• Том2 Глава 6 Борьба в церквях и вокруг них до императора Юстиниана (518 г.)

[mi.shka]

• Россия вступает в большую... от mi.shka
  [Сегодня в 03:17:11]
• "Сверхпроводимость" и ее ... от ▫
  [Сегодня в 02:48:42]
• Убить педофилов?! от Eok
  [Сегодня в 02:03:46]
• Критическая политэкономия... от @Лариса@
  [Сегодня в 01:35:24]
• О настоящем и будущем от dhs
  [Сегодня в 01:02:39]
• Война в Израиле: ХАМАС на... от dhs
  [Сегодня в 00:42:19]
• Побег из СССР от grosser schwanz
  [Сегодня в 00:34:36]
• Половое воспитание от Eok
  [18 Апрель 2024, 23:39:23]
• Грядёт ли в России револю... от Eok
  [18 Апрель 2024, 23:10:10]
• Не ступив НA TO, Украина ... от grosser schwanz
  [18 Апрель 2024, 22:34:43]

[• Goblin: Утомлённые сексом на костях отцов и дедов 2]

• Goblin: Утомлённые сексом на костях отцов и дедов 2
• Политические анекдоты
• Сергей Капица: «Россию превращают в страну дураков»
• Яркие кинопремьеры и запрещённые советские фильмы
• В. Работнова: Воспитание идеального электората
• Rubliovka War
• РПЦ цензурирует Пушкина
• В. Бортко: Я хочу снять кино про Сталина
• В. Голышев: Пребиотики
• М. Полторанин: Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса
• К. Эрнст: Одиночество...
• Гражданин поэт
• Как Губенко ставит Чиполлино на колени
• РАН о буржуазной идеологии РФ
• Украинство - форма безумия
• Словарик для выпускников ВГИКа
• А.Кунгуров: автор фильма БабальонЪ Месхиев воровал у ветеранов
• А. Кунгуров: «Битва за Севастополь» - гламурное дерьмо для идиотов
• Сексот ФБР Элвис Пресли
• Кобзарь, царь, Белинский и г'усские националисты
• Карамазовы дворяне, не вписавшиеся в рынок
• Черная метка российской оппозиции
• Проф. Преображенский - все еще ваш герой?
• Несвоевременные мысли товарища Горького. Часть 1
• Несвоевременные мысли товарища Горького. Часть 2
• Несвоевременные мысли товарища Горького. Часть 3
• А. Кунгуров: Четыре танкиста и приблудная баба
• Солженицын проклят своим народом
• Как в России введут аутодафе
• 12-серийный фильм «Зорге»
• Тля советской интеллигенции
• Вставайте, люди русские!
• Эпитафия Даниилу Гранину
• В РФ сняли худфильм про Путина
• Калашников: человек, автомат и говно-фильм
• Большая перемога на культурно-идеологическом фронте
• Закономерный финал любого царя
• Туристы на Солнцепёке
• Классово близкие авторы
• Чем хуже – тем лучше. Господь, жги!

[• Не только о “Школе”…]

• Не только о “Школе”…
• Анекдот века: “Пророссийский Президент Украины”
• Россия-Украина
• О “собачьих сердцах”
• tedium vitae (отвращение к жизни)
• Были ли американцы на Луне?
• “...и время собирать камни” (Ек. 3, 3, 5) часть 1
• ...и время собирать камни» (Ек. 3, 3, 5) часть 2
• sokrat: А на Луне бушуют бури...
• “...и время собирать камни” (Ек. 3, 3, 5) часть 3
• Как программа Аполлон сделала из цветной Луны черно-белую
• Как РККА драпала, и сдавалась в плен в первые месяцы ВОВ

[• В. Иванов: Христианская церковь – страшная угроза свободе слова.]

• В. Иванов: Христианская церковь – страшная угроза свободе слова.
• В. Иванов: О монашестве
• Путин и "безбожники" Свердловска
• В. Иванов: Заявление в прокуратуру о признании ветхого завета экстремистской литературой
• В. Иванов: Реплика
• В. Иванов: Сопроводиловка
• В. Иванов: Состояние
• В. Иванов: Оценка акции
• Житель Ставрополя потребовал объявить Ветхий Завет экстремистской литературой
• Кирилл Решетников: Ветхий запрет
• В. Иванов: Ответ Ковельману
• Как жировала Русская православная церковь.
• В. Иванов: Наша задача - протащить Ветхий завет Библии на суд.
• Жалоба на бездействие Тимирязевского межрайонного прокурора г. Москвы
• В. Иванов: Мои комментарии на блогах Соловьёва и др
• Майк Филлон: Физиономия Христа
• Экстремисты в патриархии?
• Дворец патриарха в вырубленном заповеднике
• Благодатный огонь современного Иерусалима является рукотворным
• Е. Ф. Грекулов: Православная инквизиция в России
• Е. Шацкий: РПЦ и сожжения
• Е. Шацкий: Церковь, наука и просвещение в России XIX в.
• Архиепископ С. Журавлев: Не могу молчать – РПЦ и гомосексуализм!
• НТВ запретил показывать программу с Невзоровым о церкви
• Корпорация «церковь»
• Его Святейшество Патриарх Табачный и Аалкогольный Кирилл
• Осторожно: богохульство! Открытая студия, 5 канал
• Одеваемся скромнее? Открытая студия, 5 канал
• С. Соловьёв, Д. Субботин: Извращение к истокам
• Е. Ф. Грекулов: Нравы русского духовенства
• Е. Ф. Грекулов: Православная церковь — враг просвещения
• А. Солдатов: За что рабу Божьему Кириллу благодарить «раба на галерах»
• С. Бычков: История православного возрождение России
• Патриарх Кирилл оказался рейдером
• nevzorov.tv: Уроки атеизма
• РПЦ верный друг всех оккупантов России
• РПЦ как субъект экономической деятельности
• Pussy Riot первый инквизиторский процесс на постсоветском пространстве
• Поп из ХХС совратил прихожанку
• ОЗПП просит проверить деятельность Фонда ХХС
• Власти Карелии сажают в психушки и тюрьмы атеистов
• Безнаказанность РПЦ
• Нравственные ценности РПЦ
• Открытое письмо патриарху Кириллу
• Православные священники избивают бабушек
• Ю. Латынина: Невеликие инквизиторы
• К Дешнер: Криминальная история христианства
• А.Г. Купцов: Миф о гонении церкви в СССР
• Б. Вишневский: Поповизация УК РФ
• Библейские персонажи
• Бескорыстие православной церкви
• Ленин приказал расстреливать попов
• Был ли Иисус неевреем?
• Главный поп всея Руси рвётся в поп-звёзды
• Смерть православия
• Как РПЦ во главе с Гитлером воевала против советского народа
• 5 лет за свободу совести
• Сергиев Посад. В логове зверя
• Путлеровцы посадили за экстремизм Л.Н. Толстого
• Путлер: за атеизм тюрьма
• А.Г. Невзоров: Отставка Господа бога
• Раввин Иисус был агентом древнеримской охранки?
• Православный космос, или вместо экспериментов молитвы
• Как христиане любят ближних
• Кому и чему молятся православные?
• В. Орлов: РПЦ изнутри
• Святые отцы РПЦ
• УК царизма: как нагайками вколачивалось православие
• Невежественность профессора Осипова
• Туринская плащаница
• Поповские мифы
• С.Л. Толстой: как РПЦ уничтожала духоборов
• А. Невзоров: Гомосексуализм цементирует РПЦ
• В США зверски убивают атеистов
• Православный террор РПЦ
• РПЦ сажает конкурентов
• Во имя господа Иисуса Христа! Огонь!
• Православная эксплуатация человека человеком
• Кто такие святые?
• За что большевики попов убивали
• Противоречия в Библии (торе)
• Нелепости учения о Христе
• Церковь и наука
• А. Невзоров: Иисус Тангейзерович Чаплин
• Соглашение Минздрава РФ с РПЦ
• Как РПЦ оккупировала Соловецкие острова
• Скромная яхта Путлеарха
• Духовные скрепы
• ШизоНаркоЭксперт РПЦ Дворкин
• Поп Чаплин: гомосексуализм это награда VIP-попов
• Иисус разрыватель детишек медведями
• ФСБ занялось атеистами
• Иегова-Иисус увольняется за профнепригодность
• Патриарх — просветитель пингвинов
• Резьба по клитору - духовная скрепа
• Наше спасение в рабстве у Путина
• Попы РПЦ и Поклонская о Николае Втором
• РПЦ и власть. Хроника любви
• Исповедь бывшей послушницы
• Про дела церковные
• Православный терроризм Поклонской
• Групповые изнасилования по-православному
• Расследование о детях-невольниках в РПЦ
• Как РПЦ зарабатывает миллиарды
• Православные зэки
• Коммунист-атеист-православный буржуй Валя Терешкова
• Попы побратались педерастами
• Бесы Владимира Соловьева
• Молебен ВЦИОМ за правильный опрос о храме
• Черти в рясах РПЦ
• Деньги во славу Божию. Как финансируется РПЦ
• Миллиардер Гундяев против стяжания!
• Буржуйский поп Зюганов
• Конкурс мракобесия
• 7,5 лет за богослужения
• В тюрьму за веру
• Докинз - снова еретик
• Ананас веры
• Происходит изобретение "традиций" задним числом
• Как очистить ДНК от невежества

Пользователей

• Всего пользователей: 11897
• Последний: Vlad Butin

Статистика

• Всего сообщений: 9913993
• Всего тем: 70501
• Онлайн сегодня: 313
• Максимальный онлайн: 6088
• (07 Октябрь 2015, 10:58:05)

Сейчас на форуме

Пользователи: 0
Гостей: 175
Всего: 175

[• В новости Братства]

• В новости Братства
• Проект «Киевская Русь-2» - экономическая реальность
• Второе 9/11 насущная необходимость для США?
• Экономическо-организационная база «Киевской Руси-2», важнейшие вопросы – без ответов!
• В. Александров: Русский Тяньаньмэнь.
• Накануне мирового коллапса.
• Дегенераты душат промышленность
• В Донецке собираются сторонники новой республики!
• Чтобы не остаться в дураках
• Дух русского времени
• Вторая волна кризиса, признано официально!
• Макаки и ядерные вооружения
• РФ подготавливается к сдаче и полной колонизации?
• О лефтах-ру, бурцевых и прочих
• В. Александров: В ожидании Суллы
• Гайдар и Ко как могильщики капитализма
• Как взломать Режим?

[• Террор, как метод революционной борьбы в РФ.]

• Террор, как метод революционной борьбы в РФ.
• Революционная стратегия коммунистов
• Фашистский Кремль опять арестовал полковника Квачкова
• А. Соулдженайсен: Один день Воруй Воруевича
• Л.Н.Худой: Оборзение
• Рецессивный атавизм постсоветской России
• Кто такие евреи?
• Пожар в ухтинском универмаге как символ буржуазного права
• Сталинские репрессии. Жертвы коммунистического террора.
• Власовская удавка для Лундина и Романова
• Тайна СШ-катастрофы, или борьба с терроризмом по-Путински
• Простая суть коммунизма
• Путин и Медведев испугались революции
• Надо ли ходить на выборы?
• США как детонатор мировой социалистической революции
• Почему США официально признали чуровские подсчёты?
• Современная РПЦ
• Герои нашего времени: русский патриот Ю. Буданов
• Почему Сталину ставится в вину то, за что возвеличивается Кутузов?
• Донцова-Отец: Три путлераста
• Танки били по верховному совету РСФСР из 1983
• Золотой свинёнок
• Список Спилберга: фильм
• Православное преступление и патриаршее наказание
• Э. Володарский: Евангелие о Чапае
• Мыся Пурим: Культурная яма
• Как ЦРУ спасало жизнь Джеймсу Кэмерону
• Батрак Абрама: Абу-Грейб Гуантан, агент 911
• Владимир Путлерович: Москва 2032
• Как Ленин делал революцию на немецкие деньги
• Как Италия промышляет работорговлей оппозиционерами
• Как Путин сжег самоуправление Ярославля
• Обращение в прокуратуру о принуждении к православию
• Героизация бородатой сволочи
• Постсоветский кинематограф
• Христиане
• Уничтожение советской киноклассики
• Евангельские рассказы для детей
• Тайна смерти А. Меня и Ю. Семёнова
• Банальная тайна убийства М. Евдокимова
• Как умер Стенли Кубрик
• Ю.Андропов, - конец лжи
• Теория большого маразма
• Перстень Борджиа для Леонида Филатова
• Проституция Никиты Белоголовцева
• Хелен Мирен в травле Льва Толстого
• Крым с Р.Ф. Что дальше?
• Письмо президенту РФ о лунной афёре NASA
• После Крыма путлеровцы решили одеть на россиян кляп
• Политическая цензура поисковиков
• Что ждёт РФ в ближайшем будущем
• За что убили актёра Андрея Панина?
• Интервенция Путина на Украину
• Почему фашисты в Москве, а не в Киеве
• Культурная армия Путина
• О легитимности кремлёвской хунты
• Почему не наказаны убийцы Литвиненко?
• Единство Четвёртого Рейха
• Вова Сорокин как зеркало постсоветского маразма
• Крокодиловы слёзы Путина
• 1 Мировая. Путинский плачь по империализму
• Ложь о паспортной системе СССР
• Эпидемия фашизма у обывателей РФ
• Крёстный тесть
• Путлерюгенд и информационное гестапо РФ
• Бастрыкин выкинул с 6-ого этажа генерала МВД
• От чего умер Ельцин?
• Путин душит независимое ТВ
• Рейхсминистр пропаганды Лимонов
• Как фейсбук спамит нам мозги
• Иллюстрация к безальтернативности коммунизма
• Демографический прогноз Д.И. Менделеева
• Православный мир на Украине
• СССР. Нефть. Миф о падении цен
• Ещё раз о еврейском народе
• Власовская тряпка кремлёвской хунты
• Историческое враньё с Николаем Сванидзе
• Казанский Боинг ещё один скрытый теракт
• Дело Тихонова, Хасис и Горячева наш троцкистско-зиновьевский центр
• Беда Исраэля Шамира
• Свобода гадить на ислам
• Сытая отрыжка Говорухина
• О личности политического лидера. Б.Немцов
• ЦРУшные взрывы в Бостоне и фабрикация дела против Царнаевых
• Протоиерей Чаплин: православие это дикая злоба
• Как кремль заметает следы убийства Немцова
• Путлевизор
• Кто стоит за парижскими атаками 2015?
• Пророчество советской пропаганды
• Кто, если не Путин?
• О роли идеологии
• Календарные мифы
• Как Ленин в 1922г. попов стрелять призывал
• Лунная точка зелёного кота Егорова
• Физический прокол Стенли Кубрика при съёмках лунных миссий в павильоне
• Глобальное потепление такая же ложь, как ОМП в Ираке
• Цель закона Яровой тотальная слежка
• Путин готовит переворот?
• Любовь к Путину
• Как Путин врёт про Боинг
• Людей или автоматику легче высадить и забрать с Луны?
• Ельцинские мифы
• Шитая белыми нитками «тайна» убийства Джона Кеннеди
• Трамповская буря в вашингтонском стакане
• Информационное Гестапо Путина
• Фашизм и нацизм
• О плановой и рыночной экономиках
• Светоч демократии и верховенства права
• Что такое Биткойн
• Путин прячет детские трупы ТЦ «Зимняя вишня»
• Цензура коммуниста remi-meisnerа
• Пара слов в защиту Судоплатова
• Реабилитация Чикатило
• Гонения на Аум Синрикё или великомученик Асахара
• Хахалесудие
• Рэмбо из Керчи Росляков
• Разгадка тайны гибели группы Дятлова
• Буржуйская мораль
• Гонения на неверующих в буржуйской России
• В России репрессируют не только неверующих, но и верующих инако
• Формы антикоммунистической борьбы
• Как сестрички Хачатурян правосудие насиловали
• Как в России расследуют убийства детей
• Климатический фашизм
• О том, как Евгений Манюров ФСБ расстреливал
• О детском сексуальном рабстве
• Короновирусный психоз правительств
• Цель коронафейковой паники опустить Китай
• ДТП Ефремова спецоперация ФСБ
• Общие выводы теории относительности
• Время и пространство
• В поисках божественного
• Суть дифференциального и интегрального "чуда"
• Сталинская контрреволюция
• Общая теория поля
• Когда снова начнут взрываться жилые дома?
• Справедливость русского мира
• Так кто взорвал Крымский мост?
• Битва русских рабов за своё рабство
• Физика чернобыльского взрыва
• Роль Луны в жизни землян и инопланетяне
• Один пример бреда современных "квантовых механиков"
• Зачем Путин убил Навального?
• Навальный жив, и передан Путиным США!
• Проблема закона сохранения энергии в квантовой механике

[Великая, могучая Омэрика…]

Великая, могучая Омэрика…
• Капитализм - это действительно дерьмо!
• Помойное изобилие и крах сельского хозяйства.
• В.М. Кузнецов, руководитель рабочей группы по борьбе с коррупцией при Государственной Думе РФ: Доклад
• Будзилович П.Н: Битва кагала за финансы антихриста
• В.М. Кузнецов, руководитель рабочей группы по борьбе с коррупцией при Государственной Думе РФ: Второй Доклад
• В.С. Волков: Так живет рязанская глубинка
• Население России. Статистика, факты, комментарии, прогнозы
• В.М. Кузнецов: 3 Доклад о коррупции
• Россия в цифрах
• А. Сёмин: Село в России идет на эшафот?
• Д. Бутрин: Зарплаты иностранцев в России
• А. Полухин: За восстановление электросетей заплатит население
• Путин. Коррупция. Независимый экспертный доклад
• Власть Семей. Президент. Часть 1.
• С. Дунаев: В хранилищах США вместо золота лежит вольфрам?
• С. Канев: ОПГ «Кремль»
• З. Бурская: Воровской общаг администрации Президента РФ
• А. Брусилов: Царская Россия в цифрах накануне Первой Мировой
• НЕ Официальная статистика
• Ю. Мухин: Врать про мясо как Путин
• В. Наганов: Путинские экономические заслуги
• Снижение оплаты ЖКХ в обмен на поддержку ПЕДИРосс
• Коррупция в МИДе, открытое письмо
• Немцов: золотые галеры Путлера
• Офигенный российский бизнес…
• Путин. Итоги
• Рабский секрет китайского экономического чуда
• Цветы изобретателю столыпинского галстука
• Буржуазные знахари ЕС
• Где хранится золото мира?
• 12 мифов о капитализме
• 1% россиян владеют 85% богатств страны
• Мировой капиталистический ГУЛАГ
• Власть Семей-2011. Премьер и его круг
• Дома друзей Путина
• Рубль и Путин
• А. Кунгуров: Нефтяная смерть Путина
• А. Кунгуров: КтоЕслиНеПутин?
• А. Кунгуров: Антикризисный план правительства – гон обгашенных нариков
• Уральский срез
• А. Кунгуров: Диагноз окончательный – смерть!
• Украденное Сердюковым переоформляли на соратника Путина
• А. Кунгуров: План Путина
• А. Кунгуров: экономические итоги РФ к 2016г.
• А. Кунгуров: Бриллиантовый мародёр Нахалков
• А. Кунгуров: Как победить кризис. Рекомендации Сталина
• Только за 2005-2011 кремлёвская хунта украла у РФ 1 триллион $
• Кормит ли Россия сама себя, как утверждает Дмитрий Медведев?
• Экономические достижения Ельцина-Путина
• Достижения ПЕДИРосс
• С. Демура: в РФ будет коллапс
• Экономические итоги 2016
• Пять лет со дня расстрела рабочих Жанаозена
• А. Кунгуров: Подарок Сечина самому себе
• Кунгуров о росте экономики РФ
• Эффективные манагеры
• Капитализм с человеческим лицом
• Космическое мародёрство Кремля
• Путин это победа!
• Крах эпохи социального государства
• Гримасы капитализма
• Помойная экономика капитализма
• "Дисфункции" капитализма Глазьева
• Колхозы при капитализме норма
• Укронадежды
• Эффективные бизнесмены против неэффективных россиян
• "Коммуналка" для Новой Нефти
• Медицинское-интернациональное
• Всерьез о Сталине
• Расслоение населения по доходам сейчас выше, чем в начале нулевых
• Высокотехнологичный экспорт в СССР
• Окончательное ниспровержение марксизма ч.1
• Окончательное ниспровержение марксизма ч.2
• Россия вымирает с рекордной скоростью
• Скулёж Атлантов
• Наивное буржуйское желание выжить
• Коронавирусная паника устроена фармкомпаниями
• Коррупция в ВОЗ
• Как правильно пугать COVID-19
• РежЫм против Короны
• Поддержим Нацлидера!!!
• Капиталистическое пепелище Путина
• Ваша нищета гарантирована Путиным
• Руины белорусской экономики Лукашенко
• Битва ключевых технологий США и Китая
• Что и сколько стоило в СССР
• Россия начинает признавать действие санкций
• Газовая победа Путина
• Удивительно, — рубль рухнул, и вдруг все подорожало!

[• В. Бёрд: Аушвиц, окончательный подсчёт]

• В. Бёрд: Аушвиц, окончательный подсчёт
• И. Брумель: Надо ли верить в холокост?
• М. Хрусталев: Холокост множит антисемитов
• В. Иванов: Бабий яр
• Место «самых умных» евреев в конце списка призёров математических олимпиад!
• Политическое влияние еврейства на постсоветском пространстве
• Е. Лобков: Евреи пишут письмо Сталину
• Д. Асламова: Палестинский холокост
• А Эвентов: Страна победившего расизма
• Еврейство на экране. Фильмы и ролики
• В школах РФ будут преподавать Холокост
• Еврейская армия Гитлера
• ООН запретил репрессировать неверующих в Холокост
• Иудейское христианство
• И. Слисаренко: Карикатуры на Мухаммеда, - свобода слова, карикатуры на холокост, - антисемитизм!
• ЕС заставляет изучать Лохокост все страны мира
• Еврейский след в нью-йоркском теракте 9/11
• Израиль открыто готовит бандитов и террористов
• Почему в Освенциме не нашли евреев?
• Еврейские банды Второй мировой
• Нюрнберг о холокосте
• Разоблачена очередная жертва холокоста
• Холокост Стивена Спилберга
• Симон Визенталь - фальшивый охотник за нацистами
• Как Израиль сотрудничал с SS
• Об ужасах холокоста
• Сколько и как убивали евреев
• Юрген Граф: Ревизионизм холокоста
• Религия холокоста
• Холокост, не дай себе засохнуть!
• Жертва еврейско-канадского ГУЛАГа
• Отзыв млн. бракованных холокостнутых евреев
• «Гитлеровец» для израильтянина - похвала
• Коррупция холокоста
• Оборотни холокоста
• Хамы лохокоста
• Как Израиль уничтожал расово-неполноценных
• Рассказам о холокосте 200 лет
• ИГИЛ дело рук Израиля
• Еврейское Гестапо ФРГ
• Подлинник «Протоколов сионских мудрецов»
• Новости антисемитизма

[• И. ДЬЯКОВ: Уничтожение российских учёных.]

