Хасан Раад, очевидец событий, говорит: «Террористы отрезали головы и перерезали горло людям огромными ножами, они топтали трупы ногами. Вырезали целые семьи, женщин и детей – без разбора».
Махмуд Хашим, которому не было тогда 15 лет, рассказывает: «Мы проснулись ночью от выстрелов. Подумали, что это обычный обстрел, мы уже привыкли к ним. Но на утро, выйдя на улицу, не нашли ни одной живой души. Лагерь вымер. По улицам бродили только собаки и кошки. Мы побежали к школе «Халиль», чтобы выяснить, в чем дело, но нашли там груду трупов. С нами случилась истерика, нервы просто не выдерживали. Мы бежали из лагеря в район Факихийа, где жили мои родственники, которые переселились из Сабры и Шатилы после одной из "израильских" бомбежек. 17 августа один британский журналист попросил меня сопроводить его в лагерь, он хотел заснять на камеру то, что случилось. И когда мы там ходили с ним, то каждый раз натыкались на горы трупов: вот хозяин лавки с топором в голове, рядом с ним молодой парень и несколько стариков - все мертвые. У рощи мы увидели еще 9 трупов – они лежали под грузовиком, у многих были связаны руки. Рядом была стена, которую всю изрешетили пулями – там явно состоялась массовая казнь. Мы обнаружили труп пожилой женщины, которая держала в руке ливанский паспорт – наверное, она хотела доказать палачам, что она ливанка, а не палестинка. В 20 метрах от нее мы увидели еще нескольких убитых, у одного из них была отрублена голова. Позже выяснилось, что это был мой дядя Абдель Хади Хашим. На каждом шагу мы спотыкались о человеческие трупы…»
Сотни обезображенных человеческих тел. Страшная картина, которую не передать словами…
Рана все еще кровоточит…
Умм Гани потеряла 11 близких: «Я не могу забыть, не могу не вспоминать этого… Моя рана никогда не перестанет кровоточить. Когда в наш дом заявились убийцы, шло поминовение сорокового дня смерти моей дочери, которая погибла в "израильской" бомбежке. К нам приехало много родственников из Сура, чтобы отметить скорбную дату. В тот день убили моих детей, мужа, братьев и других родственников.
К нам вошли 12 вооруженных мужчин, у них в руках были винтовки, ножи и топоры. Мы и не подозревали о том, что людей в лагере вырезают. Дверь в доме была открыта, в нем было много женщин и детей. Их отделили от мужчин, забрали моего сынишку Махмуда, ему было всего 8 лет. Я им говорю – это девочка, тогда они его отпустили. Четверо боевиков забрали женщин и детей и увезли в город Риядыйа, а остальные остались с мужчинами. Они вывели нас из дома босыми. Мы шли по битому стеклу и осколкам снарядов. По дороге натыкались на трупы. Мой сын нес на руках свою маленькую сестренку, а я говорила им: «Спаси вас, Господи». Я сказала тому, который собирался убить моего сына: «Лучше убей меня вместо него!». Просила и умоляла, но он был непреклонен. А еще добавил, что желает мне всю жизнь жить в горе и слезах. Пока я умоляла и бросалась на его винтовку, отводя ее от сына, он стал меня ощупывать. Я припрятала запазухой деньги, 12 тысяч лир, и он заметил это. Я отдала ему их в обмен на сына, который весь трясся от страха. С того дня у него появилась седина…
Мы приехали в город Риядыйа, где стояли "израильские" войска. Рассказали о случившемся, просили о помощи, умоляли спасти наших детей, но они были безучастны. Чувствовалось, что они находятся с убийцами в заговоре. У нас не было ни гроша с собой, мы не знали куда деться. Ничего не знали о наших старших сыновьях и мужьях. В этом городе нам помогли два сирийца, которые нашли ночлег и достали кое-какую одежду, в которую одели малышей. Мы ведь толком-то и одеться не успели, когда нас выталкивали из дома…»
Сейчас эта женщина снимает другое жилье в лагере, ее старый дом разрушили. Она живет в нищете и нескончаемом горе, почти ни с кем не общается. Давая интервью, она говорила медленно, время от времени вздрагивая.
Шахира Абу Радина, которая обычно вообще отказывалась говорить об этом кровавом побоище, на этот раз все же дала нам интервью. Ее дом стоял на центральной улице, так что она оказалась в эпицентре событий. «Мы прятались от бомбежки во внутренней комнатке – она дальше от улицы, и нам казалось, что в ней безопаснее. Мы оставались в доме до утра. На утро сестра вышла посмотреть, что случилось. Мы услышали ее страшный крик и последовавшие затем выстрелы. Отец вышел вслед за ней, и его тоже застрелили. Моей сестре было всего 17. Убили и брата, и мужа.. Всех убили… Пришли утром, вывели всех из дома, поставили мужчин у стены и стали рубить топорами. А потом еще и выпустили град пуль. Нас же – детей и женщин - потащили на главную улицу, поставили у стены. Рядом находились "израильтяне". Но нас не убили, а повезли в город Риядыййа и сдали нас "израильтянам". Мы смогли выбраться из каморки, где нас держали, когда начались выстрелы…