социализм научный... и фальшивый

[Лошкарёв]

После смерти Ленина социалистическое общество было преобразовано коммунистами-оборотнями в буржуазное общество со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

В. И. Ленин обоснованно считал будущее советское государство "буржуазным государством без буржуазии".
 Без болтовни, теперь важно, как превратилось оно в "буржуазное государство с буржуазией".
 Винить тут И. В. Сталина либо дурь несусветная, либо "работа" платная.
Tercium non datur.

[Василиев Владимир]

В. И. Ленин обоснованно считал будущее советское государство "буржуазным государством без буржуазии".
Без болтовни, теперь важно, как превратилось оно в "буржуазное государство с буржуазией".

И превратилось в "буржуазное государство с буржуазией" отнюдь не после 1991 года, но именно после смерти В.И.Ульянова (Ленина), как это утверждает талмудист, схоласт и догматик потусторонний.

Иначе говоря, Лошкарев вполне разумно предлагает потустороннему предъявить, показать предметно и конкретно буржуазию в СССР от 1924 до 1991 года включительно - показать не одного буржуа, но именно класс буржуазии, сиречь множество буржуа, вместе со своими семьями составляющих общественный класс буржуазии вообще и господствующий класс буржуазии, в особенности. Причем Лошкарев, надо полагать, подразумевает класс буржуазии именно таким, каков есть класс буржуазии во всяком каиталистическом обществе или государстве, представители которого порознь и теми или иными группировками своими обладают частной собственностью на средства производства и т.д. И именно такой (состоящий из конкретных буржуа, а не из кого бы то ни было еще, кроме собственно буржуа) класс буржуазии предлагает он потустороннему показать, предъявить на всеобщее обозрение, а не абстракцию государства как всеобщего капиталиста...

Далее, Лошкарев предлагает не просто показать, предъявить воочию этот класс буржуазии в СССР, коль потусторонний утверждает, что таковой в СССР был после смерти В.И.Ульянова (Ленина) и вплоть до раздела СССР, но Лошкарев предлагает показать, предъявить тот самый процесс появления буружазии в СССР - моменты, условия, предпосылки и результаты этого процесса в развертке по шкале времени существования СССР.

Вопросы отнюдь не праздные. И уж коли потусторонний назвался груздем, так пусть и полезает в кузов...

[посторонний]

Посторонний цитирует рядящуюся в коммунистический наряд буржуазную шлюшку Хердурию, пытающуюся оправдать существование бюрократии (читай: буржуазии):
 

Чиновники (=бюрократы – Посторонний) играют важнейшую роль в любом государстве - без них все остановится, в том числе и пролетарское государство.Тут троцкая зяма пишет простую чепуху. т.е. 3.14здит.

И тут же отвечает на эту апологию буржуазии словами основоположников научного коммунизма:

«Тот особый слой, в руках которого находится власть в современном обществе, это – БЮРОКРАТИЯ. Непосредственная и теснейшая связь этого органа с господствующим в современном обществе классом буржуазии явствует и из истории (бюрократия была первым политическим орудием буржуазии против феодалов, вообще против представителей «старо-дворянского» уклада, первым выступлением на арену политического господства не породистых землевладельцев, а разночинцев, «мещанства») и из самых условий образования и комплектования этого класса, в который доступ открыт только буржуазным «выходцам из народа» и который СВЯЗАН с этой буржуазией тысячами крепчайших нитей» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4-е, стр. 399-400). «МАТЕРИАЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС французской буржуазии (а значит, и германской, русской и т. д. – авт.) ТЕСНЕЙШИМ ОБРАЗОМ СПЛЕТАЕТСЯ С СОХРАНЕНИЕМ этого широкого и широко разветвляющегося механизма (речь идёт о БЮРОКРАТИИ). Сюда она сбывает своё излишнее население и ПОПОЛНЯЕТ В ФОРМЕ КАЗЁННОГО ЖАЛОВАНИЯ ТО, ЧЕГО ОНА НЕ СМОГЛА ЗАПОЛУЧИТЬ В ФОРМЕ ПРИБЫЛИ, процентов, ренты и гонораров… ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНТЕРЕС буржуазии ЗАСТАВЛЯЕТ её с каждым днём всё более усиливать РЕПРЕССИИ, то есть ежедневно увеличивать средства и личный состав государственной власти (вспомни, как это происходило во время укрепления политического господства бюрократии (=буржуазии) при Сталине и после него; вспомни, насколько вырос личный состав государственной власти в Российской Федерации – авт.), и в то же время вести непрерывную войну против общественного мнения и из недоверия калечить и парализовать самостоятельные органы общественного движения, если ей не удавалось их целиком ампутировать»   (см. К. Маркс, «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» [см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Избр. Пр., т. 1, М., 1985 г.. стр. 459]).   

«ВСЯКАЯ бюрократия и по своему историческому происхождению, и по своему современному источнику, и по своему назначению представляет из себя чисто и исключительно БУРЖУАЗНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ, обращаться к которому с точки зрения интересов производителя только и в состоянии идеологи мелкой буржуазии» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4-е, стр. 399-400).   

Но, несмотря эти ясные объяснения Ленина, буржуазная шлюшка Хердурия, выдающая себя за последовательницу марксизма-ленинизма – «коммунистку», с невероятной настойчивостью ЗАЩИЩАЕТ «коммунистических» чиновников (=бюрократов), а иначе говоря, она, как и подобает буржуазной потаскушке, защищает господство БУРЖУАЗИИ. Ибо по Ленину «ВСЯКАЯ (обратите внимание: ВСЯКАЯ, а значит и «коммунистическая» и «советская») бюрократия и по своему историческому происхождению, и по своему современному источнику, и по своему назначению представляет из себя чисто и исключительно БУРЖУАЗНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ,  обращаться к которому с точки зрения интересов производителя только и в состоянии идеологи мелкой буржуазии» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 4-е, стр. 399-400).
 
Буржуазная шлюшка Хердурия, защищая «коммунистический» бюрократов (=буржуа),  ясно обнаруживает свою продажную сущность, ясно показывает, что она является проводницей буржуазного влияния.

[посторонний]

После этих моих разъяснений вдруг из какой-то щели вылезает пронафталиненный гоблин Лошкарёв и изрыгает из себя вот этот бред маразматика:

Вот новость то!
В "буржуазном государстве без буржуазии" ( СССР в т. ч.), о котором писал В. И. Ленин, обнаружилось "буржуазное учреждение".
 Только Обнаружитель, "нашедший топор под скамьёй", не заметил, под чьим "началом" в виде контроля, сменяемости, критики "снизу" вынуждено работать "буржуазное учреждение"
 А подайте сударьу анархизм в производстве и в...
 Вот дурь то!

В. И. Ленин обоснованно считал будущее советское государство "буржуазным государством без буржуазии".
 Без болтовни, теперь важно, как превратилось оно в "буржуазное государство с буржуазией".
 Винить тут И. В. Сталина либо дурь несусветная, либо "работа" платная.
Tercium non datur.

Этот пронафталиненный гоблин пытается убедить читателей в том, что Ленин строил и построил «буржуазное государство без буржуазии». Большего придурка, чем этот гоблин Лошкарёв, пожалуй, и не найти (за исключением Ивана Александровича, готового за чечевичную похлёбку продать свою задницу фашистам, бандитам, черносотенцам и прочим, кто будет позволять ему до отвала набивать его кишку). Ранее я уже как то пытался разъяснить этому придурку его неправоту по этому вопросу, но его зомбированный мозг не воспринимает ничего разумного. Поэтому сейчас я отвечаю не этому гоблину-зомби, а нормальным читателям.

