Обычай и культ до Моисея.
Рассказы книги Бытия дают нам картину домоисеевых времен, если не историческую в строгом смысле, то, во всяком случае, верную действительности. Обычаи имели религиозный характер. То, что было обычаем в том или ином племени, то признавалось волею божества; что находилось в противоречии с обычаем, то считалось оскорбительным и для бога: «Сыновья же Иакова пришли с поля, и когда услышали, то огорчились мужи те и воспылали гневом, потому что бесчестие сделал он Израилю, переспав с дочерью Иакова, а так не надлежало делать» (Быт 34.7). Не делалось различия между областью общественной и областью религиозной жизни. И та сторона религии, которая касалась обычая, также получала свое выражение в культе, тем более значительное, чем более кочевая жизнь переходила в культурную.
2 И сказал Иисус всему народу: так говорит Господь Бог Израилев: "за рекою жили отцы ваши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам.
3 Но Я взял отца вашего Авраама из-за реки и водил его по всей земле Ханаанской, и размножил семя его и дал ему Исаака…
14 Итак бойтесь Синьоры и служите Ему в чистоте и искренности; отвергните богов, которым служили отцы ваши за рекою и в Египте, а служите Господу…
15 Если же не угодно вам служить Господу, то изберите себе ныне, кому служить, богам ли, которым служили отцы ваши, бывшие за рекою, или богам Аморреев, в земле которых живете; а я и дом мой будем служить Господу, [ибо Он свят] (Ис. Нав: 24. 2,3,14,15)
При этом достойно внимания то обстоятельство, что, как видно из ст. 14, служение «богам иным» существовало в Израиле еще во время переселения в Ханаан. В особенности это принципиальное различие должно было быть заметно в культе. Страстность религии, все более входящей в жизнь, находилась в самом резком противоречии с простотой пастушеского благочестия, на которую и впоследствии смотрели как на идеал. Ни настоящих изображений божества, ни действительного жреческого сословия мы не находим в это время. Символами божества считаются священные камни и деревья, массеба и ашера. О настоящих священнослужителях, которые играли бы роль посредников, в эти древние времена нет и речи. Такое посредничество бывает нужно лишь тогда, когда в религию проникает таинственность. Когда божество является богом племени, то и священнические функции исполняются главой племени или в известных случаях, главой семьи. Он в одном лице исполняет роль главы рода и священника: «…и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, ? он был священник Бога Всевышнего» (Быт 14.18). Он же приносит и жертвы: «И явился Господь Авраму и сказал [ему]: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал там [Аврам] жертвенник Господу, Который явился ему» (Быт 12.7), «И продолжал он переходы свои от юга до Вефиля, до места, где прежде был шатер его между Вефилем и между Гаем, до места жертвенника, который он сделал там вначале; и там призвал Аврам имя Синьоры» (Быт 13.4).
Центральным действием культа было жертвоприношение. Вначале оно носило характер пира, совершаемого с участием племенного божества. При этом важна также идея возобновления союза с божеством. Единственное обрядовое требование, которое мы находим: выпускать кровь жертвенного животного (Быт. 9. 4). Наиболее выдающейся чертой богослужения была чрезвычайная простота. Нередко жертвенником был случайно попавшийся камень. В религии Яхве долгое время сохранялось нерасположение к жертвенникам из обтесанных камней.
Местами богослужения были горы или другие возвышенности. Они становились центральными пунктами жизни племени. Во время кочевой жизни, естественно, приходилось приносить жертвы в разных местах. Однако возможно, что уже и тогда известному месту, именно горе, приписывалась особая святость. Для многих племен такого рода горой был, по-видимому, Синай (Хорив), находившийся в стране кенитов (см. Исх. 3.2,12; для позднейших времен Израиля - 3 Цар. 19.8).
Неясно когда совершались жертвоприношения. О еженедельном дне покоя нигде еще нет речи; да и существование его у пастушеских народов менее вероятно, чем у земледельческих. О празднике новолуния также не упоминается в книге Бытия. Но, хотя он и не находится ни в какой непосредственной связи с религией Яхве, однако, поскольку во времена Давида о нем говорится, как о деле самом обыкновенном (1 Цар. 20, 5), то можно предположить, что он существовал издревле. Значимость его для пастушеской жизни очевидна. Скорее всего, и стрижка овец сопровождалась определенным религиозным празднеством, из которого, выработался установленный позднее и находящийся в столь тесной связи с исходом праздник Пасхи. Как праздник опресноков находится в ближайшей связи с жизнью земледельца, так праздник Пасхи - с пастушеской жизнью. Во всяком случае, мы должны признать, что упоминаемый в Исх. 3 (где говорится о призвании Моисея Богом из среды неопалимого куста) праздник был восстановлением древнего обычая: «И сказал (Бог): Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда выведешь народ (Мой) из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе» (Исх 3.12). Забытый во время египетского плена, он сделался необходимым пунктом для пробуждения к новой жизни павших духом племен. «После сего Моисей и Аарон пришли к фараону и сказали (ему): так Говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне» (Исх 5.1). Нет ничего невероятного, что, согласно элогисту (E), с этого и началась борьба за выживание Израиля. После Моисея Пасха стала связываться с событиями исхода и к ней присоединился праздник пресных хлебов, опресноков (ср. Лев 23.5-6).