социализм научный... и фальшивый

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Только понимание исторически-конкретной диалектики базиса и надстройки, ее роли в общественном развитии впервые ставит на действительно научную основу примат мировоззрения и живого творчества крупных народных масс в исторической практике – действительно материализуемой живой практикой народных масс философии, науки, религии, искусства и всей духовной культуры во всей ее целостности, во-первых.

Во-вторых, именно такое понимание роли надстройки определяет действительное место и историческое значение всей предшествующей нам социологии политики, науки культуры, культурологи, религиоведения и богословия, а также дает необходимые для этого критерии и инструментарий преобразования всего этого опыта познания мира и человека.

И, в-третьих, только такое понимание роли надстройки необходимо и неизбежно ведет к осмысленной и научно обоснованной практике революционного преобразования действительности вообще и научно обоснованному, адекватному конкретной исторической ситуации решению проблем «вожди (высший слой интеллигенции, воплощающей и выражающей его классовые интересы) – партии (средний и все прочие слои пролетарской интеллигенции) – массы (рабочего класса и его союзников)» вообще и проблем творчества массами более высокой, нежели существующая в данный момент развития, общественной организации труда, в особенности.

...философы... — продукт своего времени, своего народа, самые тонкие, драгоценные и невидимые соки которого концентрируются в философских идеях. Тот же самый дух, который строит железные дороги руками рабочих, строит философские системы в мозгу философов. ...всякая истинная философия есть духовная квинтэссенция своего времени, ...с необходимостью наступает такое время, когда философия не только внутренне, по своему содержанию, но и внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и во взаимодействие с действительным миром своего времени. Философия... становится философией современного мира.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.1, с.105-106.

Наша же задача состоит в том, чтобы разоблачать старый мир и совершать положительную работу для образования нового мира. Чем больше времени будет предоставлено ходом событий мыслящему человечеству, чтобы осознать своё положение, а человечеству страдающему, чтобы сплотиться, — тем совершеннее будет плод, который зреет в недрах настоящего. ...Теперь ...само философское сознание... втянуто в водоворот борьбы... — я говорю о беспощадной критике всего существующего... ...связать и отождествить нашу критику с действительной борьбой. ...Реформа сознания... дать миру уяснить себе своё собственное сознание... разъяснить ему смысл его собственных действий. ...Итак, ...работа современности над уяснением самой себе (критическая философия) смысла собственной борьбы и собственных желаний. Это — работа для мира и для нас. Она может быть только делом объединённых сил.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.1, с.378-381.

Коммунисты не являются особой партией, противостоящей другим рабочим партиям. У них нет никаких интересов, отдельных от интересов всего пролетариата в целом. Они не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы подогнать пролетарское движение. ...на различных ступенях развития, через которые проходит борьба пролетариата с буржуазией, они всегда являются представителями интересов движения в целом. Коммунисты... на практике являются самой решительной, всегда побуждающей к движению вперед [самой передовой] частью рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хода и общих результатов пролетарского движения.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.4, с.437.

...не подлежит никакому сомнению, что капиталистическая форма производства и соответствующие ей экономические отношения рабочих находятся в прямом противоречии с... уничтожением старого разделения труда. Однако развитие противоречий известной исторической формы производства есть единственный исторический путь ее разложения и образования новой.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.499.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Но все здесь цитированное и сказанное для самого Маркса уже с самого момента начала его революционной деятельности – это:

...такие задачи, для разрешения которых имеется одно только средство — практика. ...Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами. ...революции нуждаются... в материальной основе. Теория осуществляется в каждом народе всегда лишь постольку, поскольку она является осуществлением его потребностей. ...Недостаточно, чтобы мысль стремилась к воплощению в действительность, сама действительность должна стремиться к мысли. ...
Подобно тому, как философия находит в пролетариате своё материальное оружие, так и пролетариат находит в философии своё духовное оружие... Голова этой эмансипации — философия, её сердце — пролетариат. Философия не может быть воплощена в действительность без упразднения пролетариата, пролетариат не может упразднить себя, не воплотив философию в действительность.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.1, с.422-423, 428-429.

Однако и все сказанное ранее (в предыдущих сообщениях моих) далеко еще не исчерпывает существа того диалектического тождества и различия между категориями «способ производства материальной жизни общества», «общественная формация производства» и им подобными, с одной стороны, категориями «общественное производство», «строй материального жизненного процесса общества» и им подобными, с другой, «общественная организация труда», «общественный строй» и им подобными, с третьей стороны, о которых говорит Маркс. А посему обо всем этом речь пойдет далее, но под другим углом зрения, нежели это было до сих пор.

Надо, однако, всегда иметь в виду, что главный труд Маркса – «Капитал. Критика политической экономии», как, впрочем, и большая часть его публикаций, построен самим Марксом как процесс восхождения не только от абстрактного к конкретному, но и от сущности к формам ее проявления. Однако этот процесс есть лишь изложение процесса восхождения от конкретного к абстрактному и от явлений, наблюдаемых на поверхности общественной жизни, к их сущности. Без второго нет, да и не может быть первого. Содержание того, что Маркс успел изложить и опубликовать с тем, что намечено им для разработки в его рукописях и переписке, неоспоримо свидетельствует о том, что Маркс не успел в намеченном им самим объеме завершить свое восхождение от конкретного к абстрактному и от общественных явлений к их сущности, ни, в еще большей мере, восхождения от абстрактного к конкретному и от сущности к формам их проявлений на поверхности общественной жизни. С этим все научно добросовестные исследователи Маркса соглашаются, не споря принципиально по самому факту.

Но вот относительно того, что Маркс и в тот период, когда он для читателей своих и с ними вместе совершал восхождение от абстрактного к конкретному и от сущности к формам ее проявления, продолжал совершать также и восхождение от конкретного к абстрактному, вследствие чего и одновременно с этим уточняя, конкретизируя и корректируя результаты всей своей предшествующей работы, споры давно уже идут и не умолкают. Однако участники этих споров давно уже разделились на две большие группы – на тех, кто видит принципиальное различие между «Марксом молодым» и «Марксом зрелым», и тех, кто отрицает такое различие. Это разделение по существу есть разделение догматически-схоластическое, талмудистское, ибо диалектически-логическое развитие присуще учению Маркса не только как то, что оно излагает и объясняет, о чем и чему оно учит, но и как то, чем оно является само по своей внутренней сути (по своему становлению и развитию самим Марксом в течение всего теоретически активного периода своей жизни).

Стало быть, и к самому учению Маркса в полной мере следует применять категорию органической целостности – становящейся органической целостностью учение Маркса является не только по его замыслу, но и по осуществлению этого замысла самим Марксом. А посему действительный марксист отнюдь не тот, кто в точности знает, цитирует и применяет то, что буквально написано в работах Маркса, но тот, кто теоретически и практически последовательно развивает учение Маркса, завершая тем самым процесс становления учения Маркса органической целостностью согласно диалектической логике самого этого учения и опираясь как на все то, что Марксу в этом отношении действительно удалось сделать самому, так и на все то, что им только было начато, но не доведено до логического завершения, или что им лишь было обозначено в качестве имеющего существенное значение.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

И еще одно замечание и вывод общего характера, прежде чем перейти к новому циклу сообщений на рассматриваемые здесь вопросы, необходимо сделать.

