(продолжение предыдущего сообщения)
Таким образом, исходя из процитированных утверждений Ф.Энгельса, Энгельс ведет речь отнюдь не об уничтожении разделения труда как такового, ибо разделение труда есть необходимое условие производства и производительности труда. Мало того, Ф.Энгельс утверждает, что новое – коммунистическое общество, освобожденное от пут капитализма, – в разделении труда пойдет еще дальше. То есть, Энгельс утверждает, что в коммунистическом обществе разделение труда как таковое уничтожено не будет, но будет уничтожено всего лишь старое разделение труда; вернее и точнее, Энгельс утверждает, что будет произведен переворот в производстве и, стало быть, также и в разделении труда. Этот переворот в производстве и в разделении труда, согласно Энгельсу, есть уничтожение старого разделения труда (прежде всего разделения труда между рабочими и крестьянами, разрыва между городом и деревней, а также и разделения труда на труд умственный и физический), а равно и этот переворот есть поставление некоего нового разделения труда вместо старого. Это новое разделение труда, однако, не будет разделением труда между рабочими и крестьянами, а также и не будет разделением труда на умственный и физический труд.
Но ведь Ф.Энгельс утверждает, что в основе деления общества на классы лежит именно разделение труда и, прежде всего, монополия на труд умственный, то есть монополия части общества на труд управления производством и государством, образования и духовного руководства.
Как же могут быть уничтожены классы, если разделение труда как таковое не будет уничтожено, но общество пойдет еще дальше в разделении труда, а именно разделение труда есть основа разделения общества на классы?
Это очевидное противоречие в утверждении Энгельса неустранимо даже и в том случае, если даже допустить, что общество не пойдет дальше в разделении труда, но сохранит разделение труда как таковое, уничтожив только разделение труда между рабочими и крестьянами и разделение умственного и физического труда, ибо разделение труда как таковое все равно остается. И, стало быть, остается неизменным все тот же самый вопрос: как же могут быть уничтожены классы при сохранении разделения труда, если именно разделение труда лежит в основе деления общества на классы?
Таким образом, Ф.Энгельс из одного и того же – из разделения труда – делает два взаимоисключающих вывода: в одном случае – общественные классы существуют, ибо есть разделение труда, а в другом – разделение труда есть, но общественных классов нет. В логике, в суде, да и в повседневной жизни такие утверждения однозначно квалифицируются как самоопровержение, как ложь.
Но это не единственное противоречие Энгельса, ибо сначала – в «Анти-Дюринге», то есть при жизни К.Маркса, Энгельс утверждает, что первое крупное разделение труда – это отделение города от деревни. Однако в 1884 году в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Энгельс утверждает, что первое крупное разделение труда – выделение пастушеских племен из остальной массы варваров. То есть теперь Ф.Энгельс утверждает, что первое крупное разделение труда отнюдь не есть отделение ремесла от земледелия = отделение города (ремесленного производства) от деревни потому, что дескать разделение города и деревни есть не первое, но второе крупное разделение труда, а первое крупное разделение труда в действительности дескать есть отделение скотоводства от земледелия, охоты и собирательства, которое по существу было выделением цивилизации, культуры из варварства и дикости, из чего дескать и возникло разделение общества на классы – на господ и рабов, на эксплуататоров и эксплуатируемых, на господствующих и угнетенных.
Итак, согласно Энгельсу, отнюдь не из отделения города от деревни, не из разделения труда на труд деревенский и городской, но именно из выделения цивилизации из варварства возникло разделение труда на труд умственный и физический, и именно из этого первого крупного разделения труда выросло разделение общества на классы вследствие монополизации одного из которых – умственного труда, труда свободного – труда, ведающего такими общими делами общества, как управление трудом, государственные дела, правосудие, науки, искусства и т.д., – одним, а именно господствующим классом и превращения другого – физического труда в труд подневольный, а равно и в труд, ставший в силу этого уделом и проклятием другого общественного класса – класса угнетенного.
(продолжение в следующем сообщении)