• Сталинские репрессии. Жертвы коммунистического террора. • Антикоммунистические репрессии постсоветской буржуазной УкраиныГде же суть? Ну, кто прочитал мою
голодоморную серию, тот, возможно, догадывается. Действительно, для понимания сути совершенно неважно, какая сверхсмертность имела место быть в 1932-1933 гг., – умерла тысяча человек или 10 миллионов. И даже географическая локализация (зона пшеничного клина) хоть и дает некую пищу для размышлений, ничего принципиально не объясняет. Суть надо искать в причинах, по которым умирали люди, а не спорить о количестве трупов. Поскольку вскрытие трупов не производилось и свидетельства о смерти в селах не выдавались, опираться приходится лишь на дошедшие до нас свидетельства очевидцев и описание симптоматики летальных исходов, оставленные медиками. Они, стоит отметить, тогда тоже не могли определить причину массовых смертей, списывая ее на эпидемию септической ангины (алиментарно-токсической алейкии, как этот вид микотоксикоза назвали позже). Природу заболевания в те годы не понимали. Современный
медицинский справочник сухо сообщает:
«Вначале болезнь называли септической ангиной по основному симптому — наличию некротической ангины с явлениями общей интоксикации, напоминающей сепсис. Позднее было установлено, что это название не отражает патогенетической картины заболевания. Наиболее ранним и характерным признаком заболевания является резкое нарушение функции кроветворения (прекращение миелоидного кроветворения, угнетение гемопоэза), приводящее к алейкии с агранулоцитозом, анемии и тромбоцитопении, которая сопровождается геморрагическим диатезом. Нарушение функции кроветворения обусловлено глубоким поражением миелоидной и лимфоидной тканей, дегенеративными и некротическими изменениями костного мозга» (по ссылке довольно обширная статья, но полностью понятна она только медикам и биологам).
Итак, свидомитский фольклор, мемуары переживших «голокост», сводки Наркомздрава и документы НКВД фиксируют массовые случаи предсмертного опухания. Обыватель в таких случаях говорит «пухли от голода», что дает хороший базис для бандеровской голодоморной мифологии. Один нюанс: при длительном голодании возникает дистрофия. Смотрите фото узников нацистских концлагерей, и вы получите полное представление о том, что такое истощение. Да, в некоторых случаях при нарушении работы внутренних органов происходит вздутие живота (гуглите, что такое квашиоркор), но конечности у истощенных голодом людей в любом случае начинают напоминать обтянутые кожей кости. Однако свидетели украинского «голодомора» массово фиксируют отекание именно конечностей, чего не отмечалось ни при одном голоде за всю историю человечества.
Уже одного этого достаточно, чтобы сделать вывод, что сверхсмертность вызвана не голодом, а отравлением. Данный вывод подтверждается тем, что умирали от микотоксикоза и горожане, употреблявшие в пищу хлеб, приготовленный из зерна, которое они получали от родственников из деревни или купили на рынке. Вывод: зерно было отравлено. Найдете источник отравления – поймете причину «голодомора».
Нет, это вовсе не проклятые москали приказывали травить зерно, после чего насильно скармливали его украинцам с целью убить в них мечту о государственности. Отравили зерно сами крестьяне вследствие неправильного хранения. Начало 30-х годов было годами форсированной коллективизации, стартовавшей в 1929 г. Ей яростно противились кулаки, поэтому в 1930 г. имело место тотальное раскулачивание и высылка «контрреволюционного элемента» в удаленные районы. Коллективизация проводилась не от хорошей жизни, а вынужденно, вследствие полного провала политики НЭПа. Крестьянство отказывалось сдавать зерно по госрасценкам, потому что на рынке хлеб можно было продать гораздо дороже по справедливой рыночной цене. Фактически надлежит вести речь о массовом уклонении от уплаты налога, который крестьянство платило натурой.
Как отобрать хлеб у крестьян в крестьянской стране? Это принципиально невозможно. Как сейчас говорят, администрировать сбор налога не представляется возможным, поскольку у каждого двора был свой надел, размер которого менялся каждый год, в каждой семье было разное количество едоков, урожай никогда не был стабильным. Учета населения не велось, сказать, сколько в конкретной деревне дворов, то есть хозяйственных единиц, было принципиально невозможно. Тем более нереально было применить дифференцированную налоговую ставку к кулацким, середняцким и бедняцким хозяйствам.
Бедняки часто вообще не вели собственного хозяйства, батрача в страду за еду на кулаков, а по окончании сельхозработ уходили на отхожий промысел. С них в принципе взять нечего. Кулаки же просто дробили свои хозяйства, женя сыновей в 15 лет. И вместо одного кулацкого хозяйства, получалось пять середняцких. При царе подати брали с общины, связанной круговой порукой, и на общину же налагали прочие повиности. При советской власти община, как пережиток феодализма, ушла в прошлое, все крестьяне стали свободными гражданами, требующими индивидуального подхода, в том числе и фискального, что было абсолютно нереализуемо.
