ОПРЕДЕЛИТЕЛЬ ИНЕТА

[to]

ДРАКОН И ЦАРЕВИЧ
Сербская наркоманская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.


1. Жил-был наркоман. У него было три глюка. Однажды старший глюк 1 отправился на охоту за анашой. Только он отъехал, как из кустов выскочил зайчег. Глюк 1 за ним - туда, сюда, а зайчег – прыг-скок, будто славно гадкий гонококк, да и скрылся на конопляной мельнице. Глюк 1 бросился туда. А зайчег-то был не зайчег, а дракончег! Схватил он глюка и проглотил, чтобы самому поглючить.
Прошло сколько-то дней, глюк всё не возвращается к нарику. Отправился на охоту средний глюк 2. Но как только он отъехал, из кустов опять выскочил зайчег. Глюк 2 за ним - туда, сюда, а зайчег скрылся на конопляной мельнице. Глюк 2 бросился туда. А зайчег-то бы не зайчег, а дракончег! Схватил он глюка и проглотил.  Опять прошло сколько-то дней, глюк не вернулся.  Уже все пыжики во дворе забеспокоились.
Отправился на охоту третий глюк - решил отыскать своих братьев. Только он отъехал, из куста опять выскочил зайчег. Глюк 3 гнался за ним, пока зайчег не скрылся на той же мельнице, но дальше преследовать его не стал, а поехал искать другой кумар. "Буду возвращаться, поймаю тебя!" - подумал глюк 3.
Долго глюк бродил по фактории, но ничего не нашёл и вернулся к мельнице. А там стоит старушка лет двадцати в короткой юбчонке.
- Бабулька. - молвит глюк 3, - Киса куку!
- Помоги мне, сынок! – отвечает красна бабушка.
- Бабуленция скажи прежде, куда делся мой зайчег? Потом будем про твои косяки молотить – нарисовал перспективы взаимодействия глюк.
- Не зайчег это, сынок, а дракончег! Сколько людей он извёл и на иглу посадил! – печально вздохнула старушка.
Глюк 3  встревожился:
- Что же теперь делать? Здесь, наверно, и мои два брата хвостом шаркнули! – догадался обшабленный.
- Тут! Ей-ей, тут! Но ничего не поделаешь, сынок, иди-ка ты домой, пока и тебя не постигла та же участь, - посоветовала ему добрая старушка, – но прежде пожалей бедную бабушку.
- Бабуля, ты поди, и сама не прочь избавиться от этакой напасти? - спросил глюк, - слезая со старухи.
- Ах, сынок! Ещё как не прочь! Ведь и меня он так же вот поймал, да что уж теперь сделаешь! – причитала бабушка, одёргивая юбочку
- Слушай сюда, что я тебе скажу, - говорит тогда ей глюк. - Вот придёт дракончег, узнай, куда он ходит и в чём его сила. Как узнаешь, где его сила, ты поцелуй это место, целуй до тех пор, пока всего не узнаешь. А потом мне расскажешь.
Глюк вернулся домой, а старуха осталась на мельнице. Пришёл дракончег, принялась она его расспрашивать:
- Ну, где ты был милёночек? Куда это ты так далеко ходишь? И никогда-то ты мне ничего не расскажешь.
- Э, бабенция! Хожу я далеко, - ответил дракончег, ибо фактория у меня большая.
Тогда старуха стала говорить ему ласково-ласково:
- А почему ты так далеко ходишь? В чём твоя сила? Если бы я узнала, всё бы целовала это место.
- Моя сила вон в том очаге, - сказал дракончег, указав на место, откуда рос его детородный орган.
Старуха принялась целовать очаг, а дракончег, как увидел это, покатился со смеху и говорит:
- Глупая ты баба! Не тут моя сила, а вон в том дереве, что стоит на очаге.
Старуха кинулась ласкать и целовать дерево, а дракончег опять расхохотался и сквозь стон сказал:
- Целуй, целуй, глупая баба, но не здесь моя сила.
- Так, где же? – растеряно, спросила старуха.
Дракончег и рассказал ей:
- Моя сила далеко, тебе туда и не дойти. В тридевятом царстве, близ кащеновой обители, где живёт аццкий сотона, есть озеро, а в том озере кащепуз, а в его пузе - медвед, а в медведе - зайчег, а в зайчеге - шушпанчик, а в шушпанчике - йожик, а в того йожика фафыга - в ней моя сила, а не в зашчочечных мешках, как думают некоторые бакланы. Одним словом – кнопкимдыр.
- Верно, ты базаришь, далеко твоя сила, не могу я её поцеловать, - сказала старуха.

прдлжн слдт

[to]

ДРАКОН И ЦАРЕВИЧ
Сербская наркоманская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.


2. На другой день, когда дракончег улетел, к мельнице снова пришел глюк 3, и старуха ему рассказала всё, что узнала. Отпердолил глюк бабушку по полной программе. Потом он заделался медбратом, взял мачете, фофырмалин и пошёл странствовать по свету. Долго шёл он из села в село, из города в город и добрался, наконец, до тридевятого царства и до кащеновой обители, соседней с тем озером, где жил кащепуз. Придя в обитель, стал он расспрашивать, кому нужен медбрат для лечения фимоза гойловного мозга. Оказалось, аццкому сотоне нужен медбрат. Пошёл глюк во дворец. Аццкий сотона впустил его к себе и спрашивает:
- Ахтунг! Ты берёшься лечить фимоз головного мозга?
- Йок-мамбык, светлая тыква! – отвечает глюк медбрата.
Аццкий сотона взял его в медбратья и принялся наставлять:
- Тут есть озеро, а вокруг него прекрасное гульбище. Но как выгонят туда шалав, они и разбредутся. Сколько братков ни ходило их собирать, никто из них не возвращался. Так ты, медбрат, не давай шалавам воли, не позволяй им ходить, куда они хотят, а гони туда, куда ты захочешь.
Медбрат поблагодарил наставника и приготовился пасти шалав. Взял он с собой двух братков, таких быстроногих, что могли они настичь любого зайчега, взял жигана, что умел схватить любую выгоду в воздухе, взял волыну. Вот выгнал он шалав и пустил их к озеру. Они сразу и разбрелись по берегам в поисках клиентуры. Глюк же посадил жигана на пень, а братков и волыну спрятал под пеньком, засучил штаны и рукава, влез в озеро и давай кричать:
- Эй, кащепуз, кащепуз! Выходи-ка на бой, померимся силой, если ты не википедик!
- Сейчас иду, медбрат, иду, - отозвался кащепуз и появился - огромный, противный, страшный жидорептилоид!
Кащепуз схватился с медбратом, и бились они до полудня. А когда стало жарко, кащепуз и говорит:
- Пусти-ка меня, медбрат, дай мне смочить горлышко пивком, а там я и зашвырну тебя в фидо, фсем удмуртам на радость!
- Да будет понтовать, кащепуз! - отвечает глюк медбрата. - Вот кабы была здесь Бритни Спирс да поцеловала меня в засос, я бы тебя ещё выше закинул!
Тут кащепуз выпустил глюка и нырнул в озеро за пивом. А глюк под вечер закумарился, отдохнул, жигана поставил за спиной, по бокам двух братков, впереди шоблу шалав и пошёл в кащенову обитель. Идёт, играет на домре, и стихи поёт словно акын: «Я с озера вышел и снова зашёл. Шалав невредимых в шалман я привёл».
Все смотрят на него, экое чудо, пришёл с озера, а ведь ни один пацан оттуда не возвращался.

прдлжн слдт

[to]

ДРАКОН И ЦАРЕВИЧ
Сербская наркоманская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.


3. На другое утро собрался медбрат и опять погнал шалав к озеру. А аццкий сотона послал следом за ним двух дятлов и велел им подсмотреть, что медбрат будет делать. Дятлы взобрались на высокое дерево, откуда всё было видно. А глюк, придя к озеру, спрятал братков и волыну под пенёк, а жигана посадил на пень, засучил штаны и рукава, влез в озеро и давай кричать:
- Эй, кашепуз, кащепуз! Выходи-ка на бой, померимся ещё раз силой, если ты не википедик!
- Сейчас иду, медбрат, иду, - отозвался кащепуз и появился - огромный, противный, страшный жидорептилоид!
Кащепуз схватился с глюком, и бились они до полудня. А когда стало жарко, кащепуз и говорит:
- Пусти-ка меня, медбрат, дай мне смочить горлышко пивком, а там я и зашвырну тебя в фидо, фсем удмуртам на радость!
- Да будет понтовать, кащепуз! - отвечает глюк медбрата. - Вот кабы была здесь Анджелина  Джоли да поцеловала меня в засос, я бы тебя ещё выше закинул!
Тут кащепузн выпустил медбрата и нырнул в озеро.
Вечером, как и накануне, глюк собрал шалав и пошёл домой, идёт, играет на домре и стихи поёт словно акын: «Я с озера вышел и снова зашёл. Шалав невредимых в шалман я привёл».
В кащеновой обителе кащениты волнуются, поджидая его. Все удивлялись, что медбрат второй вечер приходит, цел и невредим оттуда, откуда раньше никто не возвращался. А посланные два дятла опередили глюка, прискакали во дворец и рассказали аццкому сотоне всё, что видели и слышали. Он тут же позвал дочь, рассказал ей, что и как, и приказал:
- Завтра пойдёшь с медбратом на озеро и поцелуешь его в засос. Ты у меня красивее Джоли и Спирс.
Услыхав это, дочка заплакала и стала умолять отца:
- Никого у тебя нет, кроме меня. Неужели ты не боишься, что я могу погибнуть!
Тогда отец стал утешать ее:
- Не бойся, дочка! Сколько братков мы переменили, и ни один с озера не возвращался, а этот уже два дня борется с кащепузом! С твоей помощью одолеет он чудище. Ты только пойди с ним завтра, и, может быть, он нас избавит от напасти, что погубила столько людей, а уж ризонансец я гарантируйю.