• И. ДЬЯКОВ: Уничтожение российских учёных.
• А. Дальский: Американцев не стояло на Луне
• Вакуумный Клондайк РАН и РПЦ
• Православное изнасилование МИФИ
• Кафедра теологии МИФИ: о сотворении мира (конспект)
• Учреждение кафедр мракобесия во всех ВУЗах РФ
• Учёные потребовали доказательств байки про чудесную крещенскую воду
• В России вводится платное среднее образование
• Поповская биология в школах
• Из МИФИ увольняют атеистов
• Научные ахинезаторы МГУ
• Лунная база
• ВАК центр индустрии фальшивых диссертаций
• Расчет доз радиации Аполлонов
• О поддельных лунных снимках LRO
• Голливуд на Луне и до нее
• Уничтожение образования в РФ
• Интервью С. Кубрика: я участвовал в лунной афёре NASA
• Л-к С. Савицкая на службе NASA и ЦРУ
• Чернобыльская катастрофа
• Цензура вопросов о лунной легенде NASA
• А. Попов: Бодряки с «орбиты». (факты и версии)
• Фальшивый цвет американской «Луны»
• 1975 г., ЭПАС: «Союз» летал, «Аполлон» - нет!
• «Звёздная слепота» NASA
• Влияет ли вранье NASA на зрение?
• Остап Петрикович Маск или Илон Мавродиевич Петрик
• Воспоминания ракетчика
• Православный талибан РАН
• Снова о Сатурне-5 и конусе Маха. А.И. Попов был прав!
• Про американские лунные выходки
• Путь фон Брауна в тупик
• Антинаучная диссертация Мединского
• Как наши следили за американцами на Луне
• Лунные фотошоперы NASA
• Реальные метеориты на голливудской Луне NASA
• О лунных фотографиях NASA
• Миф Аполлонов
• Почему все кадры с Луны не далее 19 метров? ч.1
• Почему все кадры с Луны не далее 19 метров? ч.2
• Почему все кадры с Луны не далее 19 метров? ч.3
• Шариков истинно свидетельствует о полётах на Луну
• Путин космически обделался
• О верующих учёных
• Самые заметные проезды NASA по бутафорской Луне
• Как должны выглядеть движения астронавтов на Луне?
• Неопровержимое доказательство высадки на Луну
• Леонов врёт про лунный автограф астронавта Сернана
• Сколько раз соврал космонавт-банкир Леонов?
• Что знали советские специалисты об американских полётах на Луну?
• Мюнхгаузен действительно летал на Луну!
• Учёные установили фальшивость лунных камней NASA
• СССР не следил за полётами Аполлонов ч 1
• СССР не следил за полётами Аполлонов ч 2
• СССР не следил за полётами Аполлонов ч 3
• В МГУ состоялось заседание мракобесной ассоциации
• Как СССР устроил двойную засаду на Аполлон-13
• Документов по слежению за Аполлонами в СССР нет!
• Рецензируемые научные журналы публикуют фейки
• Кто вместо Армстронга спускается по лесенке?
• Купить книги д-ра физ.-мат. наук А.И. Попова о лунной афёре NASA
• Действительно ли происходит глобальное потепление?
• Ложь NASA о серой Луне добралась до глобусов
• Google: запрещает сомневаться в полётах на Луну
• Шаттлы – шумный старт и тихий финиш
• Станция Скайлэб никогда не была в космосе
• Академик РАН: Человечество ждет новый ледниковый период, а не глобальное потепление
• Надо ли бояться углекислого газа в атмосфере?
• Так давали ли СССР американцы лунный грунт?
• Про фотоплёнку и радиацию в космосе

Автор Админ 16 Март 2013, 17:48:00 1954 просмотров Рейтинг: 0 (0 Оценки)

Том 1

О КНИГЕ. ВВЕДЕНИЕ КО ВСЕЙ РАБОТЕ
ГЛАВА 1 НАЧАЛО В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ
ГЛАВА 2 ДВУХТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ ВОЙНА ПРОТИВ ЕВРЕЕВ НАЧИНАЕТСЯ
ГЛАВА 3 РАСЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ ХРИСТИАН ХРИСТИАНАМИ НАЧИНАЕТСЯ
ГЛАВА 4 НАСТУПЛЕНИЕ НА ЯЗЫЧЕСТВО ИДЕТ
ГЛАВА 5 СВ. КОНСТАНТИН, ПЕРВЫЙ ХРИСТИАНСКИЙ ИМПЕРАТОР «ЗНАК СЕМНАДЦАТИ СТОЛЕТИЙ ЦЕРКОВНОЙ ИСТОРИИ»
ГЛАВА 6 ПЕРСИЯ, АРМЕНИЯ И ХРИСТИАНСТВО
ГЛАВА 7 ХРИСТИАНСКИЕ СЫНОВЬЯ КОНСТАНТИНА И ИХ ПРЕЕМНИКИ
ГЛАВА 8 УЧИТЕЛЬ ЦЕРКВИ АФАНАСИЙ (ПРИМЕРНО 295–373 гг.)
ГЛАВА 9 УЧИТЕЛЬ ЦЕРКВИ АМВРОСИЙ (ПРИМЕРНО 333 или 339–397 гг.)
ГЛАВА 10 УЧИТЕЛЬ ЦЕРКВИ АВГУСТИН (354–430 гг.)
ПОСЛЕСЛОВИЕ

Том 2

ГЛАВА 1 КАТОЛИЧЕСКИЕ «ДЕТИ-ИМПЕРАТОРЫ»
ГЛАВА 2 ВЕРХОВЕНСТВО ПАПЫ, ИЛИ «PETRA SCANDALI» ТРИУМФ ОБМАНА И ЖАЖДА ВЛАСТИ
ГЛАВА 3 ПЕРВЫЕ СХВАТКИ И СУЕТА ВОКРУГ ТРОНА РИМСКИХ ЕПИСКОПОВ
ГЛАВА 4 БОРЬБА ЗА ПАТРИАРШИЕ ПРЕСТОЛЫ НА ВОСТОКЕ В V в. И ХАЛКИДОНСКИЙ СОБОР
ГЛАВА 5 ПАПА ЛЕВ I (440—461 гг.)
ГЛАВА 7 ЮСТИНИАН I (527—565 гг.). БОГОСЛОВ НА ИМПЕРАТОРСКОМ ТРОНЕ

ГЛАВА 6
БОРЬБА В ЦЕРКВАХ И ВОКРУГ НИХ ДО ИМПЕРАТОРА ЮСТИНА (518 г.)

«Монофизитство стало национальной религией христиан Египта и Абиссинии, а в VI в. господствовало также в Западной Сирии и Армении; несториаиство, с его сомнениями в Богоматери, распространилось в Месопотамии и Восточной Сирии. Это имело важное политическое последствие: половина Египта и Ближний Восток приветствовали в VII в. арабов как освободителей от религиозного. политического и финансового ига византийской столицы»

К. Босл¹

«...Самое резкое осуждение халкидонского символа веры, как декрета, навязанного восточным церквам, определяет историю следующих двух веков, в период от 451 г. по приблизительно 650 г. То есть, от Халкидона до наступления ислама: этот период открывают ужаснейшие народные восстания и монашеские бунты именно в Египте, Палестине и, отчасти, в Сирии против халкидонского символа веры, а концу этого периода в Армении, Сирии, Египте и Абиссинии наличествуют хорошо организованные национальные монофизитские церкви, преисполненные лютой ненависти к греческой имперской церкви Византин».

П. Каверо²

ВОСТОК В ОГНЕ, ИЛИ «...ДЬЯВОЛ, ТЫ И ЛЕВ»

Великий Собор, который часто сравнивали с «разбойничь­им Собором» и который Харнак/ Harnack называет, «в отли­чие от разбойничьего Собора — разбойничьим и предатель­ским», не принес спокойствия. Напротив, он скорее вызвал волнения. Он явился отправной точкой многих новых бед, скандалов; он стал причиной продолжающегося и по сей день раскола, причем каждая из сторон, как водится, считает «ор­тодоксальной» и «правоверной» именно себя.

Халкидонский Собор был Собором имперской церкви, а его решения стали имперскими законами. И поскольку новое учение воспользовалось искусственными терминами: сущ­ность, природа, субстанция (usia, physis, hypostasis) — кото­рыми греческие философы издавна пользовались достаточно произвольно, то перед спекулянтами и спорщиками от бого­словия открылись практически безграничные возможности не слышать и не понимать друга друга, а также обвинять друг друга в ереси. К тому же введенное латинское понятие «лич­ность» (от греческого: prosopon) не имело одного значения и вызывало, в особенности на Западе, споры вплоть до кончи­ны папы Григория I в 604 г.³

Мы, естественно, не станем обсуждать послехалкидонское развитие с «его вдохновляющим воздействием на духовные истоки христологии» (Грильмейер/ Grillmeier). Боже упаси! Нас интересует самая малость: церковно-политические по­следствия, непрерывные религиозные ссоры, защита «право­верности», «ереси», вечная вражда между церковниками, вся та ненависть, кровь, восстания, использование военной силы, прежде всего в Палестине и Египте, ссылки, заточения, поли­тические убийства, длившиеся десятилетиями конфликты между императорами и папами, покуда, наконец, по прошест­вии семидесяти лет папа Гормизда не объединился с импера­тором Юстином I — все то, что, разумеется, никогда не при­водит. к миру, но лишь усугубляет гонения⁴.

Теперь Халкидонскому церковному собранию быстренько приписали склонность к несторианству. Синодалов даже об­зывали несторианцами, а позднее и «дифизитами» (т. е. сто­ронниками «двух природ»). Ведь именно приверженцы св. Кирилла обнаружили, что его христологию проигнорировали в Халкидоне, а акцент на различение двух природ, сделанный Львом, представляет собой несторианство в чистом виде и чу­довищную «ересь»! (В действительности, и поныне предан­ный проклятию Несторий в богословско-историческом смыс­ле практически подготовил христологическую формулу Халкидона, он приветствовал формулировки Льва и понимал их, как оправдание собственных взглядов, в то время как папа вместе с Собором вторично проклял сосланного в пустыню Нестория! Ныне даже иезуит Вильгельм де Врие/ Wilhelm de Vries, похоже, признает, что соборы несторианской церкви в Персии V—VI вв., быть может за исключением Собора в Селевкии 486 г., исповедуют «совершенно корректную христологию».)⁵

Таким образом, неприятие Халкидона исходило вовсе не от несториан. Оно шло от монофизитов Египта, где преем­ники раскольничьих патриархов существуют и поныне, в никогда не прерывавшейся последовательности, и Сирии — цитаделях монофизитства, где даже монашество, столь пыл­ко почитаемое народом, исповедовало монофизитство. Оно шло от монофизитов Аравии и Абиссинии, куда после 451 г. бежало огромное количество сирийских христиан. Оно шло из Персии и Армении и вызвало отделение целых народов Востока от католицизма. Ведь в VI в. на южном побережье Средиземного моря процветало множество христианских сект: севериане или феодосиане, юлианисты или гайанисты (по-иному: фантазиасты), распавшиеся на ксиститов и аксиститов, ниобиты, тетратеиты, тритеиты и др. Эта ситуация в VII в. оказалась на руку исламу, арабы захватили Палести­ну, Сирию и Египет, чем, отчасти, поспособствовали воз­никновению национальных церквей, существующих и се­годня⁶.

На протяжении всего средневековья монофизитские епис­копы, теологи и историки подвергают нападкам «лжеучение лицемерного Собора», «грязную веру еретического Собора», как в начале IX в. пишет епископ Тагрита Абу Раита, для ко­торого «невежественный Маркиан» всего лишь «второй Иеровоам». Несколько позже копт Севир Эшмунский в своей «Книге Соборов» утверждает, что императрица влепила Диоскору в Халкидоне «сильную пощечину», что дало повод к «продолжению издевательств над Диоскором». Вот и «Энцик­лопедия теологии и церкви»/ «Lexikon fur Theologie und Kirche», прославляя Пульхерию как «наследницу духа ее деда Феодосия I», не забывает упомянуть о ее физической силе. Согласно яковитскому историку Бар-Эбрею (1225—1286 гг.), крупнейшему автору своего народа, святая, вопреки данному ей обету девственности, имела сексуальные отношения со своим мужем, а согласно Несторию — и со своим братом Феодосием. (Фактически в античности, когда некоторые прояв ления ее властолюбия стояли перед глазами современников, Пульхерию не считали святой. Вышеупомянутая «Энциклопе дия» сообщает, что ее почитание «обнаруживается лишь на чиная со средних веков».) Игнатий Ну (Noo), яковитский пат­риарх начала XVI в., говорит о Халкидоне как о «проклятом Соборе», который «проклят устами Господа», и утверждает, что Диоскор заявил «другу дьявола» императору Маркиану: «Довольно того, что у этого Собора три главы: дьявол, ты и Лев»⁷.

Не будем о дьяволе — но Пульхерии, Маркиана и Льва оказалось достаточно для того, чтобы после такого, в общем и целом успешного для Рима Собора весь Восток был объят пламенем.

После того как архиепископ Александрии Диоскор в нояб­ре 451 г. был сослан в Пафлагонию, христианское население города, получив известие об исходе Собора, восстало, и часть александрийского гарнизона была заживо сожжена в церкви, прежде бывшей храмом Сераписа, где она пыталась укрыть­ся. Маркиан призывал александрийцев к единению со «свя­той и католической церковью правоверных». «Тем самым вы спасете свои души и совершите богоугодное дело». Однако вскоре он запретил дальнейшую агитацию против Халкидона и установил для «еретиков» длинный перечень наказаний, очень резко повелев: «Licet iam sacratissima» (разрешено толь­ко святейшее). Бывший приближенный Диоскора архидиакон Протерий (451—457 гг.), который теперь предал патрона, был в ноябре 451 г. возведен в патриарший сан всего лишь четы­рьмя, такими же как он, отступниками-епископами. Лишь по­сле кровопролитных уличных боев ему удалось воссесть на патриаршем троне, который он удерживал с благословения папы и при помощи сильного военного отряда. Народ, монахи и многие клирики продолжали хранить верность Диоскору, а Протерий, «истинный ученик апостолов», по выражению па­пы Льва I, опирался в основном на императора Маркиана. Вскоре после кончины императора, последовавшей в январе 457 г., в Александрии, как мы вскоре убедимся, разразились еще более сильные волнения, в которых и на этот раз больше всех отличились монахи⁸.

На Востоке именно монахи разжигали сопротивление Халкидону. Существовали, правда, монашеские группы, неустан­но агитировавшие в его пользу. Так или иначе, но обе сторо­ны монахи сражались в «первых рядах» (Вахт/ Bacht).

В Палестине еще до окончания Собора вспыхнул крова­вый монашеский бунт. Вожаки монахов Роман и Маркиан, а также монах Феодосий, бывший антипатриархом Иерусалима в 451—453 гг., благочестивый сторонник и последователь Ди­оскора, устраивавший беспорядки еще в Халкидоне, во главе десяти тысяч фанатиков-аскетов захватил Иерусалим и удер­живал его около двадцати месяцев, а затем бежал на Синай. Честолюбивый Ювеналий, иерусалимский патриарх в 422— 458 гг., которого монахи справедливо обвиняли в нарушении «клятв и обещаний» и предательстве богословских взглядов Кирилла, лишился своего престола. В 431 г. в Эфесе он нема­ло поспособствовал Кириллу, а для обоснования своих притя­заний на патриаршее достоинство и для расширения своей епархии за счет Финикии и Аравии представил фальшивые грамоты. В 449 г. он вместе с Диоскором был одним из авто­ритетнейших руководителей «разбойничьего Собора» в Эфе­се и первым из 113 епископов высказался за реабилитацию Евтихия, которого находил «абсолютно правоверным». В Хал­кидоне же он переметнулся на другую сторону. Он позорно предал своего старого союзника Диоскора, поддержал реше­ние о его ссылке и реабилитации Флавиана. Теперь он — сто­ит ли упомянуть о том, что на Востоке он считается святым (поминается 2 июля)? — сломя голову ринулся к императору в Константинополь.

Феодосий, поддержанный народом и монашеством, занял теперь кресло иерусалимского патриарха. Монахи сжигали дома и бесчинствовали. Возвратившийся из Халкидона епис­коп Скифополя Севериан и его свита были забиты ими до смерти. И это был не единственный убитый ими епископ. Многие епископства оказались в руках монофизитов, кото­рые вскоре овладели всей Палестиной. Вскоре они, однако, были изгнаны оттуда, правда, не без вмешательства армии. Это было настоящее побоище. В финансировании восстания принимала участие и императрица Евдокия, вдова Феодо­сия II, с 443 г. жившая в Иерусалиме Рассорившись с двором, она противостояла нападкам Пульхерии, своей ненавистной золовки, и Маркиана на Евтихия. Благодаря Евдокии, ее влия­нию и интригам, от Ювеналия отложились едва ли не все мо­настыри вокруг «святого города». Пребывая в Риме, папа как мог выступал против наймитов антихриста — «банд лжемонахов», о чем он в ноябре 452 г. писал Юлиану Косскому, не преминув упрекнуть пустившегося в бега Ювеналия. Еще за два года до этого Лев возражал даже против упоминания при богослужении имени Ювеналия, наряду с именами Диоскора и Евстафия Беритского. А ведь этого великого фальсификато­ра и перебежчика Господь за его усердное миссионерство сподобил рукоположить в 425 г. в «первые епископы коче­вий» вождя одного бедуинского племени. Впоследствии он, вполне заслуженно, удостоился «почести алтарей» и стал свя­тым. Но в январе 454 г. Льву пришлось поблагодарить госуда­ря за то, что тот силой вернул Ювеналию его кресло. А 4 сен­тября того же года он подстрекал самого патриарха к более решительным действиям Лев потребовал также искоренения евтихиан. Всех их, подобно приверженцам Диоскора, следо­вало отправлять туда, где они будут преследоваться по закону и, таком образом, будут обезврежены⁹.

Император Маркиан, услужливый помощник Пульхерии и папы, который ценил в нем сочетание «царской власти со священническим рвением», еще в Халкидоне обнародовал меры против всех, отвергающих его символ веры: высылка из столицы простых частных лиц, а также смещение военных и клириков. Он считал возможным применение и других нака­заний. Только с февраля по июль 452 г. он издал четыре дек­рета в подкрепление и развитие решений Собора. Четвертый из этих указов — а именно, от 18 июля 452 г. — был направ­лен прежде всего против «евтихиан». Указ запрещал их со­брания, учения, проповеди, им запрещалось рукоположение епископов и священников, а также устройство монастырей. Он запрещал им иметь священников, а монахам-евтихианам создавать любые объединения. Он отказывал им в праве за­вещать и наследовать имущество, они подлежали высылке из Константинополя, а клирики и монахи-евтихиане должны бы­ли покинуть пределы империи. Тем, кто предоставит им при­бежище, грозила конфискация имущества и высылка за пре­делы империи. Слушатели их проповедей облагались штра­фом в десять фунтов золота. Евтихианам он уготовил участь «еретиков» и манихеев. Их антихалкидонские писания подле­жали сожжению, а те, кто хранит и распространяет их — вы­сылке из империи. Вскоре Маркиан и военная сила установи­ли «правоверие»¹⁰.

Этот император со всей жестокостью преследовал и языч­ников. За отправление языческих культов он в 451 г. вводит конфискацию имущества и смертную казнь. Причем конфи­скация и казнь грозили как отправителям культов, так и их участникам, а также лицам, осведомленным об этом. Денеж­ный штраф в 20 фунтов золота, который с 407 г. применялся к нарушившим закон наместникам провинций, Маркиан по­высил до 50 фунтов и распространил его действие на ниже­стоящих чиновников".

ПАПА ЛЕВ ПОДСТРЕКАЕТ ПРОТИВ «ДЬЯВОЛОВ» ХРИСТИАНСКОГО ВОСТОКА

За всеми эти антиеретическими действиями стояла фигура Льва. Он постоянно препятствовал возобновлению дискуссий вокруг решений Собора, стремился держать «еретиков» в уз­де, а монахов-бунтарей — в ссылке в условиях строгой изо­ляции.

Он торжественно извещает епископов Галлии, что после Халкидонского Собора никто не сможет защищать «лжеуче­ние», прекрываясь неведением, «ибо Собор, собравший око­ло шестисот наших братьев-епископов, не дерзнул прибег­нуть к искусной полемике и красноречивому многословию и обсуждать божественно установленную веру... Эту чудовищ­ную ложь дьявольских измышлений святой Собор... наконец, изгнал из Божьей церкви, прокляв этот позор»¹².

В Константинополе против тогдашних «еретиков» (contra temporis nostri haereticos) действовал постоянный викарий Льва Юлиан Косский, выросший в Риме итальянец, епископ города Киос, близ Никеи, владевший греческим языком. По­сле официального уведомления от 11 марта 453 г. о назначе­нии Юлиана на должность папского апокрисиария, папа за­получил там своего, так сказать, аккредитованного при дворе шпиона, соглядатая, доверенного, осведомителя и проводника его идей. Лев постоянно требовал от Юлиана, чтобы он доби­вался от императора преследования «еретиков» и монахов-оппозиционеров через государственные суды. Юлиану надле­жало «в качестве моего представителя (vice mеа functus) при­нять на себя первостепенную заботу о том, чтобы несторианская и евтихианская ереси не возродились где-нибудь, ибо епископу Константинополя недостает католической твердо­сти». «Я же, — пишет Лев, — пока повременю выступать про­тив него самолично, хотя он и заслуживает этого..» Юлиану надлежало не спускать глаз не только с константинопольско­го патриарха, но и с вдовствующей императрицы Евдокии, разжигавшей монашеские бунты в Иерусалиме и во всей Па­лестине, а также монашеские волнения в Египте. Не в по­следнюю очередь епископ Юлиан должен был на благо Рима опекать («в качестве советчика») ханжескую, живущую в «целомудренном браке» императорскую чету, чье пастырское рвение Лев неоднократно славил, а еще чаще настойчиво на­поминал об их долге защищать церковь. Самому монарху Лев рекомендовал «внимать внушениям (suggestiones) Юлиана, как если бы они были моими»¹³.

Этот столь умеренный и гуманный иерарх никогда не до­пускал промедления, если можно было омрачить существова­ние противников, как минимум, заткнуть им рот. Для этого он имел послушное орудие в лице Маркиана, бывшего вое­начальника, повенчанного с монахиней Пульхерией. Он пи­шет ему 15 апреля 454 г.: «Поскольку Вы одобряете все мои начинания во имя спокойствия католической веры, то да будет Вам известно, что мой брат-епископ Юлиан донес мне, что безбожный Евтихий, по заслугам пребывающий в ссыл­ке, по месту отбытия наказания (damnationis loco) отчаянно изливает яд своего кощунства против католицизма и с еще большим бесстыдством изрыгает то, за что его презирает и осуждает весь мир. Тем самым он может ввести в заблужде­ние неискушенных (innocentes) людей. Поэтому мне пред­ставляется весьма разумным, если Ваша Кротость распоря­дится о переводе его в более отдаленное и недоступное мес­то»¹⁴.

В марте 453 г. Лев выразил Юлиану Косскому и св. импе­ратрице Пульхерии свое глубокое удовлетворение всеми дей­ствиями императора. Особенно он был доволен тем, что пра­витель руками comes Дорофея силой оружия восстановил «порядок» в Палестине. При этом многие монахи лишились жизни. Архимандриты Роман и Тимофей подверглись заточе­нию в Антиохии. Лишенного трона антипатриарха Феодосия упрятали в монастырскую тюрьму в Константинополе. В од­ном из посланий к Его Величеству Лев одобрил кровавую ра­боту как дело их веры и «плод императорского благочестия» (vestrae fidei opus, vestrae pietatis est fructus). Больное — изле­чим; волнения — утихомирим. «Я рад... что Ваша империя, ве­домая Христом, спокойна. Пребывая под защитой Христа, она сильна». Лев не прекращал молиться за Маркиана; за два года до его кончины он писал ему: «Бог облагодетельствовал Церковь и римское государство (Res Publica) Вашим здоровь­ем»¹⁵.

ПАПА ЛЕВ ТРЕБУЕТ ОТ ИМПЕРАТОРА ЛЬВА I ИСКОРЕНЕНИЯ «ПРЕСТУПНИКОВ» И ОТВЕРГАЕТ ЛЮБЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ С «ЕРЕТИКАМИ»

Пульхерия, чье «богоугодное усердие святого сердца» па­па неустанно подчеркивал, не забывая при этом добавлять, что она не должна «ослаблять своей активности», скончалась в июле 453 г. Маркиан отошел в мир иной 26 января 457 г. — по-видимому, Бог не услышал молитв Льва о долголетии Его Величества.

Императорский престол, как утверждается, был предло­жен могущественному magister militum Флавию Ардабуру Аспару, «еретику»-арианину, сыну готки и высокородного ала­на. Аспар, бывший с 424 г. по 471 г. римским военачальником, но никогда не являвшийся приверженцем ортодоксии, отка­зался (или его кандидатура была отклонена). Таким образом, 7 февраля пурпур достался — существует мнение, что не без помощи Аспара — одному из его офицеров, ставшему импе­ратором Львом I (457—474 гг.). Аспар, прекрасно зарекомен­довавший себя на службе трем императорам, пал жертвой его необоснованной подозрительности. Лев, строгий католик, свято соблюдавший церковные праздники, особенно почитав­ший св. Даниила Столпника и получивший у католиков про­звище «Великий», в 471 г. приказал убить в императорском дворце Аспара и его сына Патриция, которого сам же Лев возвысил до цезаря. При этом свою роль сыграло ханжеское правоверие правителя и его предубеждение против своей ариански и антихалкидонски настроенной жертвы¹⁶.

