...Россия заявляет что может без проблем высадить на луну людей, потому что наша генетика достигла таких высот, что вывела радиационно устойчивых людей? Или все таки в роскосмосе не видят в радиации особых проблем? Какая либо опасность для людей появляется только в случае протонного события на солнце, т.е. вспышки. И то пока излучение дойдет до луны космонавты могут стартовать на орбиту и переждать её в орбитальном корабле, где защита лучше чем в лунном модуле.
Вам не кажется что Вы несколько преувеличиваете опасность?
Видно в РКА не ходят по некоторым ссылкам в инете. Не знают они, что космос смертельно опасен. Бортовые компьютеры спутников и межпланетных станций про это тоже не знают. Это бывает.
Позволю процитировать маленький отрывок из романа Станислава Лема "Голос Неба" ("Глас Синьоры"):
"...Однако Белойн решил совершенно частным образом встретиться с
Лейзеровицем, поскольку - как он мне сам говорил - просто пожалел этого
маньяка космических контактов. Он думал, что, если с глазу на глаз
предложить ему какую-нибудь второстепенную должность в Проекте, все
уладится. Но шаг этот, хотя и продиктованный самыми лучшими намерениями,
оказался легкомысленным. Белойн, который не знал Лейзеровица, на основании
букв "Ф.Д." решил, что имеет дело с ученым - пусть даже тот слегка
свихнулся, гонится за рекламой и зарабатывает на жизнь сомнительными
способами, - но все же коллегой, ученым, физиком. А увидел он
взбудораженного человечка, который, услыхав о реальности звездного
Послания, заявил с истерической наглостью, что ленты, а значит, и само
Послание - его частная собственность, которую у него украли, и под конец
довел Белойна до бешенства. Видя, что от Белойна он ничего не добьется,
Лейзеровиц выскочил в коридор, там начал кричать, что пойдет в ООН, в
Трибунал по защите прав человека, а потом нырнул в лифт и оставил Белойна
наедине с невеселыми раздумьями.
<...>
Посвященные отлично представляли себе, какой поднимется крик:
Соединенные Штаты, дескать, пытаются присвоить себе достояние всего
человечества. Правда, Белойн полагал, что положение можно исправить,
опубликовав краткое полуофициальное сообщение, но Раш не имел на это
полномочий и не собирался их добиваться: мол, вопрос еще недостаточно ясен
и правительство, даже если бы и хотело, не вправе выносить его на
международный форум, рискуя своим авторитетом, - во всяком случае, до тех
пор, пока наши догадки не будут подтверждены предварительными
исследованиями. Дело было деликатное, и Раш решил обратиться к своему
знакомому, Баррету, лидеру демократического меньшинства в сенате. Тот,
посоветовавшись со своими людьми, хотел было подключить ФБР, но там некий
видный юрист заключил, что космос, расположенный вне границ США, не входит
в компетенцию его ведомства, а подлежит ведению ЦРУ вместе с прочими
заграничными делами.
<...>
Вскоре прессу наводнили совершенно фантастические, или, вернее,
бредовые, сообщения о "двоичных" и "троичных" зонах молчания, посылаемых
на Землю из космоса, о световых феноменах, о высадке маленьких зеленых
человечков в "нейтринной одежде" и тому подобные бредни, в которых сплошь
и рядом ссылались на Лейзеровица, именуя его уже профессором. Но не прошло
и месяца, как "знаменитый ученый" оказался параноиком и был отправлен в
психиатрическую лечебницу. К сожалению, на этом история Лейзеровица не
закончилась. Даже в серьезные, большие газеты проникли отголоски его
фантасмагорической борьбы (он дважды бежал из клиники, причем во второй
раз - уже безвозвратно - через окно девятого этажа), - борьбы за
истинность своего открытия, столь безумного в свете фактов, преданных
огласке, и столь поразительно близкого к правде. Сознаюсь, меня пробирает
дрожь, когда я вспоминаю этот эпизод предыстории Проекта.
Как легко догадаться, поток сообщений, с каждым днем все более
бессмысленных, был просто отвлекающим маневром, делом рук многоопытных
профессионалов из ЦРУ. Отрицать всю историю, опровергать ее, да еще на
страницах серьезных газет, означало бы как раз привлечь к ней внимание
самым нежелательным образом. А вот показать, что речь идет о бреднях,
утопить зерно истины в лавине несуразных вымыслов, приписанных
"профессору" Лейзеровицу, - это было очень ловко придумано, тем более что
всю эту акцию увенчала лаконичная заметка о самоубийстве безумца; своим
неподдельным трагизмом оно окончательно пресекало всякие сплетни".