прдлжн слдт

[to]

ДРАКОН И ЦАРЕВИЧ
Сербская наркоманская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.


4. Вот настал белый день, солнце засияло, глюк встал, встала и дочка, и начали они собираться на озеро. Медбрат весел, веселее прежнего, а дочка печальна, слёзы льёт.
- Красна девица, прошу тебя, не плачь, - утешал её медбрат. - Ничего не бойся, только сделай то, что я сказал: подбеги и поцелуй меня в засос, когда я тебе знак подам.
Вышли они и погнали шалав. Медбрат всю дорогу весело играл на домре аки акын, а девица шла рядом с ним и всё плакала. А медбрат нет-нет да опустит домру, наклонится к девушке, хлопнет её по корме и скажет:
- Не плачь, моя шушпалка, не бойся ничего! Я с тобой.
Вот пришли они к озеру. Шалавы сразу же разбрелись на заработки. Медбрат посадил жигана на пень, а братков и волыну спрятал под пнём, засучил штаны и рукава, влез в озеро и давай кричать:
- Эй, кащепуз, кащепуз! Выходи-ка на бой, померимся силой, если ты не википедик!
- Сейчас иду, медбрат, иду, - отозвался кащепуз и появился - огромный, противный, страшный жидорептилоид!
Кащепуз схватился с глюком, и бились они до полудня. А когда стало жарко, кащепуз и говорит:
- Пусти-ка меня, медбрат, дай мне смочить горлышко пивком, а там я и зашвырну тебя в фидо, фсем удмуртам на радость!
- Да будет понтовать, кащепуз! - отвечает глюк медбрата. - Вот кабы была здесь дочка аццкого сотоны да поцеловала меня в засос, я бы тебя ещё выше закинул!
Только он это сказал, дочка подбежала и поцеловала его в засос. Тут медбрат размахнулся и закинул кащепуза выше фидо. Кащепуз свалился оттуда, ударился о землю и разбился вдребезги. Тут из него выскочил медвед и побежал, но глюк крикнул браткам: "Мочи, прессуй, не упускай!" Братва бросилась за медведом, догнала и порвала его. Из медведа выскочил зайчег и пустился наутёк. Братки погнались за ним, поймали его и разорвали. Из зайчега вылез шушпанчик, но на него медбрат выпустил жигана. Жиган поймал шушпанчика за болт и принёс глюку в руки. Глюк разрезал шушпанчика своим мачете и нашел там калюч-махнатава йожыка с фафыгой. Зажал его бестолковку в кулаке медбрат и приказывает:
- Говори древнее и хтоническое существо сейчас же, где мои братья.
- Ынц чих пых, - отвечает йожик, - шышто хош тварри, а толькко тыш муей фафыге нишшего хутдого не жделай! Фошле горотта тфоего нарика ешть мельнитса, окколло нъё ттри ифы. Тыш ихъ подрруби. И каккъ толькко уттаришъ поъ корнямъ, шрасу оттъкроетса болъша шележная тверъ. Оъна прифедёт тъбя въ охромное подшемелъе. Въ ёмъ томитса штолька людъей - штарых и млодых, боккатых и беттных, знаттных и незнаттных, щенжин и тевушекъ, чтоъ иъми мошшно сашелить щелое тсарство. Тамъ иъ тъвои братъя.
Только йожык всё это промямлил на йожинном диалекте, медбрат взял и отнял у него фафыгу, сказав браткам, жигану и дочке сотоны:
- Маздай фафыге калюч-махнатава, а теперь и фабырдык дракончегу наступит, как и предсказывал фаллометрический акын Наштрадамушъ. Ынц.
Размахнулся и швырнул йожыка в лес, а фафыгу разломал об пень.
Йожик шмякнулся о землю, встал и, пригрозив кулаком глюку, грозно рявкнул:
- Аъ фсётаки Тсой жыфф!
После чего удалился в лесные заросли фидорасов.
А в тот день сам аццкий сотона взобрался на гору и оттуда всё видел.
Когда медбрат убил кащепуза, уже начинало смеркаться. Он , жигана поставил за спиной, по бокам двух братков, впереди шоблу шалав и пошёл в кащенову обитель. Идёт, играет на домре, и стихи поёт словно акын: «Я с озера вышел и снова зашёл. Шалав невредимых в шалман я привёл». А царевна, всё еще дрожа от страха, шла рядом, прижавшись к нему. Вот пришли они в кащенову обитель. Все кащениты собрались смотреть на них, как на чудо. А сотона-то видел, как бился на поединке медбрат с кащепузом, позвал он медбрата к себе, отдал за него свою дочь, тут же обвенчал их и закатил пир на целую неделю. Пока кащениты пировали медбрат пендюрил аццкую дочку в перерывах между застольями. Потом глюк рассказал, кто он и откуда, и все обрадовались ещё больше, ибо были в хлам пьяные и в доску обшабленные. Когда же он решил возвратиться домой, аццкий сотона дал ему много провожатых кащенитов и снарядил в дорогу. Вот подъехали они к мельнице. Глюк взял своё мачате и подрубил ивы, ударив по корням. Сразу отворилась железная дверь, а за ней, в подземелье, томились люди из разных царств. Глюк велел всем выходить по одному и идти, кто куда хочет, а сам встал у двери. Вместе со всеми вышли и его братья. Он их обнял и дал затянуться косячком. Узники поблагодарили его за спасение, и каждый пошёл своей дорогой. А глюк 3 с братьями и с женой молодой направился к наркоману и жил в своём краю до конца жизни.

конец

[to]

МЕДВЕД-ЦАРЕВИЧ
Ново-русская псевдонародная антинаркоманская сказка, изложенная предельно близко к оригиналу.

В некотором царстве, в некотором демократическом государстве жил-был царь; у царя было три сына.
Вот дети и говорят ему:
- Милостивый государь-батюшка! Благослови нас, мы на охоту поедем.
Отец благословил, и они поехали в разные стороны.
Младший сын, Медвед-царевич, ездил, ездил и заплутался. Кончились у него харчи и он нажрался мухоморов. Выезжает на поляну, на поляне лежит палая лошадь, около этой падали собралось много всяких зверей, птиц, гуманоидов и прочих гадов.
Поднялся сокол от этой своры, прилетел к царевичу, сел ему на плечо и говорит:
- Медвед-царевич, раздели нам эту лошадь; лежит она здесь тридцать три года, а мы всё спорим, а как поделить не придумаем.
Царевич солидно слез со своего доброго коня и мудро разделил падаль: зверям - кости, птицам - мясо, кожа - гадам, голова - муравьям, а астральное тело – гуманоидам.
- Брутально, Медвед-царевич! - сказал ему сокол. - За эту услугу можешь ты обращаться ясным соколом и муравьём всякий раз, как захочешь.
Медвед-царевич сходу ударился головой о сырую землю, сделался ясным соколом, взвился и полетел в тридесятое государство; а того государства больше чем наполовину втянуло в хрустальную гору.
Прилетел прямо во дворец, оборотился добрым молодцем и спрашивает придворную стражу:
- Кагдила? Не возьмёт ли ваш государь меня на службу к себе?
- Готично! Отчего не взять такого молодца? - согласился царь.
Вот он поступил к тому царю на службу и живёт у него неделю, другую и третью. Сблизился с царевной, и та его к конопле приучила, чтобы он развязнее был. Завязал Медвед с грибами – перешёл на канабис.
Стала просить царевна:
- Государь мой батюшка! Позволь мне с Медвед-царевичем на хрустальной горе погулять.
Царь позволил. Сели они на добрых коней и поехали. Подъезжают к хрустальной горе, вдруг, откуда ни возьмись, выскочила коза – вся в золоте. Царевич естественно погнал за ней; скакал, скакал, ни козы, ни золота не добыл, а воротился назад - и царевны нету! Что делать? Как царю на глаза показаться?
Нарядился он таким древним старичком, что и признать нельзя; пришёл во дворец и говорит царю:
- Ваше величество! Найми меня стадо пасти.
- Готично, будь пастухом; коли прилетит змей о трёх головах - дай ему трёх тёлок, коли о шести головах - дай шесть тёлок, а коли о двенадцати головах — то отсчитывай двенадцать тёлок.
Медвед-царевич закурил косячок и погнал стадо по горам, по долам; вдруг летит с озера змей о трёх головах:
- Эх, Медвед-царевич, за какое ты дело взялся далпайоп? Тебе бы сражаться доброму молодцу, а он тёлок пасёт! Ну-ка, ипимот – говорит летучий рептилоид, - отгони мне трёх тёлок.
- Не жирно ли будет? - отвечает царевич, пыхтя косячком. - Я сам в суточки пользуюсь по одной уточке, а ты трёх тёлок захотел зараз... Нет тебе ни одной! Все мне будут угождать.
Змей осерчал и вместо трёх захватил шесть тёлок; Медвед-царевич обалдел от такой борзоты и тотчас обернулся ясным соколом, снял у змея три головы и погнал стадо домой.
- Что, дедушка, - спрашивает царь, - прилетал ли трёхглавый змей, дал ли ему трёх тёлок?
- Нет, ваше величество, ни одной не дал! Они мне все дороги своей индивидуальностью, - отвечает половой гигант.