Перед лицом усиления монофизитской оппозиции после смерти императора Маркиана (457 г.) папа Лев все решитель­нее настаивал на непреложности Халкидонского символа ве­ры; «любое возобновление обсуждения» того, «что боговдохновенно», или, как он писал в другой раз, «что определено высоким авторитетом (tanta auctoritas) Святого Духа», он пре­секал на корню. Он не только отклонил приглашение посе­тить Константинополь, но и наказал своим легатам, чтобы они, вручив его догматическое послание от 17 августа 458 г. (своего рода приложение к «Догматическому посланию» Флавиану, впоследствии названное Tomus II), не вступали ни в какие дискуссии¹⁷.

    Римлянин продолжал неутомимо выступать против «ерети­ческих заблуждений», которые столь широко распространи­лись на Востоке, особенно в Константинополе, Антиохии и Египте. Он писал епископу Юлиану, что стремится повсюду утвердить то, что «установлено в Халкидоне под сенью Свято го Духа и для блага всего мира». Во имя этого «блага» он обра­щался к епископам, пресвитерам и диаконам, отправлял по­сланников ко двору, например, 17 августа 458 г. — епископов Дамнация и Геминиана, засыпал посланиями нового императо­ра Льва, чьим добродетелям «возрадуются римское государст­во и христианская вера». Как всегда, когда церковь рьяно печется о собственном благе, это неизбежно приводит к бедам для всех других. Папа Лев призывал царствующего filius ecclesiae[2] не медлить с восстановлением «Christiana libertas»[3], что, при любом удобном случае, оборачивается несвободой для всех других. Он заклинает императора, чтобы тот, «во имя еди­ной веры... расстроил все козни еретиков», он неустанно на­страивает его на противостояние «убийцам-безбожникам», «великому коварству», «подлости еретиков», на наказание «преступников». Он требует очищения клира, он призывает правителя «восторжествовать над врагами церкви, ибо велика слава уничтожить оружие враждебных племен (!), но сколь же велика будет Ваша слава, если Вы освободите александрий­скую церковь от безумного тирана!» Отсюда следует, что для папы уничтожение внешних врагов империи и врагов внут­ренних одинаково важно. «Подумай же, досточтимый импера­тор, чем ты можешь помочь своей матери-церкви, которая гор­дится тобой больше, чем другими своими сыновьями». Льву «Великому» угодно было насилие и применение оружия, толь­ко бы не Собор и религиозные дискуссии. Он избегал каких-либо диспутов, в особенности по вопросам веры. Он постоян­но твердил императору, что должна быть исключена всякая возможность переговоров, тут же заявляя: «Хотя мы и не жаж­дем мести, но не можем идти на союз со слугами дьявола»¹⁸.

Как всегда свою радикальную нетерпимость папа камуф­лирует пышными фразами. Вышеприведенный пассаж очень напоминает уже процитированное и прокомментированное нами высказывание св. Иеронима: «Мы тоже желаем мира, мы не просто желаем его, мы его требуем — но только мира Христа, истинного мира». Налицо та же позиция и то же ли­цемерие.

Послания Льва на Восток — это типичное подстрекатель­ство, прикрывающееся благочестивой фразеологией. Они по­стоянно возвращаются к одной и той же теме, они постоянно подталкивают к порабощению, изоляции и уничтожению противника, который вновь и вновь именуется безбожным, злонамеренным, дьявольским и преступным, который грубо дьяволизируется. Лишь «антихрист и дьявол» осмелились бы, внушает папа императору Льву I 1 декабря 457 г., пойти на штурм «неприступной крепости»; лишь те, «кто не могут быть обращены из-за своего жестокосердия, кто под видом духовного рвения сеет семена лжи и выдают их за плоды сво­их поисков истины». Необузданная ярость и слепая нена­висть «породили деяния, о которых нельзя упомянуть без презрения и отвращения — но... наш Господь Бог щедро оза­рил Ваше Величество своими таинствами. Поэтому Вы никог­да не должны забывать: императорская власть дана вам не только для управления миром, но прежде всего (!) — для за­щиты церкви (sed maxime ad Ecclesiae praesidium)... Итак: Ва­ша слава приумножится, если в добавление к Вашему импе­раторскому венцу, вы получите из рук Господа корону веры, если Вы восторжествуете над врагами церкви!»¹⁹

А ведь папа требует сокрушить не кого-нибудь, а христиан и священнослужителей, это их он презирает и ненавидит, их он обвиняет в лживости, в ненависти, в необузданной ярости, это их он называет «антихристами и дьяволами». Что ж, та­ким был с самого начала язык «лучших», высших христиан­ских кругов (кн. 1, гл. 3).

Многие апологеты, которые упрекают штудии критически настроенных исследователей, например, Эриха Каспара/ Erich Caspar, а еще в большей степени работы Эдуарда Швартца/ Eduard Schwartz, Иоганна Галлера/ Johannes Haller и многих других, за «перегруженность исключительно полити­ческим подходом», со своей стороны, приложили колоссаль­ные усилия, чтобы представить лейтмотив пап не политиче­ским, а «истинно-религиозным» (например, Фриц Гофманн/ Fritz Hofmann), но все же вынуждены «подчеркнуть, что «бо­рьба вокруг Халкидона», на протяжение более чем полувека «находившаяся в эпицентре папских усилий», велась «в основном в сфере политики»²⁰.

Но то, что ведется в основном в сфере политики, и пред­ставляет собой в основном политику, только политику и иск­лючительно политику, то есть борьбу за власть: власть над собственной церковью; власть над конкурирующими церква­ми; власть над всеми. История тому свидетель! Религия — всего лишь камуфляж, лишь средство для достижения цели. То, что многие искренние и добропорядочные — но недоста­точно сведущие — христиане все это видят, чувствуют и вое принимают по-другому, не может изменить фактов и самой реальности. Правда, эти-то христиане, эти «религиозные си­лы» сами — часть этой реальности и, являясь ее основой, ее предпосылкой, они-то и делают реальность возможной. Но все это «частности». То же, что бессовестно использует эти «частности» и постоянно злоупотребляет ими (порой, пребы­вая в самообмане, делая оговорку, будто «народ заслуживает сострадания») — и есть История, Всемирная история: крими­нальная история христианства.

СРАЖЕНИЯ ЗА ВЕРУ МЕЖДУ ХРИСТИАНАМИ

Христологический спор ураганом пронесся по Восточной Римской империи. Трудно передать всю остроту противостоя­ния халкидонитов и монофизитов, которое началось в сере­дине V в. и длилось вплоть до конца VI в. Клевете, низложе­ниям, ссылкам, мятежам, интригам и убийствам не было кон­ца. Часть христиан пыталась упразднить формулу Халкидона, а другая — отстаивала ее. Серьезно враждовавшие между со­бой монофизиты, однако, были едины в противостоянии «проклятому Собору» Халкидона и Риму. Постоянно прово­цируемое ортодоксией насилие со стороны государственной власти: гонения и пытки — только усугубляли межконфесси­ональную вражду и обостряли сопротивление. А компромис­сы, к которым стремились отдельные императоры, времен­ные уступки и готовность закрыть на что-то глаза — все это наталкивалось на абсолютную непримиримость католицизма. Как и обычно, дело было вовсе не в христологической бол­товне или догмате о двух природах, а в борьбе за авторитет, в честолюбии, в деньгах и власти и, не в последнюю очередь, в национализме египтян и сирийцев. Ибо сколь бы ни разжига­ли религиозную вражду — за ней стояла «национальная» бо­рьба ориенталов за существование. За ней стоял и тесно с ней переплетался социальный антагонизм между местными, сирийскими семитами или коптами, автохтонными феллаха­ми Нильской долины, и пришлыми — тонким слоем более или менее образованных греческих землевладельцев, кото­рые, опираясь на имперских чиновников, полицию, армию и духовенство, примкнули к официальной имперской церкви. И от этого господствующего класса, от этих бессовестно экс­плуатировавших местное население чужеземных угнетателей оно искало защиты у безмерно боготворимого им монашест­ва и у своих епископов, которые, разумеется, тоже эксплуа­тировали народ как могли²¹.

Но на основной сцене разыгрывался религиозный спек­такль.

Противники Халкидона восставали прежде всего в Алек­сандрии — оплоте оппозиции. И если папа Лев в 454 г гово­рит о «тьме Египетской», то тьма над Александрией была еще беспросветней²².

Александрийского патриарха Диоскора, который был низ­ложен в Халкидоне как сторонник Евтихия, сменил верный решениям Собора католик Протерий (451—457 гг.), от кото­рого Лев потерпел поражение в споре о сроках празднования Пасхи, что было воспринято Римом крайне болезненно. Вско­ре после смерти императора Маркиана 26 января 457 г. Протерию был противопоставлен монофизитский монашествую­щий священник Тимофей (457—460 гг.), по прозвищу Элур (Кот), приверженец Диоскора, канонически рукоположенный двумя епископами 16 марта. В течение многих лет он настра­ивал александрийских монахов против Протерия. Утвержда­лось, что по ночам он, в образе ангела, являлся перед кельями анахоретов и заклинал их избегать Протерия, а Тимофея (т. е. его самого) избрать патриархом. Если эта, по-разному переда­ваемая из уст в уста, история правдива, то из нее видно, чего можно ожидать от монахов, если же это вымысел — то он по­казывает, на что способны люди, а они во все времена, по всей видимости, способны на все. Тимофей Элур был, одна­ко, немедленно арестован императорским наместником, изг­нанного Протерия вернули в Александрию с помощью армии, но уже 28 марта он был убит во время богослужения (не то в «чистый четверг», не то в «страстную пятницу») разъяренной толпой христиан в церкви Св. Квирина. Его труп был осквер­нен, разорван на части и сожжен. Он стал святым римской церкви (поминается 28 февраля).

После этого архиепископ Тимофей Элур, которого Лев I называет «гнусным убийцей» (parricidia) — во всяком случае убийства были ему на руку — «очистил» египетский еписко­пат от своих противников. Всех епископов, которые противи­лись ему, он низложил. Папу, а также патриархов Константи­нополя и Антиохии он на синоде в Александрии предал ана­феме, по всей видимости, в отместку за свержение Диоскора, возвышение Константинополя и за отказ в Халкидоне от христологии Кирилла. Но в 460 г. император по настоянию папы, завалившего Восток посланиями и заклинавшего пра­вителя стать не только владыкой мира, но и защитником церк­ви, распорядился об удалении александрийца. Тимофей Элур был сослан сначала в Пафлагонию, а затем и в Крым. На александрийский трон взошел рукоположенный десятью епи­скопами Тимофей Салофакиал («Размазня») — «новый Давид по кротости и терпению» (о Давиде см.: кн. 1, стр. 74)²³.

В августе 460 г. Лев еще направлял в Египет поздравления и предостережения — последние дошедшие до нас его посла­ния. Обрадованный, он поздравлял «Размазню» с назначени­ем, одобрял императора Льва за изгнание предшественника, «гнусного отцеубийцы» — и осенью следующего года, а именно: 10 ноября — скончался²⁴.

Лев I, первая выдающаяся личность в истории папства, яв­лявший собой превосходную смесь ловкого прагматика со столь же искусным доктринером, своими повадками напоми­нал, по меткому определению Галлера/ Haller, скорее лису, чем льва. Перед вышестоящими, например, перед императо­ром Львом I, он мог пресмыкаться настолько беззастенчиво, как если бы был ярым поборником цезарепапизма. Он мог, ес­ли это было выгодно, изображать из себя повелителя даже в общении с вышестоящими персонами. Дипломат до мозга кос­тей, он умел переть напролом и ретироваться, кланяться и по­пирать ногами, и пыжиться, как никто другой. Но прежде все­го, он умел донимать собственный клир мелочными придирка­ми. Он мог вызывать на ковер будущих святых и отказывать «жалким» рабам в священническом сане. Он мог требовать от паствы смирения и покорности, сам же претендовал на вер­ховную власть над всей церковью, на высший чин и высшие почести, упирая при этом на свою личную скромность. Но прежде всего, он мог безжалостно преследовать и санкциони­ровать преследование всего, что шло вразрез с католицизмом, заточая, ссылая и физически уничтожая, одновременно про­возглашая любовь к ближнему и к врагу, всепрощение и отказ от мщения. Он манипулировал императорами, не позволяя им слишком сильно манипулировать собой. Его не волновало ослабление Западной Римской империи, более того, он исполь­зовал ее бессилие в своих целях. Остатки ее сил он направил на борьбу с Востоком, чтобы и из этого извлечь выгоду, хотя под конец жизни это удавалось ему все меньше. И все же ре­шения Льва на века отложили свой отпечаток на церковное право. А его авторитет был столь высок, что его послания ста­ли излюбленным объектом христианских фальсификаторов²⁵.

ПАПА ИЛАРИЙ, ИМПЕРАТОР АНТЕМИЙ И ГРОТЕСКНОЕ ХРИСТИАНСТВО РАЗБОЙНИКОВ-ПРАВИТЕЛЕЙ

19 ноября на папский трон взошел, «не по заслугам, но милостию Божией», сардинец Иларий (461—468 гг.) — тот са­мый диакон римской церкви, который некогда столь поспеш­но улизнул с «разбойничьего Собора» и в благодарность за свое спасение воздвиг в Риме капеллу.

Восточный опыт запал ему в душу. Он писал, за редким исключением, только западным адресатам, прежде всего ис­панским и галльским епископам. На все семь лет его понти­фиката не приходится ни одного послания относительно христологических проблем Халкидона, более того, если не принимать во внимание один крохотный фрагмент — ни од­ного послания на Восток. Это объясняется не только неспо­койной обстановкой в южной Галлии, вторжениями туда гер­манцев, узурпацией епископского трона Нарбонны Гермесом, ограничением последнего в правах, а также непрекращаю­щимся противостоянием Арля и Вьенны и волнениями в Ис­пании. Ведь находил же папа время для преследования рим­ских «македониан», которым симпатизировал император Антемий. Находил он время и для возведения шикарных постро­ек: продолжалось совершенствование Латерана, восстанавли­вались после вандальских погромов другие «Божьи дома» — собор Св. Петра, собор Св. Павла и Сан-Лоренцо. Римская церковь уже была самой богатой церковью христианского мира, куда богаче константинопольской и александрийской церквей. В то время как город постепенно хирел, беднел и де­градировал, соборы блистали сказочной роскошью: купели с серебряными оленями, исповедальни с золотыми арками, усыпанные драгоценными камнями кресты и сверкающие драгоценностями алтари... Однако во всей папской коррес­понденции «ни слова о религиозной проблематике...» (Уль­ман/ Ullmann)²⁶.

Во внешней политике император Лев I, фанатичный като­лик, уже задолго до Юстиниана предпринял колоссальные усилия для сокрушения государства вандалов-ариан. Их вера была столь же ненавистна католикам-римлянам, как и их гер­манское происхождение и германские обычаи.

Поскольку на Западе с конца 465 г. императорский трон был вакантен, Лев I в 467 г. провозгласил цезарем Запада зятя Маркиана Антемия. Антемий, победитель остготов и гуннов, вторгся со своей армией в Италию, стал августом и угрожал Гейзериху, что Восточная империя объявит войну, если не прекратится его враждебность по отношению к Западной Рим­ской империи. Когда же Гейзерих сам объявил войну, Кон­стантинополь снарядил армию, затратив огромную сумму в 64 тысячи фунтов золота и 700 тысяч фунтов серебра, чем объяс­няли финансовые трудности Византии даже следующего века. Необходимо было сокрушить государство «еретиков»-германцев в Африке. Война с вандалами, в которой шурин Льва Васи­лиск, брат императрицы Верины, в 468 г. командовал 1100 бое­выми судами и более чем 100 тысячами солдат (цифры явно за­вышены), закончилась полным поражением. Победа была поч­ти в кармане, если бы не хитроумие старого Гейзериха, кото­рый свел на нет все успехи Константинополя²⁷.

Император Антемий (467—472 гг.) был индифферентен к религии, если не втайне враждебен христианству. Назначив на должность городского префекта философа-язычника, он настроил против себя папу Илария. Его терпимость в отноше­нии язычников и «еретиков» вызывала подозрения, и в конце концов он стал жертвой всесильного на Западе Рицимера, «крестного отца» императоров, полагавшего, что его положе­ние находится под угрозой. В 472 г. Рицимер возвысил до ав­густа сенатора Флавия Аниция Олибрия, мужа Плациды, до­чери Валентиниана III, и в итоге длившейся пять месяцев гражданской войны захватил Рим. Горстка германцев, хрис­тиан арианского толка, 11 июля пронеслась, грабя и убивая, через измученный голодом и чумой город. Один из источни­ков (справедливости ради заметим, что сообщения источни­ков разнятся) утверждает, что этой участи избежал только Ватикан, в котором уже тогда было множество монастырей и церквей, а также собор Св. Петра. После боев на улицах им­ператор Антемий был разрублен на куски в церкви Св. Хрисогона. Но уже в середине следующего месяца скончался и сам Рицимер, погребенный в им же построенной (восстанов­ленной?) церкви Св. Агаты на Субуре. Через несколько не­дель за ним последовал Олибрий. Оба они умерли от чумы²⁸.

Поскольку в начале 474 г. в Константинополе скончался император Лев, дальнейшее вмешательство в дела Запада, где незадолго до этого вновь обострились отношения с Гейзерихом, оказалось невозможным. А на Востоке религиозные вол­нения настолько сотрясали империю, что оба следующих пра­вителя, в большей или меньшей степени, шли навстречу монофизитам. Наступало время политического гротеска.

Лев I в 473 г. объявил своим соправителем и преемником своего внука Льва, сына Зенона. После смерти Льва I 18 января 474 г. Зенон, его подлинное имя: Тарасис Кодисса (474— 475 гг. и 476—491 гг.), ненавидимый народом атаман исаврийских разбойников, в феврале повелел провозгласить себя ав­густом и соправителем. Он стал первым императором, коро­нованным патриархом. Его маленький сын Лев II не дожил до конца года. В этих обстоятельствах вдовствующая императри­ца Верина стремилась обеспечить пурпур своему любовнику и угрожала Зенону дворцовым переворотом. В январе 475 г. император сломя голову бежал на свою разбойничью родину, прихватив с собой государственную казну, в то время как столичный христианский люд вырезал исаврийцев. Трон, во­преки всем расчетам, достался не любовнику Верины, а — на восемнадцать месяцев — ее брату Василиску (475—476 гг.), возможно германцу, позорно проигравшему войну с вандала­ми. Он отрядил против Зенона его родственника, еще одного вожака исаврийцев Иллоса, правоверного христианина, кото­рого император склонил щедрыми посулами на свою сторону. Вместо того чтобы устранить Зенона, Иллос, и прежде оказы­вавший тому услуги, вновь переметнулся на его сторону и вместе с патриархом Акакием сделал ставку на возвращение Зенона. Уже в конце августа 476 г. Зенон вновь обрел власть, причем не в результате военной победы (он уже готов был обратиться в бегство перед полководцем Василиска небезыз­вестным Галаном, официальным любовником императрицы), но благодаря подаркам и обещаниям. Он удерживал власть, вопреки своей непопулярности в народе и сенатских кругах и непрекращающимся гражданским войнам. Зенон приказал устранить узурпатора Василиска, а также его жену и сына. А возвратившиеся вместе с ним его земляки бесчинствовали пуще прежнего²⁹.

Политическая смута еще больше усугубляла и осложняла смуту религиозную.

Император Василиск, впоследствии умерший от голода вместе со своей семьей в каком-то пересохшем водосборнике Малой Азии, пытался укрепить свою власть, обретенную им после успешного мятежа против Зенона, последовательной промонофизитской политикой. Под влиянием вернувшегося из шестнадцатилетней ссылки александрийского патриарха Тимофея Элура он просто отменил решения Халкидона и Тоmus Льва и предал их анафеме, так как они сеяли лишь враж­ду и раскол. Всем, кто не подпишет новый декрет, так назы­ваемый Enkyklion — энциклику, сохранившуюся в двух ре­дакциях, он угрожает применением законов против «ерети­ков» Константина и Феодосия II. Свыше пятисот епископов моментально подписали «еретический» символ веры! Несмот­ря на то что незадолго до этого, при императоре Льве, боль­шинство из них признавали себя сторонниками Халкидона, то есть веровали в прямо противоположное...³⁰

Богословы никогда не смущаются. Они не ведают стыда. Тимофей Элур торжествовал. С энтузиазмом встреченный Александрией по возвращении из долгой ссылки, он вновь начал действовать, правда, на этот раз несколько умереннее. В Антиохии, еще одном после Александрии и Иерусалима очаге волнений, на патриарший трон, причем вторично, взо­шел монофизитский монах Петр Суконщик. Ведь однажды ему уже удалось вытеснить правоверного Мартирия (459— 471 гг.), но император Лев в 471 г. сместил его, арестовал, вы­слал в Египет и в конце концов запихнул в суперортодоксаль­ный акимитский монастырь под Константинополем. Забегая вперед, заметим, что Петру Суконщику удалось в 485 г. в тре­тий раз вернуться на вожделенный патриарший престол Ан­тиохии, некогда оплота правоверия, и даже умереть в 488 г. в патриаршем сане. Правда, не обошлось без устранения его предшественника, некогда им же самим рукоположенного в епископы Иоанна из Апамеи. Равно как и следующего патри­арха халкидонца Стефана II (477—479 гг.), павшего в уличных боях. Равно как и следующего патриарха Стефана III, кото­рый скончался спустя несколько лет. Равно как и его преем­ника Каландиона, который был изгнан.³¹

«Старая церковь вновь вызывает интерес, — ликует нын­че Фритс ван дер Меер/ Frits van der Meer, — потому что лю­ди вновь осознали, что чем ближе к истоку, тем вода чище»³².

ПАПА СИМПЛИЦИЙ ОБХАЖИВАЕТ УЗУРПАТОРА ТРОНА ИМПЕРАТОРА ЗЕНОНА

Тем временем в Риме Илария сменил Симплиций (468— 483 гг.). Новый папа, для которого восточная политика вновь стала главным делом, подобострастно распинался перед узур­патором трона, точно так же, как и перед законным правите­лем, то есть вел себя так же, как и бесчисленные другие папы в подобных случаях.

Свое пропагандистское восхваление от 10 января 476 г. он начинает следующим образом: «Памятуя о почтении, с кото­рым я всегда верноподанно взираю на христианских импе­раторов, я лелею мечту выражать это мое чувство в непреры­ваемой переписке с Вами». Симплиций говорил о «верноподданнейшем», «любовном почитании Вашего Величества», о своем долге «достойно приветствовать Вас, достославный сын и высокий император». Вслед за этим он бичует «разбой лже­учителей» на Востоке, в особенности «убийцу-епископа Ти­мофея, заново раздувшего пожар старой вражды», «собрав­шего горстку опустившихся личностей» — между прочим, христиан! — «вновь завладевшего церковью Александрии, которую он прежде окропил епископской кровью. Нам стало известно, что этот кровопийца изгнал и нынешнего законно­го епископа...

Мой дух, о, досточтимый император, содрогается при мыс­ли о совершенных этим «гладиатором» преступлениях. Но, признаюсь Вам честно, что еще больше меня возмущает то, что все это происходит, так сказать, на глазах Вашего Величе­ства. Кому же не ведомо и кто может усомниться в истинном благочестии Вашего Величества и в Вашей преданности делу истинной веры? Ведь по соизволению небес, Вы возвеличи лись на благо государства и, следуя добродетельному примеру императоров Маркиана и Льва, сочувствуете католической истине, и никто не посмеет усомниться, что Вы верны вере так же, как они, Ваши предшественники». Разумеется, после того как он объяснил Василиску, что «благочестивый госу­дарь из всех имперских дел прежде всего должен заботиться о том, кто стоит на страже его власти», что «исполнение дол­га перед Небом превыше всех остальных дел», что «без него (Неба) ничто не прочно» — после всего этого он «настоятель­но» заклинал его «голосом блаженного апостола Петра (beati Petri apostoli voce): каким бы обладателем своего трона я ни был, не позволяйте врагам исконной веры безнаказанно тво­рить свои дела, если Вы желаете, чтобы Ваши собственные враги были побеждены... Если Вы хотите, чтобы Бог был ми­лостив к Вам и Вашему государству, не миритесь с любым по­пранием веры, в которой наша единственная надежда на спа­сение»³³.

