«Во имя Отца, Сына и Св Духа богословские высшие школы, папы и патриархи всеми средствами нападали друг на друга с IV —го по VII — е столетие, приговаривали, исключали из духовного звания, ссылали, пускали в ход тайные службы и пропагандистскую машину, конфликтующие направления впадали в дикий экстаз, происходили народные волнения и уличные сражения, убивали, подавляли военные мятежи; пустынники — анахореты при поддержке византийского двора подстрекали толпы, плелись интриги ради благоволения императора и императрицы, свирепствовал государственный террор патриархи восставали друг против друга, поднимались и вновь свергались со своих тронов, как только побеждал другой взгляд на триединство »
« ...появляются первые великие учителя церкви и святые, совершающие вопреки всем человеческом страстям, достойную удивления умственную работу, которая равно принадлежит как истории веры, так и истории духа » Ганс Кюнер
"Все науки, заслуживающие этого имени, покоятся на опыте Но что мы узнали о Боге,— при условии, что он существует? В древнейшем христианстве о небесном Духе спорила друг с другом «масса представлений» (теолог Вайнель) Во II и начале III столетия тоже и явно «едва ли кто-нибудь» (теолог Харнак) еще думал о «Святом Духе» В IV веке никто не знает, жалуется учитель церкви Иларий, символа веры ближайших лет Однако же с течением времени теологи докапывались до него все больше Они выяснили, что Бог был сущностью (ousia, substantia) в трех лицах (hipostaseis, personal) Что эта трехликость восходит к двум «производным» (processiones) - порождение (generatio) Сына Отцом а Духом «дыхания» (spiratio) между Отцом и Сыном Что двум «производным» соответствуют еще четыре «взаимоотношения» (relationes) Отчее, Сыновнее, дыхание, становление дыхания, а четырем «взаимоотношениям» в свою очередь — пять «особенностей» (propnetates, notiones) Что, наконец, все это дано во взаимном «проникновении»
(penchoresis, circuminsessio) лишь одному Богу — actus pimssimus" Хотя в течение столетия и немало попотели, теологи знают, «что вся работа духа над догмой о троич ности остается «неоконченной симфонией» (Анвандер), или — хотя уже и славно проникли, — «непроницаемом духовной тайной», как скромно пишет бенедиктинианец фон Рудольф, — всерьез утверждая, что ничто здесь не говорит против разума Мы ведь не говорим три равны одному а — три лика суть сущность» Не говоря о том, что все это многократно углублялось и развивалось и может! развиваться Ведь кажется же Карлу Ранеру совершенно «само собой разумеющимся, что догматическая история (в широчайшем смысле этого слова) не останавливается и но должна останавливаться Догматическая история, таким образом, идет дальше »
Сейчас теологи могут многое сказать — processus in infinitum — запутаннейшего понятия, особенно по догматической истории, чьи формулы веры проводили всеми средствами, в том числе всеми средствами силы. Но так как такого рода диспуты никогда не бывают чем —то иным, нежели спором о словах, так как они никогда не обладали ни малейшим опытным базисом,— именно поэтому, говоря вслед за Гельвецием, «царство теологии всегда рассматривалось как вотчина мрака»
Всё просто и ясно, иудохристианство - -вотчина мрака.