Из текстов Маркса для всех добросовестных исследователей всегда было очевидно, что в различных формациях общественного производства общественная организация труда осуществляется в специфической форме, определяемой уровнем развития производительных сил данного общества, характером господствующих в нем производственных отношений и формами собственности на средства производства. Иными словами говоря, специфическая форма общественной организации труда, присущая данному обществу, определяется способом производства данного общества и существующими в нем юридическими (правовыми) отношениями собственности на средства производства.

Очевидно также для значительного числа исследователей учения Маркса, что категория формации, широко используемая Марксом в своих текстах, взята им из геологии XVIII–XIX веков, в которой понятие «формация» означает естественную совокупность горных пород, минералов и руд, тесно связанных друг с другом парагенетическими отношениями, близких по возрасту и по геологической обстановке образования.

Понятие «формация» в геологии возникло в XVIII веке для обозначения крупных толщ осадочных пород, выделяемых по преобладанию или определённому сочетанию некоторых их типов и месту в общей последовательности геологических напластований (например, древний красный песчаник, писчий мел в Европе). Формации также рассматриваются и как «горные фации» (от лат. facies – лицо, облик – состав горных пород, различаемых по стадиям соответствующих осадочных процессов, и заключённых в этих породах органических остатков в пределах одного стратиграфического горизонта на площади его распространения), отражающие определённые этапы в развитии обширных, протягивающихся на многие десятки и сотни километров, относительно узких и глубоких, тектонически подвижных участков земной коры, в пределах которых происходит зарождение и развитие отдельных прогибов земной коры, а также преобразование их в сложные складчатые горные структуры.

Каждая «формация» характеризуется общностью состава, строения и распространения, отражающих её формирование в определённых палеогеографических условиях, господствующих на определённом этапе развития той или иной тектонической области (зоны), со свойственными ей тектоническим режимом и климатом. «Формации» – это комплексы фаций  и генетических типов отложений. Границы «формации» могут скользить во времени – одна и та же по своему типу или виду «формация», присутствуя в структурах геологических отложений разного возраста, модифицируется  (изменяется) по своим свойствам и иным особенностям. «Формации» сочетаются в пространственно-площадные (латеральные) и вертикальные ряды (можно буквально сказать – уклады пород разных формаций). Кроме того, геологи, выделяя различные метаморфические «формации», основываются именно на принципе общности происхождения метаморфических горных пород, связанных с определёнными тектоническим структурами (подвижными поясами или платформами) на разных стадиях развития этих структур.

Маркс отнюдь не случайно использовал геологический термин «формация», ибо Маркс усматривал весьма точную образно аналогию между структурой общественного материального производства (производства материального жизненного процесса общества) и геологической структурой земной коры. Применение Марксом термина «формация» к обществу отнюдь не есть только весьма точная метафора, но есть категориально точное и определенное теоретическое обобщение и выражение общественного развития не только всего рода человеческого, но и структуры каждой его относительно обособившейся части в каждый данный момент их (рода человеческого и каждой из его относительно обособленных частей) развития. Рассмотренное мною соотношение «способа производства материальной жизни общества», «способа производства» и связанных с ними категорий в учении Маркса есть неотъемлемая органическая часть всего учения Маркса о «формациях общественного производства».  Общественное производство не только всего рода человеческого именно в эпоху капитализма и в переходный период от капитализма к социализму по сложности своей формационной структуры предстает как развернутая на поверхности Земли «геология» всей предыстории общества. Но только эта «кора» материального производства, сущая ныне на Земле, есть такая «кора», которая в целом и в каждом своем «геологическом слое», в каждом своем «укладе» и т.д., в конечном итоге, подчинена капиталистическому способу производства материальной жизни общества и модифицирована им.

(продолжение последует в свое время)

[посторонний]

Словоблуд в деле:

...производство предметов потребления в форме продукции и услуг или же в форме товаров (и услуг) есть неизбежное посредствующее звено, которое необходимо для материального производства общественных индивидуумов...

Производство, распределение и обмен предметов индивидуального и производственного потребления – это необходимое и неизбежное средство для материального производства общественных индивидуумов, но отнюдь не его истинная цель, ибо истинной целью материального производства является производство и воспроизводство самого человека, его индивидуальной и родовой жизни...

Это всё равно, что сказать: пища для человека является необходимым условием его жизни, но добыча её не является истинной целью человека, ибо его истинной целью является производство и воспроизводство самого человека, его индивидуальной и родовой жизни...   И так далее в том же духе словоблуд переливает из пустого в порожнее, чтобы отбить у читателя желание изучать марксистско-ленинскую науку.

[Василиев Владимир]

(начало нового цикла сообщений)

Итак, во-первых, в предыдущем цикле сообщений, в частности, отмечалось, что общественная организация труда осуществляется в специфической форме, определяемой уровнем развития производительных сил данного общества, характером господствующих в нем производственных отношений и формами собственности на средства производства. Иными словами говоря, специфическая форма общественной организации труда, присущая данному обществу, определяется способом производства данного общества и существующими в нем юридическими (правовыми) отношениями собственности на средства производства.

Во-вторых, (согласно догматике советской религии «марксизм-ленинизм», а именно в соответствии с нею мною без какого-либо критического рассмотрения приводилось теоретически-догматическое представление о том, что)  общественная организация труда в каждом данном обществе представляет собою специфический ансамбль способов организации процесса труда в масштабе всего общественного производства, а именно исторически определенных:
- способов привлечения людей к труду,
- способов соединения рабочей силы со средствами производства,
- общественного разделения и кооперации труда,
- способов распределения результатов труда между членами общества,
- способов воспроизводства способности к труду непосредственных производителей и самих этих непосредственных производителей.

Однако, уже только потому, что специфическая форма общественной организации труда, присущая данному обществу, определяется способом производства данного общества и существующими в нем юридическими (правовыми) отношениями собственности на средства производства, правильнее и точнее будет все-таки сказать отнюдь не «способов распределения результатов труда между членами общества», а «способов присвоения результатов труда», ибо собственность – это присвоение, а речь идет именно о том, что существенно определено собственностью на средства производства. О распределении в таком смысле, то есть будто распределение есть распределение результатов труда, отождествляемое с заработной платой, прибылью, рентой и процентом, говорила классическая политическая экономия, а вслед за ней и вульгарная политэкономия, и вульгарный социализм и коммунизм (Критика Готской программы по существу также и об этом).

И в действительности речь должна идти именно о способе присвоения результатов мертвого (прошлого) и живого (выполняемого в данный момент) труда.