А вот с колхоза, как экономического субъекта, налог натурой взять можно. Засеянную площадь легко измерить. Биологическая урожайность вычисляется каждый год для каждой местности и культуры государственными органами. Соответственно, на каждый колхоз исходя из этих данных разверстывался план хлебосдачи – 20-30% от собранного урожая. Остальное распределялись между колхозниками пропорционально вкладу каждого в общий результат, который измерялся в трудоднях. Так же натуральный налог колхозники платили и с приусадебного хозяйства.
Итак, в 1930 г. сломали хребет кулачеству, которое сопротивлялось коллективизации и саботировало хлебосдачу. В 1931 г. план хлебосдачи был повышен. Но хитрые крестьяне, естественно, с холодком работали на колхозном поле, воспринимая это, как известную им барщину. Более того, колхозное зерно просто разворовывали. В итоге колхозы план не выполнили. Власти поступили логично и адекватно: раз колхоз не сдал хлеб согласно плану, недостачу изъяли из личных амбаров колхозников. Ну, и за счет раскулачивания дела малость поправили, потому что у кулаков изымалось все имущество.
В следующем 1932 г. крестьяне поступили хитрее – имел место повсеместный саботаж хлебоуборочных работ и повальное воровство. Но мужики, наученные горьким опытом, оставили пустыми не только колхозный овин, но и личные амбары. Осенью явились хлебозаготовители – в полях необмолоченный хлеб в скирдах. Пошли по дворам – в амбарах пусто. Взять нечего! Какими средствами заставить саботажников выполнять повинность перед государством? Ну, особо неблагонадежных, конечно, судили за саботаж, благо статья такая в УК имелась. Но проблему это не решало. Остальные-то хлеб все равно сдавать отказывались, утверждая, что самим жрать нечего. Ну, отобрали у них все до зернышка, включая семенной фонд, плановые показатели все равно остались не достигнутыми.
Крестьяне же убранное зерно и то, что намолотили зимой из заскирдованного, просто попрятали, зарыв мешки в землю. Потом по мере необходимости откапывали, употребляли в пищу и приторговывали им. Вот от этого и умирали, а вовсе не от голода. Дело в том, что если хранить зерно ненадлежащим образом, то есть в условиях высокой влажности, оно быстро поражается очень токсичными видами грибов (Fusarium sporotrichiella, v. Sporotrichioides, v. Poae и др.). Причем при употреблении зараженного зерна в пищу симптомы отравления проявляются не сразу, по мере накопления токсинов в организме происходит поражение внутренних органов и центральной нервной системы, часто носившие уже необратимый характер.
Именно отравление токсинами и приводило к тому самому опуханию конечностей.
Что сделала власть, выяснив причину массового мора (природу ее установили занчительно позже по мере развития микробиологии)? Совершенно верно: советская власть с присущей ей решительностью и жестокостью принялась изымать у укрывателей зараженное зерно. Иногда его даже показательно сжигали на глазах крестьян (отравленное спорами грибка зерно не годилось даже в пищу скоту – он тоже дох). Вот этот насильственный отъем зерна весной 1933 г. бандеровские сказочники помнят. Это факт. Но о причинах такой «звирячой жорстокости стлинськых кацапив» нынешние свидомиты совершенно искренне заблуждаются. Фактически «бильшовицьки каратели» спасали их непутевых предков от смерти – отбирали отравленное зерно и взамен выдавали зерновую ссуду из государственных фондов или закупленное за границей (впервые в истории страна осуществила импортные закупки зерна).
Да, кое-где весной 1933 г. случился и настоящий голод. Но причины носили все тот же характер – грубое нарушение технологий хранения зерна. Зарытое в землю и оставленное на полях заскирдованное (необмолоченное зерно) спровоцировали взрывной рост популяции полевых мышей, которые при избытке корма и тепла (зерновая масса выделяет тепло, «горит», как говорят селяне), продолжили плодиться даже зимой, что случается лишь в исключительных условиях. Притопали крестьяне на поле за зерном – а в скирдах шевелящаяся серая мышиная масса. Выкопали мешок с припрятанным урожаем, а там уже лишь мышиный помет.
Прибавим к этому феноменально высокие (до 20-25%) потери биологического урожая вследствие саботажа уборочных работ, когда зерно просто осыпалось с колоса. Вот и голод. Но
прямая причина его вовсе не в том, что Сталин вдруг решил уголодоморить колхозных рабов (какой же рабовладелец уничтожает свой главный экономический актив?), а в фатальной ошибке самих крестьян, ответивших на рост налоговой нагрузки саботажем, массовыми хищениями и укрывательством зерна, которое хранилось в ненадлежащих условиях. Напомню, что мор охватил и города, куда попадало зараженное зерно через рыночную торговлю или в качестве «подгона» от деревенских родственников. Ведь в городах из-за кризиса хлебозаготовок, носившего хронический характер с 1927 г., хлеб распределялся по карточкам и ценился высоко.