Ст. 56. Лица духовного звания, желающие отлучиться от тех церквей, к коим они приписаны, должны подавать о том прошения своим начальствам по общей форме.
Ст. 57. Благочинные и присутствующие в Консисториях и Духовных Правлениях из белого священства, равно и занимающие особливые места и должности сверх настоящих священнических, яко считающиеся по духовному ведомству в числе Духовных Властей, никуда ни под каким предлогом без дозволения и паспортов от епархиальных своих Архиереев от должностей отлучаться не могут.
Ст. 58. Священно- и церковнослужители должны всегда находиться при церквах своих, а в приходы их отлучаться единственно только для исправления христианских треб, и потом немедленно возвращаться в домы свои, дабы в требах остановки не было; в другие же отстоящие более пятнадцати верст приходы они отлучаются не иначе, как с видом от своего Благочинного.
Ст. 61. В паспортах священно- и церковнослужителей прописывается имя отпускаемого, церковь, которой он служитель, время, на сколько, и место, куда он отпущен.
Я сам, когда читал эту паранойю, просто обалдевал, ну маразм нон-стоп!
Но оказалось, что я в своей эмоциональной оценке поторопился, поскольку в Российской империи это была вынужденная мера. Традиционное в России разложение причта стало настолько демонстративно-вопиющим, что государство просто спасало честь мундира. Ежемесячник «Православное обозрение» за 1871 год показывал нравственный уровень духовенства XVIII века (про уровень оного благочестия в XIX веке будут писать в начале XX).
О падении нравов говорил в начале общий обзор. Так, в 1769 году только в Московской епархии бродяжничали 257 попов-заштат- ников и просто беглых. Эта орава попов околачивалась с утра до вечера у Варварских, Ильинских и Никольских ворот, называвшихся тогда крестцами, «предлагая москвичам отслужить молебен или панихиду за малый бакшиш, который тут же и пропивали в ближайшем кабаке».
«Дьяконы и священники зайдут в фартуну (тип кабака. - А.К.), напьются до того, что себя забывают, пляшут, поют неприличные скверные, касающиеся к блудодейству песни и бранятся скверною матерною бранью. Священник Никольской церкви в Пупышах на улице, называемой в простонародье Балчуг, в кабаке возбил там крестьянскую жёнку Анну Яковлеву заморскою палкою и гнал её берегом Москвы-реки, бивши тою же палкою, и тою же палкою её изувечил и за то увечье заплатил ей деньги». «Один из московских, викарий, священник церкви великомученика Никиты на Швивой горке, имея сообщничество с разбойниками, давал им приют в своём доме и принимал награбленные вещи, за что и лишился сана в 1768 году». «Диакон Мосальского уезда, села Шаретово, обвинён был в 1780 году уголовного палатою в соучастии с разбойниками».
«14 декабря 1744 года контр-адмирал Борш доносил Синоду, что не может сладить с корабельными попами, которые "живут неблагочинно, содержат себя не по правилам и, пьянствуя, чинят шалости. Один же из иеромонахов, Мелхиседек, чинил в пьянстве обиды и поношения самому контр-адмиралу. Иеромонах вообще обвинялся в безпрестанном пьянстве, неслужении царственных панихид и в драке с другими иероманахами". Синод постановил: одного из монахов выпороть, другого сослать в монастырь, других раскаявшихся оставил на кораблях».
«В 1732 году на архимандрита Данилово-Переяславского монастыря пришёл в Москву донос: "Живёт непостоянно и безвременно напивался пьян, в церкву божию не ходит, напившись пьян, монастырских служителей и крестьян безвинно бьёт и увечит без всякого милосердия, с крестьян берёт многие взятки, продаёт лошадей и скот, налагает на крестьян новые сборы занапрасно"» (Документы и дела архива Синода. Т. 23).
Обратите особое внимание на то, что ни один поп не поднимает вопрос о восстановлении во всем объеме дореволюционных «прав» церкви. А пошто так-то? А поелику их не было вовсе, и говорить об этом они как раз и боятся!!!
Голосование