Прежде всего, способ присвоения есть способ производства в определенной общественной форме:

...раб, крепостной, наемный рабочий — все получают известное количество пищи, которое дает им возможность существовать как рабу, как крепостному, как наемному рабочему. Завоеватель, живущий за счет дани, или чиновник, живущий за счет налогов, или земельный собственник — за счет ренты, или монах — за счет милостыни, или левит — за счет десятины, — все они получают долю общественного продукта, которая определяется другими законами, чем доля раба и т.д. Два основных пункта, которые все экономисты ставят под этой рубрикой, — это: 1) собственность, 2) ее охрана юстицией, гестапо и т.д. На это следует весьма кратко ответить:
ad 1) Всякое производство есть присвоение индивидуумом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством неё. В этом смысле будет тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства. ...что ни о каком производстве, а стало быть, ни о каком обществе, не может быть речи там, где не существует никакой формы собственности, — это тавтология. Присвоение, которое ничего не присваивает, есть contradictio in subjecto [противоречие в самом предмете].
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.12, с.713-714.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

А что есть способ производства в его определенной общественной форме, которая и есть самое соответствующее исторически конкретное общество?

Поскольку как объективная реальность может быть исследована научно только экономическая общественная формация, постольку и прежде, и далее речь идет по преимуществу только об обществах, относящихся к экономической общественной формации, прогрессивными эпохами которой являются азиатский, рабовладельческий (античный), феодальный и капиталистический способы производства.

{Попутно заметим также, что Маркс в этом случае не говорит об азиатском, рабовладельческом, феодальном или капиталистическом способе производства материальной жизни общества, но говорит только о способе производства. И это, как это будет ясно далее, также отнюдь не случайная оговорка, небрежность или экономия слов в целях большей ясности выражения и доступности сказанного (написанного) для понимания читателями. Это сказано в предисловии к «Критике политической экономии», уже замышленной как «Капитал». А всякое предисловие обычно дает краткое резюме всего последующего, его происхождения, содержания и значения, а также актуальности в момент публикации. Во всяком случае, именно об этом говорит Маркс в рассматриваемом предисловии. Да и сам вывод: «азиатский, рабовладельческий, феодальный и капиталистический способы производства есть прогрессивные эпохи экономической общественной формации» – не только есть часть предисловия, но он, этот вывод, есть неотъемлемая органическая часть тех самых основных выводов, к которым пришел Маркс и которые излагаются им далее не только в трех первых главах, опубликованных в 1859 году, но и во всех томах «Капитала. Критики политической экономии», к которым за восемь лет до публикации 1-го тома дано это общее предисловие. В этом предисловии, в рукописях, переписке и в «Капитале» на такое значение рассматриваемых выводов указывает сам Маркс.}  

Итак, отвечая на поставленный вопрос, способ производства в его определенной общественной форме, которая и есть самое соответствующее исторически конкретное общество, – это, как мы прежде установили, отнюдь не есть «способ производства материальной жизни общества». Способ производства в его определенной общественной форме – это тот самый способ производства, который есть отдельный (отдельной производственной единицы) или особенный отраслевой (земледелия, промышленности, транспорта и связи и т.д.) способ производства, который определяется специфически средним отраслевым или отдельных хозяйств единичным техническим базисом процесса труда и соответствующей ему особенной (отраслевой) или отдельной (отдельного хозяйства) спецификой процесса труда.

Также мы видели, что именно форма собственности на средства производства, доминирующая в данном общественном производстве или обществе, относящемся к экономической общественной формации, превращает способ производства материальной жизни общества в общественную организацию труда исторически конкретного общества. Но и в каждом укладе хозяйства, в каждой особенной отрасли производства и в каждой отдельной производственной единице данной отрасли (характеризующимися соответствующими особенными способами производства) именно господствующая в обществе форма собственности на средства производства посредствует (есть необходимое посредствующее звено) между соответствующим особенным способом производства и способом производства материальной жизни данного общества.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Но единственна ли определенность способа присвоения способом производства, которая нами уже (только что, несколькими абзацами прежде) констатирована?

Нет, способ присвоения покоится также и на распределении средств производства, и на распределении людей, и на распределении результатов их вновь выполненного труда. То есть способ присвоения покоится на производственных отношениях распределения. Однако способ присвоения отнюдь не есть непосредственно сами производственные отношения распределения, но есть их форма проявления в конкретной формации производства – особенный способ распределения. В сказанном чрезвычайно важно уяснить и запомнить раз и навсегда, что особенный способ распределения относится к производственным отношениям распределения точно так же, как способ производства в его определенной общественной форме, то есть так, как самое это определенное общество относится к способу производства материальной жизни данного общества.

Однако присвоение есть также и потребление, то есть потребительное производство, а посему способ присвоения есть также и особенный способ потребления. Есть ли эти отношения потребления (= потребительного производства) непосредственно производственные отношения потребления? Нет, не есть, но они есть форма проявления производственных отношений потребительного производства в конкретной формации производства. Особенный способ потребительного производства (потребления) относится к производственным отношениям потребления точно так же, как способ производства в его определенной общественной форме относится к способу производства материальной жизни общества. Ибо и в этом случае, также как и в случаях с производственными отношениями производства (производительного потребления) и производственными отношениями распределения, между конкретными формами потребительного производства (потребления) и их общественной сущностью есть посредствующее звено – форма собственности, а именно исторически конкретная форма частной собственности, являющаяся юридическим выражением соответствующих производственных отношений исторически конкретного способа производства материальной жизни общества. Иначе суть дела была бы не в общественной организации труда, а она в рассматриваемом случае заключается именно в этом – в общественной организации труда.

Но особенный способ присвоения уже только потому, что он одновременно есть особенный способ производства, особенный способ распределения и особенный способ потребления в рамках каждой из прогрессивных эпох экономической общественной формации, также есть и соответствующий особенный способ обмена. Этот последний точно так же, как и три других момента способа присвоения, есть форма проявления производственных отношений обмена в данной исторически конкретной формации производства. И этот особенный способ обмена относится к производственным отношениям обмена точно так же, как и соответствующие особенные способы производства, потребительного производства и распределения относятся к, соответственно, производственным отношениям производства, потребления (потребительного производства) и распределения. 

Таким образом, нами установлено, что именно исторически конкретный (= особенный) способ присвоения есть квинтэссенция всей общественной организации труда, которая (квинтэссенция) определяет все остальные ее (общественной организации труда) моменты аналогично тому, как производственные отношения производства определяют производственные отношения распределения, обмена и потребления.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Как именно моменты способа производства материальной жизни общества и соответствующие производственные отношения соотносятся друг с другом в рамках одной органической целостности способа производства материальной жизни общества – это видно из того, как Маркс резюмирует отношения моментов всякого общественного производства в следующем фрагменте своих экономических рукописей:

Производство есть непосредственно также и потребление. ...Потребление есть непосредственно также и производство... Итак, производство есть непосредственно потребление, потребление есть непосредственно производство. ...Каждое из них есть не только непосредственно другое и не только опосредствует другое, но каждое из них, совершаясь, создает другое, создает себя как другое. ...Но в обществе отношение производителя к продукту, поскольку он уже изготовлен, чисто внешнее, и возвращение продукта к субъекту зависит от отношения последнего к другим индивидуумам. Он не вступает в непосредственное владение продуктом. Точно так же непосредственное присвоение продукта не составляет его цели, если он производит в обществе. Между производителем и продуктом встает распределение, которое при помощи общественных законов определяет его долю в мире продуктов; следовательно, распределение становится между производством и потреблением. ...
Распределение в самом поверхностном понимании выступает как распределение продуктов и, таким образом, представляется дальше отстоящим от производства и якобы самостоятельным по отношению к нему. Однако прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства и 2) — что представляет собой дальнейшее определение того же отношения — распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидуумов определенным производственным отношениям). Распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат этого распределения, которое заключено в самом процессе производства и которое определяет организацию производства. Рассматривать производство независимо от этого заключающегося в нем распределения есть, очевидно, пустая абстракция, в то время как распределение продуктов, наоборот, дано само собой вместе с этим распределением, составляющим с самого начала момент производства. ...
Обращение само есть лишь определенный момент обмена или обмен, рассматриваемый в целом. Поскольку обмен есть лишь опосредствующий момент между производством и обусловленным им распределением, с одной стороны, и потреблением, с другой стороны, а потребление само выступает как момент производства, постольку и обмен, очевидно, заключен в производстве как его момент. ...Обмен... во всех своих моментах или непосредственно заключен в производстве, или определяется этим последним. Результат, к которому мы пришли, заключается не в том, что производство, распределение, обмен и потребление идентичны, а в том, что все они образуют собой части целого, различия внутри единства. Производство господствует как над самим собой во всей противоположности своих определений, так и над другими моментами. С него каждый раз начинается процесс снова. Что обмен и потребление не могут иметь господствующего значения — это ясно само собой. То же самое относится к распределению как к распределению продуктов. В качестве же распределения факторов производства оно само есть момент производства. Определенное производство обусловливает, таким образом, определенное потребление, распределение, обмен и определенные отношения этих различных моментов друг к другу. Конечно, и производство в его односторонней форме определяется, со своей стороны, другими моментами. ...Между различными моментами имеет место взаимодействие. Это бывает во всяком органическом целом.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.12, с.716-720, 722-723, 725-726.

Заметьте хорошенько: Маркс не говорит: распределение определяет долю производителя в результатах производства, но Маркс говорит: распределение при помощи общественных законов определяет его долю в результатах производства. Распределение при посредстве общественных законов вообще и законов собственности, в особенности, о чем Маркс неоднократно говорит в своих работах и о чем у нас далее еще пойдет речь; так вот, распределение при посредстве общественных законов вообще и законов собственности, в особенности, не непосредственно, а опосредованно определяет долю непосредственного производителя в результатах производства. Причем очевидно, что в данном случае имеются в виду отнюдь не закрепление законом (юридической формой) общественные законы, но общественные законы как таковые.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Однако не менее очевидно также и то, что эти общественные законы отнюдь не есть имманентные законы самого способа производства материальной жизни общества, то есть эти общественные законы отнюдь не есть имманентные законы самого материального базиса общества. Стало быть, речь идет о таких общественных законах надстройки, которые имманентны надстройке – независимо от того, выражены ли эти законы в юридической форме или нет. Более того, ясно также и то, что в архаической и коммунистической общественной формациях никаких классово и, следовательно, политически и идеологически обусловленных законов либо еще нет, либо уже нет. Но имманентные надстройке законы есть и в этих общественных формациях.

Для всего периода экономической общественной формации характерно, что имманентные надстройке определенного общества законы его развития сводятся к законам политических и идеологических отношений, синтезом которых являются имманентные определенному обществу законы правовых (юридических) отношений, между общественными классами и отдельными индивидуумами. Таким образом, сводить политические и правовые (юридические) отношения к отношениям, закрепленным, насаждаемым, регулируемым и защищаемым системой государственного законодательства и принуждения к его исполнению, теоретически и практически ошибочно. Государственное законодательство есть идеологическая по самой своей сути форма выражения действительных политических, идеологических и правовых (юридических) отношений определенного общества.  И эти общественные надстроечные отношения определенного общества весьма существенным образом выражаются отношениями частной собственности (присвоения), содержанием которых как раз и являются экономические отношения этого определенного общества.

Существенно для работ Маркса, а стало быть, и для его учения именно то, что Маркс никогда не рассматривает частную собственность как производственные отношения, но рассматривает частную собственности как отношения экономические или же рассматривает отношения частной собственности как юридическое выражение производственных отношений, являющихся материальным базисом той общественной формы, внутри которой развиваются соответствующие отношения частной собственности.

То, что Маркс отнюдь не отождествляет отношения частной собственности с производственными отношениями, очевидно также и из того, что Маркс употребляет выражение «производственные отношения и отношения частной собственности» такого-то определенного общества. Если бы отношения частной собственности были бы тождественны производственным отношениям или, что выражает то же самое, но под иным углом зрения, если бы отношения частной собственности были бы непосредственной общественной формой производственных отношений и наоборот, если бы производственные отношения были бы непосредственной формой отношений частной собственности; так вот, если бы это было так, то Маркс в таких случаях сказал бы «производственные отношения или отношения частной собственности» в значении «отношения частной собственности, т.е. производственные отношения», но Маркс никогда так не говорит даже и тогда, когда отдельные фрагменты некоторых писем Маркса читаются теми или иными толкователями именно так. Мало ли кто как читает тексты Маркса – важно не это, а то что в этих текстах в контексте всего учения Маркса сказано им самим в действительности. Кроме того, в перечне именно производственных отношений, а не каких-либо еще общественных отношений, Маркс не выделяет отношений частной собственности, ибо эти последние есть «сущности иного», а именно производного, «порядка», нежели базис общества.

Точно также Маркс никогда не говорит: «отношения частной собственности, т.е. экономические отношения»; «экономические отношения или отношения частной собственности». Маркс говорит: «отношения частной собственности как юридической выражение производственных отношений»; «содержанием отношений частной собственности являются экономические отношения», а сами «отношения частной собственности являются юридической формой выражения производственных отношений»; «рассматривать совокупность буржуазных отношений собственности как выражение экономических отношений буржуазного общества в их реальной форме, т.е. как производственных отношений».

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Выражение («рассматривать совокупность буржуазных отношений собственности как выражение экономических отношений буржуазного общества в их реальной форме, т.е. как производственных отношений») читаем в том единственном фрагменте текста из переписки Маркса («О Прудоне (письмо И.Б.Швейцеру, 24 января 1865г.)»), в котором талмудисты, догматики и схоласты, от советской религии «марксизм-ленинизм» вычитывают, будто Маркс отождествляет отношения частной собственности с производственными отношениями письме:

Вопрос [Прудоном] был до такой степени неправильно поставлен, что на него невозможно было дать правильный ответ. Античные «отношения собственности» были уничтожены феодальными, а феодальные — «буржуазными». Сама история подвергла таким образом критике отношения собственности прошлого. То, о чем в сущности шла речь у Прудона, была существующая, современная буржуазная собственность. На вопрос: что она такое? — можно было ответить только критическим анализом «политической экономии», охватывающей, совокупность этих отношений собственности не в их юридическом выражении как волевых отношений , а в их реальной форме, то есть как производственных отношений. Но так как Прудон спутал всю совокупность этих экономических отношений с общим юридическим понятием «собственность», «lapropriete», то он и не мог выйти за пределы того ответа, который дал Бриссо еще до 1789г. в тех же словах и в подобном же сочинении: «La propriete c'est le vol» [«Собственность есть кража»]. ...«кража», как насильственное нарушение собственности, сама предполагает собственность...
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.16, с.25-26.