Стало быть, императору и на этот раз предстояло встать на защиту католической веры и удалить Элура, убийцу почи­ще Каина, «антихриста» и «divini culminus usurpator»*. В то же время императора-узурпатора папа мог славить как «christianissimus princeps»*. В действительности энциклика, про­возгласившая монофизитство имперской религией и вызвавшая самые решительные возражения заключившего союз с Зеноном константинопольского патриарха Акакия (472— 489 гг.), непредсказуемого политика, ставшего основным объектом римских нападок, была отменена новой энцикликой. При этом Акакий, который первым из столичных патриархов приказывал величать себя «вселенским патриархом» (universalis patriarcha) и спокойно игнорировал referre ad sedem apostolicam** на это, наверняка заботился не столько о сохранении «правой» веры, сколько о реализации своих патриарших притязаний, о суверенных правах своего трона, о соблюдении 28-го канона Халкидона. По его настоянию даже попросили спуститься со своего столпа в Анапле, близ Константинополя, неистово почитаемого массами Даниила Столпника. Во главе огромной толпы он появился перед загородным дворцом, где скрывался император Василиск — чрезвычайно ловко провернутая акция, принесшая патриарху успех, а императору — тяготы. «Враг святой церкви был поставлен на колени», — злорадствует «Vita S. Danielis Stylitae» («Житие св. Даниила Столпника»), Василиску следовало больше опасаться Зенона, уже тогда превосходившего его в военном отношении и готовившегося в горах Исаврии к нанесению ответного удара. Через несколько месяцев Василиск в витиеватых выражениях, плохо скрывавших его нежелание делать это, отозвал «декрет о вере» и в новом указе, ничтоже сумняшеся, провозгласил полную противоположность ему: «Лишь апостольская и ортодоксальная вера... остается непорочной и неколебимой и во веки веков пребудет в силе во всех католических и апостольских церквах правоверных...» Но узурпатор, сколь бы нелюбим народу ни был Зенон, в конце августа 476 г. был смещен. Это было воспринято скорее как наказание небес, нежели как победа возвратившегося императора, к которому вскоре устремились толпы прелатов, чтобы присягнуть на верность. «Рука Провидения!» — немедленно отреагировал папа Симплиций и потребовал смещения и ссылки всех своих противников на Востоке: Павла Эфесского, Петра Суконщика, Тимофея Элура и многих других, он требовал изгнания с

     Christianissirnus princeps (лат.) — христианнейший правитель. (Примеч. ред.)

"Divini culminus usurpator (лат.) — узурпатор данной Богом власти. (Примеч. пер.)

"Referre ad sedem apostolicam (лат.) — возражения апосто­льского трона. (Примеч. ред.)

Божьей помощью «тиранов церкви», требовал «ссылки без права возвращения» (ad inremeabile... exilium). Папа мгновен­но перестроился. Он сделал вид — грубый трюк, применяв­шийся попами на протяжение веков, вплоть до постнацист­ского времени — будто он никогда не имел дела с изгнанным Василиском (некогда его «славный и милостивейший сын и высокий император» и «christianissimus princeps», затем — «тиран», а для его преемника папы Феликса III — и «тиран-еретик»!). Он делал вид, будто он не добивался расположения Василиска, как теперь принялся добиваться расположения Зенона. Будто он не напоминал Василиску о его великих предшественниках, подобно тому как теперь он напоминает о Маркиане и Льве I Зенону! Папское послание «как бы сочит­ся елеем раболепия, подобострастной лестью и неумеренны­ми восхвалениями императора» (Ульман/ Ullmann).

Зенон поначалу невероятно порадовал римлянина своей приверженностью ортодоксии, к тому же он распорядился по его настоянию о ссылке Тимофея Элура, чему, правда, поме­шала смерть последнего 31 июля 477 г., как раз накануне от­правления в ссылку. Поговаривали, что он отравился. Его архидиакон-монофизит и преемник Петр III Монг продержался на патриаршем троне всего 36 дней. Затем монашеской оппо­зицией трон был вновь отвоеван для католика Тимофея Салофакиала, причем в городе происходили кровавые столкнове­ния. Петр Монг был приговорен к изгнанию, но его не смог­ли найти, так как он ушел в подполье. Теперь у Александрии было два патриарха: одного видели, но не уважали, а второго уважали, но не видели.

Тем временем Зенон, с помощью ортодоксов и Акакия вновь обретший власть в Константинополе, по вполне понят­ным причинам симпатизировал городу своего пребывания го­раздо больше, чем Риму, не говоря уже о его раболепствующем епископе, и вскоре издал совершенно ясный декрет: «Церковь Константинополя есть матерь нашего собственного благочес­тия и матерь всех правоверных христиан, и этот святейший престол нашего города на все времена должен по праву владеть всеми привилегиями и почестями в отношении рукоположения епископов, а также приоритетом перед всеми остальными, как это и было всегда до Нашего восшествия на трон». Одновре­менно Зенон пытался выступить посредником между обеими сторонами церковного конфликта, издав в 482 г., в форме пись­ма к христианам Александрии, Египта, Ливии и Пятиградья, декрет об унии, формально ставший эдиктом о вере³⁴.

HENOTIKON — ПОПЫТКА РЕЛИГИОЗНОГО КОМПРОМИССА, ОТВЕРГНУТОГО РИМОМ, УСУГУБЛЯЕТ РАСКОЛ В ИМПЕРИИ И В ХРИСТИАНСТВЕ

Генотикон (Henotikon) — слово, заимствованное из вуль­гарного жаргона для обозначения некоего «объединения», ко­торое впоследствии никогда не употреблялось рафинирован­ным папством — был сам по себе мастерским изобретением патриарха Акакия и его друга Петра Монга, классическим примером мышления имперской церкви, попыткой компро­мисса между католиками и монофизитами, которая на прак­тике привела к еще большему расколу. Генотикон ставил за­дачу, в интересах целостности империи, предпосылкой кото­рой считалось единство веры, примирить монофизитов и дифизитов, но, прежде всего, религиозно-политически умирот­ворить Египет и Сирию, укрепить государство в целом, что было крайне актуально в связи с тем, что на императора дави­ли как остготы, так и мятежные военачальники, типа Иллоса.

Формально Генотикон не был еретическим. В основу его были положены символы веры Никейского (325 г.) и Констан­тинопольского (381 г.) Соборов. Сохранялось единство Иису­са, его равносущность «Отцу», а также ключевой термин «Бо­городица», Кириллова христология «Двенадцати анафематизмов». анафема как «еретику» Евтихию, так и «еретику» Несторию — в 489 г. Зенон распорядился до основания разру­шить Эдесскую школу несториан. В то же время Генотикон обошел молчанием некоторые острые углы. В нем избегались упоминания о догматически сложных вопросах и некоторых формулировках Халкидона, решения которого в нем игнори­ровались, особенно щекотливые, более того — опасные, по­нятия «личность» и «природа». Итак, вынося за скобки собст­венно спорный момент об одной или двух природах (о Хрис­те в нем говорилось лишь, что он «Один, но не два»), импера­тор Зенон, вполне благочестивый христианин, рассчитывал расположить монофизитов к имперской церкви, объединить спорящих клириков на основе компромисса и таким образом создать для империи единый культ и обеспечить религиозный мир в ней. «Кто бы ни думал иначе, тогда, теперь или когда бы то ни было, будь то в Халкидоне или на каком-либо ином Соборе, да будет предан анафеме!» Так же радикально, и да­же еще решительней, за сто лет до этого другой император, Феодосий I, 28 февраля 380 г. утверждал ортодоксальную ве­ру (кн. 1, стр. 361)³⁵.

Но попытка мирного компромисса оказалась столь же малоуспешной, как и практика кровавого принуждения. Генотикон не удовлетворял ни правоверных, ни монофизитов. Антиохиец Евагрий Схоластик (кстати, единственный историк церкви, занимавший высшие государственные посты) пишет, что каждый епископ поступал как Бог на душу положит. Со­перничающие христиане «потеряли всякую связь друг с другом. Из-за этого на Востоке, на Западе и в Африке возникало множество расколов... Дело дошло до еще большего абсурда, ибо даже между восточными епископами была утрачена вся­кая связь». Даже на Востоке, где Генотикон подписали моно-физитские патриархи Александрии и Антиохии: Петр Монг, самый известный последователь Тимофея Элура, и Петр Су­конщик, а также Мартирий Иерусалимский и другие прела­ты, существовало не менее четырех основных, остро сопер­ничающих фракций христиан: первая — за Халкидон без Генотикона; вторая — за Халкидон и Генотикон; третья — про­тив Халкидона и за Генотикон и четвертая — против и Халкидона, и Генотикона. Сверх того, происходили все новые расколы: севериане или феодосиане, юлианисты или гайанисты (по-иному: фантазиасты), распавшиеся на ксиститов и аксиститов, ниобиты, тетратеиты, тритеиты и так далее. Все они больше, меньше или абсолютно расходились друг с дру­гом в понимании природы Христа и в вопросе его воскресе­ния в человеческой плоти. Генотикон приняли даже не все монофизиты, как например, экстремистское крыло акефалов, или безглавых³⁶.

Тем не менее эдикт Зенона (Edictum Zenonis), как он вна­чале назывался, смог бы. как полагают, постепенно погасить ожесточенную религиозную борьбу на Востоке, если бы она не подогревалась извне епископом Рима. Генотикон, будучи чисто императорским толкованием веры, проигнорировал мнение папы. К тому же его главный соперник константино­польский патриарх Акакий, с самого начала стремившийся найти «золотую середину», некий компромисс между халкидонитами и монофизитами, способствовал посредническим усилиям властей и даже сам выступал посредником. Папство, в свою очередь, решительно отвергало любые компромис­сные решения догматических вопросов и. как обычно, кичи­лось своей принципиальностью. Рим столь упорно держался за решения Халкидона еще и потому, что именно на этом Соборе римская церковь впервые участвовала в принятии решений с правом решающего голоса. «Ранее все решения принимались без ее участия, но исключительно епископами и теологами восточной церкви» (Данненбауэр/ Dannenbauег)³⁷.

Поэтому папа Симплиций, в отличие от своего предшест­венника Илария, вновь действовал в традиции Льва I, хотя и не так ловко. Для него было главным не допустить никакого компромисса, особенно если он идет в разрез с папскими претензиями на вселенский епископат.

Он неустанно призывал Восток к борьбе с «еретиками». При этом папа неверно оценивал и императора, и Акакия, выдающегося, намного превосходящего его деятеля; они же, император и патриарх, едва ли воспринимали папу всерьез, а зачастую просто игнорировали. Вновь и вновь папа давил на Акакия, чтобы тот добился от государя ссылки «еретиков» на край света, что исключило бы их из человеческого сообщества, изолировало бы их, как заразных больных, которые не подлежат излечению, что означало почти предание их анафе­ме, а также розыска ушедшего в подполье Петра Монга, «еретика и предводителя еретиков», и его ссылки как можно дальше. Необходимо предотвратить любую вспышку лжеуче­ния. Примирение исключено. Патриарх должен денно и нощ­но просить монарха о применении силы государственной вла­сти для защиты католицизма³⁸.

Симплиций считал борьбу императора против «еретиков» недостаточной. Папе не нравилось, что придворный патри­арх императора Зенона назначил патриарха в формально не­зависимый от Константинополя антиохийский патриархат, видя в этом недопустимое приращение власти Акакия. В Александрии в феврале 482 г. скончался незадолго до этого назначенный патриархом Тимофей Салофакиал; католики избрали патриархом монаха Иоанна Талайю; император и Акакий вместо этого нарушившего клятву государственного преступника интронизировали старого друга Тимофея Элура схизматического епископа Петра Монга, отлученного от ка­толической церкви «socius haereticorum»[4], как писал папа Симплиций Акакию, и которого он же в письме к императо­ру называл распространителем воинственной «ереси»; ни тот ни другой, как с некоторым удивлением констатирует преемник Симплиция Феликс III, не дали никакого ответа («nullum responsum») — вот тут-то и разразился открытый конфликт³⁹.

НАЧАЛО АКАКИАНСКОЙ СХИЗМЫ: ЦЕРКОВЬ СОВЕРШАЕТ ГОСУДАРСТВЕННУЮ ИЗМЕНУ

У епископов Востока и епископов Запада, особенно рим­ских, был один главный интерес. Этот интерес — государст­венно-политический, который всегда прежде всего сводится к личным политическим амбициям — и привел к расколу меж­ду ними. Католический «Справочник истории Церкви»/ «Handbuch der Kirchengeschichte» совершенно справедливо отмечает, что невероятную неразбериху в восточной церкви «нельзя было разрешить при помощи формул, поскольку она возникла не из-за формул; надлежало разобраться с лично­стями» (Бек/ Beck), то есть с государственно политическими интересами отдельных персон, которые уже долгое время все больше и больше переплетались с интересами «большой» по­литики, что еще больше углубляло противоречия⁴⁰.

Некогда, еще проводя ортодоксальную церковную полити­ку, император Зенон сместил Петра Монга, однако, вопреки настоятельным уговорам папы, не отправил его в ссылку. Ны­не, когда император нуждался в посредниках для примирения и привлечения на свою сторону своих подданных-монофизитов, ему вновь понадобился Петр, и после кончины Салофакиала в феврале 482 г. он сделал его патриархом. Умеренная формулировка объединения — Генотикон, при помощи кото­рого император пытался уладить религиозный конфликт и до­стичь единства восточной церкви под своим руководством, был разработан именно патриархом Петром Монгом (482—490 гг.), деятелем решительным и целеустремленным, совме­стно с патриархом Акакием⁴¹.

Но кандидатом папы был Иоанн I Талайя. Некогда тому пришлось по причине его связи с исаврийцем Иллосом в при­сутствии патриарха и сената дать клятву императору, что он никогда не будет претендовать на патриаршество. Однако после кончины Тимофея Салофакиала Иоанн Талайя тут же нарушил клятву и был рукоположен в Александрии в качест­ве его преемника. Возмущенный Зенон сместил его, а патри­арший трон занял Петр Монг. Пока монахи Талайи клеймили нового патриарха как «еретика» — Петр, хотя и был монофизитом, но принял Генотикон — сам Талайя обратился к издав­на влиятельному при дворе имперскому военачальнику Илло су, как раз в то время, когда тот вынашивал план восстания против императора. Военный чин уже объединился против Зенона с католическим патриархом Антиохии Каландионом и пытался наладить связи с Одоакром, германским правителем Италии, с которым уже вел переговоры папа Симплиций. Итак, Талайя бежит через Антиохию, где пребывает Иллос, которому он, как управляющий александрийской церковью, «сделал богатые дары» (Бахт/ Bacht), от Иллоса, в 483 г. — и дальше, к папе, к которому он апеллирует по совету Иллоса и патриарха Антиохии. Незадолго до его прибытия в Рим папа Симплиций скончался 10 марта 483 г. после продолжительной болезни, но его преемник Феликс, избранный, по-видимому, под давлением Одоакра, ожесточенно обрушился на импера­тора. Это происходит одновременно с восстанием в Азии Ил­лоса, на чьей стороне выступает патриарх Антиохии, союз­ник Иоанна Талайи и папы!⁴²

Папа Феликс III (483—492 гг.) был первым выходцем из кругов высшей римской знати на папском троне. Он считает­ся третьим, хотя Феликс II был антипапой. Он был также пер­вым папой, начавшим свое служение после крушения Запад­ной Римской империи. Быть может, он и был креатурой Одо­акра. Во всяком случае, он немедленно пошел на сотрудниче­ство с новыми германскими хозяевами, либо сделал вид, что пошел. Св. Феликс вступил в брак до начала своей клерикаль­ной карьеры и имел несколько детей. Он был сыном священ­ника и предположительно прадедом папы Григория I («Вели­кого»)⁴³.

После ходатайства Иоанна Талайи новый римский князь церкви выразил протест. Во всех своих действиях он был го­раздо энергичнее своего слабоватого и раболепствующего предшественника. В куриальных делах он был неискушен, од­нако имел отлично поставленную канцелярию, возглавляе­мую Геласием, в будущем папой. Еще в 483 г. Феликс напра­вил в Византию посланников: епископов Виталия из Тренто и Мизения из Кум. Не выступая прямо против Генотикона, он отстаивал перед императором Зеноном Халкидон, как «истин­ный средний Путь», в то время как Зенон считал таковым Ге­нотикон. В своем очередном послании, представлявшем со­бой изысканную смесь высокомерия, едва прикрытой язвите­льности и удачно подобранных библейских изречений, Фе­ликс тщетно призывает Акакия «немедленно дать отчет» «пе­ред лицом св. Петра» Риму и его синоду. Акакий, активно усиливавший свою власть, даже не думал ни о чем подобном. По имперскому церковному праву его ранг был примерно ра­вен рангу римлянина, но как «папа» Востока он считал себя существенно выше. В действительности, епископы Рима, не­ смотря на все более жесткую риторику, борьбу принципов и претензий, в правовом отношении, а в определенном смысле даже с духовной точки зрения, были довольно-таки бессиль­ны, во всяком случае, по сравнению с правителями в Кон­стантинополе они практически были Quantite negligeable* Поэтому Акакий приказал легатов римлянина, епископов Ви­талия и Мизения, задержать, едва они сошли на берег, и по­сулить им деньги, после чего они позорно капитулировали и даже присутствовали на богослужении, которое проводил патриарх. Папа же решением римского синода от 28 июля 484 г. повелел Акакия, «который в лице моих представителей меня самого лишил свободы», низложить, отлучить от церкви и проклясть на веки веков, равно как и всякого епископа, клирика, монаха или мирянина, который будет поддерживать отношения с ним Это стало первым серьезным расколом между Востоком и Западом. В своей торжественной нравоу­чительной речи по поводу анафемы Феликс заявил: «Бог изг­нал Акакия с епископской должности сошедшим с небес при­говором». «Знай же, что ты исключен из епископства, из ка­толического сообщества и из числа верующих, приговорен судом Святого Духа и нашим апостольским авторитетом, и никогда не избавишься от анафемы».

Приговор римского синода о смещении, подписанный па­пой и семьюдесятисемью присутствовавшими епископами до ставил в Константинополь поверенный Тутус. (Согласно ле­генде, оппозиционные монахи из сохранившего верность Ри­му акимитского монастыря во время воскресного богослуже­ния пришпилили буллу об анафеме к архипастырскому омо­фору Акакия, после чего были частично перебиты его свитой, а частично заключены в тюрьму.) Церковный поверенный Ту­тус также подвергся давлению, был подкуплен, а папа изгнал его, так же как и легатов Виталия и Мизения. На торжествен­ном богослужении они причастились вместе с Акакием и при­знали монофизитского патриарха Александрии Петра Монга. Лишь спустя одиннадцать лет папа Геласий I вновь принял Мизения, так как нельзя было позволить раскаявшемуся уме­реть от старости или болезни, непримиренным с церковью. Другой легат, Виталий, успел к тому времени скончаться...⁴⁴

Тогда св. Феликс III писал императору в доселе неслыхан­ном тоне, сквозь который отчетливо проступает личность

      Quantite ndgligeable (фр) — не принимаемая во внимание ве­личина. (Примеч. ред.)
    канцеляриста Геласия, писал откровенно резко и подчеркну­то холодно, в начале послания выражая опасение «за душев­ное здоровье» государя, а в конце — угрожая ему «судом престола Божьего». Он писал, что в делах Бога императору надлежит подчинить (subdere) свою волю епископам Христа, что ему надлежит учиться у них, а не поучать, что ему следу­ет не изображать из себя господина, но слушаться церковь, ибо Богу угодно, «чтобы Ваше Величество в кроткой покорно­сти склонило главу перед этой церковью». Эта фраза — есть отражение папских притязаний на господство грядущих ве­ков, она стала общим местом для бесчисленных сборников церковного права. И правителя, которому лояльность Египта и Сирии была важнее римских оваций, и патриарха Акакия, хладнокровно вычеркнувшего из поминальников имя папы — который называл его «змеей», «гнойником», «раковым боль­ным» — что означало его отлучение от церкви, меньше всего интересовало мнение Феликса. Римский синод сокрушался 5 октября 485 г., что «наш бисер рассыпан перед свиньями и псами... Дьявол побежден, но продолжает свои козни». Те­перь папа низложил и отлучил от церкви всех трех патриар­хов, ссылаясь при этом на якобы издавна существующую в Италии практику. Следствием этого стал 35-летний раскол (484—519 гг.) между Римом и Константинополем⁴⁵. 

Эти невероятно надменные пассажи необходимо читать в контексте, чтобы осознать, что уже тогда позволяло себе все более заносчивое римское священство по отношению к импе­ратору, если он позволял себе желать не то, что желали они. «Одно несомненно, — писал Феликс (читай: Геласий), — что и для Вашей собственной правовой сферы стало бы благом, если бы Вы во всех вопросах, касающихся Бога, постарались подчинить (subdere) свою императорскую волю, как того тре­бует закон Бога, воле епископов Христа, а не возвышались (praeferre) над ними. Вам следует не поучать Святые Таинст­ва, но учиться у Их хранителей. Вы должны признать незыб­лемые права Церкви, а не навязывать Церкви сугубо челове­ческие правовые нормы. Вам не следует стремиться к само­властию (dominari) над святыми церковными учреждениями, ибо Господу угодно, чтобы Ваше Величество склонило главу перед этой Церковью в кроткой покорности»⁴⁶.

Рим никогда не оспаривал правоверности Генотикона.

Весьма знаменательно, что в папском послании императо­ру нет ни слова о противоречиях между монофизитами и дифизитами. Ибо и тут речь, в принципе, ведется не о вере, а о престиже и власти. Без этого соперничества «между папами старого и нового Рима 35-летняя вражда между церквами Востока и Запада, начавшаяся при Феликсе III, по всей види­мости, вообще не имела бы места» (Галлер/ Haller). Речь шла о притязаниях Константинополя на верховенство. Риму этот спор был выгоден, он сознательно спровоцировал его, и это было для него вопросом жизни и смерти. Он выступил про­тив императора и патриарха с доселе невиданной дерзостью. Правда, на такую дерзость Рим отважился только под при­крытием двух «еретиков»-германцев: сначала Одоакра, а по­том Теодориха. Все попытки императора найти взаимопони­мание Рим отвергал, более того, вступал в контакт с восстав­шими против него войсками!⁴⁷

Это случилось благодаря тому самому Иллосу, который не­когда при узурпаторе Василиске должен был уничтожить свергнутого Зенона, а вместо этого вернул ему трон. Иллос, исавриец, как и Зенон, который возвысил его до генерала, после возвращения Зенона стал его советником, но жизнь его была не такой уж сладкой по причине трех покушений на его жизнь подряд: в 477, 478 и 481 гг. (при последнем покушении он лишился уха, но все же уцелел). Зенон отрицал свое учас­тие в покушениях и всякий раз выражал выжившему свое глубочайшее сочувствие. Они долгое время не шли на откры­тую борьбу и вели себя, как если бы они оставались «разбой­ничьими атаманами в своих родных горах» (Швартц/ Schwartz). Иллос был сыт по горло службой у Зенона. Зару­чившись поддержкой в Сирии и с помощью вдовствующей императрицы Верины, он в 484 г. провозгласил военачаль­ника Леонтия императором⁴⁸.

В союзе с Иллосом выступала и халкидонская оппози­ция — и первым стал антипатриарх Александрии Иоанн Талайя, которого император Зенон объявил нарушившим клят­ву государственным преступником (periurii reum), виновным во всех мыслимых злодеяниях. Талайя был тесно связан с Ил­лосом, впоследствии он примкнул к участвовавшему в загово­ре экзарху Египта, и, в конце концов, как когда-то Афанасий, бежал в Рим, где плел заговоры против императора, а папа спровоцировал разрыв с Константинополем. Вскоре после этого к Иллосу примкнул и ревностный католик Каландион, епископ Антиохии, где находилась резиденция Леонтия. По­сле поражения Леонтия, который правил всего два месяца, Каландион был объявлен государственным преступником и сослан. Иллос тщетно пытался втянуть в заговор и короля Одоакра, завладевшего Италией, но вместе с Леонтием потер­пел поражение, был выдан Зенону и в 488 г. казнен. Вскоре Одоакр объявил себя независимым от императора и вступил в союз с вандалами в Африке⁴⁹.