Гоблин-зомби Лошкарёв утверждает, что Ленин строил и построил «буржуазное государство без буржуазии» и в этом ему вторили здесь некоторые буржуазные подпевалы, чтобы запутать вопрос о том, какое государство нужно пролетариату для победоносного перехода от капитализма к коммунизму и какое государство было построено во время социалистической революции для осуществления указанной цели.  

 А вот, что было в действительности:

«Российский пролетариат, завоевав государственную власть, немедленно, через несколько часов (точное время мне не известно), объявил старый государственный аппарат (веками приспосабливаемый, как показал Маркс, к служению классовым интересам буржуазии, хотя бы при самой демократической республике) РАСПУЩЕННЫМ и передал всю власть Советам» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 30, изд. 4-е, 1950 г., стр. 240), организованным по типу Парижской Коммуны.

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ является ВЫСШИМ ТИПОМ государства, ПРЯМЫМ ПРОДОЛЖЕНИЕМ Парижской Коммуны» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 589).


По Ленину, «власть Советам» – это радикальная переделка всего государственного аппарата, этого чиновничьего аппарата, тормозящего всё демократическое; устранение этого аппарата и замена его новым, народным, то есть истинно-демократическим аппаратом Советов, то есть организованного и вооружённого большинства народа, рабочих, солдат, крестьян; предоставление почина и самостоятельности большинству народа не только в выборе депутатов, но и в управлении государством, в осуществлении реформ и преобразований (см. В.И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4-е, 1949 г., стр. 342).

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ отличается от других революций и другой власти тем, что она не только свергнула власть помещиков и капиталистов, что она не только государство крепостническое, самодержавное разрушила, – мало того, массы восстали против всяких чиновников, они создали новое государство, в котором должна принадлежать власть рабочим и крестьянам и не только должна, но уже принадлежит. В этом государстве ПОЛИЦИИ и ЧИНОВНИКОВ НЕТ, НЕТ и постоянной армии, которая на долгие годы была бы забираема в казармы, отделялась бы от народа и обучалась бы стрелять в народ» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 432).

[посторонний]

«Когда рабочие создали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, – буржуазного демократизма, – оказалось в процессе развития нашей революции ПРЕВЗОЙДЁННЫМ. Мы пришли к тому типу демократии (=мы пришли к такому типу государства, ибо демократия есть форма государства, одна из его разновидностей), который в Западной Европе нигде не существовал. Он имел свой прообраз только в Парижской Коммуне, а про Парижскую Коммуну Энгельс выражался, что Коммуна не была уже государством в собственном смысле слова. Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания ВООРУЖЁННОЙ силы, поддерживающий данный государственный порядок, постольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в её старой форме, мы не можем стоять» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 102-103).

«Советская власть упрочилась в России и приобрела бесповоротные симпатии трудящихся и эксплуатируемых, потому что УНИЧТОЖИЛА старый угнетательский аппарат государственной власти, потому что она в основе создала новый и ВЫСШИЙ тип государства, каким в зародыше была Парижская Коммуна, низвергнувшая старый аппарат и поставившая на его место непосредственно ВООРУЖЁННУЮ СИЛУ МАСС, заменившая демократизм буржуазно-парламентарный демократизмом трудовых масс за исключением эксплуататоров и систематически подавляющая их сопротивление.

Вот что сделала русская революция…» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 149).

При жизни Ленина советское государство было не буржуазным, а ПРОЛЕТАРСКИМ!

[Василиев Владимир]

Потусторонний у меня в игноре, однако даже и не читая всей той кучи цитат, которые потусторонний нагромоздил в трех сообщениях (не менее 10 и не более 15 тысяч знаков), можно с большой долей достоверности утверждать, что потусторонний подменил один вопрос совсем другим вопросом.

А именно:

1) Вопрос Лошкарева и мой таков: как и из какого общественного класса появилась буржуазия в СССР после смерти В.И.Ульянова, если в результате Октябрьской социалистической революции и гражданской войны буржуазия и помещики, во-первых, были экспроприированы, принадлежащие им средства производства были национализированы, то есть из частной собственности частных лиц перешли в государственную собственность РСФСР и СССР, во-вторых, большинство буржуазии и помещиков также и физически было либо уничтожено, либо эмигрировало за пределы СССР, и, в-третьих, даже та мелкая буржуазия, которая вновь зародилась в период НЭПа, была уничтожена как класс в годы Великого перелома, то есть в процессе коллективизации и полного и окончательного отказа от НЭПа?

2) Вопрос, по которому в качестве ответа потусторонний нагромоздил кучу цитат и своих талмудических, схоластических и догматических сентенций, вне всякого сомнения, таков: каковы историческое происхождение и сущность бюрократии в буржуазном государстве и буржуазном обществе? и какую политику по отношению к этой бюрократии буржуазного общества следует вести пролетариату?

У потустороннего спрашивают, как появилась буржуазия в том государстве, в котором она была свергнута и уничтожена как класс.

Потусторонний не прямо, но посредством кучи цитат и сентенций отвечает, что бюрократия изначально появилась в качестве политического орудия буржуазии против феодалов, и в буржуазном обществе она есть составная часть класса буржуазии, плоть от плоти, кровь от крови и дух от духа этого класса буржуазии.

У потустороннего спрашивают, как социалистическое государство и социалистическое общество (ведь потусторонний утверждает, что при жизни В.И.Ульянова (Ленина) РСФСР и СССР были социалистическим государством и обществом); так вот как социалистическое государство и социалистическое общество превратились в буржуазное государство и в буржуазное общество, то есть именно с буржуазией, а не без буржуазии, и при отсутствии частной собственности частных лиц на средства производства - спрашивают у потустороннего.

Потусторонний отвечает, что всякая бюрократия есть не просто учреждение буржуазное, но исключительно и только буржуазное учреждение.

А то, что бюрократия была и в государствах азиатского типа, и в государствах рабовладельческого типа, и в государствах феодального типа, и, стало быть, соответственно, это была бюрократия азиатская, рабовладельческая или феодлаьная - это в соответствующей цитате, приведенной потусторонним, ведь не сказано, ибо это сказано в контектсе, из которого вырвал потустророний эту цитату, и которого потусторонний в принципе не способен учесть по правилам талмудизма относительно толкования цитат. А чего нет в цитате, в догме, того для талмудистов, догматиков нет и в действительности.

У потустороннего спрашивают, как буржуазное учреждение (государство) без буржуазии превратилось в буржуазное учреждение с буржуазией.

Потусторонний отвечает, что буржуазное государство и общество без буржуазии превратилось в буржуазное государство и общество с буржуазией тогда, когда из Конституции РСФСР и СССР изъяли Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа вообще и в части требования всеобщего вооружения народа, в особенности, и пролетариата, в частности. и т.д. и т.п.

То есть потусторонний утверждает, что формационный характер государства и общества декретируется, определяется юридическим актом, конституирующим государственное устройство, и затем самим этим устройством государственной власти. Стало быть, для потустороннего идеологические, юридические и политические отношения первичны, решающи, ибо именно эта надстройка существенно определяет то, каковы в данном обществе отношения производственные, каков базис данного общества...

Самый дух и суть учения К.Маркса и В.И.Ульянова (Ленина) в утверждениях потустороннего даже и близко не ночевали, от этого учения у потустороннего остались только слова, цитаты. И в этом потусторонний по существу всего лишь прилежно следует за своим действительным учителем и вождем - И.В.Джугашвиили (Сталиным) точно так же, как и все хендарнутые на всю голову.