прдлжн слдт

[to]

МЕДВЕД-ЦАРЕВИЧ
Ново-русская псевдонародная антинаркоманская сказка, изложенная предельно близко к оригиналу.

На другой день гонит царевич стадо по горам, по долам; прилетает с озера змей о шести головах и требует шесть тёлок.
- Ващеубилбынах, чудо-юдо похотливое! Я сам в суточки имею по одной уточке, а ты чего захотел птеродактиль озабоченный! Не дам тебе ни единой! Вали пока жив, реликт воздухоплавательный.
Змей осерчал, вместо шести захватил двенадцать тёлок; а царевич обратился ясным соколом, бросился на змея и снял у него шесть голов.
Пригнал домой стадо; царь спрашивает:
- Что, дедушка, прилетал ли шестиглавый змей, много ли моё стадо поубавилось?
- Прилетать-то прилетал, но ничего не взял! Ни одной тёлки пистасрадалецнах перепончатый не получил, а лишь по сусалам ему перепало, - раздухарился обкуренный герой.
Поздним вечером, накурившись конопли, оборотился Медвед-царевич в муравья и сквозь малую трещинку заполз в хрустальную гору; смотрит - в хрустальной горе сидит царевна.
- Здра, - говорит Медвед-царевич, - как ты сюда попала? Не обижал ли кто тебя? Не приставал ли кто с глупостями?
- Меня унёс сексуально озабоченный змей о двенадцати головах, который живёт на батюшкином озере. В том змее контейнер таится, в контейнере флешка, в флешке - файл, в файле - инфа, в инфе – инструкция; коли ты убьёшь пресмыкающееся да достанешь эту инструкцию, в те поры можно хрустальную гору извести и меня освободить. Буду тогда навеки твоя.
Медвед-царевич вылез из той горы, снарядился пастухом и погнал стадо.
Вдруг прилетает змей о двенадцати головах:
- Эх, Медвед-царевич! Не за своё ты дело взялся ипимот; чем бы тебе, доброму молодцу, сражаться, а ты стадо тёлок пасёшь, как последний сутенёр... Ну-ка отсчитай мне двенадцать тёлок! Бегом!
- Высер! Жирно будет! Я сам в суточки имею по одной уточке, а ты чего захотел многоглавый ловелас! Двенадцать тёлок за раз. Да, я тебя за такие слова на кожаные куртки пущу, бабник огнедышащий! – разозлился Медвед.
Начали они сражаться, и долго ли, коротко ли сражались - Медвед-царевич победил змея о двенадцати головах, разрезал его туловище и на правой стороне нашёл контейнер; а в контейнере - флешка, во флешке - файл, в файле - инфа, в инфе – инструкция.
Взял он инструкцию, зажёг и поднёс к хрустальной горе – от дыма гора скоро растаяла.
Медвед-царевич вывел оттуда царевну, закурил с ней косячок и привёз её к отцу; отец возрадовался и говорит царевичу:
- Готично! Будь ты моим зятем!
Тут их и обкуренных расписали; на той свадьбе и я был, мёд-пиво пил, по бороде текло, в рот не попало.

кнц

[to]

КУЗЬМА СКОРОБОГАТЫЙ и ШАЛАВА
Ново-русская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

1. Жил-проживал Кузьма один-одинёшенек в тёмном лесу. Ни скинуть, ни надеть у него ничего не было, а постлать — и не заводил. Только глючные грибочки ему были утешением.
Вот поставил он капкан. Утром пошёл посмотреть — попала шалава.
— Жесть, шалаву теперь продам в ебаторий, деньги возьму, на то и жениться буду.
Шалава ему говорит:
— Кузьма, отпусти меня, я тебе великое добро доспею, буду тебе всегда давать бесплатно, как только ты захочешь, и сделаю тебя Кузьмой Скоробогатым, только ты изжарь мне одну курочку с масличком — пожирнее.
Кузьма прикинул выгоду и согласился. Изжарил курочку и шалаву прожарил. Шалава отдалась Кузьме, потом наелась мясца, и побежала в заповедные луга олигархов на Рублёвке и стала на тех заповедных лугах кататься.
— Блянах! У олигарха была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду.
Бежит жиган-волчара и спрашивает:
— Чё, скважина, катаешься, фуфло разное гонишь?
— Как мне не кататься! У олигарха была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду, денег дадут.
Жиган и просит:
— Центровая, не сведёшь ли меня к олигарху на обед? Есть у меня тема.
— Станет олигарх из-за одного тебя беспокоиться. Собирайтесь вы — сорок волчар в кодлу, тогда поведу вас в гости к олигарху.
Жиган стал бегать, братков собирать. Собрал сорок братков, привёл их к шалаве, и бикса повела их к олигарху.
Пришли к олигарху, шалава зашла вперёд и говорит:
— Олигарх, деловой человек Кузьма Скоробогатый кланяется тебе сорока братками. Рули ими, как считаешь нужным.
Олигарх обрадовался, приказал всех братков загнать в кодлу, запереть накрепко и смотреть за ними зорко, до особых распоряжений и сам думает: «Влиятельный человек Кузьма!»
А шалава побежала к Кузьме. Велела изжарить себя и ещё одну курочку с масличком — пожирнее, пообедала сытно и пустилась на олигарховы заповедные луга.
Катается, валяется по заповедным лугам. Едет пахан мимо, увидал шалаву и говорит:
— Эк ведь, проклятая бикса, как обтрескалась!
А шалава ему:
— Фбобруйск жывотное! У олигарха была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду, денег получу.
Пахан стал просить:
— Шалава, не сведёшь ли меня к олигарху на обед? Темка одна нарисовалась.
— Для одного тебя олигарх и беспокоиться не захочет. Собери на сходняк сорок воров — поведу вас в гости к олигарху.
Пахан собрал сходняк сорока воров, привёз их с шалавой к олигарху, а шалава забежала вперёд и говорит:
— Олигарх, деловой человек Кузьма Скоробогатый кланяется тебе сходняком сорока воров.
Олигарх весьма тому обрадовался, приказал разместить воров в загородном особняке и запереть накрепко и смотреть за ними зорко. Сам думает: «Вот какой конкретный человек Кузьма!»
А шалава опять прибежала к Кузьме. И велела зажарить себя и курочку с петушком, с масличком — пожирнее. Скушала на здоровье — и давай кататься в рублёвских заповедных лесах.
Бегут мимо жужа с барышником:
— Эк, лукавая шалава, где так жирно накушалась?
— Блябудунах! У олигарха была в гостях, чего хотела — пила и ела, завтра звали, опять пойду.
Жужжа и барышник стали упрашивать шалаву:
— Рыбинка, своди нас к олигарху. Мы хоть посмотрим, как легальном бизнесе лавэ делают.
Шалава им говорит:
— Соберите сорок сороков наркодиллеров — поведу вас к олигарху.
Согнали жужа и барышник сорок сороков наркодиллеров. Шалава привела их к олигарху, сама забежала вперёд:
— Олигарх, деловой человек Кузьма Скоробогатый кланяется тебе сорока сороками наркодиллерами.
Олигарх не может надивиться влиятельности Кузьмы Скоробогатого. Велел и этих наркодилллеров подключить к финансовому капиталу, чтобы их денежки отмывать.
«Вот, — думает, — какой конкретный пацан Кузьма!»
На другой день шалава опять прибегает к олигарху:
— Олигарх, деловой человек Кузьма Скоробогатый приказал тебе кланяться и просит вёдра с обручами — мерить платиновые деньги. Свои-то вёдра у него золотом заняты.
Олигарх без отказу дал шалаве вёдра с обручами. Шалава прибежала к Кузьме и велела мерить вёдрами песок, чтобы высветлить у ведра бочок.
Как высветлило у ведра бочок, шалава заткнула за обруча сколько-то мелких денежек и понесла назад царю. Принесла и стала сватать у него прекрасную дочь олигарха за Кузьму Скоробогатого.