Это письмо Маркс написал за год до того, как завершил окончательную доработку и редактирование 1-го тома «Капитала» для публичного представления этой первой фундаментальной части своей «Критики политической экономии». Маркс в цитированном мною фрагменте письма И.Б.Швейцеру от 24.01.1865г. о существе отношения частной собственности по существу говорит о следующем:

Чтобы ответить на вопрос о том, что такое буржуазная собственность, необходимо отвечать критическим анализом буржуазной, а именно классической, политической экономии, которая (классическая политическая экономия) охватывает совокупность буржуазных отношения частной собственности не в юридическом выражении совокупности этих отношения частной собственности как волевых отношений.

Как юридически-общественная реальность частная собственность есть фактическое обращение с вещью, самим собою или другими людьми по своему произволу, то есть обращение с чем-либо, самим собою или с кем-либо еще не зависимо от воли этого кого-либо и всех других лиц, но согласно своей собственной воле. В действительности то, с чем или с кем конкретное юридическое лицо (индивидуум, семья, коллектив или группа людей, общество)  фактически может обращаться и обращается по своему произволу, та вещь, само это лицо (его состав, способности и иные свойства) или другие лица именно в силу этого факта есть частная собственность этого лица.

Нет, для того чтобы ответить на вопрос о том, что такое буржуазная собственность, необходимо отвечать критическим анализом классической политической экономии, которая (классическая политическая экономия) охватывает совокупность всех буржуазных отношений частной собственности в их реальной форме, т.е. как производственных отношений.

В этой своей реальной форме, охватываемой классической политической экономией, то есть в этой буржуазной реальной форме, т.е. как производственные отношения, совокупность всех буржуазныъ отношений частной собственности есть совокупность всех экономических отношений этого буржуазного общества.

Но одновременно словокупность этих буржуазных отношений частной собственности есть также и юридическое выражение все той же самой совокупности буржуазных экономических отношений, но не в их реальной форме, т.е. как производственных отношений, а как волевых отношений между людьми в этом буржуазном обществе.

Юридическая форма (отношений частной собственности) содержательна (совокупность всех экономических отношений), а содержание (совокупность всех экономических отношений) оформлено (юридическая форма совокупности всех экономических отношений).

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Всегда одно и то же по существу понимание отношений частной собственности Маркс проводит и разъясняет от самых первых своих работ на эту тему и до самых последних своих работ, наиболее очевидные и непосредственно относящиеся к рассматриваемому фрагменту письма к И.Б.Швейцеру от 24.01.1865г., фрагменты работ Маркса таковы:

Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение... есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением. ...
Все товары суть непотребительные стоимости для своих владельцев и потребительные стоимости для своих невладельцев. Следовательно, они должны постоянно перемещаться из рук в руки. Но этот переход из рук в руки составляет их обмен, а в обмене они относятся друг к другу как стоимости и реализуются как стоимости. Значит, товары должны реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости. С другой стороны, прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны доказать наличие своей потребительной стоимости, потому что затраченный на них труд идет в счет лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других. Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.94-95.

...товаровладельцы различаются между собой лишь как продавцы, владельцы товара, и как покупатели, владельцы денег.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.171.

Для [буржуазной] собственности... мерой [ее содержания] является её стоимость. В то время как личность, в какие бы границы она ни была поставлена, всегда существует как целое, собственность существует всегда только в определённых границах, которые не только определимы, но уже определены, не только измеримы, но уже измерены. Стоимость есть гражданское бытие собственности, логическое выражение, в котором собственность впервые приобретает общественный смысл и способность передаваться от одного к другому.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.1, с.124.

Человеческая рабочая сила в текучем состоянии, или человеческий труд, образует стоимость, но сам труд не есть стоимость. Стоимостью он становится в застывшем состоянии, в предметной форме.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.60.

...деньги — сами товар, внешняя вещь, которая может стать частной собственностью всякого человека. Общественная сила становится таким образом частной силой частного лица.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.143.

Деньги — не вещь, а общественное отношение. ...это отношение есть лишь одно из звеньев целой цепи других экономических отношений, с которыми оно поэтому очень тесно связано; ...это отношение соответствует определенному способу производства, точно так же, как ему соответствует индивидуальный обмен.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.4, с.110.

Простое превращение денег в вещественные факторы процесса производства, в средства производства, превращает последние в юридический титул и принудительный титул на чужой труд и прибавочный труд.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.320.

Но денежная форма есть не только первоначальная, но и всеобщая форма капитала, а равно и целью его является именно она – капитализация как возрастание стоимости капитала, измеряемой (оцениваемой) посредством денег. Однако о капитале как о специфической форме частной собственности (частного присвоения) речь пойдет попозже – после рассмотрения всех, минимально необходимых для ясного понимания существа дела, вопросов.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Итак, чем дано содержание отношений частной собственности?

Маркс ясно говорит, что содержание отношений частной собственности дано экономическими отношениями между товаровладельцами как таковыми. Отношения между товаровладельцами проявляются через обмен, обращение товаров. То есть, Маркс говорит, что действительное содержание отношений частной собственности дано отношениями товарного производства – отношениями производства, распределения, обмена и потребления товаров в исторических рамках экономической общественной формации. И содержанием этих – волевых, юридических, надстроечных по своей форме – отношений частной собственности являются экономические отношения, в рамках и посредством которых частное лицо присваивает себе общественную силу, превращая последнюю в такую силу, которой частное лицо фактически распоряжается в своих интересах и по своему усмотрению, произволу. Частное лицо  распоряжается общественной силой как своей собственной частной силой.

Отсюда – из различий больших общественных групп людей «по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению… к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают» – образуются общественные классы – «такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., 5-е изд., т.39, с.15).

Далее Маркс ясно говорит, что мерой частной собственности является не что иное, кроме как стоимость. Эта мера содержания частной собственности – стоимость – есть форма гражданского бытия частной собственности в буржуазном обществе, представляющая собою общественную форму бытия застывшего, прошлого и потому ставшего мертвым в настоящем, общественно необходимого, всеобще-человеческого труда, ибо этот труд овеществлен в соответствующих вещах, полезных эффектах и способностях людей, общественно сущих в форме товаров. Гражданское бытие частной собственности в буржуазном обществе отличается от политического бытия частной собственности, ибо политическое бытие частной собственности есть ее (частной собственности) юридически-государственное бытие, фактически обеспечиваемое государственной силой принуждения в отличие от идеологически декларированных данным государством форм собственности и мер их защиты, записанных в системе законов данного государства.

Ни о каком тождестве отношений частной собственности с производственными отношениями Маркс не говорит ни в рассмотренных фрагментах его писем и работ, ни где бы то ни было еще. Сделать противоположный вывод – значит не только выкинуть все посредствующие звенья, абстрагироваться от посредствующих звеньев как таковых, существенных для содержания общественных отношений соответствующего общества, но и отождествить общественную форму производственных отношений с их содержанием. Отождествить общественную форму производственных отношений с их содержанием – значит, далее, отождествить также и самое это содержание со всеми формами его (этого содержания) проявления на поверхности общественной жизни. Но в таком случае от учения Маркса не остается ничего, кроме приделанных толкователями к терминологии Маркса их (толкователей) собственных рожек, да ножек. Рожек, да ножек самих этих толкователей, которые к учению Маркса по существу не имеют никакого отношения, ибо в открытии посредствующих звеньев и общественных форм, их сущности и конкретно исторической специфики заключается самая соль учения Маркса, специфическое отличие имманентной логики учения Маркса от логики, присущей всякому иному учению.

