…Гарри Гопкинс, близкий друг Рузвельта и его личный посланник по особо важным делам, от имени президента поставил перед нами вопрос о роспуске Коминтерна и о примирении с русской православной церковью. По его словам, это необходимо, чтобы снять препятствия со стороны оппозиции в оказании помощи по ленд-лизу и обеспечить политическое сотрудничество с США в годы войны. Эти неофициальные рекомендации были приняты Сталиным еще в 1943 году и создали дополнительные благоприятные предпосылки для встречи в Тегеране, а затем в Ялте.

Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы.

Автор Тема: ОСЕВОЕ ВРЕМЯ РЕЛИГИЙ Булат Владимир Владимирович  (Прочитано 7939 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Если оставить в стороне теологическо-догматическую сторону христианства, которая очень неоднородна (что вполне естественно, если учесть синтетический характер христианства, вобравшего в себя многие верования разных народов и религиозных традиций), то остается этика и социальная доктрина христианства, которые также крайне противоречивы.  Буквально нет такого утверждения, либо рекомендации в рамках всего нового завета, которым нельзя было бы (иногда в рамках одной и той же книги) обнаружить прямо противоположные утверждения или рекомендации.  Поскольку христианство претендует на строгую историчность и реальность Иисуса Христа, как богочеловека, имевшего определенные вехи биографии и, в конечном счете, совершившего определенные поступки, христианские священные тексты неизбежно будут сакрализировать описываемые поступки и даже отдельные бытовые мелочи, а поскольку сюжеты разных евангелий противоречат друг другу (и поскольку христианство претендует также на весь ветхий завет, то количество противоречий возрастает на порядок), возникает проблема интерпретации этих противоречий и выработки социальной доктрины.  Отрицая и, в то же время, сохраняя ветхозаветные заповеди и законы, проклиная богатство и, в то же время, признавая существующий социальный строй, пропагандируя отказ от семейных ценностей и, в то же время, освящая семью, как социальную ячейку, насмехаясь над ученостью и, в то же время, прославляя ее, призывая проклинать нехристиан и, в то же время любить их и прощать им все, что бы они не сделали, провозглашая свободу и, в то же время, требуя от человека быть верным рабом бога, разные авторы нового завета создали существенные проблемы для последующих адептов, которые видели во всем тексте в целом абсолютную истину и «божье слово» и старались на его основе создать непротиворечивую программу для каждого человека и всего общества.  Обычно те или иные положения, ради примирения их противоречия друг другу, трактовались в «духовном» смысле в противоположность «плотскому», создавалась концепция разных смыслов и пониманий, разности контекстов и т.д., но это не давало никакой надежной гарантии: всегда находился мятежный интерпретатор, который вытаскивал какую-либо цитату, абсолютизировал ее, развивал на ее основе целое учение и вступал в конфликт с официальной доктриной (которая чаще боролась с ним силовыми, чем чисто богословскими методами).  Опять же, нельзя сказать, что эти проблемы характерны исключительно для христианства; все религии, в силу закономерности такого развития событий, исходящей из их природы (поскольку религия принципиально уводит доказательную базу своих убеждений из реального мира в сакральный, апеллируя к самому божеству, спрятавшемуся в этом сакральном мире, и поэтому, в принципе, верующий может утверждать все, что ему заблагорассудится, в доказательство ему достаточно лишь произнести магическую формулу: «я верю в это» - религиозное сознание признает эту методу доказательств как вполне результативную; впрочем, солидные религиозные организации, на попечении которых оказывались целые страны и даже части света, во избежание неизбежной радиации солипсизма и роста неконтролируемой индивидуальной религиозности (которая есть ересь) противопоставляли индивидуальному «духовному опыту» коллективный, но и это не решало проблемы), оказались раздроблены внутри себя на множество течений и сект, чьи адепты иной раз относились друг к другу более враждебно, чем к представителям других религий (особенно ярко это проявлялось в генотеистических религиях, ограничивающихся одним народом, либо группой родственных народов).  На одном полюсе религиозного сознания оказывалось отвержение всего и вся, вполне возможное даже для одного-единственного человека в союзе с богом (забавно, что христиане часто в апологетических целях привлекают аргументы многочисленности христианских конфессий и совершения евангельских и иных – даже современных – чудес, хотя ни многочисленность представителей иных верований, ни какие бы то ни было чудеса в контексте этих верований не являются для христианина каким-либо доказательством их истинности, и, таким образом, честнее для христианских апологетов будет отказаться от подобной аргументации, если такая же аргументация со стороны оппонентов не принимается).   
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Большой Форум

Загрузка...

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
На другом полюсе, стремясь интегрировать новую религию в привычный образ жизни, религиозное сознание может оправдать и освятить любые социальные нормативы, и даже те, которые прямо противоречат изначальным принципам религии.  Во всех религиях бог начинает с признания в любви к человеку, а заканчивает призывом уничтожать тех, кто отвергает его любовь.  Следовательно, божественная любовь к человеку – своему творению, которой так гордятся апологеты всех религий, ограничена (а концепция, согласно которой бог мучит человека, не любящего его, с целью, чтобы человек любил его – бога, создает образ бога как некого садо-мазохиста и делает бога уж совсем непривлекательным и аморальным).  На это ограничение накладывается еще одна важная проблема любой религии: несоизмеримость личностей бога и человека.  Заданая всей логикой условностей религиозного мышления (постулирующего как аксиомы бесконечность бога и конечность человека) она никак не решается даже в христианском боговоплощении.  Христианский бог в целом все равно несоизмерим с человеком.  И христианское богословие мечется между констатацией того, что божественная справедливость, ум, любовь и иные свойства отличны от аналогичных человеческих и несоизмеримы с ними, и мистическим утверждением о тождестве божественного и человеческого.  Само по себе обращение к мистике как к «богу из машины» - последнему средству апологетики может считаться правомерным в рамках религиозного мышления, но оно разом перечеркивает все 2500-летние развитие религиозной философии, претендующей на определенную рациональность – этот труд пропадает даром, а религиозное мышление все-же стесняется окончательно укорениться в мистике (которая, как правило, и не претендует на разумность), в силу претензий религии на общедоступную объективность.  К тому же религиозное сознание мыслит догматику в виде конкретного осмысления этических и социальных вопросов.  Здесь уместно рассмотреть христианское понимание проблемы греха (в христианстве более тяготеющую к сфере этики и социальной доктрины, чем к догматике, учитывая строгий историзм воплощенного христианского бога), доктринально отличающее христианство от других религий.  Христианские апологеты подчеркивают, что главное и принципиальное отличие их религии от других – признание всеобщей греховности тварного мира и невозможности мира (и человека в том числе) избавиться от греха без божьей милости.  Хотя идеи греховности мира характерны для всех без исключения религий, следует согласиться в том, что христианство проводит эту идею максимально последовательно.  Оно интерпретировало иудаистический миф об Адаме и Еве как историю о непослушании первочеловека богу (выдвигая на первое место именно мотив непослушания, правда, к мотиву непослушания уже в раннем христианстве примешивается мотив первого сексуального акта, но это особая тема, к которой следует специально вернуться).  Хотя это непослушание – прямое следствие свободы, христианство не исключает ее из своей доктрины и не низводит до уровня греха, правда, свобода отныне возможна для христианина только «в боге» - т.е. будучи его «рабом».  Понятие раб могло трактоваться вполне юридически (т.е. теология могла использовать юридический смысловой инструментарий): «Раб является своего рода частью сударьа, как бы одушевленною и отделенною частью его тела» (Аристотель. Политика I 2, 20).  Это противоречие «свободы в боге» и «рабства в боге» сохраняется на протяжении всего существования христианства, никак не разрешаясь диалектически, поскольку свобода рядом с бесконечным богом-бытием теряет свой абсолютный характер и может рассматриваться лишь как акцидент (случайное свойство) божества (в христианстве – свойство его ипостаси Святого Духа).  В лучшем случае свобода может быть интерпретирована как путь к богу, после преодоления которого она уже не нужна.
