– Может, я и «болею», но жалобы то поступают именно от Вас, здорового, что я Вас, мол, «запутал в трех соснах». Здоровый всегда ясно помнит, о чем шла речь и не дает путанику сбить себя с толку.
Меня вы не сбили с толку, просто я вас понимать перестал, а это не одно и то же.
– Нет, Бергсон, Вы не перестали меня понимать, Вы просто еще и не начинали это делать, а это не одно и то же, тем не менее, жалобы исходили от Вас. Кто меня там в «старшие евреи» производил, кто говорил, что я оппонента в трех соснах запутал? Если я кого-то не понимаю, я не лезу с ним спор, пока не пойму, для этого я спрашиваю оппонента обо всем, что мне непонятно. Я же не помню ни одного раза, чтобы Вы просили мене разъяснить что-либо из моих высказываний. Теперь же Вы задним числом заявляете, что «перестали понимать», как будто раньше понимали.
Всё верно, с точки зрения бодрствования. Тут ведь дело в чём, в том, что «КиМ» спать не может и не имеет опыта сновидений, а я про них речь виду.
– У Вас, Бергсон, мешанина в голове. Думаю, Вы уже и сами забыли, что Вы хотели своими сновидениями доказать, а я уже который раз Вас спрашивал: при чем здесь сновидения, к чему это, но ясного ответа так и не получил. Поэтому лучше вспомните, у кого Вы читали про единства и множества в сновидениях, процитируйте этого автора дословно, я сам попробую разобраться.
Лауреат нобелевской премии Бергсон не оставил камня на камне от этой теории. Локализация в пространстве, само пространство и время не существуют в действительности, они результат нашей памяти, и жизненных потребностей.
– Ну где Вы здесь увидели «теорию», Бергсон? Пространство – это категория, а не теория. Вот если я скажу, что тело Бергсона есть часть пространства – это уже будет теорией, с ней можно спорить, можно, например, возразить: Бергсон вездесущ. Но само пространство как форма бытия материи характеризующаяся протяженностью и объемом, остается пространством, как и множество множеством, а единство единством.
– Если мы не можем говорить о категориях, то мы не можем говорить вообще ни о чем. Все частное определяется через общее, например: собака – животное, Абрам – еврей (только ясно понимая, что значит «еврей», мы тем самым высказываем определенную мысль о конкретном Абраме),
Всё верно, только время и пространство не Абрам и собака, на которых вы можете показать пальцем, ибо они субстанции; время и пространство не субстанция, а абстрактные выводы недоразвитого сознания современного человека, которые будут преодолены с переходом на новую ступень развития.
– Во-первых, Абрам-еврей и собака-животное не субстанции, а свойства, ни на еврея, ни на мерзавца, ни на животное, как на абстракцию Вы указать пальцем не можете. А во-вторых, помните, я Вам уже писал, что для Вашего мышления не существует ничего, кроме субстанции или что-то в этом роде? Вы тогда обиделись, а сейчас сами подтверждаете мою правоту.