Таким образом, резюмируя предыдущее, вне всякого сомнения, Маркс между отношениями частной собственности и производственными отношениями всегда имеет в виду посредствующие звенья. И эти посредствующие звенья есть звенья, существенно связанные с надстройкой, относящиеся к надстройке. Однако, похоже, что и между отношениями частной собственности и экономическими отношениями Маркс также подразумевает наличие некоего посредствующего звена или звеньев, ибо отношения частной собственности (частного присвоения) непосредственно не есть экономические отношения, хотя эти последние и являются содержанием отношений частной собственности, а юридические отношения частной собственности (частного присвоения) являются общественной формой всей совокупности экономических отношений.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

О том, что экономические отношения непосредственно не есть производственные отношения или, что есть то же самое, экономические отношения не тождественны производственным отношениям, об этом мною уже неоднократно сказано на БФ, в обоснование чего приведены соответствующие утверждения самого Маркса. Поэтому повторять здесь прежде сказанное не вижу необходимости, достаточно напомнить лишь о том, что только одна из трех общественных формаций квалифицирована Марксом экономической общественной формацией, а общественно-экономические формации есть экономические формации общественного производства (общества), господствующим способом производства в каждой из которых является соответственно капиталистический, феодальный, рабовладельческий или азиатский способы производства.

Кроме очевидного эпохального различия в прогрессивности способа производства материальной жизни общества, между экономической общественной формацией, с одной стороны, архаической (первобытной) и коммунистической общественными формациями, с другой стороны, есть очевидное различие также и в характере надстройки: только в экономической общественной формации надстройка имеет политический и идеологический характер, а также только в ней господствуют отношения частной собственности (частного присвоения, производства). Идеологической формы сознания и политической формы общества (общественных классов и политических организаций, включая государство, классовой и политической борьбы) в архаической и коммунистической общественных формациях нет как таковых – либо еще нет, либо уже нет, а отношения собственности (присвоения, производства) в этих общественных формациях не являются отношениями частной собственности (частного присвоения, производства).

Прежде чем сделать следующие шаги в нашем рассмотрении чрезвычайно важного вопроса о том, чем в действительности являются отношения частной собственности (частного присвоения), сделаем еще одно замечание методологического характера. Само это замечание есть лишь краткое напоминание того, о чем уже шла речь в предшествующем цикле моих сообщений. А именно – напоминание о том, что труд есть, прежде всего, процесс, в котором человек своей производственной деятельностью изменяет не только внешнюю (неорганическую) природу, но и свою собственную (органическую) природу. Человек посредством производства (процесса труда) развивает дремлющие в своей природе, присвоенной человеком, ставшей человеком и для человека его человеческой, очеловеченной им самим природой, силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти.

Таким образом, отношения производства (присвоения, собственности) есть отношения власти или властные отношения, а развитие отношений производства (присвоения, собственности) есть развитие общественных отношения власти или властных отношений общества. Властные отношения или отношения власти всегда имеют определенную общественную форму, во-первых. Во-вторых, в совокупности этих общественных отношениях власти (производства, присвоения, собственности) есть отношения базисные (производственные отношения) и есть отношения надстроечные. И, в-третьих, надстроечные общественные отношения власти в экономической общественной формации есть отношения политической власти и отношения власти идеологической (духовной).

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Иные необходимые для понимания особенных способов присвоения теоретические моменты и посредствующие звенья определяются, прежде всего, вот этим выводом Маркса:

...поскольку рабочая сила свободно продается самим рабочим как товар... лишь начиная с этого момента товарное производство принимает всеобщий характер и становится типичной формой производства; лишь с этих пор каждый продукт с самого же начала производится для продажи, и все производимое богатство проходит через сферу обращения. Лишь тогда, когда наемный труд становится базисом товарного производства, это последнее навязывает себя всему обществу; но лишь тогда оно может развернуть также все скрытые в нем потенции... В той самой мере, в какой товарное производство развивается сообразно своим собственным имманентным законам в производство капиталистическое, в той же самой мере законы собственности, свойственные товарному производству, переходят в законы капиталистического присвоения.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.600-601.

Прежде всего, обратим внимание на последнее, а именно на то, что Маркс здесь говорит:  «В той самой мере, в какой товарное производство развивается сообразно своим собственным имманентным законам в производство капиталистическое, в той же самой мере законы собственности, свойственные товарному производству, переходят в законы капиталистического присвоения».

Из этого следует, что, во-первых, товарному производству вообще свойственны законы частной собственности и, стало быть, соответствующие общественные отношения, которые регулируются именно этими законами частной собственности.

Во-вторых, и это заметить следует себе очень хорошенько, в законы капиталистического присвоения переходят законы частной собственности, свойственные именно товарному производству, а не азиатскому, рабовладельческому или феодальному производству.

Не вообще законы частной собственности, не законы частной собственности вообще, не законы частной собственности всех и всякой общественной формы производства переходят в законы капиталистического присвоения, но только те законы частной собственности переходят, превращаются в законы капиталистического присвоения, которые (законы частной собственности) свойственны только и исключительно товарному производству.

Говоря иными словами, только те законы и отношения частной собственности становятся основой капиталистической общественной организации труда, которые (законы и отношения частной собственности или частного присвоения) свойственны товарному производству и только товарному производству. Это тождественно тому, чтобы сказать: законы и отношения частной собственности (частного присвоения), органически присущие товарному производству, есть господствующие отношения общественного производства лишь тогда, когда наемный труд является основой товарного производства, которое приняло всеобщий характер и стало типичной формой производства или, что то же самое, когда основой, базисом типичной для данного общества формы производства является наемный труд. Общественное производство, основой, базисом которого является наемный труд, есть капиталистическое товарное производство.

Стало быть, для всех иных, а именно предшествующих капиталистическому производству, формаций общественного производства, относящихся к экономической общественной формации, характерно именно то, что господствующие в них отношения частной собственности не есть отношения частной собственности (частного присвоения), присущие товарному производству как таковому. Однако мало, если вообще отдают себе полный отчет в том, что товарное производство и органически присущие ему его имманентные отношения частной собственности (частного присвоения) во всех азиатских, рабовладельческих и феодальных обществах есть нетипичная и чем далее в глубину веков, тем более случайная форма производства и отношений частной собственности (частного присвоения), подчиненная иным, а именно типичным, формам производства и отношений частной собственности (частного присвоения).

Чем далее в глубину веков, тем в большей мере товарное производство и органически присущие ему отношения частной собственности (частного присвоения) не есть имманентно (внутренне) присущее господствующим, типичным и закономерным формам производства и отношений частной собственности (частного присвоения) феодальных, рабовладельческих, азиатских обществ; тем в большей мере товарное производство и органически присущие ему отношения частной собственности (частного присвоения) есть нечто нетипичное и незакономерное, что как бы извне вторгается в формы производства и отношений частной собственности (частного присвоения) традиционных обществ, нарушает, разлагает и разрушает типичное и закономерное в них и для них (традиционных обществ).

