Академии Наук СССР) С.И. Вавилов - по существу, побеждены, и побеждены, прежде всего, практикой, конкретными результатами новой физики и полным практическим бесплодием собственных домыслов. В области решения конкретных принципиальных вопросов механическая физика за последние 30 лет не дала ничего. Эти враги – последние могикане, давно потерпели решительное поражение».
Но ведь именно в этой откровенной фальсификации и заключается основная причина кризиса в области фундаментальных исследований! Именно от этой фальсификации предостерегали В.И. Ленин и Ф. Энгельс. Не знать об этом лженаучный мошенник С.И. Вавилов, разумеется, просто не мог. Следовательно, С.И. Вавилов и иже с ним, естественно, не бескорыстно пошли на поводу у реакционных мракобесов с целью нанесения «решительного поражения» диалектическому материализму вполне осознанно.
Читаем у В.И. Ленина: «В чем же суть этого кризиса? В течение первых двух третей XIX века физики были согласны между собой во всем существенном. (Далее В.И. Ленин цитирует позитивиста Абеля Рея, которого, по словам В.И. Ленина, «нельзя заподозрить в желании «оклеветать» идола наших махистов»):
"Верили в чисто механическое объяснение природы; принимали, что физика есть лишь более сложная механика, именно – молекулярная механика. Расходились только по вопросу о приемах сведения физики к механике, о деталях механизма. В настоящее время зрелище, которое нам представляют физико-химические науки, кажется совершенно обратным. Крайние разногласия сменили прежнее единодушие, и притом разногласия не в деталях, а в основных и руководящих идеях. Если бы было преувеличением сказать, что у каждого ученого свои особые тенденции, то все же необходимо констатировать, что, подобно искусству, наука, в особенности физика, имеет многочисленные школы, выводы которых зачастую расходятся, а иногда прямо враждебны один другому...
Отсюда можно видеть, каково значение и какова широта того, что получило название кризиса современной физики.
Традиционная физика до половины XIX века принимала, что достаточно простого продолжения физики, чтобы получить метафизику материи. Эта физика придавала своим теориям онтологическое значение. И эти теории были всецело механические. Традиционный механизм представлял таким образом, сверх результатов опыта, за пределами результатов опыта, реальное познание материального мира. Это не было гипотетическое выражение опыта, – это была догма".
Здесь мы должны прервать почтенного "позитивиста". Ясно, что он рисует нам материалистическую философию традиционной физики, не желая назвать черта (т.е. материализм) по имени. Юмисту материализм должен казаться метафизикой, догмой, выходом за пределы опыта и т.д. Не зная материализма, юмист Рей совсем уже никакого понятия не имеет о диалектике, об отличии диалектического материализма от материализма метафизического в энгельсовском смысле слова. Поэтому, например, соотношение абсолютной и относительной истины абсолютно неясно Рею.
"...Критические замечания против традиционного механизма, которые были сделаны во второй половине XIX века, подорвали эту предпосылку онтологической реальности механизма. На этой критике утвердился философский взгляд на физику, который стал уже почти традиционным в философии конца XIX века. Наука, по этому взгляду, не более как символическая формула, приемы отметки (обозначения, repérage, создания знаков, меток, символов), а так как эти приемы отметки различны в различных школах, то скоро сделано было заключение, что отмечается при этом только то, что предварительно создано (façonne) человеком для обозначения (для символизации). Наука стала произведением искусства для дилетантов, произведением искусства для утилитаристов: точки зрения, которые естественно стали повсюду истолковывать, как отрицание возможности науки. Наука, как чисто искусственное средство воздействия на природу, как простая утилитарная техника, не имеет права называться наукой, если не искажать смысла слов. Сказать, что наука не может быть ничем иным, кроме такого искусственного средства