Конечно, никто не уговаривал наших игроков поддаваться, - поступили во всех отношениях и много проще, и много остроумней, но главное – совершенно безопасно. Опытнейшего тренера А.В. Тарасова (тренера ЦСКА, игроки которого составляли основу сборной) - человека умного, по-игроцки злого, хитрого и бескомпромиссного, недолюбливавшего канадцев за их грязную, кичливую и примитивную манеру игры, в канун матчей попросту «ушли» – причем приказ на его снятие пришел из ЦК.
Знали, барнаульские мерзавцы, что делали, - если бы сборной СССР руководил Тарасов, почти все игры закончились бы примерно так же, как закончилась первая игра в Монреале (разгромом канадцев). И уж во всяком случае, выигрывая по ходу серии 3:1 и имея впереди три московских(!) матча, Тарасов никогда в жизни не умудрился бы серию ту в итоге проиграть – пусть минимально и чисто формально (у наших, кстати, была лучше разница забитых и пропущенных шайб). А вот сборная без Тарасова сделать это умудрилась, проиграв подряд три матча у себя в Лужниках (ни до, ни после даже два матча подряд сб. СССР в Лужниках никогда не проигрывала).
Кого же ЦК назначил руководить сб. СССР по хоккею? Кому мы обязаны невнятной игрой как минимум в трех последних матчах? А назначил ЦК на эту должность человека, давно с хоккейным тренерством завязавшего, и на тот момент тренировавшего футбольные клубы! – В.И. Боброва. Бобров слыл капиталистом, и частенько позволял игрокам делать на поле то, что им хотелось и казалось интересным. Хоккейным тренеров он на тот момент вообще не являлся.
Игроки взбунтовались – тон задавал великий Анатолий Фирсов, в конце концов отказавшийся играть под началом дилетанта и в состав не вошедший. Остальных уговорили…
Но в первом же матче вышла промашка. Столкнувшись на поле впервые, команды, не зная еще друг друга (запись не то), играли, естественно, каждая в свою привычную игру, и в этой характерной для каждой из команд игре.канадцы оказались наголову разбиты. Счет – 7:3 – не отражает истинного соотношения сил на площадке, никто не удивился бы червонцу или даже дюжине. Канадцы, разумеется, сделали выводы, и во второй игре стратегически переиграли Боброва, как бурсачка, постоянно путая пятерки (выпустив четвертую и играя практически в две с половиной пары защитников), и резко изменив свой дебильно-навальный стиль игры, имеющий название «бей-беги» – которым они намеревались запугать и опрокинуть нашу (для насарогов – «совковую») команду в первом матче. Не имеющий же должного опыта и контакта с игроками Бобров на эти изменения практически не отреагировал, вследствие чего изящной и умной пятерке Михайлова, изрядно поиздевавшейся над канадцами в первом матче, по очереди противостояли две куда более свежие пятерки канадцев. То есть, тренер-дилетант (а во время матча роль хоккейного тренера куда выше, чем, например, роль тренера футбольного) уравнял шансы команд, и получилось то, что получилось – мир, дружба, и васильевская жвачка.
То, что наши в 70-х и еще в 80-х были наголову сильнее североамериканцев, весьма скоро подтвердили два знаковых матча между этими сборными, но матча, которыми советской сборной руководил не футбольный тренер средней руки, а настоящий хоккейный профессионал, имевший отличные контакты со всеми игроками, но главное - прекрасно знавший, понимавший и «читавший» игру. Матчи на Кубок Вызова и на Кубок Канады закончились со счетом 6:0 и 8:1 в пользу сб. СССР. И если бы не вмешательство в 1972 году ЦК, если бы у руля сборной остался Тарасов (который, кстати, вообще считал ниже достоинства играть с какими-то канадскими зе бест-самозванцами) - канадцев в той серии ждали бы примерно такие же разгромы. Я в этом уверен, но увы, история не знает сослагательного наклонения: НХЛ играет сегодня в европейский хоккей (эталоном которого до сих пор считается хоккей советский), лучший же в мире советский хоккей уничтожен «перестройкой» и барнаульскими агентами госдепа, как гнусный памятник тоталитарному режиму. Почтим его память вставанием – в лице советского хоккея человечество потеряло непревзойденный эстетический шедевр.
Вот, коротко и минуя детали, все, что я имел в виду, говоря о серии 1972 года, как о артподготовке к последовавшим вскоре событиям. Для надрыва (но не полного подрыва, конечно) СССР, быть может, хватило бы одного растаскивания и уничтожения советского хоккея (который был одним из символов того, что мы называем «советским», и превращения советских хоккеистов (как, кстати, и футболистов) в беспринципных рыночных торговок.