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

В-третьих, и это также следует хорошенько заметить, отношения и законы частной собственности, свойственные товарному производству, переходят в отношения и законы капиталистического присвоения вследствие развития самого товарного производства в производство капиталистическое. И это превращение товарного производства в типичную для буржуазного общества форму производства, во всеобщую и господствующую в буржуазном обществе форму производства, а именно в капиталистическую форму производства, происходит неизбежно и необходимо в силу имманентных, внутренне присущих самому товарному производству законов. Речь, прежде всего, идет именно о законе стоимости и всех тех законах, законах-тенденциях и закономерностях, которые так или иначе связаны с законом стоимости и иными существенными экономическими отношениями и связями, выражаемыми объективными мыслительными формами товарного производства – категориями политической экономии:

Замечу раз навсегда, что под классической политической экономией я понимаю всю политическую экономию..., которая исследует внутренние зависимости буржуазных отношений производства. В противоположность ей вульгарная политическая экономия толчется лишь в области внешних, кажущихся зависимостей, все снова и снова пережевывает материал, давно уже разработанный научной политической экономией, с целью дать приемлемое для буржуазии толкование, так сказать, наиболее грубых явлений экономической жизни и приспособить их к домашнему обиходу буржуа. В остальном она ограничивается тем, что педантски систематизирует затасканные и самодовольные представления буржуазных деятелей производства о их собственном мире как лучшем из миров и объявляет эти представления вечными истинами.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.91.

Никакой другой политической экономии, кроме той, которая исследует внутренние зависимости буржуазных отношений производства, нет, никогда не было и не будет, ибо никакой другой политической экономии или экономической науки, кроме исследующей внутренние зависимости буржуазных отношений производства, быть не может по самой природе вещей и людей.

Политическая экономия, исследующая внутренние зависимости и отношения социалистического производства, – бред сивой кобылы или деревянное железо во всех случаях, когда исследуемое производство, именуемое социалистическим производством, в действительности есть именно социалистическое производство, а не товарное производство или же азиатское, рабовладельческое или феодальное производство.

А теперь зададим сами себе такой вопрос: если наемный труд становится базисом товарного производства лишь после тогда, когда все производимое богатство во всех его формах проходит через сферу обращения, то иное что было базисом товарного производства до того, как таким базисом стал наемный труд?

Очевидно – базисом всякого производства всегда был и остается труд, производящий самого человека и необходимые (для его жизни и деятельности неорганические его человеческому организму) продукты. Но поскольку речь идет не о производстве вообще, а о товарном производстве, то речь, стало быть, идет именно о производстве только тех продуктов, которые в силу необходимости удовлетворения нужд и потребностей людей в условиях общественного разделения труда необходимо и неизбежно должны поступать в обмен, чтобы обмениваться, и действительно поступают в обмен и обмениваются на другие продукты. Действительные это излишки (= прибавочный продукт) или же они есть часть необходимого продукта, а то и весь необходимый продукт, в случае уничтожения побежденных захватчиком, – это в рассматриваемом отношении не существенно.

Но вот в плане различения прогрессивных эпох экономической общественной формации существенно именно то, трудом какого именно работника произведен этот, поступивший в товарообмен, продукт – свободного мелкого собственника своих средств производства или же лично зависимого работника – раба или крепостного. То есть в этом плане существенно именно то, какой труд – свободный или подневольный – является материальным базисом товарного производства до того момента, как таковым стал труд наемный.

Но поскольку и наемный труд есть труд подневольный, то для понимания различий общественных формаций существенно уже не столько это различение труда на свободный и подневольный, сколько другое различение – в каких общественных условиях вообще совершается этот труд, есть или нет общественное разделение труда, в особенности.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Важно также не забывать: Маркс отличает общественное разделение труда от чисто технического разделения труда. Маркс различает разделение труда, обусловленное формой общественного производства и соответствующей этой форме производства общественной организацией труда, с одной стороны, и разделение труда, обусловленное уровнем развития и соответствующей отраслевой спецификой технического базиса процесса труда.

О том, как соотносится общественное разделение труда с чисто техническим разделением труда, а также об историческом генезисе и общественном значении общественного разделения труда Маркс, в частности, пишет так:

...разделение труда... на автоматической фабрике... является, прежде всего, распределением рабочих по специализированным машинам и распределением масс рабочих, — не образующих, однако, расчлененных групп, — по различным отделениям фабрики, где они... они соединены лишь простой кооперацией. Расчлененная группа мануфактуры замещается здесь сочетанием главного рабочего с немногими помощниками. ...Наряду с этими главными категориями выступает количественно незначительный персонал, который занят контролем за всеми машинами и постоянной их починкой... Это разделение труда является чисто техническим.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.431.

...общественное разделение труда... составляет условие существования товарного производства, хотя товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда. ...Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары. …В обществе, продукты которого, как общее правило, принимают форму товаров, т.е. в обществе товаропроизводителей, это качественное различие видов полезного труда, которые здесь выполняются независимо друг от друга, как частное дело самостоятельных производителей, развивается в многочленную систему, в общественное разделение труда.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.50-51.

...обмен продуктами возникает в тех пунктах, где приходят в соприкосновение различные семьи, роды, общины, потому что в начале человеческой культуры не отдельные индивидуумы, а семьи, роды и т.д. вступают между собой в сношения как самостоятельные единицы. Различные общины находят различные средства производства и различные жизненные средства среди окружающей их природы. Они различаются поэтому между собой по способу производства, образу жизни и производимым продуктам. Это — те естественно выросшие различия, которые при соприкосновении общин вызывают взаимный обмен продуктами, а следовательно, постепенное превращение этих продуктов в товары. Обмен не создает различия между сферами производства, но устанавливает связь между сферами, уже различными, и превращает их в более или менее зависимые друг от друга отрасли совокупного общественного производства. Здесь общественное разделение труда возникает посредством обмена между первоначально различными, но не зависимыми друг от друга сферами производства. ...
Основой всякого развитого и товарообменом опосредствованного разделения труда является отделение города от деревни. Можно сказать, что вся экономическая история общества резюмируется в движении этой противоположности...
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.364-365.

Разделение труда внутри общества опосредствуется куплей и продажей продуктов различных отраслей труда... общественное разделение труда [предполагает] раздробление средств производства между многими не зависимыми друг от друга товаропроизводителями. ...прихотливая игра случая и произвола определяет собой распределение товаропроизводителей и средств их производства между различными отраслями общественного труда. ...Правило, действующее при разделении труда внутри мастерской a priori [заранее] и планомерно, при разделении труда внутри общества действует лишь a posteriori [задним числом], как внутренняя, слепая естественная необходимость, преодолевающая беспорядочный произвол товаропроизводителей и воспринимаемая только в виде барометрических колебаний рыночных цен. ...общественное разделение труда противопоставляет друг другу независимых товаропроизводителей, не признающих никакого иного авторитета, кроме конкуренции, кроме того принуждения, которое является результатом борьбы их взаимных интересов, — подобно тому как в мире животных bellum omnium contra omnes [война всех против всех] есть в большей или меньшей степени условие существования всех видов.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.367-369.