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
продолжение следует
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
С материалистической точки зрения, это противоречие сформировалось из столкновения идеологии деспотических режимов и определенной симпатии к атмосфере демократических городов-государств (не только греческих), в условиях которого античное мировоззрение не могло не признавать определенных достоинств за каждым из этих социально-политических укладов.  Христианские апологеты (как в те далекие времена, так и наши дни) всегда могут возразить на это в том духе, что рабство в боге равнозначно свободе от греха.  И здесь мы открываем самое главное в христианской этике.  Мир, с т.з. христианина, тотально греховен, «лежит во зле» (причем в это состояние его привела та самая свобода, которую христианский бог дал человеку при сотворении).  Выше, при рассмотрении иудаистических верований, было показано, как реальное, заурядное (с т.з. мировой истории) военно-политическое поражение одного ничем особым не примечательного народа было интерпретировано онтологически, как мировое зло, а поражение, нанесенное верховному божеству этого народа, осмысленно как борьба против всего мироздания, поскольку этот бог остался единственным – в роли Атланта, держащего весь мир.  Христиане (вероятно, через посредство перешедших в христианство евреев) восприняли эту идею.  Следует помнить, что в других религиях проблематика мирового зла также присутствует, хотя и не в такой экстремальной форме (что следует интерпретировать как меньшую степень геополитических поражений): в зороастризме зло актуализировано в определенных явлениях и объектах, ограничено ими, и уже по одному этому не может быть тотально (хотя это не делает его безвредным), в иудаизме зло, являющееся парадигмой непослушания, легко одолимо – достаточно лишь усилий самого человека, и лишь в большинстве школ буддизма зло, как страдание, тождественно реальному миру.  Чтобы проиллюстрировать христианское мироощущение следует процитировать почти всю нагорную проповедь, произнесенную Иисусом Христом, согласно Евангелию от Мафтея (5:3-7:14):
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.  Блаженны плачущие, ибо они утешатся.  Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.  Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.  Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.  Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.  Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.  Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.  Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.  Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.  Вы – соль земли.  Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?  Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.  Вы – свет мира.  Не может укрыться город, стоящий на верху горы.  И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.  Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.  Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.  Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.  Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.  Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.  Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду.  А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.  Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.  Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.  Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.  А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.  Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.  И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось
от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.  Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.  А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.  Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои.  А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом,
потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.  Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб.  А Я говорю вам: не противься злому.  Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.  Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.  Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.  Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?  Не то же ли делают и мытари?  И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете?  Не так же ли поступают и язычники?  Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.  Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди.  Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.  У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.  И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.  Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.  А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.  Молитесь же так:  Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.  Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.  Аминь.  Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.  Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися.  Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.  А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.  Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.  Светильник для тела есть око.  Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно.  Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?  Никто не может служить двум синьорым: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть.  Не можете служить Богу и маммоне.  Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться.  Душа не больше ли пищи, и тело одежды?  Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их.  Вы не гораздо ли лучше их?  Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?  И об одежде что заботитесь?  Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!  Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.  Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.  Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.  Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.  И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?  Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно?  Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.  Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.  Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.  Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею?  Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него.  Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.  Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Концепция господствующего мирового зла со всей отчетливостью выражена в этом отрывке, и если бы этот текст попался на глаза ученому буддисту, либо джайнисту, они отметили бы практически полное совпадение этических ценностей христианства со своими.  Нагорная проповедь пронизана социальным пессимизмом, осознанием невозможности что-либо изменить в мире, который «лежит во зле», и лишь призывает приспособиться к нему, причем это приспособление осуществляется не вполне традиционным способом.  Христианское мироощущение, выраженное автором этого фрагмента Евангелия от Матфея, также несамостоятельно.  Перед нами текст, вполне соответствующий всем канонам этики и эстетики стоицизма.  Стоицизм – греческая философская школа, сформировавшаяся около 300 года до н.э.  Главная идея стоической этики — казуально и телеологически предустановленный ход мировых событий.  Поскольку внешние блага всегда недоступны, внутренняя позиция — единственное, что во власти человека.  Внешняя свобода человека состоит лишь в сотрудничестве с судьбой.  Сенека говорит: «Кто согласен, того судьба ведёт, кто не согласен, того она тащит».  Цель человека заключается в том, чтобы жить «в согласии с природой».  Это единственный способ достижения гармонии.  Счастье достижимо, лишь если покой души не нарушает никакой аффект, который не рассматривается как чрезмерно усиленное влечение.  Он по своей природе зиждется на представлении, которому придается ложная значимость.  Действуя, он становится пафосом, страстью.  Поскольку ее объектом человек редко овладевает полностью, он испытывает неудовлетворенность.  