Теперь папство совершает несколько оппортунистических финтов всемирно-исторического масштаба. И пока его жерт­вы застревают на полпути или вообще сходят с дистанции, оно возвышается и набирает силу. Сначала оно выступает вместе с готами против Византии. Затем вместе с Византией оно истребляет готов и вандалов. После этого оно вновь вы­ступает против Византии на стороне лангобардов. И наконец, обретя «свободу», оно вместе с франками одолевает ланго­бардов, своих освободителей. В этом томе мы с вами увидим только первые два акта этого бесстыдного спектакля.

На Западе, где царила атмосфера упадка и хаоса, весьма выгодная папам, после Валентиниана III один эфемерный пра­витель сменял другого. За два десятилетия их набралось де­вять. По-видимому, шестеро из них были убиты: в том числе, в августе 461 г. на реке Ире Майориан и 11 июля 472 г. в Риме Антемий, каждый после неполных четырех лет правления. Казни и отравления стали обычным делом. Все было в руках военачальника и «крестного отца» императоров Рицимера, ко­торый, будучи более могущественным чем Стилихон и даже Аэций, подготовил почву для германского господства в Ита­лии. Сам он был арианином, отпрыском князя свевов и доче­ри вестготского короля Валлии, и поэтому не мог претендо­вать на трон. После того как последний из эфемерных запад­но-римских императоров, четырнадцатилетний Ромул Августул, в 476 г. был низложен Одоакром и ему было определено денежное содержание, Одоакр стал первым германским коро­лем Италии (476—493 гг.) и правил всей страной. Он происхо­дил из германского племени скиров, его отец Эдекон занимал высокое положение в армии Аттилы. Вопрос о том, насколько его власть признавалась Византией, остается открытым. Отца малолетнего императора Ромула Ореста, который некогда был секретарем у Аттилы, а также Павла, брата Ореста, Одоакр убил, соответственно, 28 августа и 4 сентября. Бежавший в 475 г. император Юлий Непот еще четыре года сопротивлялся в Далмации, пока не был в мае 480 г. убит в своем имении, в окрестностях города Салоны. Западная Римская империя кон­чилась, она пала, как писал Эдвард Гиббон/ Edward Gibbon в своем монументальном труде «Закат и падение Римской импе­рии», в результате «триумфа религии и варварства»⁵⁰.

ЗАХВАТ ИТАЛИИ ТЕОДОРИХОМ, ИЛИ «ГДЕ БОГ?»

Правопреемником Империи стала Византия. Скрытый конфликт между западной и восточной частями Империи с течением времени постоянно обострялся, а старая папская тактика использования западных правителей против восточ­ных после смерти Валентиниана III стала невозможной. К то­му же Византия смогла и внутри- и внешнеполитически успешно противостоять германцам. Императору Зенону уда­лось отстоять свой подвергавшийся все новым опасностям трон с помощью «самой невероятной и изначально не имев­шей шансов на успех дипломатической изощренности во всей человеческой истории» (Рубин/ Rubin), в первую оче­редь, потому что ему удалось перенацелить остготов, угро­жавших Восточной Римской империи, на Италию⁵¹.

Остготы, в 375 г. покоренные гуннами (ср.: кн.1, стр. 349), переселились к началу V в. в бассейн Дуная, на территорию современной Венгрии. После смерти Аттилы в 453 г. и быст­рого распада его огромной, казавшейся несокрушимой импе­рии они попали под власть Рима и поселились в Паннонии, вокруг Балатона. Именно тут в середине V в. родился Теодорих (Дитрих фон Берн германских героических сказаний). Он был сыном короля Тиудимера из рода Амалеров (Амелунгов) и, по всей видимости, еще в детстве стал христианином арианского толка. Источники хранят почти полное молчание о его происхождении и ранней юности, так же как и о пер­вых годах его правления. В семилетнем возрасте Теодорих оказался в Константинополе в качестве заложника и оставал­ся там в течение одиннадцати лет, скорее всего, в ближайшем окружении императора Льва. Там он занимался латынью и греческим, познакомился с античной культурой и полюбил ее, получил представление о политической и военной ситуа­ции и женился на принцессе императорского дома.

Его самым опасным соперником среди остготской знати был Теодорих Страбон. Зенон годами противопоставлял друг другу двух князей, находившихся в отдаленном родстве, хотя они время от времени и объединялись против императора. Во время путча Василиска, в 475 г., Теодорих Амалер встал на сторону Зенона, а Теодорих Страбон, который был старше его, примкнул к узурпатору. В 476 г. он был лишен всех поче­стей, однако впоследствии ему были возвращены все его зва­ния и посты. В 481 г. он скончался от раны, которую по нео­сторожности нанес себе сам. Вскоре после этого были убиты оба его брата, которые унаследовали вместе с его сыном Рекитахом власть. В 484 г. Теодорих Амалер собственноручно заколол своего племянника с ведома Зенона⁵².

Поскольку между правителем и Теодорихом, несмотря на высокие почести последнего (он был другом императора, в 476 г. стал патрицием, а в 484 г. — консулом), постоянно воз­никали трения, в том числе и из-за опустошительных набегов Теодориха на Фракию — оскудевшая земля на нижнем Дунае уже не могла прокормить его людей — император Зенон официально поручил ему возглавить поход на Одоакра, «ти­рана», по словам Прокопия⁵³.

Одоакр происходил из племени скиров или ругов (ругиев), во всяком случае, он был германцем и арианином. Провозгла­шенный королем 23 августа, он никогда не носил пурпурной мантии или диадемы, но в течение тринадцати лет правил Италией от Альп до Этны. В 477 г. Гейзерих за выкуп уступил ему Сицилию. Когда позднее вторжение Одоакра стало угро­жать и Византии, где император находился в стесненных об­стоятельствах из-за опустошительных набегов Теодориха на Фракию и мятежа Иллоса, воспользовались давно апробиро­ванным средством: сокрушить германцев руками германцев же. Ругов начали подстрекать к нападению на Италию. Но Одоакр опередил события и в двух походах 487 и 488 гг. со­крушил страну ругов (современная Нижняя Австрия на левобережьи Дуная). Большая часть ругов была уничтожена. Это была война не просто между двумя германскими племенами, но, поскольку руги также были арианами, между двумя гер­манскими христианскими племенами. Зенон, помирившись с Теодорихом и одолев в 488 г. Иллоса, которому он приказал отрубить голову, в том же году послал короля остготов на Одоакра, которого он считал узурпатором и тираном и с тру­дом терпел его в качестве наместника. Зенон, «мастер поли­тических интриг», согласно Прокопию, пообещал Теодориху, что «после свержения Одоакра власть над готами и всем За­падом перейдет к Зенону, а Теодориху, низвергшему тирана члену римского сената, будет гораздо сподручнее повелевать от имени императора Римом и всей Италией, нежели ввязы­ваться в опасную борьбу с ним». Теодорих был чрезвычайно обрадован этим предложением и направился в Италию, а вме­сте с ним и весь готский народ»⁵⁴.

Это произошло осенью 488 г.

Теодорих начал свой поход из Мезии, откуда он выступил вместе со своими воинами, шедшими вместе со своими жена­ми и детьми, но отнюдь не со всем готским народом, остав­шимся на Балканском полуострове. В походе принимали учас­тие и другие племена; общая численность составляла 100, а может быть и 200 тысяч человек, но скорее всего, гораздо меньше, и уж во всяком случае их было меньше, чем жителей Рима. «Поднялся целый мир, — пишет современник, епископ Эннодий из Павии, — домами им служили повозки, а свои кочевые шатры они набивали всем, что им удавалось захва­тить». Напомним, что и эти готы были христианами. Они поч­ти полностью истребили в Румынии враждебное им герман­ское племя гепидов, которые также были христианами. В критический момент сражения Теодорих сам встал во главе войска и, согласно древнему источнику, лютовал, «как ливень на хлебной ниве, как лев посреди стада». Началась четырех­летняя, ожесточенная война, в которой военное счастье ока­зывалось то на одной, то на другой стороне, война с много­численными изменами и предательствами, война, чудовищно опустошившая север Италии, особенно Лигурию.

Вначале Теодорих во главе большого готского войска, уси­ленного отрядами других германцев, летом и осенью 489 г. разгромил Одоакра в сражениях при Изонцо и при Вероне, где река Адидже была запружена телами убитых. После этого Милан открыл перед ним ворота, возможно благодаря тамош­нему епископу Лаврентию, который с самого начала войны склонялся на сторону более сильного Теодориха (и стал при нем самым могущественным прелатом Италии. В Милане Теодориху нанес визит и епископ Тицина, современной Павии, Епифаний). 11 августа 490 г. на реке Адде произошла тяжелая битва, в которой Теодорих, при поддержке войска вестгот­ского короля Алариха II, в третий раз одержал победу, хотя и понес большие потери. Как и прежде, Одоакр в отчаянии от­ступил в Равенну, свой последний оплот. Готы окружили и два с половиной года осаждали надежно защищенный лагуна­ми, болотами и земляными валами город — одну из самых не­приступных крепостей той эпохи. Эти события вошли в ска­зания как «Битва воронов». Осаждавшие не могли прорвать­ся в город, а осажденные отбивали частые приступы, не зная передышки. Но когда нападавшие летом 492 г. захватили в Ариминиуме (Римини) флот, им удалось блокировать Равенну и с моря. 25 февраля 493 г. благодаря архиепископу Равенны Иоанну был заключен договор, согласно которому оба короля должны были разделить власть над Италией. 25 февраля пе­ред Теодорихом были открыты ворота Классиса. 5 марта ар­хиепископ Иоанн во главе процессии с крестами, фимиамом и пением псалмов торжественно ввел его в Равенну. Через несколько дней Теодорих пригласил Одоакра посетить его в императорском дворце ad Lauretum (в лавровой роще) и соб­ственноручно — поскольку люди, которым он поручил убий­ство, медлили, — заколол своего шестидесятилетнего безо­ружного партнера-германца: один христианин-арианец друго­го христианина-арианца. «Где Бог?» — произнес Одоакр, ког­да первый удар меча поразил его в ключицу. А Теодорих, вто­рым ударом рассекший Одоакра до пояса, сказал: «У этого чудовища нет даже костей». Семья Одоакра была истреблена: брата Одоакра он сам поразил в церкви стрелой из лука, его сына Телу он приказал сначала сослать, а затем и казнить, а его жена Сунигильда была обречена на голодную смерть. По приказу Амалера по всей стране были беспощадно вырезаны все воины Одоакра вместе с их семьями⁵⁵.

Теодорих Великий!

Теперь он стал единственным правителем Италии, хотя формально и подчинялся византийскому императору. Этот кровожадный победитель, в совершенстве овладевший хрис­тианским искусством резни, устроивший побоище, живо на­поминающее кровавую баню после смерти Константина I (кн. 1, стр. 265), который тоже любил пустые фразы типа: «Наша кроткая милость» (pietas), «Наше провидение» (providentia), не сомневался в том, что он король милостью Божьей. Подоб­но тому, как Констанций II, «первый восприемник Божьей милости» (Зеек/ Seeck), несмотря на то, что он вырезал свою многочисленную родню, мог ощущать себя ниспосланным Бо­гом правителем и «епископом епископов» и заявлять: «Мы желаем прославиться в вере...», так теперь Теодорих, герман­ский король милостью Божьей, говорил: «В Нашей власти ми­лостью Божьей находится все, что Нам угодно» или: «Мы пра­вим с Божьей помощью». Он приказал повсюду содержать арианские церкви, в самой Равенне воздвиг рядом со своей резиденцией церковь Св. Мартина и восстановил базилику Геракла, оставаясь при этом «разбойником и убийцей», при­чем «большого размаха» (де Фердинанди/ de Ferdinandy)⁵⁶.

Готы оставались федератами*, то есть не имели гражданст­ва. Но в армии служить могли только готы. Гражданам бывшей Империи военная служба была запрещена, быть может, только

'Федераты — военнообязанные союзники на границах Римской им­перии. Термин часто применялся к германским племенам в пределах Рим­ской империи. (Примеч. ред.)
за исключением некоторых воинственных племен в пригра­ничных областях. Ни католическим италикам, ни готам-арианам их христианская вера не мешала вести войны. Напротив. По-видимому, к церковным предписаниям относились доволь­но серьезно, ибо сам Теодорих отправлялся в свои военные по­ходы только после молитвы и исповеди. В его приказе о моби­лизации для похода в Галлию значилось: «Готам надо только сообщить о предстоящих битвах, а не уговаривать их на битву, ибо воинственные племена всегда только рады (gaudium) пока­зать свою военную доблесть». (Гундобад, кроткий король бургундов, чьи князья были весьма преданы римскому епископу, воспользовался конфликтом между христианами-германцами, которые кромсали друг друга, и предпринял грабительский поход в Лигурию, откуда пригнал множество пленных.)⁵⁷ 

Вскоре после победы Теодориха, большая часть Централь­ной и Южной Италии, не говоря уже о Риме, закрывшем во­рота перед обреченным Одоакром, а также Сицилия призна­ли короля, чье остготское государство простиралось от Венг­рии до Южной Галлии и до прежних римских провинций к северу от Альп, но которому было суждено просуществовать лишь шестьдесят лет и окончательно рухнуть после сражения при Везувии в 553 г. К районам собственно готского расселе­ния относились Самний, Пицен, Северная Тусция, Эмилия, Венетия и, конечно, область севернее реки По. Вкрапления готов имелись в Далмации, Истрии, на реке Саве и в Паннонии. Теодорих, заключивший союзы со всеми государствами германцев, играл ведущую геополитическую роль. Он женил­ся на сестре Хлодвига из рода Меровингов, а своих дочерей отдал в жены королю вестготов и королю вандалов, а племян­ницу — королю тюрингов⁵⁸.

СОТРУДНИЧЕСТВО С «ЕРЕТИЧЕСКИМИ» ОККУПАЦИОННЫМИ ВЛАСТЯМИ

Когда Амалер вторгся в Италию, между Востоком и Запа­дом продолжался вызванный Генотиконом раскол, другими словами, вражда между Константинополем и папством. Это было на руку готу, которого его собственное влияние на Рим интересовало, естественно, больше, чем влияние императора Востока. А в Константинополе трудности в отношениях с Теодорихом объясняли церковным расколом. В действительности, Амалер проводил прокатолическую политику не столько по причине своей природной терпимости, сколько исходя из по­литического расчета. Арианские правители, как вестготов, так и, в особенности, остготов, вообще были гораздо терпимее и не страдали зудом обращения иноверующих. Романское насе­ление не принуждали к переходу в арианство. Оно даже слави­ло великодушие готов, которое, правда, проистекало не из их арианства, а из германского происхождения. В то время гова­ривали, что проходя между языческим алтарем и церковью не лишне поклониться в обе стороны Арианский клир, который вплоть до епископов был свободен от целибата и не знал по­стоянных монастырей, не пытался влиять на собственное пра­вительство и не занимался миссионерством среди своих сосе­дей католиков. Никто не мог упрекнуть короля, что он когда-либо принудил католика стать арианином или подверг пресле­дованию хотя бы одного их епископа. Его мать Герелева при­няла католичество и при крещении получила имя Евсевия. Па­па Геласий поддерживал с ней отношения, но, с другой сторо­ны, не желал, чтобы епископы посещали короля без его благо­словения. В Риме Теодорих впервые появился в 500 г. Встреченый народом, сенатом и священниками во главе с папой, он сразу прошествовал в собор Св. Петра (за триста лет до Карла Великого), чтобы помолиться у могилы апостола «как католик и с глубоким почтением». Он преподнес в дар св. Петру два се­ребряных канделябра весом в семьдесят фунтов каждый. К ев­реям он был, как, по-видимому, и Одоакр, терпим. «Цивилизо­ванные люди, — говорил он, — не должны лишать благой справедливости даже тех, кто еще не обрел истинной веры». Много раз он защищал римских евреев от клириков Рима, где в 521 г. католики сожгли дотла еврейскую синагогу, возведен­ную на триста лет раньше, чем собор Св. Петра и Латеран. По­хоже, это был акт мести католиков за наказание нескольких христиан, убивших своих хозяев-евреев. Римляне неоднократ­но разоряли синагогу, прежде чем окончательно сожгли ее при Теодорихе. В Равенне христиане также подожгли синагогу. И именно католики в Равенне извлекли из могилы прах Теодори­ха и осквернили его. Для отправляющих языческие культы го­том, взявшим пример с законодательства императоров Марки­ана и Валентиниана, была сохранена смертная казнь⁵⁹.

Как правитель Италии Теодорих обладал и верховной вла­стью иад церковью, причем ему принадлежало не только обычное право верховного надзора, но и вся полнота граж­данского и уголовного судопроизводства. Папы, которые из­влекли выгоду из его правления и смогли расширить свое влияние, также признали его законным правителем. По край­ней мере, они были вынуждены «надевать перед всемогущим арианским королем маску дружественного расположения, что, быть может, только распаляло их тайную ненависть» (Дэ­видсон/ Davidsohn). Как раз католики Италии не могли сми­риться с «еретичеством» готов.

Во всяком случае, папы, прежде ведшие против арианства войну на уничтожение, ныне, оказавшись под властью ариан, никогда впредь не восставали против арианства. Геласий, по­сле Льва I наиболее значительный папа V в., и не помышлял о том, чтобы читать проповеди против «еретической» оккупаци­онной власти. Почти по всей Италии арианские епископы слу­жили наряду с католическими. Как в Равенне, так и в Риме су­ществовали арианские церкви, и ни один католический борец за веру пальцем их не трогал, в то время как синагоги сжига­лись! Ведь евреи не стояли у власти! От них же никто не зави­сел! Такие уважаемые католические епископы, как Епифаний из Павии и Лаврентий из Милана, особенно тесно сотруднича­ли с Амалером. И сам Геласий писал подобострастные письма «великому самодержцу» Теодориху. Он мог даже во время су­дебной тяжбы вокруг финансовых вопросов с готским графом Тейей, человеком, как писал папа, «несомненно не нашего круга», угрожать ему его «господином — королем, моим сы­ном», ибо «так как он, в своей мудрости, не желает в церков­ных делах ни в чем идти против церкви, то было бы правильно, чтобы его подданные брали пример с могущественного коро­ля, дабы не казалось, что они поступают вопреки его воле» Яростно нападая на оппозиционную церковь Востока и патри­арха Акакия, Геласий все же щадил самого императора и даже заверял его, что и его предшественник Феликс III «ни в малей­шей степени не выступал» против императора лично. Геласий даже расточает хвалу тому «благочестивому усердию, которое кроткое Величество показывает в повседневной жизни»⁶⁰.

На Востоке, тем временем, в ноябре 489 г. скончался Ака­кий, а спустя четыре месяца, в марте следующего года, и его преемник Фравита. В апреле 491 г. скончался и император Зенон. Папа Феликс, почивший в бозе в феврале 492 г., отзы­вался о нем довольно прохладно, без эмоций и называл его жертвой никуда не годного патриарха. Вдовствующая импе­ратрица Ариадна вступила теперь в союз с пожилым царе­дворцем, который возвысился при Зеноне за три года до это­го, сразу после смерти Петра Суконщика, претендовал на патриарший престол Антиохии, а теперь стал императором — Анастасием I (491—518 гг.)⁶¹.

ИМПЕРАТОР АНАСТАСИЙ И ПАПА ГЕЛАСИЙ ВЫХОДЯТ НА РИНГ

Когда выбор Ариадны пал на Анастасия, он твердо пообе­щал патриарху Евфимию (490—496 гг.), что будет поддержи­вать ортодоксию и признает Халкидонский символ веры, но вскоре стал отстаивать Генотикон Зенона. Будучи весьма бла­гочестивым, что признавал даже новый папа Геласий I, он по­кровительствовал столь же высокообразованному, сколь и удачливому монофизиту Северу, ставшему впоследствии пат­риархом Антиохии (512—519 гг.), «гениальному мужу» (Бахт/ Bacht), который с 508 г. по 514 г. обитал при императорском дворе. Постепенно император полностью перешел на сторону монофизитов. Еще до своего восшествия на трон он порой агитировал за них, и о нем всерьез говорили, как о возмож­ном преемнике Петра Суконщика. Однако промонофизитская позиция государя вызвала возмущение католиков, преж­де всего в Малой Азии и на Балканах, к тому же налоговая политика Анастасия I была жесткой. Его мероприятия в этой сфере получали разную оценку Особенно позитивно они оценивались Прокопием и образованным Иоанном Аидом. Во всяком случае, монарху удалось с помощью решительной ре­формы налоговой системы и бережливого и сравнительно мягкого управления укрепить и оздоровить государственные финансы. Он даже стал единственным среди императоров позднеримской эпохи, отменившим хотя бы один налог, а именно: ложившийся тяжким бременем на городское населе­ние золотой налог, или хрисаргир (chrysargyron), что облегчи­ло положение малоимущих. После его смерти не осталось го­сударственного долга, а в государственной казне имелось 320 тысяч фунтов золота. Следовательно, с католической точки зрения: «Жажда золота и еретичество запятнали его правле­ние и его имя» (Ветцер/ Вельте // Wetzer/ Welte). Император Анастасий I, в отличие от многих пап, не возводил шикарных построек, зато после него остались портовые сооружения, во­допроводы и тому подобное. Помимо всего прочего, он энер­гично заботился о предотвращении голода среди населения. И наконец, при нем никогда не случались «жестокие пресле­дования, подобные тем, которые развязали Юстин и Юстини­ан сразу после отмены Генотикона...; если он считал необхо­димым смещение какого-то епископа, то строго требовал, чтобы при этом не допускалось никакого кровопролития» (Швартц/ Schwartz). Вот почему даже его теологический про­тивник признавал, что «Анастасий — добрый император, друг монахов и защитник бедных и несчастных»⁶².

Правда, защищал он не всех.

Первым делом Анастасий «очистил» двор от исаврийских земляков своего предшественника. Весь его род пустился в бе­га. Сама Исаврия на годы стала местом локальной войны, в хо­де которой все противники были схвачены и казнены, а значи­тельная часть жителей была переселена во Фракию. Весьма примечательными для этого правления стали и оборонитель­ные войны с персами, старыми и «закоренелыми врагами», а также с болгарами и остатками гуннов, которые объединились с другими азиатскими племенами и на долгие века преврати­лись в нового «закоренелого врага». Вообще-то, этот импера­тор, в отличие от своих католических преемников, «принципи­ально избегал захватнических войн» (Рубин/ Rubin)⁶³.

Анастасий I действовал рука об руку с монофизитами.

Придворный патриарх Евфимий (490—496 гг.), сириец и убежденный поборник Халкидона, с самого начала не доверял будущему императору, поскольку был знаком с его взглядами. Поэтому, накануне коронации Анастасия Евфимий потребо­вал от него клятвенного заверения, «что тот будет свято хра­нить неприкосновенность веры и не будет вносить никаких новшеств в Святую Божью Церковь». Текст клятвы патриарх держал в церковном архиве. Патриарх, по-видимому, тяготел не к своему нарушившему клятву правителю-христианину, но к Риму, несмотря на то, что папы Феликс III и Геласий I его не слишком жаловали. Евфимию удалось уцелеть после несколь­ких покушений на его жизнь, похоже, что ему удавались и контакты с мятежными исаврийцами, с которыми Анастасий боролся с момента прихода к власти. В 496 г. Анастасий рас­порядился, чтобы синод Константинополя низложил Евфимия и отлучил его от церкви как государственного преступника, после чего он был сослан в Евхаиту, а новый патриарх Македоний (496—511 гг.) принес клятву верности Генотикону. Этим монарх, разумеется, вызвал усиление сопротивления ка­толиков, и неоднократно сталкивался с опасностью потери трона. Этому имелись не только религиозные, но и политико-экономические причины, которые нередко взаимосвязаны⁶⁴.

