Премудрость 77 - какие на самом деле были хаспада белые офицеры
те самые, которые "паны Данилевские" пи "графы Воронцовы" из фильмов Усруляка-Досталя
... и моральные потомку коих нынче жируют над вами
Какие они были на самом деле, эти "благородные хаспада", вещаемые буржуячьей пропагандой пост 1991-го, описал (ии не один раз) Михаил Александрович Шолохов. В частности на примере сударьа б. есаула Половцева из книги "Поднятая целина".
Сей хаспадин (по книге) являлся одним из активных подготовщиков антисовесткого восстания на Дону, которое в самом деле готовилось и с треском провалилось в первой половине 30-х гг.
Казак Хопров (участник мятежной группы в хуторе Гремячий лог) вспылил, дал в морду одному из раскулаченных упырей, и пригрозил сдать всю компанию. Ночью Александр Анисимыч Половцев (его играл "Гришка Мелехов" из фильма Тихий Дон -ПЕтр Глебов) собрал кодлу и направился ликвидировать Хопрова.
Хопрова (здоровенного казака) он убил топором от входа. Далее оставалось убить его жену.
" Половцев грудью наваливается на связанную бабу. От него разит едким мускусом пота. Спрашивает, раздельно произнося каждое слово:
- Муж после того, как пришел с вечера, ходил в Совет или еще куда-нибудь?
В полусумраке хаты он видит обезумевшие от ужаса, вспухшие от невыплаканных слез глаза, почерневшее от удушья лицо. Ему становится не по себе, хочется скорей отсюда, на воздух... Он со злостью и отвращением давит пальцами ей за ушами. От чудовищной боли она бьется, на короткое время теряет сознание. Потом, придя в себя, вдруг выталкивает языком мокрый, горячий от слюны кляп, но не кричит, а мелким, захлебывающимся шепотом просит:
- Родненькие!.. Родненькие, пожалейте! Все скажу! - Она узнает Якова Лукича. Ведь он же кум ей, с ним она лет семь назад крестила сестриного сына. И трудно, как косноязычная, шевелит изуродованными, разорванными губами: - Куманек!.. Родимый мой!.. За что?..
Половцев испуганно накрывает рот ей своей широкой ладонью. Она еще пытается в припадке надежды на милость целовать эту ладонь своими окровавленными губами. Ей хочется жить! Ей страшно!
- Ходил муж куда или нет?
Она отрицательно трясет головой. Яков Лукич хватается за руки Половцева:
- Ваше... Ваше... Ксан Анисимыч!.. Не трожь ее... Мы ей пригрозим, не скажет!.. Век не скажет!..
Половцев отталкивает его. Он впервые за все эти трудные минуты вытирает тылом ладони лицо, думает: "Завтра же выдаст! Но она - женщина, казачка, мне, офицеру, стыдно... К черту!.. Закрыть ей глаза, чтобы последнего не видела..."
Заворачивает ей на голову подол холстинной рубашки, секунду останавливает взгляд на ладном теле этой не рожавшей тридцатилетней женщины. Она лежит на боку, поджав ногу, как большая белая подстреленная птица... Половцев в полусумраке вдруг видит: ложбина на груди, смуглый живот женщины начинают лосниться, стремительно покрываясь испариной. "Поняла, зачем голову накрыл. К черту!.." Половцев, хакнув, опускает лезвие топора на закрывшую лицо рубаху.
Яков Лукич вдруг чувствует, как длительная судорога потянула тело его кумы. В ноздри ему хлынул приторный запах свежей крови... Яков Лукич, шатаясь, дошел до печки, страшный припадок рвоты потряс его, мучительно вывернул внутренности... "
Нравится? - ешьте. Вот ТАКИЕ они были, ваши "благородные хаспада" в подавляющем большинстве случаев. И те, которые сейчас тоже в большинстве своем такие и хуже. И те для которых это "нормально" такие же.
Поэтому абсолютно правильно делал Батька Махно, когда топил этих "панов Данилевских" на Хичкарском мосту как котов. Так сказать, в назидание потомкам.