Стоический идеал — апатия, свобода от подобных аффектов.  Различаются четыре вида аффектов: удовольствие, отвращение, вожделение и страх.  Их необходимо избегать, пользуясь правильным суждением (ортос логос), поскольку влечение становится аффектом лишь тогда, когда разум одобряет ценность его объекта.  Понимание истинной ценности вещей препятствует стремлению к ложным благам или гасит страх перед мнимыми бедами.  Понимающему свойственно знание о том, что никакие внешние блага не имеют ценности с точки зрения счастливой жизни.  Все вещи стоики делят на благо, зло, безразличие (адиафора).  Благими являются добродетели, к злу относится противоположное им.  Безразличны все остальные вещи, поскольку они ничего не значат для достижения счастья.  Они либо совершенно безразличны, либо «предпочтительны» или «непредпочтительны».  Предпочитать следует вещи, сообразные с природой.  Такие же различия стоики проводят и между поступками.  Существуют дурные и благие поступки, средние поступки называются «подобающими», если в них реализуется естественная предрасположенность.  Добродетель — самое важное для счастья.  Она заключается главным образом в нравственном понимании значимости вещей.  Из этой добродетели следуют другие (справедливость, мужество и т.д.)  Добродетели можно научиться, тогда она становится неотъемлемой.  Между добродетелью и пороком нет ничего среднего, поскольку можно действовать либо с пониманием, либо без него.  На правильном суждении базируется правильное отношение к вещам и к влечениям.  Достигнутая гармония — это и есть счастье.  Центральная для этики стоиков идея выражена в учении о присвоении (ойкейосис), благодаря которому нравственное стремление человека уже содержится в его природной предрасположенности.  Оно состоит в обращении к тому, что в самосознании переживается как относящееся к нему.  Человек присваивает себе сообразные для него с природой вещи и различает полезное для себя и вредное.  Поэтому любое живое существо и стремится к самосохранению.  Созревая, человек постепенно познает, что разум — его сообразная с природой сущность (Фрагменты ранних стоиков. М.,1998, Т 1, с 9-21). 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Любопытно также, что левое крыло стоиков выдвигало еще в III веке до н.э. проекты эгалитарно-коммунистического устройства общества (Евгемер Мессенский и Ямбул с его «Солнечным государством») (Грант М. Римляне. М.,2005, с 141-142).  Таким образом, даже то, чем христианство гордится как исключительно своим собственным – христианская этика, отнюдь не оригинально и естественным образом вырастает из греческой стоической философии.  Когда среди христианской апокрифической литературы появилась переписка апостола Павла с Сенекой, ее автор просто связал то, что очевидно было почти тождественно.  Безусловно, христианство как явление гораздо сложнее стоической философии, и нельзя считать его лишь одной из мистическо-стоических школ, но влияние философии стоиков на всех, без исключения, христианских авторов I-II веков очевидно.  Однако стоики жили в реальном мире.  В своей физике они признают «сущим» лишь то, что действует или претерпевает, то есть тело.  Пассивному началу соответствует материя (хюле), активному же — логос.  Логос есть мировой разум, пронизывающий дыханием (пневмой) бескачественную материю и тем самым целесообразно направляющий ее развитие.  Во всех вещах содержатся «семенные логосы», в которых и заложено их планомерное развитие (Степанова А.С. Физика стоиков: Доминирующие принципы онтокосмологической концепции. СПб.,2005).  Стоиков можно даже назвать атеистами, хотя стоическая этика почти тождественна христианской.  Соединив стоическую этику с представлением о делении мира на профанный («злой») и сакральный («добрый»), христиане, оказавшись волею рождения в «неправильном» мире, пытаются преодолеть его такой же «неправильностью», но уже по отношению к нему самому.  Получается перевернутая этика и эстетика.  То, что «недостойно» в профанном мире, «достойно» в сакральном.  Сакральный мир оценит высочайшей оценкой то, что презренно в мире профанном.  Бесчестие профанного мира есть честь сакрального.  Зло профанного мира есть добро сакрального, и наоборот.  Чем больше человек страдает, испытывает лишения и терпит урон в профанном мире, тем большая награда ждет его на «небесах» – в сакральном мире.  А поэтому всяческие неприятности в этом мире вполне желательны, в той мере, в какой они увеличивают сакральный капитал.  Успех же в профанном мире нежелателен, поскольку закрывает дорогу в сакральный мир (поэтому Иисус Христос легко и беззаботно отвергает предложенные ему власть, богатство и изобилие; христиане вполне буквально могут воспринимать их в качестве атрибутов сатаны).  Поскольку христианство в конце концов восторжествовало и овладело властью и богатством, аналогию с сатаной церкви приходится отвергать путем сложной казуистики, либо путем апелляции к иррациональной вере человека.  Взаимоотношения сакрального и профанного миров от этого только еще больше запутались.  Христианство последовательно требует, чтобы человек отказался от ряда качеств, которые оцениваются им как «греховные». 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
В исповедальной практике отдельных церковных организаций насчитываются десятки и даже сотни «грехов», в числе которых, помимо нарушения человеком верности христианскому богу и действий, влекущих реальный вред здоровью, содержатся нормы, мелочно регламентирующие буквально каждую минуту жизни верующего (и тем самым практика строгого соблюдения всех запретов может расцениваться по современным юридическим нормам как практика тоталитарной секты), и множество запретов – вплоть до полного запрета пользоваться косметикой и употреблять в пищу кровяную колбасу.  Особенную напряженность этим нормам придает их сакрализация (со ссылками на авторитет библии и решений соборов), и в этом христианство идет по пути иудаизма с его 612 запретами и предписаниями, полностью соблюсти все из которых нормальному человеку невозможно.  Аналогично понятие христианского «греха» столь многогранно, что под его определение может подпасть практически любой феномен поведения человека (а если у человека не сыщется никаких грехов, из этого следует, что он безгрешен, а, следовательно, превозносится над другими людьми и заражен грехом гордыни).  Это вполне соответствует христианской концепции всеобщей греховности.  В принципе, христианство может объявить грехом все, что угодно, в том числе отправление малой и большой нужды, и из факта невозможности воздерживаться от этого греха выводить всеобщую греховность человеческого рода (но объявляя отправление малой и большой нужды греховным, христианство вовсе не будет против принятия пищи; в этом существенное внутреннее противоречие христианства, по сравнению с буддизмом и джайнизмом, которые в данном случае последовательно признали бы греховным также употребление пищи, являющееся первопричиной отправления нужд).  Сладострастие (похоть), гнев, зависть, чревоугодие, уныние, гордыня и алчность считались, согласно списку, составленному в VI веке римским папой Григорием Великим и окончательно утвержденному авторитетом Фомы Аквинского в XIII веке (речь идет о католицизме, а в православии, как это не странно, до сих пор нет общепринятого перечня грехов), смертными грехами.  Физическая сила, занятия спортом, смех, воля, ум, внешняя красота были на подозрении, как свойства, ведущие к грехам.  Формируется особый социальный норматив поведения, основанный на самоуничижении, иногда вполне целенаправленном.  Ф.Ницше в своих полемических работах «Генеалогия морали», «Человеческое, слишком человеческое», «по ту сторону добра и зла» произвел достаточно подробный анализ христианской морали, и его выводы, в принципе, сохраняют свою актуальность.  С его точки зрения, христианская мораль противоестественна (здесь мы сталкиваемся с различием семантики слова «естественный», которое может восприниматься как «нормальный», но с разной – вплоть до прямо противоположной – оценкой значения слова «нормальный» - она ведь может быть сугубо отрицательной).  С т.