В конце февраля 492 г. в Риме скончался папа Феликс III. Уже 1 марта его место занял Геласий I (492—496 гг.). Работая в папской канцелярии, Геласий был автором посланий Фе­ликса и уже тогда был достаточно влиятелен. И хотя его слу­жение продолжалось всего несколько лет, ему удалось нало­жить на эти годы свой существенный отпечаток. Он был яро­стным спорщиком, весьма энергичным и непримиримым диа­лектиком. Он любил саркастические шутки, но в письмах был многоречив, склонен к словоизвержению и использованию длинных и извилистых, как червяк, фраз. Он часто использо­вал чисто ораторские стилистические обороты, и в общем и целом производил ловко состряпанную смесь из римской юриспруденции и библейских изречений, редко отказывая себе в удовольствии пригрозить Божьим судом. Короче, этот понтифик дипломатически и юридически был прекрасно под­кован, и был как будто создан для своего поста. Он был не только заметной политической фигурой, но и наиболее обра­зованным теологом среди римских еписков за последние два с половиной века, то есть со времен Новациана. Он называл себя «урожденным римлянином» (Romanus natus), хотя, по всей видимости, был родом из Северной Африки. Он где-то хитрил, а где-то откровенно лгал. Чего стоят, например, его утверждения, что именно Рим ради торжества истины прика­зал провести Собор в Халкидоне, или, что со времени Христа ни один христианский император не носил титул понтифика! Выстраивая патриархов по ранжиру, он наделяет их соответ­ственными их месту судейскими полномочиями и оспаривает уже признанные государством и церковью преимуществен­ные права константинопольского патриарха. В дальнейшем он выступает на стороне более сильного Теодориха против сдавшего свои позиции Одоакра. Затем удачно лавируя меж­ду императором, положение которого было непрочно из-за внутриполитических конфликтов и вторжений германцев и гуннов, и поддерживавшим его королем, Геласий поднимает свои претензии на власть до такой высоты, которая вновь бу­дет достигнута лишь через триста лет⁶⁵.

Разумеется, все папы сознавали, в каком они долгу перед верующими и Библией. Вот и папа Геласий не забывал заве­рять, что он вовсе не достоин своего места, что он — «незна­чительнейший из людей» (sum omniun hominum minimus). С другой стороны, он заверял, что именно на него, при всей его недостойности, взвалена «забота» обо всем христианстве. Эта забота, по мнению Геласия, простирается на все, что касается верующих всего мира, на всю их общественную и частную жизнь⁶⁶.

      Геласий часто цитирует из Матфея (16,18) якобы сказан­ные Иисусом слова. Он часто и упорно настаивает на том, что римский престол восходит к Петру; а на престоле блаженного Петра зиждятся все остальные патриаршие престолы. На си­ноде в марте 495 г., на котором вновь был возвращен в лоно церкви легат Мизений, он, каким бы недостойным он себя ни называл, позволил собранию: 45 епископам, 58 пресвитерам и некоторому числу диаконов и представителей знати — скром­но чествовать его. Не менее 11 раз синодалы восклицали: «В тебе мы видим наместника Христа», «В тебе мы видим апосто­ла Петра». Именно тогда в папе впервые разглядели намест­ника Христа и публично объявили его таковым⁶⁷

Геласий, «незначительнейший из людей», без устали тру­бил на Востоке, и, так сказать, по всему миру о своем верхо­венстве, о своем ранге и собственной власти Ибо превыше всего Бог и то, что от Бога, «summus et verus imperator»[5]. Но что от Бога, а что нет — решает Рим, «первый престол всеблаженнейшего Петра», «ангельский престол». Он — храни­тель и проводник истинной веры. Лишь признаваемое им за­конно. В силу лишь ему принадлежащего авторитета, он утверждает решения любого Собора. Первым из пап Геласий повелел придать своим декреталиям, а также декреталиям своих предшественников статус, равный статусу решений Соборов, тем самым он уравнял их с канонами Соборов, что, правда, никогда не было признано на Востоке. Тем не менее Геласий считал, что он стоит над всеми, и даже заявлял, что его престол вправе любое соборное установление заменить на диаметрально противоположное. Подобные заявления в контексте истории оставались простым сотрясением воздуха, они были ложны. Но в них просматривалась ужасающая тен­денция и, если угодно, внутренняя логика папской жажды власти, возникшей задолго до Геласия и нашедшей отраже­ние в понятиях «управление» и «правление» («gubernare» и «gubernatio»), часто встречающихся в куриальных посланиях V в. Эта жажда в Геласии достигла своего апогея и была столь сильна, что он неоднократно квалифицировал неуважение папских притязаний или их отрицание как оскорбление Господа. Сей муж не упускал возможности подчеркнуть пре­восходство Рима, а тем самым и свое собственное, над всеми и вся. «Мы не можем умолчать о том, что известно всем церк­вам на земле: трон Петра обладает правом разрешать все, что связано решениями любых епископов и что он (трон) облада­ет правом судить любую церковь, в то время как права су­дить его нет ни у кого. Канонами определено, что к этому трону можно апеллировать со всего света, но на его решения нельзя апеллировать никуда». Это место вошло в многие сборники церковного права⁶⁸.

УЧЕНИЕ О ДВУХ ВЛАСТЯХ, ИЛИ ГОСУДАРСТВО, СЛЕПО ИСПОЛНЯЮЩЕЕ ВОЛЮ ПАП

Хотя Геласий, после того как стал папой, лишь однажды писал императору, его амбициозные и даже отчаянные эпи­столярные нападки были не в последнюю очередь направле­ны именно на императора, который был вовлечен Генотиконом в центр церковного раскола И если римлянин и не оспа­ривал, что император в своем достоинстве стоит над людьми, то все же видел в нем не более чем «сына» (filius). В этом просматриваются амбиции, восходящие еще к Амвросию (ср.: кн.1, стр. 345, 378). Будучи «сыном», император не мог судить мужей церкви. Ведь он не был их главой, его правом и долгом было — во имя спасения собственной души — отстаивать ин­тересы церкви; ему надлежит надзирать за всем и наказывать всякого, кто нарушает спокойствие государства и церкви, кто сеет раскол и «ересь». Если у церкви нет власти или ее влас­ти недостаточно, то вместо нее действует государство — вот в чем его предназначение, как правителя! Короче, император должен выполнять приказы трона св. Петра, обладатель кото­рого Божьим соизволением поставлен над всеми епископами. Император — слуга Господа, minister Dei⁶⁹.

Неслыханно увеличив свою власть, католицизм стал не только соратником, но и конкурентом, и соперником государ­ства, едва оно попыталось урезать его постоянно растущие, все более беспардонные и не чурающиеся никаких фальси­фикаций претензий, которые даже в XX в. продолжают име­новаться «Богом данными правами». Попытки ограничить эти претензии и поныне парируются гладкими фразами, что, мол Богу следует повиноваться больше, чем людям. Читай: клири­кам больше, чем кому бы то ни было.

«Насколько душа возвышается над телом, насколько небо возвышается над землей, настолько и духовная власть возвы­шается над мирской властью» — так говорил уже учитель церкви Иоанн Златоуст. «Император правит землей и зем­ным, а в нашей власти — души и забота о них. Подобно тому как душа возвышается над всем земным, так и наша власть должна быть выше власти императора». Ведь уже Амвросий в своей полемике с Феодосием ставил понятие «религия» выше понятия «государственный порядок» (кн.1, стр. 377). Он мог уже совершенно открыто утверждать, что «блеск королевской власти» стоит «намного меньше», чем «почетное право епископа», и подкреплял это не совсем скромными ссылками на притчу о свинце и золоте⁷⁰.

Столь возвышенные пассажи князья церкви любили ввер­нуть в конфликтных ситуациях.

В прошлом имперским уголовным судом антиохийский патриарх Каландион был низложен за государственную изме­ну (485 г.), а александрийский патриарх Иоанн I Талайя — за клятвопреступничество. Теперь папа Геласий претендовал на privilegium fori[6] — заветную мечту епископов! Император, мол, не вправе судить клир, так как ученик не может стоять выше мастера. Согласно Геласию, Божьими и человеческими законами предписано, чтобы «приговор епископам выносился собранием епископов», даже если они «по недоразумению совершили мирской проступок»⁷¹

Какие же человеческие законы имеет в виду папа? Установления Констанция II от 355 г. (кн.1, стр. 270)? Но ведь они себя не оправдали и были вскоре отменены. Напротив, Валентиниан III 15 апреля 452 г. вернул уголовные дела в отно­шении епископов в ведение государственных судов. Претен­дуя на особую подсудность лиц духовного звания, ставя кле­рикальный арбитраж выше государственной юстиции, папа Геласий норовит создать новый постулат, предпринимает от­чаянно смелую атаку на публичное право, пытается лишить право античности его фундаментальной основы и вырвать у императора уступку для церкви⁷².

Мало этого. Сей папа, сомнамбулически незамечающий реальности, отрицающий факты истории и переворачиваю­щий ее с ног на голову, называющий императора не главой церкви, но ее сыном, «защитником», «стражем» и «покрови­телем» католицизма (его предшественник Феликс III форму­лировал это так: «fidei custos et defensor orthodoxae») — сей папа Геласий утверждает в 495 г.: «Всем церквам мира изве­стно, что трон блаженного Петра имеет право (fas) разрешать то, что связано решениями каких бы то ни было епископов». Он выдвигает чудовищный тезис, что в «божественных де­лах» императору надлежит подчиняться епископам, учиться у них, а не поучать их, не повелевать, но повиноваться, что Богу угодно, чтобы тот склонил свою главу. Дословно: «Сущест­вуют две вещи, о, великий император, которыми прежде все­го управляется мир: священный авторитет епископов (auctoritas sacrata pontificum) и царская власть (regalis potestas). Из этих двух священники весомей, ибо они и за царей людских будут отчитываться перед Божьим судом. Ты знаешь, всеми­лостивейший сын, что ты выше людей своим достоинством (dignitas), но все же кротко склоняешь голову перед высшими (praesulibus), если речь идет о делах Бога, и ожидаешь от них средства для достижения твоего блага»⁷³.

Впервые сформулированное здесь «учение о двух властях», получившее всемирно-историческое значение и ставшее фун­даментом средневекового церковного права, будучи всего лишь компиляцией измышлений предшественников, более чем на тысячелетие стало наиболее часто цитируемым выска­зыванием и классическим лозунгом папства. Причем Геласий имел в виду даже не учение о двух равноправных властях. Он стремился поставить епископскую власть выше император­ской. При этом он не чурался скрытых угроз: «Будет лучше, ес­ли Вы в этой жизни прислушаетесь к тому, на что я Вам пеняю, чем услышите перед судом Божьим, как я Вас обвиняю!.. Как же осмелитесь Вы когда-нибудь попросить о вечном спасении Того, Кого Вы невозбранно преследовали в этом мире?»⁷⁴

Однако это, как и другие невероятно наглые утверждения Геласия (например, будто преемник Петра есть Первый в Церкви и стоит над всеми, что он единолично судит в ней и никто в мире не избежит его приговора и не усомнится в нем), было теорией, далекой от действительности и возмож­ной лишь под защитой остготских, по иронии судьбы — «ере­тических» — правителей. Правда, «Справочник истории церкви»/ «Handbuch der Kirchengeschichte» оспаривает это и да­же пытается представить папу неким борцом сопротивления (сопротивления, разумеется, поверженному Одоакру!) Одна­ко даже католическому «Справочнику» «с каждым днем ... все яснее, что для Рима камнем преткновения был не вопрос о Халкидоне, но вопрос о правовом положении Константино­поля». При этом борец за папское верховенство был движим, естественно, отнюдь не «жаждой власти», но лишь «сознани­ем его высокой ответственности перед Божьим Судом» (Ф. Гофман/ F. Hoffmann), которым так любил угрожать Геласий и которым все они то и дело грозят⁷⁵.

ПАПА ГЕЛАСИЙ ПРОТИВ «ЗАРАЗЫ» СХИЗМАТИКОВ, «ЕРЕТИКОВ» И ЯЗЫЧНИКОВ

Неустанная борьба с раскольниками и «еретиками» ве­лась, натурально, во имя Бога, и никак иначе. Ее можно про­следить по приблизительно шестидесяти посланиям или дек­реталиям, а также по шести богословским трактатам этого па­пы, из коих четыре направлены против монофизитов.

Схизматических «греков» (это слово встречается довольно часто, что свидетельствует о взаимном отчуждении Востока и Запада) Геласий то и дело упрекает в упрямстве, в «заблужде­ниях», которые, как ему точно известно, не будут им «проще­ны» даже после смерти. При этом он никогда впрямую не на падал на Генотикон и даже ни разу не упомянул его, но толь­ко на политические и личностные последствия его принятия. В первую очередь речь велась не о догматике, но всегда о конкретных личностях и тронах, о власти. Геласий осыпает «греков» обвинениями, выговорами, издевками и насмешка­ми. Он на каждом шагу «удивляется» — с «miramur» («мы удивлены») и «valdi mirati sumus» («я очень удивлен») он лю­бит начинать свои письма, что сразу же настораживало адресата. Константинополь, столица империи, утверждает Геласий, вообще «не входит в число (великих) престолов», не име­ет статуса митрополичьего города, тамошний патриарший трон, хотя и первый на всем Востоке и 28-м каноном Халки дона поставлен вровень с римским, но не имеет среди других престолов ни ранга, ни места (nullum homen), а у константи­нопольского патриарха нет никаких внутрицерковных прав на пересмотр решений «апостольского престола», который лишь один вправе судить, что истинно, а Акакий со товарищи преступно пренебрегает истиной. Короче, все папские посла­ния преследовали одну и ту же цель: «доказать неправоту восточного епископата» (Ульман/ Ullrnann)⁷⁶.

С самого начала Геласий провоцировал патриарха Евфимия, даже не послав ему уведомления о своем вступлении на римский престол. Евфимий тем не менее направил в его ад­рес свое поздравление, а через несколько лет он был обвинен в государственной измене, низложен и сослан. Естественно, Геласий, как видно из его ответа, вовсе и не помышлял о том. чтобы с «первого престола» христианства докладывать о чем-либо нижестоящему. Сам надменный до крайности, он упре­кает Евфимия в «высочайшей надменности» (arrogans), обви­няет его в нарушении долга, в слабости и расправляется с ним с диалектической ловкостью, язвительным сарказмом и чванливостью: «Посмотрите до чего Вы докатились: с высот католических и апостольских до еретической и проклятой компании. Вы этого и не отрицаете... и к тому же предлагаете нам связаться (condescendere) с Вами и с высот пасть в без­дну...» Свое послание он заканчивает скрытой угрозой: «Мы предстанем, брат Евфимий, мы. без сомнения, предстанем пе­ред внушающим страх и дрожь судом Христа» (pavendum tri­bunal Christi). Геласию вообще свойственны угрозы Страш­ным Судом, «судом предвечного Судии и Царя»⁷⁷.

Он часто высказывался против Акакия, против «преступ­ления» патриарха, против «заразы Евтихия», против «евтихианской заразы на Востоке». В евтихианстве он не видел ниче­го, кроме «закоренелой злобы», «несусветной глупости», «жалкой суеты», «болтовни»; причем «евтихианство» пред­ставлялось ему целым клубком «ересей», а его привержен­цы — «сообщниками, сторонниками и единомышленниками одного и того же уже осужденного зла (pravitas)». Разумеется, и на Западе всех отступников он брал на заметку. Даже в 493 г., едва отгремели кровопролитные бои при Изонцо, под Вероной, на Адде и под Равенной, когда Северная Италия бы­ла опустошена четырехлетней войной, папа пишет епископам Пицена, области на Адриатическом побережье, близ совре­менной Анконы, что разорение их земель «варварами» при­чинило ему меньше боли, чем их терпимость к дьявольским соблазнам «еретиков»! Он ополчается и против вновь ожив­ших в Далмации настроений в пользу пелагианства, которое он сравнивал с зловонным болотом. Епископа Сенеку он от­лучил от церкви и называл «лягушкой, которая в своем неве­жестве сверзилась в трясину пелагианского болота», «пре­зренным трупом и дохлой мухой». Манихеев он изгнал из Ри­ма, а их книги приказал сжечь перед входом в собор Св. Ма­рии (Санта Мария Маджоре). Хартман Гризар/ Hartmann Grisar прославляет этот поступок и обнаруживает в нем «боль­шое сходство с (поступками) Льва Великого»⁷⁸.

Геласия возражения других людей ни в коей мере не могли сбить с толку — в этом он был верен традициям Рима. В подоб­ных случаях он был попросту «глух», «отметал», по выраже­нию Каспара/ Caspar, любые возражения и однажды язвитель­но окрестил их «еретической» галиматьей, которая «не ведает различий между истинным и ложным». Он был настолько са­монадеян, что без колебаний относил на свой счет изречения Христа и даже сравнивал себя с ним!⁷⁹ (Впрочем, и в XIX в. папа Пий IX, автор догмата о папской непогрешимости, которо­го, правда, считали недалеким даже католические ученые епи­скопы и дипломаты, почему-то относил на свой счет изречение Иисуса: «Я есмь путь и истина и жизнь...» (Ин. 14,6), а в 1870 г. приказал калеке: «Встань и иди!» — после чего был зафикси­рован факт неудавшегося чудесного исцеления!)⁸⁰

Папа Геласий отменил и последний официально разрешен­ный языческий праздник — луперкалии. Это был своеобраз­ный карнавал, но гораздо более грубый, разнузданный, скаб­резный и предназначенный для женщин. Это был один из са­мых древних праздников языческой Италии и самый древний собственно в Риме. Он был посвящен Фавну Луперку, т е. Фавну, оберегающему от волков. Согласно устным преданиям, он был введен для исцеления женщин от бесплодия. Во всяком случае, ему приписывалась очищающая и оберегающая сила. Правда, по мнению Помаре/ Pomares им интересовались толь­ко «небольшие группы инакомыслящих». На самом же деле и христиане вовсе не желали лишаться этого праздника. А Гела­сий вдалбливал своим овечкам, что негоже трапезничать и с Господом и с дьяволом, вкушать из кубка Господа и из кубка дьявола. Его проповеди были направлены против языческой магии и богопротивных обычаев, и он запрещал любые увесе­ления. Церковь заменила очистительный праздник луперкалий праздником Сретения Господня, или Очищения (Purificftio) Марии, первоначально праздновавшимся 14 февраля, а за­тем — 2 февраля; он празднуется и по сей день⁸⁰.

Папа Геласий, заявляя, что осуждение Ария неизбежно распространяется на всех ариан и на каждого, кто заражен этой чумой, вместе с тем не хотел — это крайне важно и за­служивает еще одного упоминания — конфликтовать с гота­ми, оккупантами и фактическими правителями Италии, так как он конфликтовал с «греками». А ведь последние были ка­толиками, хоть и раскольниками, в то время как готы были «еретиками», да к тому же еще и «варварами»! У них повсю­ду были собственные храмы и собственный клир. Папа не мог их не заметить. В Риме был арианский епископ, а арианские церкви располагались едва ли не вплотную с папской резиденцией! Однако против готов Геласий не предпринимал ничего, ни в качестве сотрудника папской канцелярии, ни по­сле своего избрания папой. Нападая на «еретиков», язычни­ков и восточных схизматиков весьма решительно, бесцере­монно, задиристо и на редкость воинственно, готов-правите­лей он никогда не задевал. Он не только обращался к королю-«еретику»: «Ваша Светлость» (magnificentia vestra) — что еще можно было объяснить требованиями придворного эти­кета при обращении к высшему лицу государства — но и признавал наличие в нем христианского благочестия. Совер­шенно очевидно, что Геласий, как фурия набрасывавшийся на всех иноверующих, в этом случае держал себя в руках лишь потому, что его самого держали в руках: потому что его конфессия на Западе оставалась в меньшинстве, потому что ариане-германцы господствовали не только в Италии, но и почти на всем Западе: на севере — бургунды, на юге Фран­ции и в Испании — вестготы, в Африке — вандалы. Вот поче­му такой громогласный, чтобы не сказать горластый, Геласий не смел даже пикнуть. Он руководствовался классическим принципом католиков, когда мы в большинстве — никакой терпимости, если мы в меньшинстве — потерпим⁸².

НЕДОЛОГ ВЕК ПАПЫ МИРОТВОРЦА

Папа Анастасий II (496—498 гг.), на время понтификата ко­торого пришлось вошедшее в мировую историю обращение в христианство короля франков Хлодвига, в большей или мень­шей степени стремился, по его собственным словам, «нести народам мир». Уже в своем первом послании императору Ана­стасию I папа Анастасий II пишет: «Сердце Вашего кроткого Величества есть священный ларец (sacrarum) общего блага». Он пишет, что именно ему, императору «Господь повелел пра­вить, как своему представителю на земле (!)». Очевидно, этот папа явно был готов на переговоры с правителем, чтобы по­кончить с расколом. В своем стремлении к примирению с Ви­зантией, он зашел столь далеко, что часть его собственного клира откололась и объединилась против него, подозревая его в «ереси». Автор появившейся примерно в то время «Liber Pontificalis» выдвигает обвинение: «Он втайне хотел вернуть Акакия, но это ему не удалось. И за это Бог покарал его смертью» (voluit occulte revocare Acacium et rion potuit; qui nutu divino percussus est). Это суждение, попав в Decretum Gratiani[8] и в «Божественную комедию» Данте, предопределило ис­каженный образ этого папы. Но в 1982 г. даже изданный с Im­primatur «Справочник истории церкви»/ «Handbuch der Kirchengeschichte» характеризует его политику как «разумную». 19 ноября 498 г. он скоропостижно скончался, не успев даже определить себе преемника. После этого в Риме вновь начался местный раскол. Вновь два папы сражались друг против друга, а гражданская война на годы сделала невозможным проведение какой-либо папской восточной политики. Предметом спо­ра теперь стала власть над Римом, над «апостольским престо­лом». Эта кровопролитная борьба сопровождалась появлени­ем огромного количества фундаментальных фальшивок⁸³.

АНТИПАПА ЛАВРЕНТИЙ, БОИ НА УЛИЦАХ И В ЦЕРКВАХ

22 ноября 498 г. папой стал архипресвитер Лаврентий. Про-императорски настроенный председатель сената Фест добился его провозглашения папой, открыто подкупив золотом Кон­стантинополя меньшинство выборщиков, поскольку в благодарность за свое назначение Лаврентий пообещал подпи­сать Генотикон. Но в тот же день в соборе Св. Петра римским понтификом сделали диакона Симмаха. Родившийся в семье язычников и окрещенный только в Риме сардинец Симмах, личные качества которого, впрочем, уступали качествам его соперника, также использовал подкуп, хотя и скромно. Сумму в 400 золотых солиди, по-видимому, положил себе в карман Те­одорих. Эти деньги дал взаймы миланский епископ Лаврентий, а поручителем выступил протеже Лаврентия епископ Эннодий из Павии, популярный на Западе и Востоке литератор, в сквер­ных виршах воспевавший Венеру, равно как и исконное хрис­тианство, и деяния Петра и Павла; впоследствии он безуспеш­но пытался получить деньги с папского двора⁸⁴.

Купля-продажа епископских кресел, оплата голосов даже при выборах папы, разбазаривание церковной казны и разда­ча земельных владений — все это уже ни у кого не вызывало удивления в конце V в. Напротив, когда важнейшие епископ­ские троны были уже, как правило, заняты отпрысками зна­ти, большинство епископских мест приобреталось не заслуга­ми, а деньгами. При этом покупатель зачастую расплачивался имуществом еще не принадлежавшей ему епархии, заранее выдавая продавцу документ на право собственности. Поэтому король Аталарих в 532 г. выразил энергичный протест против симонии папе Иоанну II (первому папе, сменившему при изб­рании имя, посколько до этого его звали Меркурий)⁸⁵.

Избрание в 498 г. одновременно двух пап раскололо весь Рим на две партии. К расколу между Востоком и Западом до­бавился раскол в Риме, так называемая, лаврентианская схиз­ма. Начались бои на улицах и в церквах. Мир стал свидете­лем редкостного спектакля: оба папы препоручили решение Святому Духу, которому на этот раз предстояло вещать уста­ми «еретика» — короля готов. Лаврентий являлся представителем проимператорской, а следовательно поддерживающей Генотикон фракции, в то время как Симмах стоял за Халки донский символ веры, т. е. был против Генотикона. В Равенне Теодорих пришел на помощь Святому Духу и самолично ре­шил вопрос в пользу Симмаха, тем более что за того выступа­ло большинство, а его золото уже лежало в кармане Теодориха⁸⁶.

Тем не менее и после победы папе Симмаху (498—514 гг.) приходилось несладко. Хотя ему и удалось при помощи угроз и обещаний спровадить своего соперника Лаврентия еписко­пом в Нокеру, но его сторонники остались, и спор продол­жался, причем не только на словах, но и с оружием в руках.