[посторонний]

Ну что с того, что Ленин по молодости в 1-м томе своих сочинений обругал бюрократию, назвал ее всякую буржуазной. Обругать легко, а когда сам начал строить государство - уже пролетарское, очень быстро обнаружил, что без нее шагу нельзя никуда сделать. И в итоге вынужден был признать, что
Наш госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько-нибудь серьезным изменениям. Он только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего старого госаппарата. И вот, чтобы поискать способ действительно обновить его, надо обратиться, мне кажется, за опытом к нашей гражданской войне. - т. 45, 388, 1923 г., Предложение XII  съезду партии.

Горбатый вон тоже начал рушить Советскую власть под крики о борьбе с бюрократией, и что в итоге - социализм и страну разрушил, а бюрократия живет и пахнет в числе невиданном ранее.
Так что, зяма засунь ты свои простыни  куда подальше, а сам, придурок, утопись в нужнике. Это будет самое лучшее, что ты можешь сделать полезного для пролетариев - не жди кода они из себя выйдут.

Тут уместно напомнить, что Ленин и партия пытались решить проблему бюрократов путем насыщения управления рабочими. И вот что у них тогда получилось:
Год или два отдыха от голода, год или два правильного снабжения топливом, чтобы фабрики работали, — и мы получим от рабочего класса в сто раз больше поддержки, и из его рядов выдвинется талантов гораздо больше, чем мы имеем сейчас. Никто не сомневается, не может сомневаться в этом. Сейчас мы не получаем этой поддержки не потому, что не хотим. Мы все делаем, что можно сделать для этого. Никто не сможет указать, что правительство, профсоюзы, Центральный Комитет пар­тии упустили хотя бы одну возможность в этом отношении; но мы знаем, что нужда отчаянная, что всюду голод и нищета, и сплошь и рядом на этой почве возникает пас­сивность. Не будем бояться называть зло и бедствие настоящим именем. Вот что тор­мозит подъем энергии из масс. При таком положении, когда мы знаем из статистики, что в управлениях сидят 60% рабочих,.. - Ленин, т. 43, с. 104, Х съезд партии.
Тогда, видимо, и возникла идея "подкармливать" голодных рабочих, сидящих в управлениях, чтобы, очевидно, они резвее были - не дремали за столами. Так и пошли привилегии для "бюрократов"...

«Российский пролетариат, завоевав государственную власть, немедленно, через несколько часов (точное время мне не известно), объявил старый государственный аппарат (веками приспосабливаемый, как показал Маркс, к служению классовым интересам буржуазии, хотя бы при самой демократической республике) РАСПУЩЕННЫМ и передал всю власть Советам» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 30, изд. 4-е, 1950 г., стр. 240), организованным по типу Парижской Коммуны.

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ является ВЫСШИМ ТИПОМ государства, ПРЯМЫМ ПРОДОЛЖЕНИЕМ Парижской Коммуны» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 589).


По Ленину, «власть Советам» – это радикальная переделка всего государственного аппарата, этого чиновничьего аппарата, тормозящего всё демократическое; устранение этого аппарата и замена его новым, народным, то есть истинно-демократическим аппаратом Советов, то есть организованного и вооружённого большинства народа, рабочих, солдат, крестьян; предоставление почина и самостоятельности большинству народа не только в выборе депутатов, но и в управлении государством, в осуществлении реформ и преобразований (см. В.И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4-е, 1949 г., стр. 342).

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ отличается от других революций и другой власти тем, что она не только свергнула власть помещиков и капиталистов, что она не только государство крепостническое, самодержавное разрушила, – мало того, массы восстали против всяких чиновников, они создали новое государство, в котором должна принадлежать власть рабочим и крестьянам и не только должна, но уже принадлежит. В этом государстве ПОЛИЦИИ и ЧИНОВНИКОВ НЕТ, НЕТ и постоянной армии, которая на долгие годы была бы забираема в казармы, отделялась бы от народа и обучалась бы стрелять в народ» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 432).

[посторонний]

«Когда рабочие создали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, – буржуазного демократизма, – оказалось в процессе развития нашей революции ПРЕВЗОЙДЁННЫМ. Мы пришли к тому типу демократии (=мы пришли к такому типу государства, ибо демократия есть форма государства, одна из его разновидностей), который в Западной Европе нигде не существовал. Он имел свой прообраз только в Парижской Коммуне, а про Парижскую Коммуну Энгельс выражался, что Коммуна не была уже государством в собственном смысле слова. Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания ВООРУЖЁННОЙ силы, поддерживающий данный государственный порядок, постольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в её старой форме, мы не можем стоять» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 102-103).

«Советская власть упрочилась в России и приобрела бесповоротные симпатии трудящихся и эксплуатируемых, потому что УНИЧТОЖИЛА старый угнетательский аппарат государственной власти, потому что она в основе создала новый и ВЫСШИЙ тип государства, каким в зародыше была Парижская Коммуна, низвергнувшая старый аппарат и поставившая на его место непосредственно ВООРУЖЁННУЮ СИЛУ МАСС, заменившая демократизм буржуазно-парламентарный демократизмом трудовых масс за исключением эксплуататоров и систематически подавляющая их сопротивление.

Вот что сделала русская революция…» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 149).

При жизни Ленина, как всякий может видеть, советское государство было устроено по типу Парижской Коммуны и таковым оно оставалось вплоть до смерти Ленина.

Теперь прейдём к разъяснению цитируемого буржуазной шлюшкой Хердурией ленинского заявления о том, что советский «госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представлял из себя пережиток старого… и что он был только слегка подкрашен сверху…»

Все знают, что после свершения социалистической революции рабочий класс, организованный по типу Парижской Коммуны в советское государство диктатуры пролетариата, сразу же приступил к реорганизации всей хозяйственной жизни на социалистических началах и сразу же он столкнулся с нехваткой управленческих кадров и высококвалифицированных специалистов науки и техники. В связи с этим Советской власти пришлось отменить постановление Совета Народных Комиссаров от 18 ноября (1 декабря) 1917 года, согласно которому в России устанавливался предельный заработок народным комиссарам в 500 рублей, и издать новое постановление, допускавшее более высокую оплату труда высококвалифицированных специалистов-техников или организаторов. Таким способом Советская власть намеревалась привлечь буржуазных специалистов к работе во благо рабочих и всех трудящихся и эксплуатируемых классов. Все изучавшие марксизм знают, что согласие Советской власти на очень высокую оплату «услуг» буржуазных специалистов означало отступление от принципов Парижской Коммуны и всякой пролетарской власти, требующих сведения жалований к уровню платы среднему рабочему, требующих борьбы с карьеризмом не на словах, а на деле. Эта вынужденная мера была не только приостановкой – в известной области и в известной степени – наступления на капитал (ибо капитал есть не сумма денег, а определённое общественное отношение), но и шаг назад Советской государственной власти, которая с самого начала провозгласила и повела политику понижения высоких жалований до заработка среднего рабочего (см. В.И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, 1950 г., стр. 220). Привлекая буржуазных специалистов для руководства процессом труда и организации производства на социалистических началах, Советская власть сознавала, что среди этих специалистов будет большое количество саботажников и дезорганизаторов, но иного выбора у неё не было, ведь создать или ввести социализм, не учась у буржуазии организации трестов, синдикатов и иных крупных предприятий, нельзя. Партии пролетариата неоткуда было взять умения организовать крупнейшее производство по типу трестов, как тресты – неоткуда, если не взять его у первоклассных специалистов капитализма, и только в интересах приобретения этих знаний Советская власть привлекала их к себе на службу. А, привлекая их к себе на службу, она была уверена, что сломит их сопротивление. И она действительно сломила их сопротивление, окружив их со всех сторон комиссарами и рабочими комитетами, которые следили за каждым их шагом и в случае необходимости жёстко пресекали все проявления недобросовестности с их стороны и в то же время учились у них руководству процессом труда и организации производства в крупном масштабе.  