з. соотношения христианства и античности, можно говорить, что хотя христианство зародилось в античной культуре, и может считаться частью этой античной культуры, оно наиболее последовательно отрицает античный героизм как этическую и эстетическую категорию.  Одним словом, христианский бог оказался сообщником представителей социального дна (бродяг, нищих, уличных проституток, калек, прокаженных, преступников и проч.), а равно ненавистником социальных верхов.  Это мировоззрение бомжа, наблюдающего за увеселениями богатеев и властителей, одновременно ненавидящего их и завидующего им (а поэтому мечтающего о том – «сакральном» - пространстве, где он сам будет предаваться подобным увеселениям и получать аналогичную честь и славу), точно указывает на социальную среду, в которой зародилось христианство (и все последующие богословские ухищрения не могут исправить этого первоначального акцента). 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Иудаизм сумасшедшую безумную зависть к державам-победителям превратил в национальную идею, требующую скорого апокалипсиса.  За христианством никакой национальной идеи никогда не стояло.  Мнение о делении истории раннего христианства на «еврейский» и «эллинский» периоды ошибочно, в раннем христианстве никогда не было «еврейского» периода (теологи и верующие библеисты пытались обосновать такое деление тем, что, якобы, первоначально Иисус Христос рассчитывал на христианизацию именно евреев, но уже после распятия разочаровался в них и призвал крестить «все народы»).  Иисус Христос в евангелиях задолго до распятия одновременно проклинает «язычников» и тут же исцеляет их слуг и восхищается их верой в себя (Евангелие от Матфея 8:5-13), и вообще ведет себя как человек без национальных предрассудков.  Поскольку евангелия создавались в расчете на еврейскую аудиторию, их авторы должны были насытить их определенным национальным колоритом, но писавший преимущественно для «язычников» грек Лука свободен от этих условностей, и в его тексте менее всего встречается ссылок на ветхозаветную традицию и различных арамеизмов.  Раннее христианство имеет подчеркнуто социальный характер, но никогда не доходит до пропаганды классовой борьбы, тем более, что апостол Павел, более всего обращавший внимание на социальную этику, был человеком консервативных взглядов и вовсе не считал, что христианство должно изменить социальный строй Римской империи.  Не исключено, что если бы рабовладение как социальный феномен официально сохранилось до нашего времени, выступающие по телевидению христианские пастыри обязательно подчеркивали бы, что учение Христа со времен апостола Павла до наших дней неизменно стояло на страже социального порядка, отвергая мыслепреступникские призывы разного рода аболиционистов к нарушению права частной собственности рабовладельцев, и в то же время гуманизируя взаимоотношения рабов и рабовладельцев.  Следует заметить, однако, что в реальности в I-III века н.э. отпуск рабов на волю был очень распространенным явлением (Культура Древнего Рима. М.,1985. Ч 2, с 312), (в целом еще в эпоху поздней республики масштабы освобождения рабов оцениваются в 500 тысяч человек за период 90-50 гм. до н.э. (Грант М. Римляне. М.,2005, с 137), хотя Август несколько ограничил и упорядочил этот процесс), а поэтому призывы апостола Павла: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван.  Рабом ли ты призван, не смущайся» (1 Послание коринфянам 7:20-21) не находили отклика у современников.  Что же касается гуманизации рабства как такового, то эта тема отнюдь не была христианским новшеством.  К примеру, Сенека в «Нравственных письмах к Луцилию» увещевает: «Обращайся со своим рабом по-доброму, а также вежливо; говори с ним, делись с ним твоими размышлениями, дай ему побыть в твоем обществе» (Грант М. Римляне. М.,2005, с 163).  Если бы христианство продолжало существовать в качестве низовой народной религии и сохраняло свой неофициальный характер, все эти озвученные идеалы отрешенности от устоявшихся социальных порядков не вступали бы в противоречие с его социальной практикой, но поскольку христианство стало официальной и всеобщей религией, для примирения его идеалов с реальностью понадобилась целая система смещенных акцентов, представлений об «иносказательности» тех или иных призывов (в целом, христианские революционеры вдохновлялись революционными призывами Иисуса Христа в евангелиях, а консерваторы более тяготели к мировоззрению апостола Павла).  Длительная традиция интерпретаций и толкований христианских текстов позволяет выводить из них оправдания и даже санкции практически любых политических идей, общественных феноменов и эстетических ценностей.  Республиканцы, равно как и монархисты, могут черпать аргументы из библии.  Самый революционный коммунизм и самый откровенный консерватизм, самый последовательный анархизм и самый фатальный государственный бюрократизм могут найти свое обоснование в христианстве.  Даже гомосексуалисты, как это не странно на первый взгляд, находят аргументацию своему поведению в евангелиях, и существование на современном Западе специальных церквей для гомосексуалистов, возмущает других христиан не более, чем современных православных державников – наличие у многих православных республиканских политических взглядов.  Эта всеядность и многозначимость христианства сыграла свою роль в превращении его из мелкой секты в мировую религию, но с другой стороны, христианство вынуждено оправдывать те или иные феномены общественной жизни, исходя из своей теологии, в которой присутствует лишь один всемогущий бог, и он вынужден нести ответственность за все, происходящее в созданном им мире. 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Дело здесь не в ответственности христианского бога за мировое зло, а в том, что если христианство отождествило бы «божий мир» с четко определенными феноменами общественной жизни и не желало признавать других, эти непризнанные феномены, одержав победу над феноменами, отождествленными с христианским идеалом, лишили бы этот идеал исторической почвы и вновь превратили бы христианство в гонимую секту, ненавидящую окружающий мир.  Что же касается ответственности христианского бога за реальное зло, совершаемое в мире, то в этом вопросе христианство заняло промежуточную позицию между дуализмом и монизмом.  С одном стороны, христиане не могли признать ответственность бога (признаваемого «всеблагим»), например, за гибель христианина (хотя, как правило, не отрицали роль своего бога в погублении врагов христиан), но и не могли признать существование равноправного и равносильного противника бога (в чем заключается главное отличие христианской теологии от зороастрийской), совершающего все зло мира.  Христианская теология сформулировала очень сложное учение о «попущении» бога в отношении совершаемого в мире зла через дарование свободы всем действующим лицам (и, следовательно, бог оказывался в роли хозяина взбесившейся собаки, который медлит в наказании ее за нападение на ее жертвы; это опять же вытекало из христианской концепции двух миров: сакрального и профанного, и если в профаном мире бог очевидно оказывался бессилен покарать зло, то христиане тешили себя надеждой, что в сакральном мире будет иначе).  Впоследствии гностики сделают однозначный выбор в пользу сакрального дуализма (который не следует путать с реальным дуализмом зороастризма), и распространение их идей едва не погубит христианство и нарождающиеся христианские цивилизации.  Гностики имели все основания сделать именно такой вывод из христианской доктрины, поскольку, какие бы усилия в следовании за Христом не предпринимали христиане, они ничтожны, мир все равно лежит во зле, количество которого со временем, скорее, увеличивается, чем уменьшается, и лишь прямое вмешательство христианского бога в конце времен окончательно победит зло.  В этом роль человека в христианском мировоззрении прямо противоположна роли человека в митраизме.  Митра – посредник между верховным богом и людьми, вечный борец со злым началом в мире, вернется на Землю, когда сумма добра превысит сумму зла, и тогда настанет царство всеобщего блага и счастья.  Отсюда строгая и активная мораль, предписывавшаяся митраистам, обязанным умножать добро и тем приблизить пришествие Митры (Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М.,1987, с 249).