Оппозиция — большинство сената, возглавляемого благо­родным Фестом — которая готова была пойти почти на все ради примирения с Константинополем, в 501 г. представила королю длинный список грехов Симмаха, простиравшихся от чревоугодия (которое уподобляли обжорству Исайи) и разба­заривания церковного имущества до прелюбодеяний с не­сколькими «mulierculae»[9], наиболее известной из которых была римская булочница с редкостным прозвищем Кондитария. Теодорих временно отстранил подвергшееся нападкам Святейшество и поначалу перевел его в Римини. Там ничего не подозревавший Симмах однажды утром прогуливался по пляжу и вдруг узрел знакомых «mulierculae». Объект их вож­деления уклонился от объятий и сломя голову рванул в Рим всего лишь с одним сопровождающим⁸⁷.

Лишившись многих церквей и Латеранского дворца, он обосновался в соборе Св. Петра, расположенном в предме­стье Рима, где и построил первое episcopia — жилище епис­копа, с течением времени превратившееся в папскую рези­денцию: Ватикан. Это место издавна пользовалось дурной славой — «infamibus Vaticani locus», как писал о нем Тацит. Теодорих, тем временем успевший назначить епископа Петра из Альтинума куратором римской церкви, в 501 г. с согласия Симмаха распорядился рассмотреть его дело на всеитальянском синоде в Риме. Однако попытка истцов доказать свои обвинения при помощи свидетельских показаний рабов Сим­маха была пресечена. Священный синод отказался заслушать показания рабов. Беспорядки усиливались, столкновения принимали все более широкий масштаб. В конце концов, большинство синодалов, упирая на свою некомпетентность, писало королю: «Это дело Вашей власти правителя, внимая Господу, нести заботу о восстановлении церкви, о спокойст­вии города Рима и провинции Поэтому мы просим Вас, что­бы Вы, благочестивый государь, пришли на помощь нашей немощи и бессилию, ибо священническая простота не в си­лах превзойти мирскую хитрость, и мы не в силах более вы­носить опасностей, которым мы подвергаемся, живя в Риме. Позвольте же нам, мы страстно молим Вас о таком разреше­нии, вернуться в наши храмы».

Пренеприятнейший документ. Подумать только, «право­верные» взывают о помощи к «еретику». Теодорих не знал, что отвечать. Часть синодалов удалилась, а Симмах после все­го этого также отказывался от дальнейших переговоров. В на­чале сентября он оставил свое убежище в соборе Св. Петра и вместе со своим клиром явился к месту заседаний в сопро­вождении небольшой толпы. Его враги, видимо, опасаясь — для этого имелись основания — нападения, бросились ему на­встречу. Вновь бои на улицах, раненые, убитые, в том числе множество священников, среди которых оказался и сторон­ник Симмаха Гордиан, отец будущего папы Агапета. Сам Симмах едва не был забит камнями. Утверждая, что его и «его клир пытались забить, как скот», он отказался еще раз предстать перед синодом. Теодорих, разгневанный тем, что, как он говорил, мир царит повсюду, но только не в Риме, пусть и нехотя, но позволил синоду вынести приговор без да­льнейшего расследования. Синодалы, число которых сократи­лось со 115 епископов до 76, «проявив кротость и уважение», завершили эту жалкую комедию. На четвертом заседании так называемого синода под пальмами, они 23 октября 501 г. объ­явили, что препоручают вынесение приговора Господу Богу, так как они не вправе судить Симмаха в силу его папской не­прикосновенности. Они восстановили его в должности и мол­ниеносно ретировались из «святого» города, поскольку рим­ский клир в большинстве своем держал сторону Лаврентия⁸⁸.

Таким образом, раскол продолжался. На очередном сино­де, в ноябре 502 г., вина папы стала слишком очевидной. Это­му способствовал не только он сам, но и епископ Эннодий из Павии, как мы помним, славивший в своих виршах Венеру и старых богов. Он написал письмо в защиту папы, очевидно, беспокоясь о судьбе 400 золотых солиди, за возврат которых поручился. Однако за невиновность папы он не ручался, хотя и называл его — поэт все-таки! — правителем небесной им­перии. Он считал, что папское достоинство автоматически проистекает из его сана, предостерегал от опасности запят­нать сам сан, если будет запятнан его носитель, и призывал не выносить сор из избы. Разжигаемая прежде всего Фестом и сенаторами гражданская война достигла небывалой остро­ты, поскольку антипапа Лаврентий, лишенный Симмахом епископского сана, не встретив возражений со стороны Теодориха, вернулся в Рим. Теперь город и все основные соборы (более двух десятков) оказались в его руках. Около четырех лет Лаврентий имел своей резиденцией Латеран, а Симмах довольствовался собором Св. Петра, где он, как мы уже гово­рили, заложил основу для Ватиканского дворца. Долгие годы царила анархия. С улиц неслись боевые кличи: «Hie Simma chus!» и «Hie Laurentius!» Обе стороны попеременно взывали о защите к арианскому королю. Право убежища в церквах и монастырях уже никем не соблюдалось; денно и нощно про­должались грабежи и убийства. Случалось, что священника убивали дубиной на пороге его храма. Монахинь обесчещива­ли. Короче, годами длилась кровавая междоусобица среди ка­толиков Рима, пока Теодорих, руководствуясь политическими соображениями, не поддержал более слабого из пап. После этого Лаврентий, которого даже его злейшим соперникам бы­ло не в чем упрекнуть, в 506 г. был вынужден покинуть поле боя, а клирикам из его окружения, переметнувшимся на сто­рону Симмаха, пришлось со всей определенностью проклясть своего бывшего патрона, равно как и епископа Петра из Альтинума, бывшего в 501 г. куратором римской церкви, а к это­му времени уже преданного анафеме Симмахом. Лаврентий, тяготевший к грекам антипапа, пал жертвой антивизантий­ского крена в политике короля, а отчасти, и сената, который по воле Теодориха выступил единым фронтом с готами про­тив Византии. В то время как Симмах в ознаменование своей победы украшал церкви, и в особенности собор Св. Петра, а также закладывал новые церкви, антипапа закончил свои дни в имении своего покровителя Феста, как утверждалось, в строгой аскезе. Сама же схизма прекратилась лишь со смертью Симмаха⁸⁹.

СИММАХИАНСКИЕ ФАЛЬШИВКИ

Поскольку выдвинутое в ходе процесса над Симмахом утверждение, что папа не может быть судим ни одним чело­веком, которое подписали 76 епископов, не имело прецеден­тов в истории (что признавалось самим синодом), приблизи­тельно в 501 г. один из сторонников Симмаха не постеснялся наладить изготовление фальшивок. Его основной целью было подтвердить при помощи высасанных из пальца примеров из прошлого, что римский епископ всегда был неподсуден, будь то светскому или духовному суду⁹⁰.

Симмахианская партия сочиняла письма, предписания, со­борные акты и примеры из истории. В помощь папе Симмаху в его противостоянии с Лаврентием фабриковались преце­денты — вымышленные протоколы процессов над папами прежних времен: «Gesta Liberii рарае», «Gesta de Xysti purgatine et Polychronii Jerosolymitani episcopi accusatione», «Sinuessanae synodi gesta de Marcellino» якобы от 303 г. Единствен­ное, что во всем этом не вызывает сомнений, так это чудо­вищно примитивный стиль — латынь, характерная разве что для «варваров», но никак не для римлян, что свидетельствует об упадке культуры и образования. В этих вымышленных су­дебных делах проводились параллели со скандалом вокруг Симмаха, которые насыщались похожими, вплоть до мелких подробностей, обстоятельствами. Все эти дела получали такой исход, который был желателен в деле Симмаха, а именно: «Никто никогда не выносил приговора папе, ибо первый пре­стол не подсуден никому», «Не дозволяется выносить приго­вор папе», «Никому не позволено обвинять своего епископа, ибо судью не судят». В заключении от начала до конца сфаль­сифицированной грамоты «Constitutio Silvestri» говорится: «Никто не должен судить первый престол, от которого все ждут справедливого приговора. Ни императором, ни клиром, ни королями, ни народом высший судия не может быть су­дим»⁹¹.

Почти точную копию процесса над Симмахом представля­ет собой «Gesta purgationis Xysti», абсолютно никак не под­тверждаемая фактами прошлого. Здесь папу тоже обвиняют римские аристократы, подобно тому, как Симмах был обви­нен Фестом и римской знатью. По аналогии с Симмахом, его обвиняют в прелюбодеянии, на сей раз, с монахиней. И так же как в случае с Симмахом, против которого должны были давать показания его рабы, здесь также свидетелем выступа­ет раб папы. Но некий экс-консул — прототип сторонника Симмаха Фауста — эффектно прекращает процесс, заявляя: «Не дозволено выносить приговор папе»⁹².

Эти великие фальшивки, которые, по мнению фон Шубер­та/ von Schubert «лежат на совести симмахианской партии или самого Симмаха», а по мнению иезуита Гризара/ Grisar имеют лишь «совершенно частный характер», представляют интерес не только как факты истории. Якобы лишь частные, они позднее сыграют важную роль в церковном праве. В из­мененном виде они частично вошли в «Liber Pontificalis» и, благодаря этому, получили широкое распространение. Фор­мула фальсификатора: «Prima sedes a nemine iudicatur» («пер­вый престол никому не подсуден») по циничной иронии исто­рии стала формулой примата папской юрисдикции! На нее ссылались в 800 г. на процессе по делу папы Льва III. А Григо­рий VII в 1076 г. дословно использовал фальшивки в качестве аргументов⁹³.

Весьма примечательна публицистическая полемика вокруг этих дел.

Именно тогда, когда против Симмаха были выдвинуты тяжкие обвинения, когда он, что совершенно очевидно, не смог в достаточной мере оправдаться, когда было установле­но, что он действительно разбазаривал церковное имущество, а его противники в листовке издевались над «старыми и дряхлыми епископами, окруженными толпами девок» — именно тогда вдруг выясняется: римский епископ не подсу­ден никому! Как человек он понесет наказание на том свете, на этом же — он неприкосновенен и не подлежит судебному наказанию. Когда появилась листовка «Против нелепого от­пущения грехов синодом», сторонник Симмаха епископ Эннодий в послании в его поддержку требует признать за рим­скими епископами безгрешие и святость, унаследованные от апостола Петра. Согласно этой чреватой последствиями тео­рии Эннодия, Петр «завещал преемникам вечное сокровище своих заслуг — залог их безгрешия. То, что вручено Петру ради его светлых деяний, принадлежит и им, чей жизненный путь озарен тем же сиянием. Ибо кто же усомнится в свято­сти того, кто обрел столь высокий сан? Пусть кому-то из них недостает собственных добрых деяний — достаточно тех, что совершены их предшественником на троне...», т. е. апостолом Петром. Итак, если какой-то папа не совершил добрых дел (по всей видимости, мы вправе добавить: если на его счету дела дурные), совершенного Петром достаточно, чтобы оправдать его! Разве жульничество религиозной идеологии не выходит здесь за все границы дозволенного? Так выходит или нет?! В 1075 г. папа Григорий VII в своем пресловутом «Dictatus рарае» («Папском диктате») дошел до утверждения, что законно посвященный в свой сан папа, благодаря заслу­гам Петра, автоматически причисляется к лику блаженных! Подоплеку спекуляций Эннодия одной фразой отразил сто­ронник Симмаха епископ Вьенны Авит: «Когда обвинения со­трясают престол верховного пастыря (papa urbis), мы все со­знаем шаткость нашего положения»⁹⁴.

Борьбе между сторонниками Лаврентия и Симмаха, а так­же фальсификациям последних, обязана своим возникнове­нием официальная папская книга, «Liber Pontificalis», весьма популярная в средневековье.

Обе стороны, хотя и с противоположных позиций, нача­ли сбор сведений для папских жизнеописаний и продолжали делать это соответственно до 530 и 555 гг. Литературная форма «прославленной истории папства» (Сеппельт/ Seppelt), как и у симмахианских фальшивок, на редкость при­митивна; на фоне высокого образовательного уровня того времени она поражает «незнанием основ грамматики и ри­торики, даже в рамках школьной программы» (Каспар/ Cas­par). Хартман/ Hartmann пишет, что эти римские клирики были «воодушевлены верой в свою церковь, но простодуш­ны». Они работали pro domo*, не испытывая угрызений со­вести, и назвали в непрерывающейся последовательности всех «пап», начиная с Петра, что для ранних периодов — чистый вымысел. Ничтоже сумняшеся, они одной стереотип­ной фразой: «Hie martyrio coronatur» («причислен к мучени­кам») превратили в мучеников всех пап первых трех столе­тий — в отношении почти всех это также вымысел. Вымыш­лены не только все первые папы, не только почти все муче­ники; за автора папской книги ложно выдается папа Дамас, правление которого к тому же ошибочно отодвигается в прошлое, но в средневековье все это принималось за чистую монету. «Liber Pontificalis» открывется перепиской между Дамасом и Иеронимом (по одному письму от каждого), кото­рая представляет собой полную подделку; следовательно, широкоизвестная папская книга начинается с подлога — впрочем, и мнимое папское верховенство основывается на чистейшей воды махинациях⁹⁵.

'Pro domo (лат.) — здесь: на свою церковь. (Примеч. ред.)

«ПРОТИВОСТОЯНИЕ НА ВСЕХ ФРОНТАХ: ГОТСКОЕ КОРОЛЕВСТВО И РИМ ПРОТИВ ВИЗАНТИИ»

Между тем Теодорих не собирался ограничиваться Ита­лией и Далмацией. Он стремился к федерации германских го­сударств и объединял все антивизантийские силы. Он расши­рил свои границы за пределы Адриатики. В 504 г. он захватил Сирмию. А спустя год напряженная внешнеполитическая об­становка привела к серьёзному столкновению между войска­ми Теодориха и императора. Гот заключил союз с князем гепидов Мундо. И когда против него выступил magister militum Иллирии Сабиниан с сильным войском из десяти тысяч бол­гар-федератов, из только что захваченной приграничной об ласти Паннонии на помощь ему поспешил готский отряд из 2000 пеших и 500 конных воинов под командованием Питиция. На Моравской равнине императорское войско было раз­бито наголову; кто из болгар не пал от меча, того поглотила река. Завоеванная область вошла в государство Теодориха под названием Сирмийской Паннонии⁹⁶.

Запад все более открыто выступал против императора, кото­рый, обеспокоенный еще и персидской угрозой с востока, ви­нил в происходящем прежде всего папу. Симмах из-за острого внутрицерковного конфликта в Риме почти на целое десятиле­тие был лишен возможности уделять внимание теологии и схизме. Лишь в 506 г., добившись окончательной победы, он от­ветил на враждебное послание императора, все более склоняв­шегося на сторону монофизитов, еще более грубо и заносчиво. Игнорируя официальные формулировки этикета, он оскорби­тельно-холодно называет престарелого властителя просто «imperator», упрекает его за веру в ополовиненного Христа, кичит­ся тем, что его «достоинство, разумеется, такое же, если не вы­ше», долго и нудно угрожает ему Божьим судом и заканчивает столь же резко, сколь надменно и лицемерно: «Кто дружен со злом, тот преследует лишь того, кто злом не запятнан»⁹⁷.

Таким образом, противостояние между Римом и Византией усугубилось, когда папа принял сторону Теодориха. А римский сенат вновь сотрудничал с римским духовенством, что возму­щало Константинополь. Император, называвший Симмаха «манихеем», писал ему в резком послании об антиимперском заговоре римского сената и церкви. Но реакция уверенного в поддержке готского короля папы, который теперь беззаветно боролся с византийским духовенством, была дерзкой и даже грубой. Он не только утверждал, что император пытается «ни с того, ни с сего записать его в еретики», но, в свою очередь, окрестил его «покровителем манихеев» и, не моргнув глазом, солгал, будто на Востоке только католики притеснены, а почти всем «ересям» дается добро. «Ты думаешь, — писал Анастасию папа Симмах, — что если ты император, то тебе не страшен суд Божий? Ты думаешь, что как император ты — вне власти князя апостолов Петра?.. Сравни же достоинство императора с достоинством предстоятеля Церкви. На одном забота лишь о мирских делах, а на другом — о божественных»⁹⁸.

Решительное неприятие Анастасием католицизма с неиз­бежностью влекло за собой сплочение прохалкидонских кру­гов, которые с течением времени доставляли ему все больше хлопот. Новый столичный патриарх Македоний II (496— 511 гг.) тоже был вынужден подписать Генотикон и лавиро­вать между враждующими сторонами, поэтому правоверные порой воспринимали его как «еретика». Но в конце концов, он публично выступил против монофизитов, задирал импера­тора и, вполне возможно, пытался спровоцировать волнения. Терпение Анастасия лопнуло. Он низложил Македония, по­добно его предшественнику Евфимию, и в ночь на 7 августа 511 г. отправил его в ссылку в Евхаиту. Новый глава констан­тинопольской церкви Тимофей (511—518 гг.) был более по­слушен. А так как в Александрии сидел патриарх Иоанн III Никиот (505-—516 гг.), а в Антиохии в 512 г. патриаршья власть перешла к пользовавшемуся покровительством Ана­стасия монаху Северу (512—518 гг., 538 г.), то тремя крупней­шими патриархатами Востока управляли монофизиты.

Католические епископы и монахи теперь все больше под­стрекали, особенно в Малой Азии и на Балканах, к восстанию против «императора-еретика». После отставки Македония (511 г.) папа все чаще заводит речь о преследованиях христи­ан языческими императорами. Он призывает Восток к бди­тельности, верности и готовности принять муки и зовет на «ратный труд во имя Неба»: «Пришла пора, когда вера при­зывает своих бойцов на защиту, нуждается в каждом, кого коснулся пламенный луч милости Божьей».

Во время правления Анастасия уже возникали волнения, политическая подоплека которых «в большинстве случаев не прослеживается» (Тиннефельд/ Tinnefeld). Уже на первом го­ду правления Анастасия comes Марцеллин докладывает: «В Византии гражданская война, большая часть города и цирка сожжены». В 501 г. беспорядки происходят в языческий праз­дник бриттов. Около 510 г. спровоцированная чернь Констан­тинополя во время богослужения выбрасывает монахов монофизита Севера из храма Св. Софии, а император, потребо­вавший объяснений от патриарха Македония, вынужден по­думывать о бегстве. В 512 г. в центре споров вновь оказывает­ся промонофизитская политика императора. Начинается са­мое настоящее восстание, не в последнюю очередь разо­жженное монахами. Монарх, столь же умный, сколь и отваж­ный, без оружия выходит навстречу разъяренной толпе. Уже провозглашают нового императора, толпа расправляется с монофизитами, против них задействованы войска, горят дома высокопоставленных чиновников; арестами и казнями мятеж, в конце концов, подавлен. В это же время в Антиохию не­сколькими волнами прорываются монахи-монофизиты из ближних и дальних мест Сирии; многие из них находят здесь свою смерть. Мятеж 514 г. и успехи узурпатора Виталиана также имеют религиозную подоплеку, и даже бенедиктинец Рабан Хааке/ Raban Haacke признает, что в этих волнениях и восстаниях против императора константинопольским людом «умело руководили монахи и высшее духовенство»⁹⁹.

Даже родственников правителя католики прибрали к ру­кам. Императрица Ариадна была сильно огорчена его церков­ной политикой. Его племянник Помпей контактировал с папой и был ревностным католиком. То же самое можно ска­зать о его жене Анастасии и приближенной к их семье Юли­ане Анции, дочери императора Запада, ее предком был Феодосий I, а мужем — византийский полководец Ареовинд, про­возглашенный антиимператором в 512 г. в ходе серьезного католического мятежа в Константинополе. Тогда Анастасий едва не был свергнут. Вот так тесно все переплеталось¹⁰⁰.

В 513 г. империя оказалась на грани катастрофы из-за мя­тежа, поднятого полководцем Виталианом.

Подданный империи, гот из провинции Малая Скифия (современная Добруджа), командовавший полками федера­тов, он воспользовался церковно-политическими распрями и сделал своим лозунгом «правоверие» халкидонского толка. Он возглавил клерикальную оппозицию, добивался восста­новления изгнанных епископов, требовал проведения Собора при участии папы, доверенным лицом которого он являлся, и налаживал связи с королем остготов. Его образ действий: комбинированные нападения на империю с суши и с моря, выколачивание денег и жесточайшая муштра — стал «вели­ким примером для гуннов и славян» (Рубин/ Rubin)¹⁰¹.

В 513 г. Виталиан, устранив двух противодействовавших ему высших офицеров, под предлогом защиты догмата о «двух природах» и усилившись по пути разбойничьими болгарами и недовольными крестьянами, подступил со своими мятежными полками к Константинополю и потребовал изменения импера­торской церковной политики. Анастасий был загнан в угол. Он дал обещание, однако, когда спустя восемь дней Виталиан от­ступил, преследуемый племянником императора Ипатием, не сдержал его. Но огромная армия Ипатия потерпела поражение при городе Одесс (нынешняя Варна на Черном море). Утверж­далось, что погибло 60 тысяч человек. В столице бунтовали ка­толики. Виталиан, взявший в плен императорского племянни­ка и, по непроверенной версии, содержавший его в свинарни­ке, в 514 г. вновь появился под стенами Константинополя, на этот раз вместе с вошедшим в Босфор громадным флотом. К тому же требования его возрастали. Сначала он добился для себя должности Magister militum. Затем потребовал отказа от проводимой императором церковной политики, возвращения низложенного и сосланного верховного пастыря Македония и переговоров с римским престолом. Он заставил императора дать торжественную клятву, что 1 июля 515 г. в городе Гераклеи провинции Европа будет созван Собор для объединения церкви и под председательством папы. Бенедиктинец Хааке/ Haacke пишет: «Рим (т. е. папа Гормизда, тем временем всту­пивший на трон. — К. Д.) делал ставку на посредничество (!) Виталиана». За освобождение его племянника Ипатия Витали­ан потребовал у императора неслыханную сумму в 5 тысяч фунтов золота. Ипатий, который симпатизировал католикам, в благодарность за свое избавление от большой беды, совершил паломничество к Гробу Господню и сделал церквам и монасты­рям Иерусалима и его окрестностей щедрые пожертвования. Дальнейшие переговоры зашли в тупик из-за чрезмерных при­тязаний римлянина, который требовал от восточного патриар­ха глубокой покорности. Затем папский «посредник» предпри­нял третье наступление, причем в то время, «когда еще шел об­мен посланниками и продолжались переговоры...» (Хааке). Ви­талиан, о контактах с которым Гормизда сообщил императору, очевидно, для того чтобы сделать того более сговорчивым, в 515 г. — когда должен был состояться Собор, а сорок еписко­пов балканских провинций летом отложились от своего патри­арха и примкнули к папе — напал на Константинополь с суши и с моря. Папа, равно как и король Теодорих, рассчи тывал, что очередное «посредничество» закончится поражением преста­релого императора. Однако Виталиан был разгромлен гражданским лицом Марином, которого поддержал Юстин, следу­ющий император, командовавший быстроходным парусником. Марин добился успеха, впервые применив новое оружие — «греческий огонь». Победу восторженно приветствовал монофизитский патриарх Антиохии Север¹⁰².

Виталиана спасло лишь стремительное отступление. После этого Анастасий даже не помышлял о дальнейших «перегово­рах» с Римом. Напротив, в 516 г. он сослал ортодоксального иерусалимского патриарха Илию (494—516 гг.) за отказ от со­трудничества с Севером. Цель Анастасия, которую ему, прав­да, не удалось достичь, было распространение монофизитства на Иерусалимский патриархат. Ибо новый патриарх Иоанн III (516—524 гг.) из-за сильного давления католических монахов своей епархии также не отважился примкнуть к Северу и за это оказался в государственной тюрьме в Кесарии. Даже по­сле своего освобождения Иоанн не сделал ожидаемого от не­го заявления о раскаянии, напротив, в Иерусалиме он, в присугствии 10 тысяч фанатичных монахов, предал анафеме им­ператорского фаворита Севера и его веру. Это произошло на глазах племянника императора Ипатия, который совершал паломничество в Иерусалим и также дистанционировался от Севера. Наместник Палестины Анастасий бежал. Католики, при поддержке с Запада, продолжали вытеснять монофизитов с их территорий¹⁰³.