прдлжн слдт

[to]

КУЗЬМА СКОРОБОГАТЫЙ и ШАЛАВА
Ново-русская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

2. Олигарх видит — денег много у Кузьмы: за обруча западали, он и не заметил. Олигарх не отказывает, велит Кузьме изготовиться и приезжать.
Поехал Кузьма к олигарху. А шалава вперёд забежала и подговорила работников подпилить мостик.
Кузьма только что въехал на мостик — он вместе с ним и рушился в воду.
Шалава стала кричать:
— Ахти! пропал Кузьма Скоробогатый и вместе с ним новёшенький «Майбах» сгинул!
Олигарх услыхал и тотчас послал людей перехватить Кузьму. Вот они перехватили его, а шалава кричит:
— Ахти! Надо Кузьме одёжу дать — какую покруче и какую-нибудь тачиллу, чтобы было не стыдно перед людьми.
Олигарх дал Кузьме одёжу версачёвую и прислал за ним бэху.
Приехал Кузьма к олигарху. А у него ни пива варить, ни вина курить — всё готово.
Обвенчался Кузьма с царевной и живёт у олигарха неделю, живёт другую.
— Ну, — говорит олигарх, — поедем теперь, любезный зять, к тебе в гости. Посмотрим твои владения.
Кузьме делать нечего, надо собираться. Сели в лимузин и поехали. А шалава отправилась вперёд. Видит — пехота стережёт стадо лохов, она их спрашивает:
— Братки! Чьё стадо пасете?
— Змея-беспредельщика, рекитёра удалого.
— Сказывайте, что это стадо Кузьмы Скоробогатого, а то едут олигарх Газ и царица Нефть: коли не скажете им, что это стадо Кузьмы Скоробогатого, они вас всех и с лохами-то спалят!
Пехота видит, что дело неминучее амбой светит, и обещали сказывать про Кузьму Скоробогатого, как шалава научила.
А шалава пустилась вперёд. Видит - другие братки стерегут предприятия.
— Братки! Чьи заводики стережёте?
— Змея-беспредельщика, рейдера фартового.
— Сказывайте, что заводы эти Кузьмы Скоробогатого, а то едут царь Газ и царица Нефть: они вас всех с заводами спалят, коли станете поминать Змея-беспредельщика!
Браткии согласились. Шалава опять побежала вперёд. Добегает до месторождений полезных ископаемых, что достались Змею-беспредельщику на залоговый аукционах  и велит менеджерам сказывать, что эти месторождения Кузьмы Скоробогатого.
— А то едут царь Газ да царица Нефть: они всех вас спалят!
И эти менеджеры согласились.
Шалава бежит вперёд. Прибегает к Змею-беспредельщику прямо в белокаменные палаты:
— Здравствуй, Змей Горыныч!
— Здра, шалава. Что скажешь, скважина?
— Ну, Змей Горыныч, теперь тебе надо скоро-наскоро прятаться. Едет грозный царь Газ да царица Нефть, хотят спалить тебя, как Ходора. Активы твои к рукам прибирают. Я не стала мешкать, помня наши горячие денёчки — пустилась к тебе сказать, что шухер наступает.
Змей-беспредельщик закручинился:
— Ах, рыбинка, куда же я подеваюсь от путиноидов?
— Есть в твоих владениях заповедный актив, беги, схоронись там, пока царь Газ с царицей Нефть мимо не проедут.
Змей-беспредельщик со страху спрятался, как шалава научила.
Кузьма Скоробогатый едет себе да едет с олигархом да с женой олигарховой дочерью. Доезжают они до стада лохов. Жена спрашивает:
— Пехота, чьё стадо лохов пасете?
— Кузьмы Скоробогатого, рекитёра удалого.
Олигарх тому и рад:
— Ну, любезный зять, много же у тебя лохов!
Едут дальше, доезжают до заводов.
— Братки, чьм заводы стережёте?
— Кузьмы Скоробогатого, рейдера фартового.
— Ну, любезный зять, много же у тебя заводов!
Едут они дальше; братки месторождения пасут.
— Чьи месторождения?
— Кузьмы Скоробогатого, аукционщика умелого.
— Ну, любезный зятюшка, много же у тебя месторождений!
Вот приехали ко дворцу Змея-беспредельщика.
Шалава встречает гостей, низко кланяется, вводит их в палаты белокаменные, сажает их за столы дубовые, за скатерти браные...
Стали они пировать, пить-есть и веселиться. Пируют день, пируют другой, пируют они неделю.
Шалава и говорит Кузьме:
— Ну, Кузьма! Перестань гулять — надо дело исправлять. Ступай с олигархом на охоту; с вертолёта архаров стрелять, да возьми с собой снайперскую винтовочку. Из неё тебе надо будет грохнуть Змея-беспредельщика, что в тех местах от путиноидов на дне залёг.
Кузьма сели в вертолёт и полетели на охоту. Увидели они архаров и давай в них стрелять. Тут под шумок Кузьма и просверлил дырку в голове Змея-беспредельщика, вышедшего на балкон особняка полюбопытствовать, что за стрельба такая.
Кузьма Скоробогатый стал жить-поживать с женой в палатах белокаменных и шалаву всякий день угощать курочкой и жарить у себя в кабинете, как референта по научным вопросам.

конец

[to]

ЕРМОЛАЙ и ДЕВА ГАНЖУБАС
Румынская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

1. В стародавние времена, когда ещё конопля росла повсюду, жил-был олигарх, богатый, как олигарху и положено. И был у него сын по имени Ермолай, по прозвищу Канаглюк. Много утех было у Ермолая: и хороводы с голыми девицами он водить, горазд, и музыкантов-рокеров не прочь послушать, но дороже всего были молодцу тачки из отцовского гаража. Уж он и холил их, и лелеял, и шампунем специальным мыл, и тюнингом украшал. А надо вам сказать, что нигде не любил отдыхать Ермолай, как у большого озера. Называлось оно Чудо-озеро. Нет-нет да выходила из него, то одна, то другая фея-шалава — людям показаться. Вот раз вечером Ермолай вместе с отцовским водилой погнал на пленер к тому озеру.
Ермолай накурился конопли и лёг спать на бережку, а водила остался за тачкой смотреть. Вдруг как всколыхнётся вода в озере — и выходит на берег фея-шалава, распрекрасная девица, такой красоты на всём белом свете не сыщешь. Подходит она к Ермолаю, целует его и молвит:
- Канаглюк. Проснись, милый друг!
А Ермолай спит — ничего не чует. Девица ну целовать его, слёзы лить, а он кочумарит наркоманским сном - не шелохнётся. Делать нечего — пришлось фее вернуться обратно в озеро без интимной близости.
Когда солнышко стало подниматься над леском на дальнем берегу, водила растолкал Ермолая, и они пустились в обратный путь. Дорогой водила рассказал хозяйскому сынку, как фея-шалава из озера выходила. Запечалился Ермолай, досадно ему на себя стало, что лоханулся.
На другой вечер снова поехали они на озеро. Ермолай опять накурился плана, но порешил спать не ложиться, да сон-то ведь слаще мёда, против воли очи смыкает, особенно после косячка. Вышла фея из озера, будила-будила Ермолая, что только не делала, не добудилась, заплакала и ушла в своё озеро. Водила всё видел и диву давался, как это Ермолай спит — ничего не чует, что красна девица с его кукурузой вытворяет.
А поутру рассказал ему про фею, как она над ним плакала-убивалась...
В третий раз поехал Ермолай с водилой к Чудо-озеру.
Ходит Ермолай взад-вперёд по бережку, косяк за косячком скуривает, глядит во все глаза, поджидает свою фею-шалаву, а её всё нет да нет. Дай, думает Ермолай, прилягу на траву, так ждать сподручнее. Только прилёг, сон тут как тут, сморил фраера. Вышла фея из озера и ну его будить, ну целовать, ну обнимать. Спит Ермолай — хоть из пушек пали. Тогда фея и говорит:
— Прости-прощай Канаглюк, милый друг, обломилось на гитаре поиграть. Больше я к тебе не приду, обшабился анашой наркоман закумаренный, ну балду и гоняй, маслобой ветошный.
Сняла у Ермолая с пальца перстень, себе на руку надела, а свой перстенёк — ему. И была такова.
Растолкал водила Ермолая, так, мол, и так, говорит, опять ты фею прозевал. Ермолай смотрит — у него на мизинце чужой перстенёк, на перстеньке слова: «Дева Ганжубас, конопляная коса, в косе цветы конопли поют, девяти царствам покоя не дают».
Прочёл надпись Ермолай и тоже покой потерял. Спрашивает водилу:
- А где мой перстень.
- Так фея взяла тебя на сонник и бабкой с тобой поменялась – объяснил тыхтун с вертуном.
Вернулся Ермолай домой, справил себе пару шуз, взял рюкзак с гашишем и пошёл по белу свету искать Деву Ганжубас.
Перво-наперво завернул он к своему кенту, к мужу младшей сестры, и спрашивает:
— Не слыхал ли ты чего про Деву Ганжубас?
— Всех барух знаю, но про такую - слыхом не слыхал,— отвечает кент.
Отправился Ермолай дальше, приходит ко второму кенту, к мужу средней сестры, и спрашивает, не слыхал ли тот про Деву Ганжубас.
— Всякое гониво слыхал,— отвечает кент.— Про неё только в гнилом базаре и услышишь.
Делать нечего, завязал Канаглюк покрепче свои шузы и дальше пошёл. Сердце-то — лучший поводырь.

