Требование справедливости, стремление устроить жизнь на братских, разумных и нравственных началах никогда и нигде злом не считались, пока не появилось клеймо "коммунизма", якобы олицетворяющего это самое зло.
Возьмем ли мировые религии, включая учение Христа, или заглянем в эпос и сказки любого народа, или переберем мировое литературное наследие – повсюду найдем единый взгляд, включающий осуждение несправедливости и требование жить по совести.
Что же считать справедливым и что – несправедливым? И на этот счет расхождений в глобальной духовной культуре нет. Богач повсюду выступает эксплуататором, каков он и есть, а тот, кто в поте лица добывает хлеб свой, – несправедливо притесненным, "униженным и оскорбленным".
Легко понять, что править миром должен труд, а не капитал, не мошна, не финансовые комбинации. Гегемоном, как и требует марксизм, положено быть тому, кто создает основные средства для существования общества – пахарь, горняк, лесоруб, металлург, строитель.
Неправильно это, когда условия жизни диктует тот, кто торгует готовым продуктом, присваивая львиную долю прибыли, произведенную не им; кто спекулирует товарами, сколачивая капитал, по сути, из ничего, из мошеннических правил игры; кто считает деньги и пускает их в рост, наживаясь за счет других, опутывая их долгами; кто продавливает задом кресло, командует, часто не разбираясь в том, чем командует, и при этом живет лучше, чем тот, за счет пота которого он живет. И так далее.
Конечно, торговля, банковское дело, управление – полезные и почетные занятия, но кто сказал, что они главнее производства? Или всякий труд почетен – и должен достойно вознаграждаться, – или, если есть более почетные виды труда, то это не торговля, не банки и не бюрократическая машинерия.
Банкир или торговец в роли хозяев жизни, пользующихся львиной долей добытых всем обществом благ, – это примерно то же, что, скажем, сантехник или подметала, распоряжающийся огромным цехом, в котором трудится масса людей, а он присваивает результат и решает, кому сколько заплатить.
Так что одно из двух: либо надо организовать жизнь – через производство, обмен и обслуживание – так, чтобы не было ни богатых, ни бедных, ни тех, кто "выше", ни тех, кто "ниже" по законам курятника. Либо, если это невозможно, то главнее должен быть тот, кто, трудясь, производит, а те, кто обслуживает производство, должны знать свое подчиненное место.
Любой, кто в здравом уме, должен согласиться, что жизнь устроена совершенно несправедливо и ее порядок надо радикально менять. Иное дело – далеко не каждый согласится что-то менять, потому что есть много любителей ловить крупную рыбу в мутной воде нынешнего жизнеустройства – и мало охотников бороться с обстоятельствами, к которым они стремятся приспособиться. Это и есть оппортунизм.
Но время от времени жизнь заставляет взяться за ее переустройство, иначе она принимает совершенно идиотские, жестокие, подлые и нетерпимые формы. Эти преобразования не под силу никаким реформаторам и реформистам. Когда чаша терпения переполняется, происходят революции, подымается угнетенная, голодная и оскорбленная несправедливостью масса.
И тогда, как правило, обильно льется кровь, – порой лишь для того, чтобы лжецы и фарисеи всего мира в очередной раз повесили вину на коммунистов, будто бы устроивших революцию. В то время как ее организовали эксплуататоры – незаконные "хозяева жизни". Это их "незримая рука рынка" схватила нас за горло и не только не отпускает, но и сжимает все сильнее. Так что выхода нет – или быть задушенным, или попытаться задушить душителя.