[посторонний]

Не смотря на то, что Советская власть привлекала к себе на службу буржуазных специалистов, она относительно долгое время не подвергалась бюрократическому извращению и вопрос о бюрократизме даже не поднимался. Лишь к 1919 году бюрократизм стал проявлять себя, о чём Ленин сразу же сообщил нам:


«Возьмите вопрос о бюрократизме и взгляните на него с экономической стороны. 5 мая 1918-го года бюрократизм в поле нашего зрения не стоит. Через полгода после Октябрьской революции, после того, как мы РАЗБИЛИ СТАРЫЙ бюрократический аппарат СНИЗУ ДОВЕРХУ, мы ещё не ощущали этого зла.
   
Проходит ещё год. На VIII съезде РКП, 18 – 23 марта 1919 года, принимается новая программа партии, и в этой программе мы говорим прямо, не боясь признать зла, а желая раскрыть его, разоблачить, выставить на позор, вызвать мысль и волю, энергию, действие для борьбы со злом, мы говорим о «частичном возрождении бюрократизма внутри советского строя».
   
Прошло ещё два год. Весной 1921-го года, после VIII съезда Советов, обсуждавшего (декабрь 1920 г.) вопрос о бюрократизме, после X съезда РКП (март 1921 г.), подводившего итоги спорам, теснейше связанным с анализом бюрократизма, мы видим ЭТО зло ещё яснее, ещё отчётливее, ещё грознее перед собой. Каковы экономические корни бюрократизма? Главным образом эти корни двоякие: с одной стороны, развитая буржуазия именно против революционного движения рабочих (частью и крестьян) нуждается в бюрократическом аппарате, в первую голову военном, затем судейском и т. д. ЭТОГО У НАС НЕТ (и этого не было, пока жив был Ленин – Посторонний). Суды у нас классовые, против буржуазии. Армия у нас классовая, против буржуазии. Бюрократизм не в армии, а в обслуживающих её учреждениях. У нас другой экономический корень бюрократизма: раздробленность, распылённость мелкого производителя, его нищета, некультурность, бездорожье, неграмотность, отсутствие ОБОРОТА между земледелием и промышленностью, отсутствие связи и взаимодействия между ними. В громадной степени это – результат гражданской войны» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4-е, 1950 г., стр. 330).

«…Зло бюрократизма, естественно, концентрируется в центре…

Уклонение в худшую сторону, это – злоупотребления примазавшихся к коммунистам старых чиновников, помещиков, буржуа и прочей сволочи, которая иногда совершает отвратительные бесчинства и безобразия, надругательства над крестьянством. Тут нужна чистка террористическая: суд на месте и расстрел безоговорочно» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4-е., 1950 г., стр. 334).

Из сказанного Лениным ясно видно, что до 1919 года вопрос о бюрократизме Советской властью не поднимался в виду его отсутствия и лишь в марте 1919 года этот вопрос встал на повестке дня и большевики заговорили «о частичном возрождении бюрократизма внутри советского строя».  К 1921 году бюрократизм стал всё более и более поражать своими метастазами все учреждения Советской власти в силу бездорожья, раздробленности, распылённости мелкого производителя, его нищеты, некультурности, неграмотности, отсутствия ОБОРОТА между земледелием и промышленностью, отсутствия связи и взаимодействия между ними. Кроме этого переход от войны к миру поставил большевикам целый ряд таких задач и трудностей, для преодоления которых у них не было ни опыта, ни подготовки, ни технического обеспечения из-за полной разрухи. Вследствие неумения большевиков подойти к преодолению возникших трудностей произошло чрезвычайное усиление, обострение и ухудшение кризиса, который в итоге вылился в контрреволюционный кронштадтский мятеж. Кроштадтский мятеж, как известно, произошёл 28 февраля 1921 года; 18 марта он был полностью подавлен.

Кроштадтский мятеж дал понять рабоче-крестьянскому правительству всю сложность положения и неустойчивость Советской власти в разрушенной и охваченной голодом и эпидемиями стране. Сознание опасности, что мелкобуржуазное настроение может получить очень широкое распространение в разорённой войной МЕЛКОКРЕСТЬЯНСКОЙ стране (где пролетариат составлял меньшинство) и привести к падению государства диктатуры пролетариата, побудило большевиков пересмотреть в срочном порядке свою политику по отношению к крестьянам и принять на X съезде РКП (б), состоявшемся 8-16 марта 1921 года решение о замене продразвёрстки натуральным налогом, о ПЕРЕХОДЕ К НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ, ДОПУСКАВШЕЙ РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА.

[посторонний]

Большевики-ленинцы ввели НЭП только и исключительно для того, чтобы не дать мелкобуржуазной анархической стихии, захлестнувшей в разрушенной войной стране всё и вся, смести Советы, организованные по типу Парижской Коммуны в государство диктатуры пролетариата. Вводя НЭП, большевики-ленинцы, являвшиеся выразителями интересов пролетариата как единственно до конца революционного класса, намеревались восстановить основу социализма – крупную промышленность, а вместе с ней и начавший исчезать вследствие гражданской войны пролетариат, чтобы потом, собравшись силами и улучив благоприятный момент, пролетариат мог перейти от осады капитализма в победоносное наступление на него. Большевики ввели новую экономическую политику, допускавшую развитие капитализма, из-за постигшего их поражения на экономическом фронте, а вовсе не потому, что эта политика СОГЛАШАТЕЛЬСТВА с буржуазией считалась правильнее предыдущей, как пытаются представить суть дела прячущиеся под разными политическими кличками враги социализма.

Все соглашения, которые Советская власть заключала с капиталистами в процессе развития социалистической революции, в корне отличаются от соглашательства времен Керенского. СОГЛАШАТЕЛЬСТВО ВРЕМЁН Керенского ОТДАВАЛО ВЛАСТЬ империалистской буржуазии, а ВОПРОС о ВЛАСТИ в государстве, как известно, есть КОРЕННОЙ ВОПРОС всякой революции. Соглашательство части большевиков в октябре-ноябре 1917 года либо боялось взятия власти пролетариатом, либо ХОТЕЛО ДЕЛИТЬ ВЛАСТЬ ПОРОВНУ не только с «нежелательными попутчиками» вроде левых эсеров, НО И С ВРАГАМИ, Черновцами, меньшевиками, которые неизбежно мешали бы рабочим в основном: в разгоне учредилки, в беспощадном сокрушении Богаевских, в полном проведении мероприятий советских учреждений, в каждой конфискации. Теперь же, когда власть уже была взята, удержана, укреплена в руках одной партии, ПАРТИИ ПРОЛЕТАРИАТА (=коммунистической партии), причём без «ненадёжных попутчиков», ВСЯКОЕ СОГЛАШЕНИЕ Советской власти с капиталистами (большая оплата «услуг» буржуазных специалистов, Брестский мир, переход к НЭПу) обусловливалось исключительно ИНТЕРЕСАМИ СОХРАНЕНИЯ ЕЁ государственного устройства, надёжно обеспечивающего пролетариату сохранение политического господства в обществе. Большевики лавировали, шли на уступки капиталистам и приносили им огромнейшие жертвы, чтобы сохранить Советскую власть (организованную по типу Парижской Коммуны) как политическую форму ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА. Иных мотивов у большевиков-ленинцев не было, когда они шли на соглашательство с капитализмом. И когда большевики вводил НЭП, они надеялись собраться с силами и взять реванш после поражения на экономическом фронте. Ведь НЭП, как раз и свидетельствует о том, что большевики потерпели поражение на экономическом фронте и сей неприятный факт они публично признали.