прдлжн слдт

[to]

ЕРМОЛАЙ и ДЕВА ГАНЖУБАС
Румынская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

2. Вот приходит он к третьему кенту, мужу старшей сестры, и говорит:
— Много ты на своём веку повидал, кружа с шалавами, может, знаешь и про Деву Ганжубас?
— Не нашлось ещё, до сей поры такого жигана, который бы в гостях у Девы Ганжубас побывал и дурака ей загнал,— отвечает кент.— В её факторию и дороги-то нету, ни пройти, ни проехать. Ступай-ка ты лучше домой, нечего тебе бродить по свету, деловых смешить.
Ермолай язык прикусил, тоску в сердце затаил. Простился с кентом и снова в путь-дорогу пустился. Шёл он, шёл горами высокими, долинами широкими, лесами тёмными, дорогами ровными. Кого ни встретит — сейчас про Деву Ганжубас спрашивает, да всё в ответ только плечами пожимают.
«На что мне жизнь без Девы Ганжубас? — думает Канаглюк.— Буду идти, пока земля меня носит, пока солнышко на небе светит». Так плутает он по белу свету, и Дева Ганжубас у него из головы не выходит. Иной раз, затянется пяточкой и чудится ему — вот она, перед ним. Наважденье, да и только. Хоть за кукурузину держись.
Вот дошёл он до горы, за которую солнце вечером заходит. Стал на неё взбираться, видит — пещера. Вошёл в пещеру и пошёл всё глубже и глубже: ни одной ляльки вокруг, только змеи шуршат да звери рыщут. А Ермолай идёт, как ни в чём не бывало, страха не знает. Очком железным сверкает. И вот завидел он впереди свет, шагу прибавил, вышел на волю и видит: бежит быстрая речка, вода черней сажи, а на речке мельница работает, колёса так и мелькают — любо-дорого смотреть.
Входит Канаглюк на мельницу — никого. А что за мельница — без народа? Огляделся Ермолай, видит, в углу старый старичок, веки крючьями себе поднимает, такой дряхлый. Муку в мешки ссыпать не успевает, так лихо зерно мелется.
— Здравствуй, бабай! — говорит искатель мельнику.
— Здравствуй, фраер,— отвечает старик, пытаясь замутить тему.— Скажи на милость, каким тебя ветром ко мне занесло? Сюда вовек человечья нога не ступала.
— Человек всюду дойдёт, за девять морей, за тридевять земель заберётся. Вот и я хожу-хожу, пытаю каждого встречного-поперечного, да всё без толку. Может, ты, ерикан, мне ответишь, тебе ведь, поди, столько лет, сколько самому времени?
Мельник поднял крючьями веки, взглянул на Ермолая и спрашивает:
— Чего же ты ищешь, фраер?
А Ермолай отвечает:
— Ищу я Деву Ганжубас, не слыхал про неё?
— А тибетчик, давить ливер собрался – усмехнулся мукомол, - Как не слыхать, коли эта мельница-то её, для неё, родимой, я день и ночь муку мелю. Всякое утро прилетают сюда девять птиц-великанов, каждая по четыре мешка пшеницы на себе несёт, за сутки я их должен в муку смолоть.
У Ермолая словно камень с души свалился. Слово за слово — глядишь, мельник уже доверил ему вместо себя муку в мешки ссыпать, а сам прилёг на шконку и тут же уснул. Уж больно он намаялся. А Ермолаю только того и надо. Он вмиг все мешки мукой наполнил, а в один сам залез и изнутри крепко его зашил.
Тут поднялся великий шум, налетели птицы-великаны, кричат мельнику:
— Эй, анархист, готова мука?
Старик встрепенулся, веки поднял, туда-сюда — нет его помощника, и след простыл. Делать нечего, нагрузил мельник мешки птицам на спины, да только их и видели: быстрее ветра, быстрее мысли летали те птицы.

прдлжн слдт

[to]

ЕРМОЛАЙ и ДЕВА ГАНЖУБАС
Румынская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

3. А старик остался на мельнице муку молоть. И долго ещё голову ломал, куда его гость пропал: то ли в воду свалился, то ли к людям на вольный свет откинулся.
А Ермолай цел-невредим добрался до царства Девы Ганжубас. Отдали птицы мешки пекарю. Развязал пекарь один мешок — тот самый, где сидел искатель девы — да так и ахнул.
— Ты как фраерок сюда попал? Сюда живые души не забредают.
— Базар фильтруй,— отвечает Ермолай и показывает ему перстень, а на перстне слова: «Дева Ганжубас, конопляная коса, в косе цветы конопли поют, девяти царствам покоя не дают».
Ну, хлебопёк и взял его к себе в дом жить. Настал час пекарю печь хлебы для Девы Ганжубас — хлеб она ела только его руками испечённый. Ермолай и говорит пекарю:
— Позволь мне хлеб испечь, вот увидишь, не подведу, всё будет ништяк.
— Что ж, пеки, фраерок — говорит хлебник, - за язык тебя никто не тянул.
Замесил Ермолай тесто по-своему, посадил в печку. Испеклись хлебы на славу — пекарь только руками развёл. Отнёс он хлебы к Деве Ганжубас, взяла она один каравай в руки и спрашивает:
— Кто испёк такой хлеб, пышный да румяный?
— Я испёк, кто же ещё! — отвечает пекарь.
Когда весь хлеб вышел, Ермолай снова вызвался помочь пекарю, и получились у него хлебы вдвое пышнее да румянее против прежнего. Снова подивилась Дева Ганжубас, такого хлеба даже ей едать не доводилось: сам в рот лезет. Известное дело: хлеб добрый, что калач сдобный.
В третий раз настало время печь хлебы. У Ермолая сердце от радости зашлось. Взялся он за дело, ну, думает, была, не была — и запёк в один каравай перстень Девы Ганжубас.
Приносит пекарь хлебы своей хозяйке, взяла она каравай, разломила — перстень и выпал.
Подняла его Дева Ганжубас и смотрит — бабка-то её,— и спрашивает она пекаря:
— Кто хлеб испёк? Только без понтов.
Пекарь и так, и сяк, да под конец пришлось признаться, что Ермолай за него работал.
Дева Ганжубас тотчас же послала за Ермолаем, привели его к ней в хоромы, поцеловала она его в уста сахарные, разделись они и сделали то, что на озере у феи обломилось, а потом велела одеть в платье, всё шитое золотом. Он-то, пока странствовал, совсем пообносился.
Спустя две недели непрерывной игры на гитаре, обвенчалась Дева Ганжубас с Ермолаем по кличке Канаглюк и устроила пир горой, так что весть о нём прокатилась за девять морей, за тридевять земель. После свадьбы Дева Ганжубас дала Ермолаю связку ключей от всех амбаров и кладовых. Только от одного погреба не дала она жигану ключа.
День прошёл, другой миновал, и стало Ермолая точить любопытство: а что в том погребе? Попросил он у Девы Ганжубас ключ, ну, она и дала.
Пошёл Канаглюк к погребу, двери отпер, внутрь заглянул и видит: стоит огромная бочка. Слышит голос из бочки: открой, мол, дверь пошире. Распахнул Ермолай двери, тут как стали на бочке обручи лопаться! Да как вырвался на волю чудище — Аллигатор величиной со шкаф. Схватил он Деву Ганжубас и унёс за тридевять земель.
Горько заплакал Ермолай, да слезами горю не поможешь. Снова снарядился он в путь, искать свою Деву Ганжубас.
Делать нечего, завязал Канаглюк покрепче свои шузы и дальше пошёл. Сердце-то — лучший поводырь.

прдлжн слдт

[to]

ЕРМОЛАЙ и ДЕВА ГАНЖУБАС
Румынская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

4. Идёт наш жиган, горько кается, некого ему винить, кроме себя.
Долго ли, коротко ли, приходит Ермолай к дому Камелии Барухи и стучится в дверь. Говорит ему Камелия Баруха:
— Если ты кент, входи, а если глиномес — уноси ноги, а не то напущу на тебя пса с железными клыками, он тебе корму порвёт так, что живым не уйдёшь.
— Я ништяковый,— отвечает Канаглюк, - могу ливер давить, могу и пожалеть одинокую шалаву.
Впустила его Камелия Баруха, заслышав желанные слова, и спрашивает, куда он идёт. Ермолай рассказал ей, как было дело.
— Ну и ну,— говорит она,— вот уж истинно: бестолковка бабана ластам покоя не даёт! Хоть надежду не теряешь — и то хорошо. Дам я тебе волыну с маслятами, тебе это пригодится, но сначала пожалей меня одинокую.
Пожалел её Ермолай и так и этак. Потом взял волыну и маслята, да и пошёл в путь-дорогу.
Идёт он через царства, идёт через государства и приходит к избушке. Над нею вороны кружат, вокруг волки воют так, что очко вибрирует, да и только!
Входит Канаглюк внутрь. Видит: сидит чувырла профурсетка.
Спрашивает чувырла, каким ветром его сюда занесло. Ермолай ей отвечает, что пришёл в работники наниматься.
— Вот и ништяк,— говорит чувырла, — мне как раз сутенёр нужен, нанимайся ко мне, а работа моя пустяшная: будешь год шалашовок в ночное водить да домой приводить.
Сказано — сделано.
Год в те лихие времена всего три дня длился. Ермолай и рассудил, что как-нибудь переможется, заодно с амарами потешится. Настал вечер, привела ему чувырла шалашовок да наказала присматривать за ними хорошенько, не то в деревянный тулуп упакует.
Сел Ермолай в микроавтобус и погнал шалашовок на выгон. И волыну с маслятами не забыл с собой прихватить. Мчится он по дороге, а навстречу ласточка с перебитой ножкой. Только Ермолай притормозил — подсадить птичку, а та ему и говорит:
— Не тронь меня, жиган, лучше перевяжи мне ножку, я тебе ещё пригожусь.
Сжалился Ермолай над ласточкой, перевязал ей ножку, получил от неё ласку и поехал своей дорогой. Приехал на выгон, подумал-подумал и не стал из микроавтобуса вылезать. Решил, так вернее будет.
Шалашовки карасей снимают, а Канаглюк накумарившись в микроавтобусе носом клюёт, так и закочумарил. Кинули его шалашовки, решили сами прибыль оприходовать, по шалманам разбрелись и ну с другими шалавами песни распевать, да клиентов снимать.
Просыпается Ермолай чуть свет, глядь — он сидит в микроавтобусе, в руках дурак, а шалашовки разбежались.
Заиграло очко у Ермолая, запричитал, да так жалобно, что иные птицы даже петь перестали. Вдруг слышит Канаглюк голосок:
— Не бойся, жиган, найдутся твои шалашовки.
Видит: сидит перед ним та ласточка, которой он ножку перевязывал. Вот созвала эта ласточка всех своих блатных и велела им вкупить, которые из шалав ермолаевы шалашовки. Как блатные сразу тему просекли и привели их всех к Ермолаю. Поставил он из всех в любимую позицию, огрел своей плёточкой и говорит:
— Понтов не надо.
Шалошовки снова подчинились ермолаевой воле, собрал он всех шалашовок в микроавтобус и вмиг очутился у избушки чувырлы.

