это первый и единственный раз в истории. И по иронии судьбы это при Саддаме Хусейне. Поэтому здесь, вы сами знаете…
Ю. НОРКИНА: То есть коммунисты знали, на что они шли, нарушая этот договор?
А. ХАЛАФ: Договор. Поэтому здесь они не говорят об этом, не любят. Вы сами знаете, человек, натура человека – когда он ошибается, он не говорит, что «я виноват, я сделал ошибку». Нет, кто-то виноват. Это я не хочу защищать, я не хочу идеализировать Саддама Хусейна. Я хочу говорить для истории то, что я видел собственными глазами. Тем более я жил все время в Ираке – и при Касене, и при Арефа, и при Аль-Бакре. И при всех президентах, которых я видел собственными глазами. Не понаслышке, не по газетам или что-то, вы сами знаете. Я был свидетелем пяти – шести президентов в Ираке. Поэтому я говорю с таким энтузиазмом, потому что для истории мы должны, Саддам Хусейн нравится нам, не нравится, мы должна для истории говорить то, что он сделал. А то вы сами знаете, что любили американцы… И с помощью их пропагандистской машины, чтобы очернить Саддама Хусейна. Вы сами знаете, это не совпадает с действительностью. И в подтверждение моего разговора, что после объявления решения о его казни демонстрации вышли в Багдаде, в Керкуке, в Ромади. Даже в Бастре, на юге Ирака, где говорят, там, в общем, абсолютные шииты. Во многих городах. Вот это подтверждение моего разговора. А потом они видят нынешнюю иракскую действительность, когда люди гибнут, извините, как мухи. Вот жизнь познается в сравнении.