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Еще одна тема христианской эстетики органически вырастает из христианского мировоззрения, а ее педалирование в ряде христианских источников придает христианству особый колорит.  Это отношение христианства к сексуальности.  Данная сфера жизни человека представляет для христианства заметный интерес, и, можно даже сказать, является самым больным вопросом христианства.  Если не останавливаться на сакрализации сексуальности в мифологических системах и первобытных верованиях (на эту тему существует обширная литература, и нам нет необходимости подробно освещать ее), а сосредоточиться на оценке сексуальности в описанных выше религиозных традициях, выявляется следующая картина.  В зороастризме нигде не содержится образа сексуальности как проблемы.  Вообще, зороастрийские этические нормы в этом вопросе обнаруживают трезвый консерватизм, наряду с оценкой интимных отношений как определенной ценности, достойной быть наградой служителям Ахура-Мазды:

Возлюбленные жены
У них сидят на ложах,
Разубранных подушками,
Красуясь позолотой
Искусных украшений,
Браслетов, ожерелий,
В серьгах четырехгранных,
Друг другу говоря:
«Когда придет хозяин,
Когда мы вкусим радость
Любви любимых тел?» –
У тех, благая Аши...
...Ты мне последуй Аши,
Обильная, могучая.
У них сидят девицы,
Украшены браслетами,
Перепоясан стан,
Прекрасны, длиннопалы,
И так красивы телом,
Что сладостно смотреть, –
У тех, благая Аши...
...Ты мне последуй, Аши,
Обильная, могучая.
(Яшт 17, 10-11)

Здесь интересно отметить то, что описания женщин и их прелестей относятся не к сакральному миру, а к миру реальному, и здесь нет никакого взаимозачета «лишений и страданий в реальном мире» и «наслаждений и радостей в сакральном мире» - зороастризм в интимном вопросе не проявляет тенденции к вытеснению этой сферы из реальной повседневности.  Далее по тексту гимна «благая Аши» сообщает:

«Не приму я
Тех возлияний, что мне
Приносятся мужчиной
Неплодием больным,
Ни женщиной бесплодной,
Ни отроком незрелым,
Ни девушкою юной,
Не знавшею мужей.
(Яшт 17, 54)

А также осуждает сексуальные отношения с проститутками (Яшт 17, 57), незаконные рождения (Яшт 17, 58) и неплодность в браке как таковую (Яшт 17, 59).  Т.е. в зороастризме наличествует обычная патриархальная этика восточного гарема. 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
В иудаизме сексуальность как таковая также не является проблемной.  Наблюдается тот же самый патриархальный норматив поведения (причем, отнюдь не исключающий многоженства; для христианства с его проблемным отношением к ветхозаветным нормам в целом представляется, что данная норма отменена новым заветом, тем более, что даже среди современных иудаистов многоженство не практикуется; однако, естественно, появилась целая христианская группа (мормоны), которая заявила, что эта ветхозаветная норма новым заветом не отменятся, тем более что, хотя мормоны считают себя христианами, для них гораздо большим авторитетом, чем новозаветные книги, является Книга Мормона).  Правда, в «Псалмах Давида», созданных в III веке до н.э., содержится странный пассаж: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Псалтирь 50:7) – что полностью идентично масоретскому тексту (Тегилим 51:7).  Что означает это странное указание на незаконность рождения царя Давида?  Если теологически приписывать авторство псалмов самому Давиду (как, вероятно, мыслили авторы сборника псалмов), получается, что самый почитаемый древнеизраильский царь был незаконнорожденным, и является таким же «мамзером», как Иешу.  Либо речь идет именно о зачатии и рождении как таковых, которые признаются «греховными» сами по себе (и тогда можно найти определенные параллели в иудаистическом и христианском понимании сексуальности).  Есть и третья версия: родители Давида не были евреями (т.е. не признавали «закон» - завет с Яхве), а, скорее всего, были хеттами (на это указывает светловолосость Давида (1 Книга Царств 16:12, 17:42), правда в масоретском тексте говорится не о «светловолосости», а о «румяности» (Сефер Шмуэль 16:12, 17:42)), и отобрав у хетта Урии его жену Вирсавию (тоже, вероятно, хеттскую женщину), Давид стал отцом чистокровного хетта Соломона (подобные хеттские, хурритские и арийские династии были нередки в городах Сирии и Ханаана с семитическим населением в то время).  Также в иудаистической риторике есть одно любопытное олицетворение.  Неверность еврейского народа завету с Яхве зачастую описывается в сексуальной терминологии, как «блудодействие» с другими богами, а верность отдельных евреев и народа в целом трактуется как должное поведение верной жены в отношении любящего мужа (в пророческих книгах израильтяне в целом нередко обозначаются как «дочь Сиона» - т.е. налицо необычная трактовка религиозных отношений в рамках сексуальных образов).  В противоположность этому, нигде в зороастрийских текстах неверность иранцев заветам Ахура-Мазды (либо, наоборот, верность ему) не описывается в сексуальной терминологии и образном ряде, и в этом отношении подобная трактовка является оригинальной иудаистической.  Ассоциация Яхве с «мужем», а евреев – с «женой» (Книга пророка Исайи 61:10, 62:5), вероятно, является реликтом древнееврейской языческой мифологии, в которой Яхве – громовержец и муж своих жен – богинь Анат и Хохмы.  В ходе монотеистической реформы Эзры оказалось либо совершенно невозможно исключить подобные ассоциация из ветхозаветных текстов, либо составителям представилось вполне возможным перенести женские эпитеты с богинь – жен Яхве на «избранный народ», и таким образом, избрание стало трактоваться как некая «священная свадьба».