прдлжн слдт

[to]

ЕРМОЛАЙ и ДЕВА ГАНЖУБАС
Румынская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

5. Чувырла-профурсетка, как их завидела, взъярилась, бросилась на шалашовок, задала им трёпку: смотрите, говорит, коли в другой раз он вас найдёт, пеняйте на себя.
На другой день к вечеру снова поехал Ермолай на выгон.
Едет он, едет и по дороге встречает хромого бандера: ковыляет блатной, ласту волочит. Ермолай прицелился было в него из волыны, а бандер и говорит:
— Не тронь меня жиган, лучше перевяжи мне ласту, а я тебе ещё пригожусь.
Канаглюк ласту ему перевязал и отпустил бандера. Приехали на выгон, Ермолай снова из микроавтобуса не вылезает, а чтобы сон его не сморил, взял он отварных мухоморов и насовал себе за ворот. Да сон явился, как нежданный гость, сомкнул ему очи.
Кинула его шалашовки, разбежались по шалманам.
Проснулся Ермолай, видит — нет скважин, стал он браниться да причитать на всё поле, на всё раздолье. Тут пришкандыбал к нему хромой бандер и говорит:
— Не горюй жиган, мы шалашовок тебе вмиг пригоним. Собрал бандер всех собратьев, стали они промеж своих амар чужих искать — и нашли. Пригнали они беглых шалашовок, а Ермолай уже стоит-дожидается, жёванными мухоморами поплёвывает.
— Не потерплю понтов, - грозно сказал Канаглюк, - а кто против пойдёт – бубен набью.
Сказал и в мгновение ока примчался к чувырле.
А чувырло-профурсетка сидит, воду в котле кипятит, ждёт: вот Ермолай вернётся без шалашовок — она живьём его в котле и сварит. Как завидела жигана с кодлой скважин, от злости чуть не лопнула, однако язык прикусила, Ермолаю базар гнать не стала. Бросилась к шалашовкам и ну их плёткой охаживать, пока сама не притомилась, а потом снова им наказала кинуть от Ермолая, чтобы тот их не сыскал.
На третий день к вечеру снова поехал Канаглюк на выгон и снова заснул в микроавтобусе, словно кто его околдовал. А шалашовкм снова разбежались по шалманам, и корни пустили как раз в том месте, где командовал хромой бандер, создав ему проблемы с карасями.

прдлжн слдт

[to]

ЕРМОЛАЙ и ДЕВА ГАНЖУБАС
Румынская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

6. Проснулся Ермолай — ищи-свищи шалашовок. Он и раньше убивался, а теперь и вовсе голову повесил. От чувырлы-профурсетки мудрёно живым уйти. Да ведь друзья в беде не оставят.
Приходят к Канаглюку ласточка и хромой бандер и говорят ему:
— Фу ты, ну ты – пальцы гнуты! Пальцы веером, а сопли пузырями. Не очкуй! Возьми свою волыну да завались в ближние шалманы, тогда и найдёшь своих шалашовок.
Послушался Ермолай. Как дошёл черёд до шалмана хромого бандера, тот зашумел, замутился, а Канаглюк говорит:
- Велю всем моим шалашовкам покинуть шалман, а не то очко порву!
Шалавы заочковали и поплелись в ермолаев микроавтобус, а он сел за баранку и поехал к чувырле. Как увидела их чувырла-профурсетка, зубами заскрежетала, так что они у неё покосились-покривились, да делать нечего. Год исполнился.
Говорит Ермолай:
— Ну как моя служба, ништяк?
— Куда как ништяк,— ворчит чувырла.— Что ж, пошли в гараж, выберешь себе тачиллу, как уговор был. А пока хватай весло и в помойку капай, оголодал, небось.
Ермолай принялся за еду, а тем временем в окошко ласточка шепнула ему:
— Тачку выбирай самую невидную.
Пошли Канаглюк с чувырлой в гараж, стала она ему тачки показывать. Каких тут только не было: и внедрожники, и спортивные, и лимузины. Выбирай любую.
А в дальнем углу стояла видавшая виды тачилла, смотреть стыдно.
— Возьму вот эту,— говорит Ермолай.
— Да на что тебе такая ветошная,— говорит чувырла,— выбирай себе добрую тачиллу.
Но Канаглюк упёрся, стоит на своём, пришлось чувырле отдать ему заезженную тачку.
Распростился он с чувырлой и поехал за ворота. А она еле-еле плетётся, движок чихает.
Но только со двора выехали, что за чудо — мотор загудел всей мощью лошадиных сил, и превратилась тачка в чудного внедорожника, хоть куда лети.
Четыреста лошадиных сил было у той тачиллы, могла она где угодно проехать.
Помчал на джипе Ермолай, только про Деву Ганжубас подумал, глядь — а он уже у дворца, где Аллигатор живёт.
Дева Ганжубас, как раз по воду шла к бутику, увидала Ермолая, сразу его признала, на шею бросилась, в джип затащила и салоне легла ждать жалости от Канаглюка. Пожалел он девицу, а потом нажал на газ и понеслись. Аллигатор мигом об этом проведал, сел в свою тачку, торпеду с собой взял и во весь опор пустился за ними в погоню.
Только куда ему за форсированным джипом угнаться! Видит Аллигатор — дело худо, стал он шмалять по ермолаевой тачке из волыны вместе с торпедой, чтобы Ермолая замочить и шины пробить. Ермолай отдал волыну Деве Ганжубас, шмальнульнула она по аллигаторской тачке, да так, что торпеду с первого выстрела замочила. Вторым выстрелом грохнула водилу, а из перевернувшегося джипа и Аллигатор выпал, да так фартово, что джипом его и раздавило, аж дыня треснула. А Дева Ганжубас с Ермолаем обнялись и поехали они за тридевять земель, к Деве Ганжубас во дворец.
Тут устроили они пир на весь мир, все феи-шалавы из Чудо-озера на тот пир пришли, пели, плясали, дураков гоняли, устали не знали.
И стали Ермолай Канаглюк с Девой Ганжубас жить-поживать, и по сей день живут, коли не умерли.

кнц

[Михайлова]

Я тут маленькиую сказочку «наваяла»…
Жил-был боян по имени to, ни сё, ну словом не совсем всё…
Молодой балбес, силы приложить не к чему (как по  Райкину, ему бы динамомашину в правую руку, а он шариковой ручкой пробавляется).  Иссякла муза …

Она выполнила дневную норму.

и побрёл он по темам шарить, авось на какую-нить виртуальную музу набредёт.  А тут и случай представился.   Ну как не повеселиться…   
И опять облом, ему на БФ модератор столовки давно компот налил, но пить не дал, ждал, пока клиент «созреет».   
Размышления модератора в процессе…:

Если налить, но не дать выпить, то сударь То может психически повредиться (если допустить, конечно, что он ещё нормален).
Если налить и дать ему выпить наш высококачественный компот,  в котором, как известно, моют ноги лучшие люди форума, в числе которых небезызвестный Псковитянин, ещё более небезызвестный Каппарот (мой друг) и уж совсем никому небезызвестный Манилов - негодяй и псевдоженолюбец, так вот если дать выпить этого компота, то сударь То может с непривычки обдр... испортить воздух в Столовой и свои брюки (если допустить, конечно, что у него они есть).
Лучшим способом приобщения новичка к нашему сообществу было бы отправить его искупаться в этом самом компоте, как регулярно поступают самые авторитетные форумчане: полубезумный Бука, гигант мысли Гаврик, жидосвинорез Боцман, Шерутимов и прочие отбросы высшего общества, однако купание это небезопасно, так как в чане с компотом есть кто-то, кто питается человеческими жертвами. Кто-то, но не Бергсон.

Не выдержал to и плюхнулся в тот компот и обратился, как Братец Иванушка из козлиного копытца в пенсионера «нужного человека», пробавлявшегося в обкомах дефицитами, и вспоминающего  мерзкие конфетки, производства д. Ишима Тюменской области: «Фу! Какая гадость!». Типа вселение произошло. И так ему стало весело! Блин! Да меня здесь ещё и читают!  Но компот-то непростой был…короче, пришлось ему кое-чем пожертвовать.  Уж  чем в мутном компоте пришлось…одному to известно, известно только, что гулял по БФ он без штанов.

