"Концентрация высших государственных, партийных, военных, научных, культурных организаций, работники которых получили спецснабжение, в немногих крупных центрах еще более усиливала геофафическую иерархию в снабжении. В областном или краевом городе не могло быть наркомов, академиков, дипломатов или заслуженных деятелей искусств.
(их категорию снабжения лживая камуняцкая мразь лживо - глумливо называла "по категории индустриальных рабочих особого списка"
это понятно проистекало от камуняцкого базового вранья о диктатуре пролетариата)В этом правиле были лишь редкие исключения. Центром географии снабжения являлась Москва. Индустриальный характер и сосредоточение в столице высшей номенклатуры обеспечивали ей особый статус. Без преувеличения можно сказать, что столица пользовалась спецснабжением, не доступным ни одному другому городу, а тем более поселку или селу. В начале 30-х годов население Москвы составляло около
2% населения страны, а фонды промтоваров, направляемых в столицу, — 15—20% всех городских фондов Советского Союза. Вслед за Москвой по привилегиям в снабжении следовал Ленинфад. Ленинфад получал более 10% всех союзных городских товарных фондов. Только два города, Москва и Ленинград, «оттягивали» до трети промышленных товаров, предназначенных для снабжения городов СССР. Распределение продовольствия еще ярче подчеркивает привилегированное снабжение двух городов. В 1932 году Москва получила около пятой части всего государственного фонда мяса, рыбы, муки, крупы, маргарина, винно-водочных изделий, предназначенного для снабжения городов СССР, Ленинград — чуть меньше этого. В 1933 году поставки были еще выше — для Москвы и Ленинграда Наркомснаб вьщелил почти половину государственного городского фонда мясопродуктов и маргарина, треть фонда рыбо-
продуктов и винно-водочных изделий, четверть фонда муки и крупы, пятую часть фонда животного масла, сахара, чая и соли.
Привилегии Москвы и Ленинграда не оставались на бумаге. Они гарантировались вполне конкретными действиями властей. Снабжение Москвы и Ленинфада находилось на специальном контроле Политбюро. Только в самую последнюю очередь, после других фупп населения, снижались нормы столичных индустриальных рабочих. В случае перебоев, которых конечно же было немало, принимались экстренные меры: выделялись дополнительные фонды, вплоть до разбронирования неприкосновенных запасов, создаваемых на случай войны, товары отправлялись специальными эшелонами, как говорилось в постановлениях, «воинской скоростью». За Москвой и Ленинградом закреплялись сельскохозяйственные районы, колхозы и совхозы, которые поставляли продовольствие рабочим индустри-
альных предприятий. Упрощался и порядок снабжения — посреднические звенья исключались, продукция шла прямо от производителя к потребителю.
Было ли того, что направлялось в Москву и Ленинград, достаточно для снабжения их населения — вопрос другой, но ясно, что в результате государственного перераспределения ресурсов они получали львиную долю рыночных фондов. До революции столицы также имели особый статус. Именно там располагались крупные и дорогие магазины, продававшие предметы роскоши, заморские товары. Однако никогда эти два города не имели исключительного права на получение самых обыденных предметов
обихода и жизненно важных продуктов. В любом заштатном городке дореволюционной России мелкие частные лавочки и казенные магазины обеспечивали население всем необходимым. В Москву ехали покупать французские вина и модные парижские туалеты, но не хлеб и нитки. "
По сравнению со всеми остальными городами Ленинградской области в 1932 году Ленинград получил мясопродуктов в 7, а в 1933 году — в 14 раз больше, а также в 4—5 раз больше рыбы, в 3—6 раз больше животного масла, в 5—12 раз больше маргарина. В планах реализации рыночных фондов Москва и Ленинград всегда выделялись специальными строками (РГАЭ. Ф. 7971. Оп. 2. Д. 662, 663, 664, 667)