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Сексуальность в буддизме, как и любая иная страсть, предосудительна по определению, и поэтому буддийский аскетизм чем-то напоминает самые яркие проявления христианского аскетизма, и даже недопустимость причинения вреда животным находит аналогию в проповедях Франциска Ассизского.  Правда, в буддизме распространены тантрические течения, которые наоборот, превозносят сексуальность, как канал получения космической энергии.  В христианстве, прежде всего, примечательно сексуальное поведение главных персонажей евангелий и авторов новозаветных источников.  Апостол Павел, как следует из его подлинных посланий, не состоял в браке и не имел детей (высказываемое мнение, что этого не могло быть, поскольку для правоверного иудаиста безбрачие и бездетность считались позором, представляется неубедительным, поскольку образ жизни евреев диаспоры в Малой Азии и других грекоязычных регионах приближался к образу жизни греков, к тому же речь идет о городских жителях, брачность и рождаемость в среде которых во все века уступала брачности и рождаемости в сельской местности (Народонаселение. Энциклопедический словарь. М.,1994, с 75-76)).  Иисус Христос в евангелиях вообще не имел никаких интимных отношений (христиане даже саму постановку такого вопроса считают кощунственной, и это само по себе показательно).  Рождение Иисуса Христа, по своему качеству зачатия – от «духа божия», выделяется из прочих рождений и обозначается словом «непорочное», из чего следует, что все прочие рождения и зачатия «порочны», а, следовательно, сексуальная жизнь и даже ее результат (рождение детей) – есть определенное зло.  Это удивительно, но и здесь христианство неоригинально: во времена римского императора Августа получило распространение верование о том, что он родился путем проведения операции «кесарево сечение», получившей свое название от цезаря, а Бируни в своем труде «Памятники минувших поколений» добавляет к этому: «Август хвалился перед другими царями тем, что он не вышел из влагалища женщины; Ахмед ибн Сахль ибн Хашим ибн аль-Валид ибн Хамла ибн Камкар ибн Ядзиджирд ибн Шахриар также похвалялся этим, ибо с ним случилось то же самое, и он ругал людей такими словами, то есть "сын влагалища"» (Бируни. Памятники минувших поколений. 40).  Вероятно, авторы евангелий от Матфея и Марка учли это обстоятельство.  Еще более удивительно, что Иисус Христос в евангелиях не был анахоретом, вел достаточно обычную жизнь, не отказывался от участия в пирах, не чурался людей самого низкого происхождения и мог запросто беседовать с «язычниками», а сцена изгнания торговцев из Иерусалимского храма показывает, что он мог прибегать к силовым («мыслепреступникским» - по терминологии современного российского законодательства) действиям.  И все это отнюдь не считалось «греховным» (мнение многих библеистов в подтверждение реальности Иисуса Христа, хотя бы в качестве простого смертного бродячего проповедника нравственности, чей реальный образ мог повлиять на литературный образ Иисуса Христа в евангелиях, не может быть признано бесспорным в силу того, что описание Иисуса Христа именно таким, каким он изображен в евангелиях, укладывается в образ мысли и повседневный образ жизни авторов евангелий; они сами вели аналогичный образ жизни, и ничего другого, как правило, не знали, а следовательно, и не могли описать, поскольку автор лучше всего описывает именно знакомую себе среду и ситуации, и, как говорится, лучше всего у кинематографистов получаются фильмы о жизни и творчестве кинорежиссеров). 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Однако нет ни малейших упоминаний о сексуальной жизни Иисуса Христа, из чего следует, что авторы евангелий, считали эту сферу однозначно греховной, в любых своих проявлениях.  Подоплека этих взглядов понятна: если мир греховен и «лежит во зле», благочестивый христианин должен по возможности воздержаться от умножения этого зла и греха, поскольку дети вовсе не обязательно (обладая свободой воли) изберут святость.  Если мы попробуем составить, опираясь исключительно на новозаветные тексты, представление о христианском взгляде на брак, сколько-нибудь целостной картины не получается.  В Евангелии от Матфея Иисус Христос разрешает развод, но лишь по одной-единственной причине: «Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.  А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» (Евангелие от Матфея 5:31-32).  В другом месте Иисус Христос вновь повторяет, что разводиться можно лишь по факту супружеской неверности, но тут же добавляет, что лучше совсем не жениться, «ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного.  Кто может вместить, да вместит»  (Евангелие от Матфея 19:8-12).  Здесь прямо говорится о том, что безбрачие (в т.ч. не от природы) возможно и непредосудительно, но не все на это способны (интересно, что хотя автор не утверждает, что безбрачие есть некое высшее состояние, по сравнению с браком, именно такой вывод был сделан в последующем, а поскольку каждый верующий желает усовершенствоваться в вере, неизбежно христиане будут стремиться к безбрачию, и неизбежно достигшие этого состояния, а тем более «сохранившие» его с рождения, будут смотреть на состоящих в браке свысока).  В целом Иисус Христос выступает не столько против развода как такового, сколько против повторных браков разведенных (Евангелие от Марка 10:11-12; Евангелие от Луки 16:18).  Но здесь в очередной раз мы не встречаем ничего сверхъестественного: именно на период 18 года до н.э. – 9 года н.э. падает ряд римских императорских законов о защите семьи и брака, а также о поощрении рождаемости (вплоть до предоставления льгот по случаю рождения ребенка), причем Август настаивал на необходимости повторных браков вдовцов и разведенных, но против этого выступили высшие слои римского общества, разгорелась дискуссия, и лишь в законе Папия и Поппея 9 года н.э. была найдена компромиссная позиция (Ковалев С.И. История Рима. М.,1986, с 482-483); Иисус Христос здесь курьезным образом оказывается на стороне людей, выступавших за сохранение свободной сексуальной жизни после развода и отвергавших, следовательно, обязательность для разведенных повторного брака. 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Совсем иная позиция у апостола Павла: «А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины.  Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа.  Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу.  Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена.  Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим.  Впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление.  Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе.  Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я.  Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться.  А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, - если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, - и мужу не оставлять жены своей.  Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его.  Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы.  Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь» (1-е Послание к Коринянам 7:1-15), и далее: «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Синьоры милость быть Ему верным.  По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так.  Соединен ли ты с женой? не ищи развода.  Остался ли без жены? не ищи жены.  Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит.  Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль.  Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1-е Послание к Коринянам 7:25-29) и (самое любопытное!): «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу;  а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу.  Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения.  Если же кто почитает неприличным для своей девицы то, чтобы она, будучи в зрелом возрасте, оставалась так, тот пусть делает, как хочет: не согрешит; пусть таковые выходят замуж.  Но кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает.  Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше.  Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе.  Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия» (1-е Послание к Коринянам 7:32-40).  Из этого длинного и путаного объяснения (автор сам понимал, что не может максимально четко выразить свою мысль) следует, что брак однозначно хуже безбрачия, сам Павел, будучи безбрачным, дает окружающим совет в брак не вступать, хотя и не считает это сакральным правилом; он элементарно боится сексуальности и брака, как сексуальности узаконенной; к тому же брак препятствует служению богу, а, следовательно, даже в браке истинные верующие должны жить безбрачно (интересно, что в самом конце Павел не высказывается однозначно против повторных браков разведенных, но это резко контрастирует со всей его концепцией брака в целом).  Наконец, в Апокалипсисе однозначно говорится о том, что 144 тысячи праведников у «престола божия» - девственники (Апокалипсис 14:4), чем они явно отличаются в лучшую сторону от других людей, ожидающих у престола божия.  Почему христианство не узаконило безбрачие, как обязательное состояние для верующего, хотя имело очень сильную тенденцию к этому?  