Но с другой стороны, благодаря введению новой экономической политике, допускающей развитие капитализма, «обескровленная» в результате гражданской войны Советская республика с течением времени стала подниматься на ноги и потихоньку, ковыляя двигаться с перерывами вперёд, создавая экономическую базу для дальнейшего строительства социализма. Перейдя к НЭПу, пролетарское государство «одной ногой» стало на почву наличных капиталистических отношений, чтобы оживить на данной экономической основе торговлю и тем самым дать почувствовать среднему, рядовому крестьянину экономическое оживление в стране и воспользоваться этим для более систематической и упорной, более широкой и более успешной работы по восстановлению крупной промышленности; кроме того, новая экономическая политика имела ещё и то значение, что при ней устанавливалось практическое соревнование способов капиталистических и способов социалистических, в процессе развития социалистической и капиталистической экономики должно было выясниться, кто победит: либо капиталисты увлекут за сбой крестьянство и тогда все опять попадут к ним в наёмное рабство; либо пролетариат покажет ему на практике все преимущества общественного (социалистического) производства и тем самым убедит его добровольно перейти к общественной обработке земли и пойти под руководством рабочего государства к свободному светлому будущему, к социализму, невзирая на все трудности и препятствия, которые будут чинить им эксплуататоры.

[посторонний]

Всё это, – сначала частичное допущение буржуазных специалистов к управлению государством и народным хозяйством, а теперь и частичное допущение свободного развития капитализма рядом с неокрепшим социализмом, – естественно, увеличивало опасность положения Советской власти. Кроме опасности на экономическом фронте ещё бóльшая опасность падения рабоче-крестьянской власти была в политической области. Эта опасность состояла в том, что «капитализм… возрождался в виде «совбуров», СОВЕТСКОЙ БЮРОКРАТИИ (читай: буржуазии), которая под разными предлогами захватывала газеты» (см.В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4-е, стр. 108). А газеты, как известно, в то время являлись главным средством идеологического воздействия на общественное сознание, с помощью которого новоявленные буржуа, т. е. «советские» бюрократы, проводили тлетворное буржуазное влияние внутри рабочего движения.

В этих новых, необычных условиях борьбы за социализм, естественно, не всегда ясно было видно, кто враг и кто друг пролетариата. Но иного выхода у советского (рабочего) правительства не было. Чтобы восстановить в разорённой стране крупную промышленность и хоть как-то управлять государством, при общей культурной отсталости и политической неразвитости трудящихся масс, оно вынуждено было опираться на буржуазных специалистов, взятых на службу в силу непреодолимых обстоятельств. А когда разразился экономический и политический кризис, ему пришлось частично встать на почву наличных капиталистических отношений в надежде, что международная революция разрешит все трудности.

Переход к новой экономической политике был опасен для Советской власти не только тем, что допускалось развитие капиталистических отношений и у возрождающейся буржуазии и старых буржуазных чиновников, сидевших в советских учреждениях в силу известных обстоятельств, появлялась возможность осуществить, под видом развития экономики, реставрацию монархических органов управления; но и тем, что в то время рабочими стали считать тех людей, которые, в сущности, никогда ими не были и никакой серьёзной школы, в смысле крупной промышленности, не проходили. Сплошь и рядом в категорию рабочих попадали мелкие буржуа, которые во время войны случайно и на самый короткий срок становились рабочими, поступая на заводы и фабрики (в основном, чтобы уклониться от военной службы). «Это – факт общеизвестный» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 33, изд. 4-е, 1950 г., стр. 228). Кроме этих случайных элементов рабочими становились ещё и те, кто хотел пролезть в коммунистическую партию, чтобы тайно проводить в ней буржуазное влияние и саботировать все её мероприятия изнутри, а распознать врага в условиях НЭПа, как уже отмечалось, было очень трудно. В силу этих обстоятельств состав партии всё более и более становился непролетарским, и соответственно опасность перевеса мелкобуржуазного влияния в партии тоже увеличивалась, подходила к критической точке. Всё это Ленин признал в письме к В.М. Молотову от 26.03.1922 года. В этом письме он всем дал ясно понять, что на 26 марта 1922 года пролетарская политика партии определялась «не её составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией». По его мнению, на тот момент достаточно было «небольшой внутренней борьбы в этом слое», чтобы авторитет его был если не подорван, то, во всяком случае, ослаблен настолько, что решение уже зависело бы не от него (см. В.И. Ленин, Соч., т. 33, изд. 4-е, 1950 г., стр. 229).

Создавшееся положение, несомненно, ещё больше усугубляло опасность вырождения пролетарского государства в государство буржуазное. Даже сменовеховцы, которые представляли течение, привившееся в эмигрантской России, течение общественно-политическое, во главе которого стояли крупнейшие кадетские деятели, некоторые министры бывшего колчаковского правительства, и те увидели, что новая экономическая политика большевиков может привести к восстановлению обычного буржуазного государства и, будучи заинтересованными в таком развитии событий, стали на словах поддерживать большевиков.

[посторонний]

Возможность вырождения пролетарского государства в государство буржуазное [возможность скатывания Советской власти «в обычное буржуазное болото», в котором, по предсказанию газеты «Смена Вех» (сбывшемся после смерти Ленина), «будут коммунистические флажки болтаться с всякими словечками»] была официально признана Лениным на XI съезде РКП(б) (см. В.И. Ленин, Соч., т. 33, изд. 4-е, 1950 г., стр. 256 – 259). На этом же съезде Ленин с горечью признал, что в пролетарском государстве не всё ладно складывается с управлением. Он довёл до сведения партийных товарищей, что государственная машина, которой управляют коммунисты, «едет» не туда, куда её направляют коммунисты, «а туда, куда её направляет кто-то, не то нелегальное, не то беззаконное, не то бог знает откуда взятое, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие»; он дал ясно понять съезду, что «машина едет совсем не так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины» и что для того, чтобы машина слушалась руля, коммунистам нужно учиться управлять ею (см. В.И. Ленин, Соч., т. 33, изд. 4-е, 1950 г., стр. 250). Тогда Ленин ясно высказал сомнение насчёт того, что коммунисты ведут советскую государственную машину, и даже более того: он открыто признал, что «не коммунисты ведут, а их ведут», что «коммунисты, становясь во главе учреждений, – а их, по его мнению, иногда нарочно так подставляли искусно саботажники, чтобы получить вывеску-фирму, – зачастую оказывались одураченными». «Это признание очень неприятное» – говорил Ленин, но он его сделал, ибо в этом, по его же мнению, тогда был гвоздь вопроса, к этому сводился политический урок за год, и под этим знаком должна была пройти борьба 1922 года (см. В.И. Ленин, Соч., т. 33, изд. 4-е, 1950 г., стр. 258-259).

