"Страсть к питве" на Руси была словно прирожденная: пьют крепко уже при
Святославе и Ольге: при ней "седоша древляне пити". Св. князь Владимир
публично сознал, что "Руси есть веселие пити". При Тохтамыше "русские
упивахуся до великого пьяна".
Иван Грозный, взяв Казань, где был "ханский кабак", пожелал
эксплуатировать русскую охоту к вину в целях государственного фиска, и в
Московской Руси является "царев кабак", а "вольных винщиков" начинают
преследовать и "казнить". Новою государственною операциею наряжены были
править особые "кабацкие головы", а к самой торговле "во царевом кабаке"
приставлены были особые продавцы "крестные целовальнички", т. е. люди
клятвою и крестным целованием обязанные не только "верно и мерно продавать
вино во царевом кабаке", но и "продавать его довольно", т. к. они обязаны
были выпродавать вина как можно больше. Нередко целовальник рассказывал,
что, "радея про государево добро, он тех плохих питухов на питье подвеселял
и подохочивал, а кои упорны явились, тех, не щадя и боем неволил". И вот
тогда, как отмечает Сильвестр в своем Домострое, "множество холопов" стали
"пьянствовать с горя", и мужики, женки и девки, "у неволи плакав"
(заплакав), начали "красти и лгати, и блясти, и в корчме пити, и всякое зло
чинити" .
Лесков, русский писатель