Зародившись в среде малоазийских культов, для которых были характерны, с одной стороны, оргиастические мистерии, а с другой – практики самокастрации, что воспринималось как сострадание с мучающимся богом (не имеющий никаких интимных отношений Иисус Христос вполне соответствует Аттису, не имеющему с юности способности к деторождению), первоначальное христианство заняло некую срединную позицию, хотя следы ожесточенных споров сохранились в новозаветных источниках. 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Брачность и проявление сексуальности (строго в брачных рамках) допускается, но считается недостойным служащего богу человека – «греховным» (таким образом, не так уж неправы те, кто утверждает, что именно христианство сделало сексуальность «греховной»).  Понимание сексуальности как зла вполне укладывается в концепцию деления мира на сакральный и профанный и соответствующей реакции сакральных, «духовных» сущностей на витальные, материальные силы, действующие в профаном мире.  В иудаизме I века н.э. аналогию подобным настроениям можно найти в кумранской общине ессеев, которые также жили в безбрачии, но воспитывали усыновленных детей (часть ессеев вступала в брак, но исключительно ради деторождения, после которого сексуальные отношения прекращались), и хотя апокалиптическому мышлению свойственно представление о возможности трактовки сексуальных отношений как «греховности», в иудаизме это не получило распространения.  Христианское безбрачие и асексуальность, как необходимая практика совершенствования верующего, из чего впоследствии выросло монашество, как образ жизни, настолько сходны с буддизмом хинаяны, что сам собой напрашивается вывод о влиянии буддизма на христианство в этом отношении (хотя буддизм в I веке н.э. еще не проникал вглубь территории современного Ирана, но уже функционирующий к тому времени Великий Шелковый путь вполне мог быть каналом передачи информации на всем пространстве Азии от Хуанхэ до Антиохии, к тому же не стоит приуменьшать значение другого торгово-информационного пути через Красное и Аравийское моря от Египта и Палестины в Индию).  Однако, неожиданные соответствия христианской асексуальности можно обнаружить гораздо ближе, чем Индия или Срединная Азия.  Безбрачие и асексуальность не было специально характерно ни для пифагорейцев, ни для орфиков (и поэтому нельзя говорить о каком-либо влиянии этих тайных религий на христианскую аксиологию).  Зато для древнеримских обрядов характерно требование сохранения целомудренного воздержания при общении с богами (Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М.,1987, с 191).  В Греции относительно поздно появился культ богини Гестии (в «Иллиаде» и «Одиссее» она не упоминается), который затем перешел в Рим и там пережил настоящий расцвет.  Согласно мифам, Гестия (Веста) не только сама осталась целомудренной, как ни добивались Посейдон и Аполлон ее любви, но и служение ей могло совершаться только целомудренными девушками.  Древнейший храм Весты, выстроенный, согласно легенде, Нумой Помпилием, находился на склоне Палатина, обращенном к Форуму.  Это был крытый очаг круглой формы, на котором пылал вечный огонь — символ жизни государства.  Служение Весте совершалось девственницами (весталками), главной задачей которых было поддерживать священный огонь и ежедневно у алтаря богини молиться о благе римского народа.  Угасание священного огня считалось предзнаменованием близкого несчастья для государства и влекло за собой наказание невнимательной жрицы.  Хотя угасание огня Весты считалось дурным предзнаменованием, в первый день нового года (1 марта, затем 1 января) его гасили и зажигали вновь трением дерева о дерево, а от него зажигали огни очагов курий.   В частных домах Весте посвящали вход в дом – вестибюль (Мифы народов мира. М.,1991. Т 1, с 234).  Главные атрибуты Весты: жертвенная чаша, факел и скипетр.  Выбор весталок лежал на Великом понтифике.  Они выбирались из лучших римских семейств и оставались служительницами на продолжение тридцати лет, обязанные все время сохранять самое строгое целомудрие.  По истечении этого срока они могли снова возвратиться к частной жизни и, по желанию, даже выйти замуж.  Но большинство весталок до самой смерти оставалось при храме, пользуясь исключительными почестями и привилегиями.  Осужденные преступники, при случайной встрече с весталкой, подлежали освобождению. 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Нетрудно догадаться, что все комплименты раннехристианских авторов в адрес «целомудренных и благочестивых» римских матрон (одна из которых, по преданию, похоронила апостола Павла), связаны с вышеописанной эстетикой служения Весте.  Чувственная любовь и сексуальное удовольствие в римском браке считалась нежелательными, и к этому супруги не стремились.  С юридической точки зрения, близость в браке не являлась обязательной, её прекращение и даже жизнь врозь не прерывали течение брака с юридической точки зрения.  Однако супружеская любовь, доходящая до самопожертвования, прославлялась римскими моралистами (Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. IV 6, 1-5).  Цицерон в одном из писем замечает, что считает жизнь холостяков самой прекрасной на свете, а греческий философ II века Секунд на свой же вопрос, что такое женщина, отвечал, что это «порча мужчины, ненасытное животное, оплот уничтожения, гибельная гадюка».  Возможно, в глазах критиков жизнь женщины, чья роль отличалась от традиционной, ограниченной домом и детьми, казалась уже скандальной.  Проповедь и реализация строгого безбрачия и воздержания от любых сексуальных отношений, как «греховных», на уровне всей христианской общины неизбежно вели к физическому вымиранию христиан (причем в условиях демографического подъема в Римской империи I-II веков).  Понимали ли это апологеты решительного подавления сексуальности?  Современные их единомышленники обычно на аналогичный вопрос отвечают в том духе, что если души всех праведников покинут «мир, лежащий во зле», даже не оставив потомства, это есть благо, и тогда у бога вообще не будет причин щадить остальной мир.  Бытующее мнение, что христианство в целом стоит на страже семейных ценностей, в свете вышеизложенного, представляется слишком преувеличенным; христианство относится к браку в целом нейтрально.  Установление церковного брака как особого церковно-правового института в истории христианства произошло очень поздно.  Армянская Церковь первой признала необходимость церковного обряда для действительности брака (канон 7 Шахапиванского Собора 444 года).  Церковного брака как института не существовало, хотя христиане предварительно испрашивали на него благословение у своего епископа.  Браки, не объявленные церковной общине, по свидетельству Тертуллиана, приравнивались в церкви к блуду и прелюбодеянию.  В Византийской империи долгое время (до предписания Алексея I Комнина в 1092) заключение брака регулировалось нормами римского права, которое требовало юридического оформления (заключения письменного договора) только для высших сословий.  89-я новелла императора Льва VI Мудрого (около 895 года), предписывавшая заключать брак только с церковного благословения, касалась лишь свободных лиц, то есть, не рабов.  Окончательное запрещение заключения брака без ведома и благословения приходского священника последовало при Императоре Андронике II Палеологе (1282—1328).  Из Канонических ответов митрополита Киевского Иоанна II (1078—1089) видно, что на Руси венчание считалось принадлежностью брака князей и бояр, а простой народ продолжал придерживаться при вступлении в брак «языческих» обычаев умыкания и купли невест (Цыпин В. Церковное право. 54. 1-3).  Разрешая брак, как сексуальное сожительство, христианские церкви постарались по возможности уменьшить количество сексуальности: в православии воспрещается иметь интимные отношения на протяжении 300 из 365 дней в году, и хотя христианские проповедники не высказывается, как правило, против брака, в христианской литературе с первых веков до наших дней монашество (даже в миру) превозносится как более высокий уровень христианской жизни:
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
«Два старца, жившие в пустыни, просили Бога открыть им, насколько подвиги их угодны Ему.  Молитва была услышана, и голос свыше возвестил им, что они не сравнялись еще святостью жизни с одним простолюдином Евхаристом и женою его Мариею, которые живут в одном из селений Египта.  Иноки тотчас пошли отыскивать этих людей и скоро нашли дом их, Евхарист был в отсутствии, и отцы остались ждать его, и дождались.  Вечером он возвратился со стадом овец домой, и, увидав старцев, умыл им ноги, приготовил пищу и просил вкусить ее.  «Нет, сказали монахи, ты сначала поведай свои добрые дела, а потом уже корми нас.  Пока не расскажешь не вкусим у тебя ничего!»  Смиренный Евхарист отвечал: «какие у меня могут быть добрые дела?  Я – пастух, а вот и моя жена».  Старцы настаивали на своем; он же молчал.  Видя его непреклонность, они, наконец, сказали ему: «отвечай нам: ибо Сам Бог послал нас к тебе!»  Слыша это, Евхарист убоялся и отвечал: «овцы, которых вы видели, суть наследство мне после моих родителей; все то, что получаю от них, я делю на три части: одну отдаю нищим, другую употребляю на приятие странных, а третью на свои нужды.  С тех пор, как Мария стала моею женою, оба мы соблюдаем строгое целомудрие, на ночь облачаемся в власяницы – и никому доселе об этом не было известно».  Сие услышав, старцы удивились, прославили Бога и возвратились в пустыню» (Пролог в поучениях. М.,1912. Ноябрь, 17 день).

