Заканчиваю...
Я понимаю, что была холодная война, и каждый подобный сюжет использовался врагом в политических целях, но если бы советское общество было достаточно зрелым, чтобы быть критичным к себе, позволяло бы существовать «чеховскому взгляду» в искусстве, то никакая идеологическая диверсия капитализма не была бы возможной?
На мой взгляд, это возможно, но только при условии абсолютной искренности (не путать с открытостью) Отца во всех его проявлениях. Как только появилась хрущевская ложь, а за ней началась реабилитация «проклятой касты», всякая критика стала опасной, а когда двойные стандарты стали очевидны всем – смертельно опасной.
Я опровергаю себя же? Нисколько. "Плохая власть" и "недостатки системы" - вещи совершенно разные.
Кстати, а почему вы не проголосовали за «всего хватало»? Это ведь ваша точка зрения?
Уговорили, голосую.

И если судить по текущим результатам, то более прав все же я.
Да, это всё, конечно, здорово, но можно было бы и ещё ужать.
Знаете, а мне часто «не хватает» текста прочитанного. Когда, например, я закончил читать одно из произведений Данилевского, я был в шоке – как, всё!?
«Много текста» мне никогда не бывает, и я могу сказать, почему: мне жутко нравится следить за движением человеческой мысли, особенно если она принадлежит гению. Все, о чем бы он ни писал, мне чрезвычайно интересно, поскольку я могу шаг в шаг проследовать за изгибами его воображения и сверить это со своими ощущениями. Наслаждение исключительное, хотя я и признаю, что несколько специфическое.
Вы считаете, Набоков симпатизировал своему Гумберту Гумберту?
Простите, но Набокова и его персонажей я обсуждать не хочу.
Да хотя бы Раскольников. Мне не кажется, что в романе «ПиН» есть какое-то нравственное развитие, что-то кроме криминального романа.
Знаете, своей жене я посоветовал читать «ПиН» именно как криминальный роман, но ведь мы не женщины.

Главный вопрос романа не «Поймают ли, посодют?», а – «
Тварь я дрожащая или право имею?».
Достоевский был хорошо знаком и с трудами Мальтуса, и с теорией Локка (я это понял из его дневников и из баденской пикировки с Тургеневым касательно «Дыма»), и «ПиН» есть итог мучившего писателя страшного вопроса о «праве на насилие». Верно ли, что такое право может быть присвоено кем-то (Наполеоном, например) на основании лишь «голой силы»? Эволюция Раскольникова и есть ответ на этот вопрос.
Нет нравственного развития? Позвольте, но какова же судьба спрятанных под камнем сокровищ убиенной ростовщицы?

Зачем в романе выведены образы проститутки Сонечки и помещика-самоубийцы? Наконец, кто таков Порфирий Петрович?
Вообще у Пушкина мне кажется стоящим единственное прозаическое произведение «Пиковая дама», все остальные несут в себе отпечаток примитивизма эпохи. Зато «Пиковая дама» читается сейчас, и будет ещё очень долго читаться как современное произведение.
Русская литература выросла, по сути, из гоголевской «Шинели», до этого «отпечаток примитивизма эпохи» (здесь я с Вами согласен) не давал ей развиваться. В чем состоял «примитивизм эпохи»? В узкосословном взгляде на все без исключения сущее. Народ (как и сегодня) де-факто был выведен за пределы русской культуры (и истории тоже), и о нем вспоминали лишь тогда (как в той же «Войне и мире»), когда он мог служить приправой к главному сюжетному блюду. Традицию сломал Достоевский своими «Бедными людьми» и во многом Лесков («Левша», «Солдат на часах», «Очарованный странник» и т.п.). Нынче в РФ нет ни того, ни другого, и искусство (кино особенно) вновь стало сословным (вернее сказать, квази-сословным). Более подробно я об этом писал в заметке «Не только о «Школе».
Но я бы добавил ещё и переживания светской дамы, лишённой общества, и на этой почве покончившей собой. Когда за стенкой из-за отключенного Чубайсом отопления умирает на унитазе ветеран войны (реальный случай), каренинская трагедия выглядит под*ёбкой.
Ну да, об этом я и сказал чуть выше. Проблемы «задыхающихся от жира каплунов» (Достоевский) интересуют «задыхающихся от жира каплунов» - и больше никого. Что есть «драма Карениной» для орловского податного мужика, не знающего, чем ему завтра кормить пятерых детей – лебедой ли, крапивными лепешками или отходами с барских помоек? Ничто, в лучшем случае -
"Да чертом представляется, стерва, казбекает..." 