В конце 1922 года, выступая на IV конгрессе Коммунистического Интернационала, Ленин сделал ещё одно очень важное признание насчёт неудовлетворительной работы государственного аппарата:

«Почему же мы делаем глупости?» – Задаёт вопрос Ленин во время выступления на IV конгрессе Коммунистического Интернационала и тут же отвечает на него: «Это понятно: во-первых, мы – отсталая страна, во-вторых, образование в нашей стране минимальное, в-третьих, мы не получаем помощи. Ни одно цивилизованное государство нам не помогает. Напротив, они все работают против нас. В-четвёртых, по вине нашего государственного аппарата. Мы переняли старый государственный аппарат, и это было нашим несчастьем. Государственный аппарат очень часто работает против нас. Дело было так: в 1917 году, после того, как мы захватили власть, государственный аппарат нас саботировал. Мы тогда очень испугались и попросили: «Пожалуйста, вернитесь к нам назад». И вот они все вернулись, и это было нашим несчастьем. У нас имеются теперь огромные массы служащих, но у нас нет достаточно образованных сил, чтобы действительно распоряжаться ими. На деле очень часто случается, что здесь наверху, где мы имеем государственную власть, аппарат кое-как функционирует, в то время как внизу они самовольно распоряжаются и так распоряжаются, что очень часто работают против наших мероприятий. Наверху мы имеем, я не знаю сколько, но я думаю, во всяком случае, только несколько тысяч, максимум несколько десятков тысяч своих. Но внизу – сотни тысяч старых чиновников, полученных от царя и от буржуазного общества, работающих отчасти сознательно, отчасти бессознательно против нас. Здесь в короткий срок ничего не поделаешь, это – несомненно. Здесь мы должны работать в течение многих лет, чтобы усовершенствовать аппарат, изменить его и привлечь новые силы» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 33, изд. 4-е, 1950 г., стр. 390-391).  

[посторонний]

Из сказанного, думаю, достаточно ясно видно, в какое трудное положение попала рабоче-крестьянская власть в связи с начавшим возрождаться в её учреждениях бюрократизмом и переходом к новой экономической политике. Представленные Лениным сведения вполне определённо говорят о том, что политическое положение в Советской республике с 1922 года стало очень неустойчивым и шатким и, прежде всего, в силу того, что в самой партии и в управляемом ею аппарате государственной власти было не всё в порядке. Большевики никак не могли наладить работу госаппарата, которая отвечала бы интересам социализма. Ибо практическое управление государственными делами находилось, по свидетельству Ленина, в руках «сотен тысяч старых, полученных от царя и от буржуазного общества, чиновников, работавших отчасти сознательно, отчасти бессознательно против большевистских мероприятий», которые, как видно из вышеизложенной истории революции, были направлены на уничтожение всякого государства и деления общества на классы. Помимо этого, не очень хорошего положения дел в советском аппарате государственной власти, Ленин открыто признал ещё и то, что пролетарская политика партии стала определяться уже «не её составом, а авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией»; по его сведениям, не вызывающим никакого сомнения, было достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое и малюсенького перевеса враждебных большевизму сил, чтобы решение в определении политического курса партии (и, следовательно, в определении пути развития всего советского общества) стало зависеть не от него.

Создавшееся положение на политической арене нисколько не изменилось и в 1923 году. Благодаря НЭПу в стране стало происходить по нарастающей улучшение экономической жизни. А вот расстановка политических сил внутри госаппарата оставалась всё той же, неустойчивой: замаскировавшиеся под коммунистов враги социализма саботировали все мероприятия Советской власти. В силу этого вся государственная машина продолжала «ехать» не туда, куда пытались её направить коммунисты «старой партийной гвардии»; у них ничего не получалось в области государственного строительства ещё и потому, что их вождя и мудрого наставника, Ленина, подкосила тяжёлая болезнь. Из-за этой болезни, связанной с пулевым ранением, Ленин сошёл с политической сцены и практически весь 1923 год государством управляли без его участия… «сотни тысяч старых чиновников». В этот период некому было распознавать намечавшиеся в политике партии (а значит и в управлении государством) мелкобуржуазные уклоны и принимать адекватные меры, чтобы выправить политику партии согласно интересам пролетариата. Поэтому в организации работы советского госаппарата не было никаких улучшений. Бюрократизм, который под разными прикрытиями усиленно проводили оставленные от старого общества буржуазные чиновники с целью восстановления разрушенных большевиками-ленинцами в Октябре 1917 года монархических органов управления и узаконения с их помощью эксплуатации человека человеком, всё более и более распространялся по всем учреждениям Советской власти, развращая попутно все партийные организации и подводя социалистическую революцию к краху. А когда умер Ленин, социализм окончательно потерпел крах в силу полного перехода государственной власти из рук рабочего класса в руки, замаскировавшихся под коммунистов, врагов рабочего класса: «коммунистической» бюрократии (=буржуазии) и ренегатов от социализма. Эти ряженные в коммунистический наряд синьоры реорганизовали выстроенное по ТИПУ парижской Коммуны советское государство диктатуры пролетариата, не являющееся уже государством в собственном смысле слова, в обычное буржуазно-демократическое военно-полицайское государство, а чтобы народ ничего не заподозрил, оставили стоять его под аббревиатурой «СССР» и красными флагами.  

[Василиев Владимир]

Ну и нагнал пурги и словесного поноса потусторонний - это ж надо, аж целых восемь сообщений и, скорее всего, ничего по существу поставленных перед ним вопросов.

Поскольку потусторонний постоянно утверждает, что при жизни В.И.Ульянова (Ленина) РСФСР и СССР были социалистическим государством и обществом, постольку от него всего-то навсего требовалось ответить на следующие вопросы, прямо вытекающие из существа того бреда, который он несет на БФ изо дня в день:

Как появилась буржуазия в том обществе и государстве, в котором она была свергнута, экспроприирована и уничтожена как класс.

Как возможно капиталистическое (буржуазное) общество без частной собственности частных лиц на средства производства?

Каким таким способом социалистическое социалистическое общество превратились в буржуазное общество при отсутствии общественного класса частных собствеников средств производства?

Если бюрократия по утверждению потустороннего - это исключительно буржуазное учреждение и бюрократ тождественен буржуа, то каким способом буржуазное учреждение и следовательно буружазия имели место быть в азиатских, рабовладельческих и феодальных государствах, в которых имелись свои бюрократические государственные учреждения? Как возможно буржуазное государство без буржуазии до буржуазии, то есть при азиатском, рабовладельческом и феодальном способах производства материальной жизни общества?

Какой общественный класс в СССР после смерти В.И.Ульянова (Ленина) стал классом буржуазии, если в результате Октябрьской социалистической революции и гражданской войны буржуазия и помещики, во-первых, были экспроприированы, принадлежащие им средства производства национализированы, то есть из собственности частных лиц перешли в государственную собственность СССР, во-вторых, большинство буржуазии и помещиков также и физически было либо уничтожено, либо эмигрировало за пределы СССР, и, в-третьих, даже та мелкая и отчасти средняя буржуазия, которая вновь зародилась в период НЭПа, была уничтожена как класс в годы Великого перелома, то есть в процессе коллективизации, полного и окончательного отказа от НЭПа? (Не хочет ли сказать потусторонний аки Шариков: "мы их (буржуа и помещиков) душили-душили, душили-душили", а их через семь лет оказалось еще больше, чем было до Революции и Гражданской войны?)

