А.Ю., дебил вполне конкретна медицинская патология и ни один суд, даже буржуазный, не примет твое утверждение в отношение таких, как юмозка или сранник. Вне всякого сомнения, и против тебя, как адвоката преступников, могут быть выдвинуты серьезные обвинения. Ты вообще здесь последовательно проводишь преступную линию по уводу от ответственности явных врагов народа.
В части того, кто конкретно лично виновен (не путай виновного с врагом) в нынешней государственной катастрофе России (СССР), масштабы которой продолжают нарастать, то я не берусь заменять собой будущий пролетарский суд. Более того, я не считаю, следуя Энгельсу, этот вопрос принципиально важным:
Энгельс:
...когда приступаешь к выяснению причин успеха контрреволюции, то повсюду наталкиваешься на готовый ответ, будто дело в сударье А или в гражданине Б, которые «предали» народ. Этот ответ, смотря по обстоятельствам, может быть правильным или нет, но ни при каких обстоятельствах он ничего не объясняет, не показывает даже, как могло случиться, что «народ» позволил себя предать. И печальна же будущность политической партии, если весь ее капитал заключается в знании только того факта, что гражданин имярек не заслуживает доверия.
Кроме того, и с исторической точки зрения исследование и изложение причин как революционного потрясения, так и подавления революции представляет исключительную важность. Все эти мелкие личные распри и взаимные обвинения, все эти противоречащие друг другу утверждения, будто именно Марраст, или Ледрю-Роллен, или Луи Блан, или какой-либо другой член временного правительства, или все они вместе взятые были тем кормчим, который направил революцию на подводные
скалы, где она и потерпела крушение, — какой интерес может представлять все это, что может объяснить это американцу или англичанину, наблюдавшим за всеми этими движениями с чересчур большого расстояния, чтобы различить детали событий? Никто из здравомыслящих людей никогда не поверит, чтобы одиннадцать человек* , большинство которых были к тому же личностями весьма посредственными, одинаково неспособными как к добру, так и к злу, могли в течение трех месяцев погубить тридцатишестимиллионную нацию, если бы эти тридцать шесть миллионов не разбирались так же мало в том, куда им идти, как и эти одиннадцать. Вопрос и заключается именно в том, как могло произойти, что эти тридцать шесть миллионов, блуждавшие в известной мере как в потемках, вдруг были призваны самостоятельно определить свой путь; и как случилось, что они затем совершенно сбились с пути и их старые правители могли снова вернуть себе на некоторое время свое руководящее положение. - т. 8, с. 5-7