Слухи о моей вменяемости несколько преувеличены.

Брюк нет. Не просите и не надейтесь.

  Где у человека совесть? Вот ему того...  И всё стало нормалёк.  Стало ещё лучше,  ещё веселей.
 Мораль: Не "носите свою совесть" где попало, а то вашей музой станет - подлость.

[to]

ИЗВЕРГЪ И ТРИ РУСАЛКИ
Македонская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

1. Отдыхал бухой Извергъ у тихой речки, на зелёном лугу меж дубравами. И вот видит он - в речке купаются три прекрасные нагие девушки. Загляделся на них отдыхающий, глаз не мог оторвать. "Был бы я к ним поближе, да потрезвее - подумал он, - так поимел бы девочек, а одну из красавиц, да и взял себе в жёны!"
А девицы искупались, быстро сорочки надели - и скрылись.
На другой день, ещё до рассвета, Извергъ припёрся с удочками и биноклем на ту же лужайку у речки. Закинул снасти в воду, а сам притаился с оптикой на опушке дубравы - всё хотелось ему оказаться поближе к реке и получше рассмотреть купальщиц. Ну что ж, как солнце взошло, появились три девушки, разделись и в воду вошли. А рыбак смотрел на них в бинокль, так и не посмел приблизиться к ним, побоялся спугнуть.
Третье утро настало. Извергъ снова спрятался с биноклем в кустарнике у самой воды, прикинувшись рыбаком. Солнце встало, и девушки вновь у реки показались. Молодые, весёлые, словно ясные звёздочки. Быстро разделись и в речку вошли. А рыбак думает, как бы ему изловить хоть одну из юных красавиц! И решил он похитить у них одежду.
Сказано - сделано! Вышел Извергъ из засады и сорочки украл. Увидели это девушки, всполошились, стали просить Изверга, чтоб вернул им одежду, большую награду сулили. Стопитцот евро обещали дать. А Извергъ уже понял, что девицы исполнят любое его повеленье, и молвил:
- Пусть одна из вас станет моею женою! Две же других выполнят по три моих интимных желания. А откажете - тотчас костёр разведу и сорочки спалю, так и знайте. В чём хотите тогда добирайтесь до дома!
- Всё понятно, пацан, да только и ты должен знать, что мы - сёстры-русалки. Коли женишься, люди начнут издеваться, вот, мол, какая жена у тебя - ундина! Родила от тебя, чтобы стать бессмертной.
- Да уже была у меня жена - ведьма! - сказал басом Извергъ. - Что за важность, это дельфину русалка не пара, а мне в самый раз. Хочу - и женюсь! Соглашайтесь, а не то спалю сорочки.
Увидали сёстры, что он не шутит.
- Ну что ж, скажи нам, какая тебе приглянулась в жёны, чтобы получить бессмертие а кто будет твои сексуальные фантазии реализовывать, да верни поскорее рубашки, нам пора домой возвращаться, живём-то мы далеко!
- Отдайте мне младшую! - ответил Извергъ, польстившись на юную неопытность, вспомнив о первой любви.
Тогда старшие сёстры отвели его в сторонку и, исполнив каждая по три интимные фантазии, сказали:
- Даст ист фантастиш! А ты классный пацан. Если мы от тебя родим, то бессмертие нам гарантировано. Поэтому мы тебя отблагодарим важной информацией, рассчитывая, что женившись, ты про нас не забудешь.
- Фроляйн. Да разве такое забывается? – удивился Изверг, ещё не остывший от любовных утех, - я вас всегда помнить буду и как родственник всегда найду способ утешить.
 - Зеер гут. Тогда, помни! Как станет младшая сестрица твоею женой - не давай ты ей рубашку, а не то – убежит, стерва к своему галлу любовнику. Та рубашка - волшебная, в ней вся русалочья сила – прошептали юные ундины на ухо рыбаку, прижимаясь упругими телами к его могучему торсу.
Запомнил Извергъ тот совет, отдал старшим сёстрам-русалкам рубашки, и они исчезли. А младшая поздним вечером нагой вошла в дом Изверга. Справил жених ей свадебное платье и вскоре женился на ней, ибо полюбил её с первого взгляда. Стал жить он с женой-русалкой и на всём свете не было женщины красивее её.

прдлж слдт

[to]

ИЗВЕРГЪ И ТРИ РУСАЛКИ
Македонская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

2. Долго ли, быстро ли – год счастья пролетел. Новая жена Изверга всё никак не беременела. И вот пригласили Изверга с женой на свадьбу к кому-то из родичей. На свадьбе женщины стали водить хоровод, одна лишь извергова жена отказалась. Все стали её уговаривать. Она отвечала:
- По-вашему - я не умею, а вот по-русалочьи - можно. Да только наряд не годится. Попросите моего супруга, чтоб отдал мне, хоть на минуту русалочью сорочку. Вот тогда я покажу пляски ундин.
Ну, женщины стали просить Изверга. А тот ни в какую - нельзя, да и только. Женщины пуще пристали, проклятые, просят, сулят неземные блаженства! Поддавший Извергъ уступил им и их сладким посулам, сходил к авто, достал из укромного места в багажнике рубашку, на свадьбу принёс, велел затворить все окна и двери и отдал жене сорочку.
Оделась она, вошла в хоровод и стала плясать по-русалочьи. Все, кто там был, не могли налюбоваться красавицей. Но лишь только музыка смолкла, русалка подбежала к мужу, взяла его за руку, и с усмешкой молвила:
- Ну, а теперь - будь здоров, сударь мой – лошара из лохов, неспособный меня обрюхатить!
И была такова – улетела из дома неизвестным науке способом. Извергъ как бешеный выскочил тут же из дома - и крикнул ей вслед:
- Жена, любимая! За что ты меня покидаешь! Скажи мне хоть слово, скажи, где искать мне тебя, чтоб хоть раз повидаться!
- Ищи меня в краю далёком, в селе Куршевелеве, лошара бессемянный! - прокричала она сквозь смех и исчезла.
Вскоре отправился Извергъ в путь разыскивать это село. Долго-долго ездил он да спрашивал всюду, не знает ли кто, как добраться до того места. Но все лишь дивились такому названью, - мол, и слыхом о нём не слыхали! Объездив все села и все города в СНГ, отправился следопыт на поиски в горы и пустыни. Однажды встретил он в горах старика, стоявшего с палкой в руке у столетнего дуба.
- Да как же ты, сыночек, забрёл в мою глухомань? - удивился старик, мастурбируя. - Ведь здесь и петух не поёт, и люди сюда не заходят!
- Беда загнала меня, дедушка, - опасливо молвил Извергъ. - Прошу тебя, будь мне другом, помоги - не знаешь ли, где есть такое село - Куршевелево? Может быть, в этих горах затаилось?
- Не слышал я, сыночек, чтоб в наших краях было такое село, - отвечал старый онанист. - Сколько я здесь живу, а такого названья не слышал. А что тебе нужно там, парень?
Извергъ рассказал ему все, что случилось. Подумал старик, покряхтел - и ответил:
- Не слышал, сынок. Только ты не кручинься, ищи себе дальше. Дойдёшь через месяц до других гор - и встретишься со вторым стариком, моим братом, таким же, как я. Передай ему привет от меня, ведь он ещё старше, чем я, ему много лет, и он над всеми горнолыжниками царь. Попроси его хорошенько, он и поможет.

прдлж слдт

[to]

ИЗВЕРГЪ И ТРИ РУСАЛКИ
Македонская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

3. Поехал брошенный муж дальше. И впрямь - через месяц повстречался с другим стариком. Сидел тот старик у ручья, думу думал. Извергъ к нему осторожно подошёл, поздоровался учтиво, всё рассказал по порядку.
- Ну что ж, ты здесь посиди, - отвечал старик, - а я всех горнолыжников соберу, спрошу у них, - может, они знают.
И послал он гонцов во все стороны. Вскоре собрались горнолыжники, отстегнули лыжи, старику поклонились. А старик говорит:
- Эй вы, горнолыжники йуховы, хочу кое о чём вас спросить. Часто вы мимо горных сёл проезжаете - может быть, и село Куршевелево знаете?
- Не слыхали такого мы, батюшка царь! - отвечали все горнолыжники.
- Ну, вот видишь? - сказал старичок Извергу. - Нет такого села на нашей земле! Только ты не печалься и, если не лень тебе, - ищи дальше и западнее. Добредёшь через месяц до альпийских гор, увидишь там третьего старца, он повелитель всех лыжников. Они повсюду шныряют, так они, может, знают, где твоё село!
Вновь Извергъ отправился в путь. Через месяц и впрямь встретился он с третьим старцем, повелителем лыжников. Поклонился ему следопыт, передал привет от двух старцев, ну, а потом о своей беде рассказал - всё как есть, без утайки. Послал старичок гонцов за своими лыжниками. Сутки только прошли - и собралась громадная стая - все лыжники слетелись к лыжному царю!
- А скажите-ка мне, не знает ли кто, где село Куршевелево?
- Государь, не слыхали! - ответили лыжники.
- Да... Наверное, и нет его, парень, - сказал старичок Извергу. - Даже лыжники такого не знают, а они ведь повсюду шныряют! Да и я не слыхал, хоть живу на свете уже столько лет.
И как раз в ту минуту к лыжному царю подскочила одна лыжница. Увидал её лыжный царь и спросил:
- Это что же такое? Отчего ты так опоздала? Позднее всех лыжников прилетела. Разве это порядок, сцукко?
- Да ведь я ногу недавно сломала и хромаю, государь! - отвечала лыжница, - И лететь мне всех дальше, - я живу далеко, в самом Куршевеле, батюшка, - там, где ундины из РусАла живут! Как услышала я, что ты кличешь, - уже совсем собралась, да ведь я у русалок в служанках. Только катаясь на лыжах, ногу повредила. Я от боли-то еле до тебя добралась, ты прости уж меня, лыжный царь!
- Слыхал, паренёк, что сказала девица? - спросил старик Изверга, подмигивая. - Ну, садись-ка в геликоптер, а лыжница дорогу покажет.
- Вот спасибо тебе, лыжный государь, вовек тебя не забуду! - ответил Извергь, подарив ему литровый пузырь водки, который берёг на крайний случай.

