В 1937-ом году на ХПЗ на финишную прямую вышли длившиеся шесть лет под руководством К.Ф.Челпана и Я.Е.Вихмана работы по созданию 12-цилиндрового танкового дизеля мощностью 500 л.с. (потом его назовут В-2).
В помощь харьковчанам из Москвы прислали дизелистов ЦИАМ М.П. Поддубного и Т.П. Чупахина, начальника кафедры двигателей Военной академии механизации и моторизации профессора Ю.А. Степанова. Непосредственной доводкой двигателя для готовившегося серийного производства занимались конструкторы под началом И.Я. Трашутина. Последний диссертацию на тему "Оптимальное проектирование основных деталей дизеля" защитил в Массачусетском технологическом университете (да-да, в том самом, в котором спустя лет 5-7 создадут атомную бомбу).
В 1937 году органы товарища Ежова выяснили, что двигательный отдел завода является гнездом "греческой контрреволюционной организации" и выжгли заразу каленым железом.
Были расстреляны создатели двигателя К.Ф. Челпан, М.Б. Левитан, З.Б.Гуртовой, десять лет исправительных лагерей получили И.Я. Трашутин и Ю.А. Степанов.
После этого, к концу года, 21-го декабря 1937, комиссия АБТУ по перспективным работам пришла к выводу, что "в настоящее время РККА не имеет ни одного образца современного танкового двигателя ... количество разработок велико, но в серийное производство .. не принят ни один".
доводка танкового дизеля В-2 на обезглавленном заводе продолжалась еще два года, и долго еще потом он был далек от совершенства и "не имел гарантированного моторесурса". Потом, вроде, качество подтянули - но даже в ноябре 42-го года представители ГБТУ отмечали, что "указанный в формуляре гарантийный срок в 150 часов не соответствует действительности, в реальной жизни он редко превышает 80-100 часов".
На Кировском заводе навсегда исчезли в лагерях главный инженер М.Л. Тер-Астуров, старший инженер М.П. Зигель, начальник СКБ-2 О.М. Иванов, застрелился директор завода К.М.Отс, был арестован ведущий конструктор Н.В. Цейс.
Главным танковым конструктором Кировского завода стал зять Ворошилова, а его замом - сын Климента Ефремовича.
В результате:
Военпред на Кировском заводе военинженер 3-го ранга Каливода, октябрь 1940-го, в письме на имя Л.З. Мехлиса: "...исходя из вышеизложенного, считаю, что машина КВ недоработана и требует срочных и серьезных переделок... считаю, что в настоящий момент назвать машину боеспособной нельзя из-за вышеуказанных дефектов. Отправлять ее в армию можно только как учебную, а не боевую".
Мехлис в ответ пригнал на завод комиссию, которая полностью подтвердила выводы представителя приемки. В итоге было решено разрабатывать новый танк, ну а пока... ПРОДОЛЖАТЬ ПРОИЗВОДСТВО ТАКОГО КВ, КАКОЙ ЕСТЬ!
Н.Ф. Шамшурин: "Первые же дни Великой Отечественной войны подтвердили, что КВ-1 в том виде, в каком он выпускался, воевать по-настоящему не мог, так как не обладал никаким гарантированным моторесурсом. Вот и получился трагический парадокс: броня была крепка, а танка быстрого не получилось"