Подобные трактовки сексуальности как «главного зла» (в т.ч. понимание «грехопадения» Адама и Евы как сексуального акта, запрещенного богом) продолжают существовать на протяжении всей истории христианства, прорываясь на поверхность в вероучениях сект и отдельных богословов (Ориген осознанно совершил самокастрацию, но этот метод все же смущал многих христиан – его современников), а также в мировоззрении монашества как социального явления.  Если Иисус Христос изображался свободным от сексуальности, то дьяволу в христианстве, наоборот, приписывалась повышенная сексуальность, и сатанинские шабаши изображались почти исключительно как сексуальные увеселения.  В оправдание неприязни к «земной» и «греховной» сексуальности (а также чтобы хоть как-нибудь реабилитировать сексуальность ради деторождения)  христианские богословы попытались создать учение о преображении человеческого тела после второго пришествия Иисуса Христа и конца истории.  Однако опереться на новозаветные тексты эта концепция не могла, поскольку в новом завете эта тема практически не затрагивается, хотя можно сказать определенно: Иисус Христос отрицает какую-либо брачную (и, видимо, сексуальную вообще) жизнь после воскресения: «в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Евангелие от Матфея 22:30), и она не получила догматического оформления, оставшись в рамках частных мнений богословов.  Неприязнь в той или иной форме к «плотскому» браку породила стремление заменить биологическую сексуальность «духовной» сексуальностью: получила распространение  традиция именовать священнослужителей «отцами», а крещение – «духовным рождением». 
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Оффлайн ladimir

  • Местный мудрец
  • *****
  • Сообщений: 3500
  • Страна: ru
  • Рейтинг: +200/-63
  • Пол: Мужской
Естественно, «духовная» сексуальность противопоставлялась биологической, как праведность – греху.  В христианской мистике возникает образ некой «священной свадьбы» верующего (как женского, так и мужского пола) и его жениха – христианского бога, а в христианском богословии церковь – организация верующих – прямо именуется «христовой невестой».  Все это создавало атмосферу ненависти верующего к «естественной» сексуальности, как к греху (а порой и к женщине, как символу сексуального греха).  В итоге верующий христианин либо был вынужден жить в постоянном страхе вечной погибели из-за сексуального влечения к своей жене, находясь на грани принятия решения о самокастрации, чтобы избавиться от «сатанинского наваждения», либо вообще не воспринимать всерьез подобные запугивания со стороны церкви, вполне резонно полагая, что нет такого греха, который бы не был прощен богом (эта концепция всепрощения существенно обесценивает христианское учение о грехах, поскольку тенденция к уравниванию праведников и грешников делает, в общем-то, тщетной какую бы то ни было борьбу с грехами и значимость грехов в посмертной жизни человека; это противоречие абсолютно неразрешимо, поскольку вытекает из приписывания божеству прямо противоположных качеств: божьего гнева и всепрощения), хотя признавая саму по себе сексуальность «грехом».  Подавляющее большинство христиан (особенно, необразованных) выбрало второй способ.  Таким образом, объявив «греховным» способ размножения homo sapiens (разумной обезьяны отряда приматов, класса млекопитающих, подтипа позвоночных, типа хордовых, царства животных; отрицая происхождение человека от обезьяны, верующие незаметно для себя отрицают млекопитание и позвоночность человека, логически отрицая, по сути, его реальность) христианство в ответ получило скептическое отношение не только к доктрине греха, но и к остальным своим верованиям.  Если бы верующие всерьез восприняли учение о греховности сексуальных отношений, христианская часть человечества давно бы уже вымерла.  Народная религиозность, на которую к месту и не к месту так любят ссылаться богословы, сохранила традиционное отношение к природной среде, как к истинной реальной производящей силе, которую не может заменить никакая «духовность».  Британский исследователь Дж.Фрэзер, пытавшийся обнаружить в христианстве те самые земледельческие культы плодородия, в основе которых лежит сельскохозяйственный (растительный) цикл, которые он интерпретировал как истинную природу культов умирающих и воскресающих богов Ближнего Востока (хотя эти культы по своему смыслу и семантике выходят за предел чисто земледельческих культов), стремясь (как приличный англичанин викторианского века) несколько затушевать «непристойный» смысл изображаемого, пишет:
«Во многих частях Европы справлялись посевные и жатвенные обряды, которые основывались на том же самом примитивном представлении.  Например, в день святого Георгия (23 апреля) на Украине священник в рясе в сопровождении других служителей церкви направляется в поля, на которых едва начинают зеленеть побеги, и благословляет их.  После этого женатые молодые люди парами ложатся на засеянное поле и перекатываются по нему по нескольку раз в уверенности, что это благоприятствует росту побегов.  В некоторых областях России женщины, невзирая на грязь и рытвины, которые могут попасться на пути, тащат по побегам священника.  Если духовный пастырь упирается или протестует, прихожане начинают роптать: «Вы что же это, батюшка, не хотите нам добра, не хотите, чтобы у нас был хлеб?  А ведь есть-то его вы любите!»  В некоторых районах Германии во время сбора урожая мужчины и женщины, жнущие хлеб, катаются в обнимку по полю.  Это, возможно, является смягченной формой древнего и грубого обычая, направленного на то, чтобы сообщить плодородие полям с помощью действий, к которым издавна прибегали индейцы-пипилы из Центральной Америки и к которым до настоящего времени обращаются рисоводы с острова Ява» (Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М.,1983).
Без соединения с «языческими» культами сил природы и известной их обработки, христианство не смогло бы стать всеобщей религией.  Мир состоял не только из мечтательных монахов и проповедников с несложившейся личной жизнью.
Если нам говорят, что атеист теряет вечную жизнь, мы ответим: лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Большой Форум

Loading...