прдлж слдт

[to]

ИЗВЕРГЪ И ТРИ РУСАЛКИ
Македонская псевдонародная сказка, изложенная максимально близко к оригиналу.

4. Старик обрадовался подарку и приказал одному из пилотов - тому, что сильнее всех прочих, - отвести Изверга в Куршевелево. С ним и лыжница полетела, которая подсев к Извергу, прошептала ему на ухо:
- Лыжному царю ты водки литр подарил, а мне ничего, а ведь без меня не нашли бы это глухое село, затерянное в альпийских снегах.
- Твоя, правда, красавица – признался Извергъ, - только водки у меня больше нет. Последнюю бутыль лыжному царю отдал.
- Огненной воды нет? – лукаво прищурилась хромая лыжница, - тогда одари лаской огненной. Дорога до села дальняя.
- Замётано – ответил половой гигант, а у пилотов спросил, - мужики, где вздремнуть можно?
Пилоты указали ему на отсек в геликоптере и пожелали выспаться. Лыжница скинула с себя лыжи и, повиснув на шее Изверга в долгом поцелуе, удалилась с ним в отсек за компенсацией.
Прилетели в село рано утром, слез Изверг с лыжницы, выбрался из геликоптера и вошёл в первый двор, где были признаки русского проживания расспросить, где живут три сестрицы. По счастью, попал прямо к ним. Вмиг узнали его обе старшие русалки. "Ай-ай-ай! Как измучился бедный зятёк, по горам и долинам скитаясь, - запричитали сёстры. - Значит, любит жену не на шутку или по нам соскучился, а раз так, то нужно ему помочь!" Вышли из дому старшие сёстры, спросили - как же это случилось, что он их совету не внял и отдал волшебную рубашку? Рассказал Извергъ по порядку, как беда приключилась, и стал упрашивать двух сестёр, чтоб супругу ему вернули, а заодно поинтересовался:
- Ваша сестрица не смогла от меня забеременеть и поэтому от меня убежала? Может это я виноват, что она не родила от меня и не стала бессмертной?
- Не кори себя милёночек. Мы от тебя родили и сестра наша родит, когда придёт ей срок. Молодая она ещё рожать, - успокоили Изверга чаровницы, - сам выбрал молодуху, сам себя и вини, а взял бы из нас двоих, то и горестей бы не было. Пошли покажем тебе твоих детишек.
- Детишек посмотрим, а что с женой, ведь я люблю её, больше всего на свете, - откровенничал Изверг.
- Не тревожься, бедненький! Жена твоя - здесь, спит в нашем доме, после бурной ночи с любовником, - ответили сёстры. - Ты возьми-ка нас пока, она твоя стерва дрыхнет.
И хоть Извергъ был утомлён долгим перелётом на лыжнице, но он нашёл в себе силы отблагодарить двух сестёр жены так, как они этого захотели, ибо в этом случае условия диктовали они, помня, что было у речки.
Насытившись зятем и показав ему рождённых от него детишек, сёстры ундины объяснили ему, как действовать дальше:
- Слушай сюда, милок. Мы её сонную свяжем, и в спортивный самолёт, да к креслу и привяжем. Ты сядешь с ней рядом, и взовьётся лайнер выше гор. Только помни: как взлетите, проснётся твоя беглая жёнушка и в мобилу кликнет, своего галльского любовника позовёт, ради которого от тебя сбежала. Ты постарайся, зятёк, добраться к тому времени до границы у трёх заветных гор, где законы нашего царства кончаются. Коли минуешь их, всё хорошо будет, если ж нет - настигнет тебя любовник и в тюрьму посадит за нарушение визового режима или ещё к чему придерётся: он со связями!
Поверил двум сёстрам Извергъ, ибо исполнил их желания так, что ни в сказке сказать, ни пером описать, да не станут матери его детей отца подставлять. Привязал спящую жену к креслу, сам рядом сел, взлетел самолёт, и помчались они словно вихрь. Миновали границу у трёх гор, и тут вдруг проснулась русалка, поняла, что случилось, стала кликать по мобиле любовника. Помчался любовник по небу на истребителе, да как только достиг он границы у гор, вмиг исчезла его сила и смелость, и пришлось ему воротиться назад ни с чем. А Извергъ добрался до родного дома, снял с жены рубашку и сжёг в камине, чтоб исчезла русалочья сила. Ну, и стал он жить-поживать с молодою женой-русалкой. А она родила ему дочек - красивых-красивых.
Вот от этих-то дочек и повелись все красавицы, что есть на свете.

конец

[to]

СУЛЕЙМАН, ПТИЦА СИМУРГ, ИЗВЕРГЪ и ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЬБЫ.

Иранская псевдонародная наркоманская сказка, изложенная предельно близко к оригиналу.

1. Сидел однажды с кальяном могущественный Сулейман на троне в окружении людей и пери, дивов и джиннов, птиц и животных, и из трепетного благоговения перед его несказанной мудростью никто не решался вымолвить слово. Одна лишь обкуренная птица Сар, взмахнув крылом, издала некий странный звук. Разгневался Сулейман и повелел наказать её за непочтительность.
- О великий посланник бога! - взмолилась птица Сар. - Яви милосердие рабу твоему! В том, что сейчас произошло, нет моей вины – меня просто накрыло: ведь каждое моё движение предопределено судьбой.
Стоявшая неподалеку птица Симург вознегодовала:
- Что за вздор несёт сия непристойная курица! Все разглагольствования о судьбе - сущие выдумки. К ним прибегают грешники, дабы оправдать свои безнравственные поступки. Вот я, например, не верю ни в какую судьбу.
Эти слова птицы Симург пришлись явно не по душе Сулейману, однако не успел он и слова вымолвить, как с небес спустился пророк Джабриил и предстал пред всемогущим владыкой.
И сказал пророк:
- О мудрый Сулейман! Не сокрушайся по поводу недостойных речей птицы Симург. Скоро ей представится случай убедиться в противном. Да будет тебе известно, что нынешней ночью у падишаха Западных земель родилась дочь. Волею судьбы она в будущем соединится со странником из снежной страны, и у них, невенчанных, родится сын. И как бы ни стремился весь мир и даже ФРС помешать этому предопределению судьбы, ничто уже не способно его изменить. Скажи об этом птице Симург и послушай, что она на это тебе ответит.
Сулейман призвал птицу Симург и в присутствии всей своей свиты обратился к ней с такими словами:
- Нам ведомо, что ты не веришь в судьбу. Пусть так. Но что ты скажешь по поводу такой истории: нынешней ночью у падишаха Западных земель родилась девочка. Мне доподлинно известно, что, когда она достигнет брачного возраста, у неё и странника из снежной страны, невенчанных, родится сын. И никто и ничто в мире не может помешать этому, ибо так предопределено судьбой.
- Сущая нелепость! - воскликнула птица Симург. - Как это судьба мужчины из снежных северных земель может сочетаться с судьбой девочки из Западных земель! Посмотри владыка на глобус и прикинь своим мудрым умом.
Услышав подобные речи, Сулейман до крайности разгневался.
- Неучтивая! Счастье твоё, что я облёк тебя властью над всеми птицами! Иначе не избежать бы тебе наказания за сии дерзкие слова! Откажись немедля от этих нелепостей и никогда более не сомневайся в незыблемости предначертаний судьбы. И вообще – не спорь со мной.
- О всесильный владыка! - отвечала птица Симург, затянувшись косячком. - Я не позабыла, что ты - наместник бога на земле, а я - всего лишь его жалкая рабыня. Однако кривить душой я не стану и географию менять не буду. Если ты пожелаешь, я готова попытаться изменить судьбу этих двух людей. Вот тогда мы посмотрим, кто из нас прав.
Выслушал Сулейман симурговы речи и в присутствии всей своей свиты предложил через пятнадцать лет, когда новорождённая достигнет брачного возраста, проверить, кто был прав: пророк Джабриил или Симург. Сей договор по приказу Сулеймана был записан золотыми буквами, и птица Симург в тот же час отправилась в путь. Вскоре она достигла Западных земель, отыскала дворец падишаха и там, в прекрасном саду, на особом возвышении увидела в нарядной колыбели девочку. Многочисленные няньки и кормилицы хлопотали вокруг новорождённой. И так они были увлечены своими хлопотами, что не заметили, как подлетела огромная птица и, схватив колыбель с девочкой на глазах у перепуганных нянек, унесла в поднебесье.

прдлж слдт