(продолжение в следующем сообщении)

[Василиев Владимир]

(продолжение предыдущего сообщения)

Из различия Марксом общественного разделения труда и чисто технического разделения труда вытекают существенные для истории и революционной практики выводы. Они, прежде всего, кратко резюмируются в следующих выводах:

Если в данном обществе есть общественное разделение труда в форме обособления средств производства и применяющих эти средства производства производственных единиц, то речь идет об экономической общественной формации вообще и товарном производстве, в особенности, на том или ином базисе производства материальной жизни общества.

Напротив, если в обществе нет общественного разделения труда в форме обособления средств производства и применяющих их производственных единиц, то речь идет либо об архаической (первобытной) коммунистической формации, если этого общественного разделения и обособления еще нет, либо о коммунистической общественной формации, если этого общественного разделения и обособления уже нет.

Если в данном обществе типичный для городов способ производства по существу не тождествен типичному для деревни способу производства, существует товарообмен в любой форме между городом и деревней или же безвозмездное изъятие части продукта, то в данном обществе есть отделение города от деревни, и данное общество в силу этого есть общество, относящееся к экономической общественной формации.

Если в данном обществе нет существенных общественных различий между способом производства в деревне и в городе, между городом и деревней, а также внутри всего общества, отсутствует в какой бы то ни было форме товарообмен или безвозмездное изъятие части продукта, то в данном обществе нет отделения города от деревни, а данное общество есть общество, относящееся либо к архаической (первобытной) общественной формации, либо к коммунистической общественной формации.

(продолжение последует в свое время)

[commandant]

«…Капитал – это господствующая над всем экономическая сила буржуазного общества».

Блин, как же мне полегчало, когда я это прочёл!!!

Владимир Василиев, а ты лечиться не пробовал?
Хотя, похоже, бесполезно уже.

Ты название темы читал? В этой теме книгу Юрия Лисина обсуждают, а не «Капитал». 
Это же надо, тему так засрать!

Маркс исследовал индустриальный классический капитализм западного типа. Каким боком это касается положения дел у нас в стране сегодня? Для России это было неактуально уже в 1917-м году.
Нахрен ты это здесь вываливаешь, человече? С какой целью?

[Лошкарёв]

Словоблуд в деле:

Это всё равно, что сказать: пища для человека является необходимым условием его жизни, но добыча её не является истинной целью человека, ибо его истинной целью является производство и воспроизводство самого человека, его индивидуальной и родовой жизни...   И так далее в том же духе словоблуд переливает из пустого в порожнее, чтобы отбить у читателя желание изучать марксистско-ленинскую науку.

Словоблуд!
Неужто не стыдно столько тарахтеть?
Длинно и тошнотворно.

[посторонний]

Власть у народа только тогда, когда он вооружён.

Оружие народу!

Все знают, что современное общество есть классовое общество, которое делится в основном на ДВА КЛАССА: класс эксплуататоров (промышленные капиталисты, торговцы, землевладельцы, ростовщики (банкиры) и чиновничество) и класс эксплуатируемых (рабочие городские, сельские и пр. наёмные работники). Эти классы имеют противоположные и притом НЕПРИМИРИМЫЕ экономические интересы: эксплуатируемые массы стремятся освободиться от экономического и политического гнёта эксплуататоров, последние же, напротив, стараются правдами и неправдами сохранить своё господство в обществе. Эти антагонистические классы представляют собой главные движущие силы капиталистического общества, именно они своей борьбой определяют весь ход поступательного развития. Каждый из этих классов, разумеется, имеет свою иерархическую градацию. Рядом с ними существуют промежуточные слои населения (мелкие буржуа: мелкие хозяева в земледелии, промышленности, торговле и соответствующие этим слоям населения слои интеллигенции, служащих и т. п.), которые постоянно колеблются между указанными основными классами, а когда борьба между главными антагонистическими классами достигает апогеи, примыкают к более сильному классу.

Для подавления недовольства со стороны эксплуатируемого класса эксплуататоры используют «особую организацию силы» – государство. Официальными представителями государства являются ЧИНОВНИКИ, «слуги общества», которые в своей совокупности образуют большую общественную группу людей: САМЫЙ привилегированный класс эксплуататоров, стоящий НАД всеми остальными общественными классами и живущий долями прибавочной стоимости, которая выколачивается из труда рабочего класса, как индивидуальными промышленными капиталистами, так и коллективным капиталистом – государством, то бишь его официальными представителями, чиновниками.

Госслужащие являются агентами государственного капитала; они образуют своим существом стройную иерархическую многоотраслевую организацию государственной власти, все органы которой имеют территориальные пределы осуществления своих властных полномочий. «Эта государственная власть… – пишет коллектив дипломированных лакеев буржуазии – НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ВЛАСТИ ВСЕГО ОБЩЕСТВА, а стоит НАД обществом, ОТДЕЛЕНА от него, приобретает самостоятельность по отношению к другим источникам власти. Независимо от того, на кого возложено исполнение властных полномочий – на отдельную личность (монарха, президента) или на какой-либо орган, они действуют от имени государства, в качестве его органов, представителей. Государственная власть осуществляется комплексом учреждений, органов, которые образуют государственный аппарат. Этот аппарат: а) осуществляет управление обществом; б) обладает властными полномочиями вплоть до применения принуждения; в) имеет право принимать общеобязательные для исполнения акты; г) состоит из особого слоя людей, для которых работа в государственном аппарате является профессией… При реализации политической публичной власти государство (в «лице правящей бюрократии» – Авт.) использует различные средства и приёмы управления, среди которых особое место занимает возможность применять принуждение. Для этого государство обладает специальными учреждениями – армией, судом, гестапо (спецслужбами, выполняющими различные [вплоть до  «тёмных» – Авт.] поручения), тюрьмами и др., которые располагают правом легально (на законном основании) применять принуждение в отношении каждого, кто не подчиняется предписаниям государственной власти» (см. «Теория государства и права», изд. группа «Юристъ», 2003 г., стр. 54-55).

В настоящее время эта «особая организация силы» – государство –  имеет очень сложную и широко разветвлённую по отраслям систему государственных учреждений. Все государственные учреждения тесно взаимодействуют между собой при осуществлении своих непосредственных властных функций. Основными учреждениями в этой многоотраслевой системе государственной власти являются чиновничество (=бюрократия), постоянная армия, гестапо (милиция), суды, тюрьмы и прочие принудительные учреждения. В своей совокупности они образуют единый социальный организм-паразит, который, словно гигантский спрут, обвивает миллионами щупальцев всё тело общества и высасывает из него жизненные соки. «Чиновничество и постоянная армия, это – «паразит» на теле буржуазного общества, паразит, порождённый внутренними противоречиями, которые это общество раздирают, но именно паразит, «затыкающий» жизненные поры» (см. В. И. Ленин, Избранные произведения, т. 2, М., 1966 г., стр. 249). И быть иной государственная власть не может в капиталистическом обществе.