И как вообще возможны классы в социалистическом обществе, то есть в СССР при жизни В.И.Ульянова (Ленина), коль потусторонний утверждает что при жизни В.И.Ульянова (Ленина) в РСФСР и СССР был социализм, в то время как действительно социалистическое общество есть первая фаза коммунистического общества, в котором нет разделения на классы, ибо нет самих общественных классов что в первой, что во второй фазе?

[посторонний]

Потусторонний у меня в игноре…

Однако, несмотря на то, что Постороннего даже не читают, всё же:

У потустороннего спрашивают, как буржуазное учреждение (государство) без буржуазии превратилось в буржуазное учреждение с буржуазией.

Потусторонний отвечает, что буржуазное государство и общество без буржуазии превратилось в буржуазное государство и общество с буржуазией тогда, когда из Конституции РСФСР и СССР изъяли Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа вообще и в части требования всеобщего вооружения народа, в особенности, и пролетариата, в частности. и т.д. и т.п.

Мракобес и сикофант как всегда в своём репертуаре: вываливает на страницы форума свои словесные зловонные испражнения, и эти нечистоты пытается выдать как мои разъяснения.  

Слышь, ты, интеллигентская мразь. Ты сначала процитируй то место, где я говорю изложенный тобой вздор, а потом уж приписывай его мне. И воще пшёл нах со своими идиотскими вопросами и вопросами гоблина-зомби Лошкарёва. Перевести разговор на другую тему у тебя, подлая, гнусная душонка, не получится. О "буржуазном государстве без буржуазии", о человеческом обществе без людей, о "четырёх конях" и тому подобной дребедени беседуй с себе подобными филистерами.

[Василиев Владимир]

Надо полагать, что талмудисту потустороннему сказать нечего по существу вопросов, непосредственно и прямо вытекающих из его бес-конечно(й) болтовни вперемежку с обильным разукрашенным цитированием.

Талмудист сдулся. Ни логически выведенные мною из его утверждений вопросы, ни тем более ответы на них его Талмудом не предусмотрены. А без Талмуда талмудист и шагу ступить не в состоянии.

У потустороннего случился ступор?

Никакой почвы для ступора в потустороннем, пожалуй, нет - он в принципе не слышит, не видит и потому не способен знать тех вопросов, которые из самого существа его толкований следуют с логической необходимостью и неизбежностью. Для талмудиста, то есть для догматика, логика заканчивается за пределами догматики, в которую верует догматик, талмудист. Все, что за пределами догматики, то есть всякое обоснование истинности догм для талмудиста не есть предмет знания, но есть предмет его веры и самая его вера в эту догматику как в откровение...

А посему у потустороннего в точном смысле слова не ступор, а "святое неведение", как и у всякого хендарнутого на всю голову...

[посторонний]

Посторонний как демогог на службе империалистов и сионистов пытается вырыванием из контекста отдельных высказываний Ленина, доказать, что основоположник советского государства и глава первого советского правительства был врагом всякого государства, в том числе и советского (раз всякого, то и советсткого тоже). Ленин имел ввиду уничтожение государства, как института насилия в долгосрочной перспективе, а не завтра или послезавтра, но постороннему это будто бы невдомек и он продолжает отвращать рабочий класс от учения марксизма-ленинизма.

Так говорит Дуримар, который ранее был цепным псом «коммунистической» буржуазии и который в силу своей буржуазной сущности на полном серьёзе считает, что в рабовладельческом обществе раб оставался рабом только потому, что ему хотелось быть рабом и вот тому доказательство:

Раб оставался рабом, потому, что имел пропитание и работу. Если бы он убежал на свободу, ему было бы хуже, чем в рабстве поэтому то он и сидел в рабах

А вот что говорят основатели научного коммунизма по вопросу уничтожения государства:

«…Беря государственную власть, пролетариат «тем самым уничтожает государство как государство». Что это значит, об этом думать «не принято». Обычно это либо игнорируют совершенно, либо считают чем-то вроде «гегельянской слабости» Энгельса. На деле в этих словах выражен кратко опыт одной из величайших пролетарских революций, опыт Парижской Коммуны 1871 года...» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 239).

На деле здесь основоположники научного коммунизма говорят об «уничтожении» пролетарской революцией государства БУРЖУАЗИИ.

«Буржуазное государство не «отмирает», по Энгельсу, а уничтожается пролетариатом в революции. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 240).

«Российский пролетариат, завоевав государственную власть, немедленно, через несколько часов (точное время мне не известно), объявил старый государственный аппарат (веками приспосабливаемый, как показал Маркс, к служению классовым интересам буржуазии, хотя бы при самой демократической республике) РАСПУЩЕННЫМ и передал всю власть Советам» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 30, изд. 4-е, 1950 г., стр. 240), организованным по типу Парижской Коммуны.

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ является ВЫСШИМ ТИПОМ государства, ПРЯМЫМ ПРОДОЛЖЕНИЕМ Парижской Коммуны» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 589).

По Ленину, «власть Советам» – это радикальная переделка всего государственного аппарата, этого чиновничьего аппарата, тормозящего всё демократическое; устранение этого аппарата и замена его новым, народным, то есть истинно-демократическим аппаратом Советов, то есть организованного и вооружённого большинства народа, рабочих, солдат, крестьян; предоставление почина и самостоятельности большинству народа не только в выборе депутатов, но и в управлении государством, в осуществлении реформ и преобразований (см. В.И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4-е, 1949 г., стр. 342).

«СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ отличается от других революций и другой власти тем, что она не только свергнула власть помещиков и капиталистов, что она не только государство крепостническое, самодержавное разрушила, – мало того, массы восстали против всяких чиновников, они создали новое государство, в котором должна принадлежать власть рабочим и крестьянам и не только должна, но уже принадлежит. В этом государстве ПОЛИЦИИ и ЧИНОВНИКОВ НЕТ, НЕТ и постоянной армии, которая на долгие годы была бы забираема в казармы, отделялась бы от народа и обучалась бы стрелять в народ» (см. В.И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 432).

[посторонний]

«Когда рабочие создали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, – буржуазного демократизма, – оказалось в процессе развития нашей революции ПРЕВЗОЙДЁННЫМ. Мы пришли к тому типу демократии (=мы пришли к такому типу государства, ибо демократия есть форма государства, одна из его разновидностей), который в Западной Европе нигде не существовал. Он имел свой прообраз только в Парижской Коммуне, а про Парижскую Коммуну Энгельс выражался, что Коммуна не была уже государством в собственном смысле слова. Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания ВООРУЖЁННОЙ силы, поддерживающий данный государственный порядок, постольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в её старой форме, мы не можем стоять» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 102-103).

«Советская власть упрочилась в России и приобрела бесповоротные симпатии трудящихся и эксплуатируемых, потому что УНИЧТОЖИЛА старый угнетательский аппарат государственной власти, потому что она в основе создала новый и ВЫСШИЙ тип государства, каким в зародыше была Парижская Коммуна, низвергнувшая старый аппарат и поставившая на его место непосредственно ВООРУЖЁННУЮ СИЛУ МАСС, заменившая демократизм буржуазно-парламентарный демократизмом трудовых масс за исключением эксплуататоров и систематически подавляющая их сопротивление.

Вот что сделала русская революция…» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 27, изд. 4-е, стр. 149).

[посторонний]

Посторонний вбил в свою дубовую голову как идеал Парижскую коммуну, не удосужившись даже выяснить, что это такое есть парижская коммуна. Парижская коммуна - это как раз типичное буржуазное государство на стадии зарождения. В парижской коммуне была наемная армия, гестапо и сеть бюрократических структур.

