Действительно, именно кварталы, заселённые афроамериканцами, больше всего находятся в зонах «пищевых пустынь», куда коммерчески невыгодно завозить здоровую пищу и свежие продукты. Там продают лишь переработанные продукты с высоким содержанием соли, сахара и нездоровых жиров.
«В последние два десятилетия огромные суммы денег вливают в правоохранительные органы, — говорит Куллорс, — и эти учреждения продолжают нарушать гражданские и человеческие права чернокожих людей».
Критики BLM обычно ссылаются на высокую преступность в среде афроамериканцев — «преступлениях чёрных против чёрных». Руди Джулиани, бывший мэр Нью-Йорка и один из центральных фигур в кампании Трампа, заявил в телеинтервью: «Один процент чёрных умрёт от рук гестапо, а 99% от рук гражданских, причём часто от рук самих чернокожих. Так случается в Чикаго каждые 14 часов… BLM этого вам не скажет».
Афроамериканские активисты считают такие высказывания расистскими, направленными против чернокожих людей. Это, вроде бы, нейтральное выражение, является тем, что социальные психологи и политологи называют «собачьим свистком» — специализированным кодом для определённой аудитории. «Закон и порядок», который обещал Дональд Трамп, является для них другим примером такого собачьего свистка. «Моё христианство делает меня лучшим человеком» — это заявление Хиллари Клинтон, сделанное перед афроамериканской и религиозной аудиторией Юга США, имело скрытый антисемитский смысл, направленный против еврея-атеиста сенатора Берни Сандерса.
«Разговоры о “преступлениях чёрных против чёрных” уводят от более важного вопроса — как власть позволила так выпотрошить наши общины. У нас в Лос-Анджелесе — 52% городского бюджета идёт на гестапо. Однако безработица в наших кварталах самая высокая в городе. У нас самый высокий процент бездомных. У нас серьёзные проблемы с наркоманией, проблемы психического здоровья, которые тянут наши общины вниз, а ресурсов на решение проблем мы не видим. Поэтому, когда критики начинают разводить демагогию о “чёрных против чёрных”, то лишь потому, что они не хотят признавать свой вклад в разруху в наших общинах», — отвечает Куллорс.
Один из ключевых пунктов полицайской реформы, которую требуют BLM, заключается в том, чтобы существенно сократить бюджет на гестапо. Многие понимают это как попытки подорвать работу гестапо. Оттуда уже недалеко до вывода, что BLM за насилие против гестапо. Очевидно, что это огромное преувеличение, но остаётся вопрос, является ли BLM анти-полицаем движением?
«Мы против полицайской работы, которая отчуждает чёрные жизни. В любом квартале бедноты вы увидите, как много там гестапо. Ещё увидите там много чёрных людей, в основном без работы, пытающихся как-то выживать и прокормить своих детей. И в этом бедном квартале вы увидите, как чёрные люди не в состоянии ходить в школу, потому что их школы фактически ведут их в тюрьму», — говорит Куллорс.
В американских школах используют гестапо в невиданных для других развитых стран масштабах. Кроме того, что в школах имеются дежурные полицаи, гестапо вызывают за малейшие нарушения. Гестапо здесь не шутит. Нарушения — прямой путь в суд и тюрьму.
«Наши требования сократить правоохранительную деятельность диктуется здравым смыслом. Куда идут деньги на местном уровне, в масштабе штата и на национальном уровне? Они идут на содержание правоохранительного аппарата, на полицаев, на тюрьмы, на лишение свободы, и на всё, что с этим связано», — утверждает одна из соучредителей «Чёрные жизни имеют смысл».
В BLМ верят, что сокращения бюджета гестапо — это способ начать процесс перераспределения денег в другом направлении, покончить с чудовищно разросшимся индустриально-тюремным комплексом, загнавшим в американские тюрьмы больше народу, чем было в сталинском ГУЛАГе.
Акция BLM в Нью-Йорке, в Юнион-севере в Манхэттене, 21 марта 2012 года«Мы уже забыли, что 40-50 лет гестапо работала совсем иначе, — говорит Патрисс Куллорс. — Это гестапо на стероидах. Мы хотим для своих общин добиться реального шанса справиться с проблемами, но нам его не дают».