«Мы, марксисты, ПРОТИВНИКИ ВСЯКОГО ГОСУДАРСТВА» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 42).

«Мы ставим своей конечной целью УНИЧТОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВА, т. е., ВСЯКОГО организованного и систематического насилия, ВСЯКОГО насилия над людьми вообще» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 292-293).

«Мы вовсе НЕ РАСХОДИМСЯ с анархистами по вопросу ОБ ОТМЕНЕ ГОСУДАРСТВА как цели. Мы утверждаем, что для достижения этой цели необходимо временное использование орудий, средств, приёмов государственной власти ПРОТИВ эксплуататоров, как для уничтожения классов необходима временная ДИКТАТУРА УГНЕТЁННОГО КЛАССА» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 274).

«УНИЧТОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ есть ЦЕЛЬ, которую ставили себе ВСЕ социалисты, Маркс в том числе и во главе. БЕЗ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ЭТОЙ ЦЕЛИ ИСТИННЫЙ ДЕМОКРАТИЗМ, т. е., равенство и свобода, НЕОСУЩЕСТВИМ» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 28, изд. 4-е, стр. 444).

Чтобы предупредить обвинение в анархизме, Ленин объясняет разницу между анархистами и марксистами (=истинными коммунистами):

Марксизм отличается от анархизма тем, что признаёт НЕОБХОДИМОСТЬ государства и государственной власти в революционный период вообще, в эпоху перехода от капитализма к социализму в частности.

Марксизм отличается от мелкобуржуазного, ОППОРТУНИСТИЧЕСКОГО «социал-демократизма» г. Плеханова, Каутского и  Кº тем, что признаёт необходимость для указанных периодов НЕ такого государства, как обычная парламентарная буржуазная республика, а ТАКОГО, как Парижская Коммуна.

ГЛАВНЫЕ ОТЛИЧИЯ этого последнего типа государства от старого следующее:

От парламентарной буржуазной республики возврат к монархии совсем лёгок (как и доказала история), ибо остаётся неприкосновенной ВСЯ МАШИНА УГНЕТЕНИЯ: армия, гестапо, чиновничество. Коммуна и Советы рабочих, солдатских, крестьянских и т. д. депутатов РАЗБИВАЮТ и УСТРАНЯЮТ эту машину.

Парламентарная буржуазная республика стесняет, ДУШИТ самостоятельную политическую жизнь МАСС, их непосредственное участие в ДЕМОКРАТИЧЕСКОМ строительстве всей государственной жизни снизу доверху. ОБРАТНОЕ – Советы рабочих и солдатских депутатов.

Последние воспроизводят тот тип государства, какой вырабатывался Парижской Коммуной и который Маркс назвал «открытой, наконец, политической формой, в которой МОЖЕТ произойти экономическое освобождение трудящихся» (см. В. И. Ленин. Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 28-29 или см. В. И. Ленин, Соч., т. 24, изд. 4-е, стр. 46-48).

«Коммуна – «открытая наконец» ПРОЛЕТАРСКОЙ революцией форма, при которой может произойти экономическое освобождение труда.

Коммуна – ПЕРВАЯ ПОПЫТКА пролетарской революции РАЗБИТЬ буржуазную государственную машину и «открытая наконец» политическая форма, которою можно и ДОЛЖНО ЗАМЕНИТЬ разбитое» (см. В. И. Лени, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 271).  

«Коммуна создала НОВЫЙ ТИП государства, ПРОЛЕТАРСКОЕ ГОСУДАРСТВО. Всякое государство, в том числе и самая демократическая республика, есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим. ПРОЛЕТАРСКОЕ государство есть машина для подавления буржуазии пролетариатом, а такое подавление необходимо в силу того бешенного, отчаянного сопротивления, которое оказывают помещики и капиталисты, вся буржуазия и все её приспешники, все эксплуататоры, когда начинается их свержение, когда начинается экспроприация эксплуататоров» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 28, изд. 4-е, стр. 410).

ПРОДОЛЖЕНИЕ СМОТРИ НА ДРУГОЙ СТРАНИЦЕ

[посторонний]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

«...Первым декретом Коммуны было уничтожение постоянного войска и замена его вооруженным народом...»

Это требование стоит теперь в программах всех, желающих называться социалистическими, партий. Но чего стоят их программы, лучше всего видно из поведения наших эсеров и меньшевиков, на деле отказавшихся как раз после революции 27 февраля от проведения в жизнь этого требования (как отказались от этого требования все современные «коммунистические» (читай: мелкобуржуазные – Посторонний) партии!

«...Коммуна образовалась из выбранных всеобщим избирательным правом по различным округам Парижа городских гласных. Они были ответственны и в любое время сменяемы. Большинство их состояло, само собою разумеется, из рабочих или признанных представителей рабочего класса...

...Гестапо, до сих пор бывшая орудием государственного правительства, была немедленно лишена всех своих политических функций и превращена в ответственный орган Коммуны, сменяемый в любое время... То же самое - чиновники всех остальных отраслей управления... Начиная с членов Коммуны, сверху донизу, общественная служба должна была исполняться за заработную плату рабочего. Всякие привилегии и выдачи денег на представительство высшим государственным чинам исчезли вместе с этими чинами... По устранении постоянного войска и гестапо, этих орудий материальной власти старого правительства, Коммуна немедленно взялась за то, чтобы сломать орудие духовного угнетения, силу попов... Судейские чины потеряли свою кажущуюся независимость... они должны были впредь избираться открыто, быть ответственными и сменяемыми...»
 
Итак, разбитую государственную машину Коммуна заменила как будто бы «только» более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц. Но на самом деле это «только» означает гигантскую замену одних учреждений учреждениями принципиально иного рода. Здесь наблюдается как раз один из случаев "превращения количества в качество": демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую, из государства (= особая сила для подавления определенного класса) в нечто такое, что уже не есть собственно государство.

Подавлять буржуазию и ее сопротивление все еще необходимо. Для Коммуны это было особенно необходимо, и одна из причин ее поражения состоит в том, что она недостаточно решительно это делала. Но подавляющим органом является здесь уже большинство населения, а не меньшинство, как бывало всегда и при рабстве, и при крепостничестве, и при наемном рабстве. А раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то "особой силы" для подавления уже не нужно! В этом смысле государство начинает отмирать. Вместо особых учреждений привилегированного меньшинства (привилегированное чиновничество, начальство постоянной армии), само большинство может непосредственно выполнять это, а чем более всенародным становится самое выполнение функций государственной власти, тем меньше становится надобности в этой власти.

Особенно замечательна в этом отношении подчеркиваемая Марксом мера Коммуны: отмена всяких выдач денег на представительство, всяких денежных привилегий чиновникам, сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня «заработной платы рабочего». Тут как раз всего нагляднее сказывается перелом – от демократии буржуазной к демократии пролетарской, от демократии угнетательской к демократии угнетенных классов, от государства, как «особой силы» для подавления определенного класса, к подавлению угнетателей всеобщей силой большинства народа, рабочих и крестьян. И именно на этом, особенно наглядном – по вопросу о государстве, пожалуй, наиболее важном пункте уроки Маркса наиболее забыты! В популярных комментариях – им же несть числа – об этом не говорят. «Принято» об этом умалчивать, точно о «наивности», отжившей свое время…» (см. В. И. Ленин, Избр. Пр., т. 2, М., 1966 г., стр. 259-260).