Когда папа Гормизда в начале апреля 517 г. направил к правителю Византии своих легатов, в том числе и епископа Эннодия из Павии, он, помимо официальных посланий, снаб­дил их девятнадцатью секретными рекламными посланиями (contestationes) — агитками, которые его агенты-монахи вско­ре распространили на Востоке. Гормизда желал ни больше ни меньше как владычества над всей церковью. Через своего субдиакона он обязал епископов Балкан «во всем следовать апостольскому престолу и извещать паству о его распоряже­ниях». «Наместник Христа, оберегаемый готским королем Теодорихом, в преддверии нового наступления гота Виталиана, который уже завершил приготовления, явно делал ставку на церковный переворот. Тех византийских прелатов, которые были послушны Риму, он побуждал «бесстрашно идти на вой­ну» и даже открыто взывал к населению столицы. Иезуит Хуго Ранер/ Hugo Rahner пишет: «Папа Гормизда вошел в исто­рию, как великий победитель и миротворец». Престарелый Анастасий не собирался мириться с этим, загрузил папских легатов на довольно утлое суденышко и приказал капитану доставить их домой, не заходя ни в один порт. После этого он 11 июля 517 г. без излишней резкости, но совершенно реши­тельно известил папу о прекращении переговоров. Он писал: «Если отдельные люди, которые выводят свой духовный авто­ритет из авторитета апостолов, столь строптивы, что не жела­ют следовать благочестивому учению Христа, который по­страдал ради всеобщего спасения, то мы не ведаем, где же нам найти наставников, которые учат милосердию Господа нашего и Бога... Мы можем выносить обиды и неуважение, но мы не позволим командовать собой» (iniuriari enim et anullari sustinere possumus, iuberi non possumus)¹⁰⁴.

Император Анастасий воздержался от резких выражений, и, как комментирует Каспар/ Caspar, «движимый искренним и сильным чувством истинно благочестивого мужа, доживаю­щего свой век, государя, который вот уже двадцать лет борет­ся за единство веры и церкви Востока, противостоял Западу и неприятию акакианства папством, которое могло заподозрить византийскую церковь в том, что она никогда не сможет пре­одолеть внутренней расчлененности»¹⁰⁵.

Разумеется, папе весьма кстати пришлась резня на Восто­ке в 517 г.

Трагедия разыгралась во время паломничества католиче­ских монахов к святым столпам, оставшимся от Симеона Стол­пника, когда они шествовали к северо-востоку от Берое. Когда эти монахи, обрастая все новыми толпами, проходили через епископство Апамеи, приблизительно в двадцати километрах южнее города, они подверглись нападению. Триста пятьдесят из них были убиты на месте, остальные были заколоты в близ­лежащей церкви, где они пытались укрыться. Монахи утверж­дали, что зачинщиками нападения были епископ Апамеи Петр и патриарх Антиохии Север. Монахи выразили протест импе­ратору и папе. Иезуит Генрих Бахт/ Heinrich Bacht пишет, что «этот протест мог быть получен в Риме в конце 517 г. Гормизда, увидевший в этом прекрасный (!) повод, чтобы вступить в сно­шения с Востоком, направил ответ, датированный 10 февраля 518 г. В своем письме он расточал похвалы и ободрения...»¹⁰⁶.

Император Анастасий умер почти девяноста лет от роду во время грозы, бушевавшей в ночь с 8 на 9 июля 518 г. «Liber Pontificalis», идя на поводу у распространявшихся в Риме слу­хов, торжествующе сообщала, что его «поразил гром небес­ный». Анастасий оставил после себя колоссальную государст­венную казну, но не оставил ни детей, ни преемника. Тем не менее уже 9 июля на трон взошел командир придворного гвардейского полка (comes excubitorum) Юстин¹⁰⁷.

[1] Партия омиев — наряду с аномеями и омиуснанами, одно из на­правлений арианства. (Примеч. ред.)

[2] * Christiana libertas (лат.) — христианские свободы. (Примеч. ред.)

 

[3] Socius haereticorum (лат.} — сообщник еретиков. (Примеч. ред.)

[4] Summus et verus imperator (лат.) — высший и истинным повели­тель. (Примеч. ред.)

[5] Privilegium fori (лат.) — привилегированное место. (Примеч.

пер.)

[6]Fidei custos et defensor orthodoxae (лат.) — хранитель веры и защитник ортодоксии. (Примеч peg)

[7] М a I a tempora (лат.) — дурные времена. (Приме ч. ред.)

[8] Грациан — монах из Болоньи XII в., автор обширного труда «Соncordantia discordantium canonum» («Согласование расхождений в канонах»), который впоследствии был дополнен многими богословами и получил назва­ние «Decretum Gratiani» («Декреталия Грациана») (Примеч. peд )
[9] Mulierculae (лат.) — девка, публичная женщина. (Примеч. ред.)

Примечания

¹ [160]. 41.

²  [736], 175.

³  [598], II, 373. [219], I, 402. [19], 286. [586]. 8.

⁴  [579]. I, 147—148. [294], I, 284. [539], 10.

⁵  [2941, I. 285. [14431, 610. [586], 5. [1096], 223.

⁶  [384], «Религия», II, 99—100. [688], 100 [2861], 245—246.

⁷  [863], 1. А., VIII, 563—564; 2. А., VIII, 900—901. [541], I. 421, II, 9—10 [525], I, 760.

⁸  Euagr. h. е. 2,5. Zacharias Mityl. 4,2. Liberat. Brev. 15. Theodor. Lect 1,8 Zacharias Rhet. h. e. 4,10. Leo I. ep. 126; 129. Simplic. ep. ad Zenonem. Coll. Avell. 56. [863], 1. A., VIII, 509; 2. A.. 815—816. [752], 570—571. [768], 97. [294], I, 284—285 . [1174], 36. [1198], 205—206. [70], H. 225. [667], II, 22. 37 [228], 201. [560]. II, 109—110 [923]. 159 [251], 240. [539], 120 [586], 4.

⁹  Leo 1. ep. 80,3; 109 ad Julianum; 116; 126 ad Mercian; 136; 139. Hieron. Vita Hilar. 25. Zacharias Rhet. h. e. 3,3. ACO II, 1,3,125; 1,3,131. Euagr. h. e. 2,5. So- zom. h. e. 5,15,15. [863], 1. A, V, 734; IX. 504. [1343], 521—522. [752], 570. [667], I, 505, 531, 538—539. [294], I, 284. [1198]. 204—205. [541], II, «Введение», 8. Ср также: [70], II, 258, 291—292. [677], 200. [228], 170—171, 200—201. [1174]. 36 [923], 160 . [1395], 324—325. [585], 194, 247—248, 372. [586], 5. [539], 113. [1081], 90.

¹⁰  ACO II, 1,3,119. Leo I. ep. 115,1. [243], I, 531—532. [541], I. 421; II, 9—10. [228]. 153. [1395], 325. [539], 125.

¹¹  Cod. Just. 1,11,7. Cod. Theod. 16,10,19.

¹²  Leo I. ep. 102. ACO II. 4,53—54.

¹³Leo I. ep. 109, 111, 113, 117, 125.(1198], 203—204.

¹⁴  Leo I. ep. 134 ad Marcian.

¹⁵  ACO II. 1,3,119. Zacharias Rhet. h. e. 3,5. Leo I. ep. 116 ad Pulcher. ep. 117 ad Marcian. [243], I, 531. [667], 18. [70], II. 247. [539], 168. [1081], 89.

¹⁶   Leo I ep. 84. Iordan. Get. 45. Prokop. bell. vand. 1,5,7; 1,6,3. Zacharias Rhet. h. e. 4,7. Zonar. 13,25,33. [384], «История», I. 152; II, 244—245. [10731], III, 561—562. [13431, 523, 529. [243], I, 547. [294], I. 286—287. [539], 131—132. [571], 275—276. [312], 779. Цит. no: [571], 275—276.

¹⁷  Leo I. ep. 146. ACO II. 4,97. ep. 162. ACO II. 4,106. ep. 164. ACO II, 4,110. [1198], 207.

¹⁸  Leo I. ep. 115; 144 ad Julian.145 ad Leon. imp. 146 ad Anatol. 155 ad Ana- tol. 156 ad Leon. imp. 157 ad Anatol. 162 ad Leon imp. 164 ad Leon. imp. [243], I, 554. [667], II, 24. [1198], 206. [579], I, 148—149 . [1351], 108. [539], 132.

¹⁹ Leo I. ep. 156. PL 54,1127.

²⁰  [667], II, 14—15.

²¹  [243], I, 531. [294], I, 285—286, 324—325. [299], 139. [930], 107. [1022], 76. [923], 159—160. [251], 240.

²²  Leo I. ep. 126.

²³  [1491], V, 187. [1343], 525. [1323], 173. [243], I, 542, 548, 554. [579]. I, 162. [1198], 205. [591], 75. [586], 4. [539], 131. [1395], 326.

²⁴  Leo I. ep. 171.

²⁵  Ср. с этим всю гл. 5, а также соответствующие места гл. 4. См. также: [243], 1. 555. [579], I. 150—151.

²⁶   Lib. Pont Vita Hilar. |ed. Duchesne 242; ed. Mommsen 107). JK 664,11 [535], 1, 110—111. [243]. I. 483; II. 10. [667]. II. 35. [474], 1. [1414], 109

²⁷  Prokop. bell. vand. 1,6. Marcell. com. ad a. 468. Kandidos, frg. 2 (FHG IV, 137; HGM I, 445). [1073], III, 561—562. [384], «История», I. 114 [1343], 530, 573. [242], I, 38—39. [728], 3. [294], I, 294—295. [560]. II. 112 В источниках приводят ся разные суммы, затраченные на строительство этого флота. Называется да­же цифра в 47 000 фунтов золота. Однако в других источниках — 17 000 фунтов золота и 700 000 фунтов серебра. Ср также примеч. 96 к гл. 7.

²⁸  [1073], I, 355, 377. Даны указания на источники. [384], «История», I, 114; III, 123. [535], 1/1. 112- [579], I, 153. [294], I. 291. Ср. также примеч. 50.

²⁹   Anon. Vales. 41. Marcell. com. ad a. 476. Malalas 16,385. Zach. Myth. Chron. 5,9. [384], «История», III, 307. [1073], III, 561—562. [1323], 181, 189—190. 216. [667], II, 35. [219], I, 389. [1343], 536 [294], I. 287. [579], I. 162—163. [923], 121. [602], 27—28. [262]. 161. [1414], 117.

³⁰  [243], II, 14. [579], I. 162—163. [228], 202—203. [294], I, 314. [456], 169.

³¹  Theodor. Lect. h. e. 1,20. Euagr. h. e. 1,13. Simplic. ep. ad Acacium, Coll. Avell. 69. [813], 419. [1323], 191. [752], 634—635. [243], II, 15. 20. [667], II. 36. [70], 260—261. [228], 201. [1395], 236. [586], 7.

³²  [947]. i, 8.

³³  Coll. Avell. 56. CSEL 35,124.

³⁴   Liberatus, Breviar. 16. Zacgarias Rhet. h. e. 5,2; 5,5. JK 586 (Avell. № 69). Theodor. Lect. h. e. 1,32. Cod. Just. 1.2.16. Simplic. ep. 3 ad Zenonem Coll. Avell. 56; 60. Euagr. h. e. 3.4. Cassiod. divin. et s. instit. litt. 11. JK 573. Coll. Avell. 56. (863), 2. A.. Ill, 155—156. [813], 420. [604], I. 137—138. [1343], 537—538. [752]. 631—632, 634. [243], I, 552; II, 15, 17—18. 28, 41. Здесь дата смерти Акакия — 26 ноября 488 г. Однако в специальной литературе нет единства по срокам правления этого патриарха. [559], 67—68. [1323], 189. [560], II, 112. [219], I, 391, 403—404. [667], II, 36. [11981, 213. [70], 262—264. [804], 187. [579], I. 162—163. [11311], 222—223. [228], 202. [456], 169. [1395], 327. [1081]. 116, 133, 136—137 . [1414], 116, 123. [539], 267, 274, 287—288.

³⁵  Euagr. h. е. 3,14; lat. bei Liberat. Breviar. 17; syr. bei Zacharias Rhet. h. e. 5,8. Здесь впервые употреблено слово «Henotikon». [606], 66. [1073], V. 1498. [384], VIII, 267. [384], «История», III. 307. [813], 420. [640], I. 462. (604), I. 138— 139. [1322], 52. [79], IV, 82. [752], 634—635. [243]. II. 22. [559], 68. [560], II. 120. [579], I, 161. [70], II, 266. [294]. I. 314. [219], I, 402. [228], 203—204 [251]. 240— 241. [1395], 327. [456], 174. [533], 28. [1414], 138, 150. [539], 285.

³⁶  Еиадт. h. e. 3,30. Pierer XI 400. [813), 218 (79), III, 238. [752], 635. [219]. I. 403. [251]. 241. [1513], 178. [539], 290

³⁷  [243], II, 22—23, 35. [294], I, 315. [1414], 450.

³⁸  Simplic. ep. ad. Acacium, JK 577; 580. Coll. Avell. 63; 68; 95. [2431], И, 14. 36—37. [667], II, 38. [1414], 123—124.

³⁹   Euagr. h. e. 3,10. Simplic. ep ad Zenon. ep. ad Acacium. Coll. Avell. 66. [604], I. 137. [243], 20. (1323). 195. [219], I, 403—404. [560], II. 118. [586]. 6. [1414], 128.

⁴⁰  [586], 7—8.

⁴¹  Zacharias Rhet. h. e. 5,5. Liberat. Breviar. 16. (813), 420. (604), I, 138. [752], 634. [228], 204. [1198], 214. [70], II, 264. [219], I, 403—404. [1081], 133, 136.

⁴²  Euagr. h. e. 3,15. (604), 1, 137—138. [752], 635—636. [1323], 195. Здесь ука­зания на источники. [70]. II. 264. (219), I, 410. (219), I, 410. [228]. 204. [586], 8—9. [539], 292. (1414), 130—131, 135—136.

⁴³  Gregor I. dial. 4,17. [243], II, 25. [1414], 135. Указаны источники. Ср. так­же след. примеч.

⁴⁴  JK 591; 599; 603. Gelas I. Gesta de absol. Miseni. Coll. Avell. 103. Ср. так­же: Coll. Avell. 70. Euagr. h. e. 3,18. Felix III. ep. 1. Liberat. Breviar. c. 17. [863], 2. A. I, 234—235; IV. 68. [826], 31. [6041], I. 139. [752], 635—636 [243], II, 16. 26, 36. 743. [6671], П, 43. 58—59. [70]. 269. [5791], I, 165—166. [2281]. 205 [1395]. 327—328 [14871], 101—102 (1414). 126, 133, 141.

⁴⁵ Coll. Avell. 70. JK 601 Felix III. ep. 8 ad Zenon [243]. II. 32—33, 37. [1545] 427—428. [1129], 211. [667], П, 47. [228], 214. [251], 241. [1414]. 145, 153. [52], 79.

⁴⁶ JK 601. Цит. no: [11311], 253.

⁴⁷  [243], II. 33. [5791], I, 167—168. [294], I, 316, 404. [14141], 145. 149.

⁴⁸  Euagr. h. e. 3,27. Iosua Stylit. 12. [1073], 1366. [13231], 193, 201. [2431], II; 23. [11741], 40—41 [2621], 42. 162—163

⁴⁹ Joh. Ant. frg. 214.2. Liberat. Breviar. c. 17 [6041], I. 138. [13231], 195. [2431], II. 21, 30. [5791], I, 164.

⁵⁰  Coll. Avell. 95,61; 100,13. Sidon. Apoll. carmen. 2,361. Joh. Ant. frg. 203; 207; 214 a. Marcell. com. ad a. 461. Iordan. Get. 45. Euagr h. e 2,16. Paul. Diac. 15,3. Annon. Val. 7,36. [1073], IV, 63, 338. [384], «История». I, 114; II. 273; III. 9. 21, 123. [604], I. 42, 51. [1343], 549. 562. [1261], 308, 317. [406], 381. [219], I, 323, 410. [294], I, 291, 402. [923], 122, 137, 140. [1365] 88, 90. [2081, 158. 167. [972], 5. [212], 175. [1414], 108. Одним из немногих императоров Западной Римской империи в V веке, который не был ни убит, ни свергнут, был скончавшийся в 472 г. Олибрий. Ср.: [263]. 195.

⁵¹  [2431], I. 560. [5791], I. 168—169. [1174], 39.

⁵² Joh. Ant. frg. 210, 214. Malchus frg. 11. [10731]. V. 685. [384]. XIII. 274. [384] «История», III, 252—253. [604], I, 63. [1343], 527—528. Подробнее: [1261], 278, 316, 323. [504], 117—118. [219], I. 413, 421. [1427], 492—493. [411], 12, 16, 42. 58.

[410],   119. [238], 352. [208], 167. [1004], 45. [737], 28. [1173], 95. [923], 138—139, 203.

⁴³ Prokop. bell. got. 1,1. [1073], V, 685. Указания на источники. [294]. I, 300—301.

⁵⁴ Prokop. bell. got. 1,1. Marcell. com. a. 476,2. Anon. Vales. 11,49, Iordan. Get. 57,290. [1073], II. 1366. [384], «История», III, 21. [535], 1/1, 115—116, 119 [1323], 215. [1261], 335—336. [294], I, 298. [1174], 41.

⁵⁴ Anon. Vales. 49 (MG Auct. ant. 9,316). Anon. Vales. 53. Joh. Ant. frg. 214 Marcell. com. (MG Auct. ant. 11,93). Cassiod. var. 1,1,2. Iordan. Get. 57. Prokop. bell. got. 1,1. Ennod. paneg. Theod. 6,23; 8,36. Agnellus, Lib. pont. eccl. Ravenn. (MG Spript. rer. lang. 303). [604], I, 72, 187. [542], 449. [242], I. 43—44 [1261], 287, 297, 318. [504], 119. [238]. 339. [411], 70. [410], 119, 123—124. [579]. I, 169. [219], I, 422. [1427], 493—494. [711]. 126. [103], 451. [294], I. 300. [923], 133, 138—139 [208], 167—168. [1020]. 123—124. [433], 20. [388], 439—440 [591]. 24. [212], 175— 176.

⁵⁶ Agnellus. Lib. pont. eccl. Ravenn. (MG SS rer. Langob. et Italic, saec. VI-IX, 1878, 334—335, 356—357). [1087]. 50—51. [1261], 336. [411], 162—163. Указаны и другие источники. [433], 20.

⁴⁷  Cass. var. 1,24,1. Salvian de gub dei 7,10. Ennod. 80. Vita Epiphan. 138. [1261], 279. [411], 193. [579], I, 155. [103], 447.

⁴⁸ Cass. var. 1.3. [243], II. 53—54. [578], 289. [1261], 296. [1004], 116. [1173], 96. [923], 201.

⁴⁹ JK 683; 735. Cassiod. var. 2,27,2; 4.43,2. Anon. Vales. 12,58. [535], 1/1, 133, 146. [1087], 48. [604], I, 222. [243], II. 54—55. [1261], 297, 325. [1266], 278, 334, 386.

[411] .   99. [1309], I. 28—29. [1431], 114. 170, 187. [14271, 496. [1194], 74—75. [160], 48. [923], 203—204. [1414], 224.

⁶⁰  JK 622; 632; 650. [298], I, 45. [243], II. 44. 71. [1266], 378—379. [208], 170 [1414], 218. [591]. 90.

⁶¹  Theophan. Chron. 133. Euagr. h. e. 3,23. JK 612. [364], «История», I, 110. [586], 11. [1414], 156.

⁶¹ Euagr. h. e. 3,32. Joh. Nikiu, Chron. 89. [1491] I. 226. [1073], I, 333: III, 801—802. [1323], 216. [541), 51, 944. [560], II. 126. [70]. II, 278—279. [219], I. 430. 436, 446. [1174], 44 [579], I. 170. [923], 121—122, 160—161. [586], 11. [187]. 189

⁶³  Eustath frg. 6. Jon. Ant. frg. 211,4. [384], «История», I. 110—111 [1323], 216—217. [243]. II. 44. [219], 1, 429. [294]. 312. [1174], 46. [579], I. 169

⁶⁴  Euagr. h. e. 3,32. Theodor. Lect. h. e. 2,6; 2,9 Joh Nikiu, Chron. c. 89 [243], П. 43. [70], II, 275. [579], I. 169—170. [560], 124. [1174], 45—46 [586], 11— 12. [5391] ²⁹⁹

⁶⁵  JK 632. Anon. Vales. Chron. Theod. 11,54. [863], 2.A.. IV, 630. [38], 462— 463 [604], I. 139. [542], 456. [243], II, 44 [667], II, 51. [1412], 36. [1414], 162 [579],

I,   170. Относительно тактики Геласия, позволявшей императору Зенону сва­лить все «грехи» иа умершего в 489 г. Акакия ср., например: JK 611,37. 622,2. [391], 64. [1487], 67. [239]. 110. [539], 331.

⁶⁶  JK 625. [1414], 211—212.

⁶⁷  JK 669; 701. [1414], 234, 249.

⁶⁶ JK 622; 664; 701. [243], II, 49—50, 61—62, 77. [1414], 176. [1445], 52—53

⁶⁹  JK 622; 701. [520], 22—23. [14141], 189, 198, 247—248.

⁷⁰  Ambros. de dign. sacerd. 2. [243], II. 70. [1431], 94.

⁷¹  Gelasius I. ep. 26. [243]. I. 206; II. 23, 60. [1412], 41—42. [1414], 184.

⁷²  [243], I, 136; II, 63—64. [1414], 186, 212.

⁷³ JK 595; 632 c. 2; 664 c. 5. Gelasius I. ep. 12 ad Anast. imp Ср. также: Felix III. ep. 8,5. [826], 31. [1288], I, 319. [542], 456. [243], II, 61. [1129],215. [1131], 254. 262. Ср.: [392], 111. [1412], 22. [1414], 178, 189. [980], № 462. [1431], 98. [51], 130. [1438], 9. [1252], 304. [385], 328. [1397], 38. [539], 344.

⁷⁴  [243], II, 52, 73. Cp.:[591], 90—91. См. также след. примеч.

⁷⁵  [243], II, 61, 73. [667], II, 52, 65. [579], I. 171. [586], 12, 196. [591], 91.

⁷⁶  JK 622; 664. [243], II, 46, 60—61. [1414], 172, 178.

⁷⁷  JK 620; 664; 669. Gelasius, Brev. hist. Eutych. (Avellana 440). [243], II, 44, 56. [1414]. 164, 245. Ср. след примеч

⁷⁸ JK 625 (Avell. 98). Gelasius I. ep. 3; 11; 18 ad episc. Dardan. ep. 15 ad epp. Orient, de Accacio. ep ad Faustum mag [37]. 413—414 [38], 462 [1087], 52. [604], I, 175. [542], 455—456. [1309], I, 83. [243], II, 76—77. [411], 104. [294], I, 357. [1414], 245, 255. [539], 333. Ср. пред примеч.

⁷⁹  JK 612; 622; 665. [243], II, 50,57.

⁸⁰  [328], I. 24, 542.

⁸¹  Plut. Quaest. Rom. 68. JK 627. [863], 2. A, VII, 65—67. [3841, «Религия», II, 69 [826], 31—31. [535], I, 123—124. [976], 35. [1414], 252. G. Pomarcs, Gdlase I". 1960, 144. Цит. no: [1414].

⁸² Gelasius I. ep 26 Cassiod. var. 1,26. [1162]. 692. [1087], 48 [411). 78. 104— 105. [520], 23. [1021], 145. [667], II. 51. [1414]. 218. [1078], 43. Ср.: [329], 84.

⁸³ Anastas. II. ep. I ad Anastas. imp. Lib. Pont. (Duchesne) 1,258. [863]. 2. A., I, 493. [243]. II. 82, 130. [12001, 48. [579], I, 173—174 [586], 12.

⁸⁴   Ennod. ep. 77, 283, 300 (MG Auct. ant. VII, 83, 223, 229). Anon. Vales 12,65. [384], «Философия», II, 40—41. [535]1, I. 124—125. [604], I. 140, 187. [542], 460—461 [1323], 230. [243], II, 82, 87—88. [579], I. 153—154. 174—175, 178. [667],

II,  66.

⁸⁵  [826], 34. [381], 37 [954], 63—64 [579], I. 162, 178.

⁸⁶ [535]. I, 252. [604]. I. 143. [542], 460. [504], 120. [1200], 49. [579], I. 174—175. [667]. II. 70. [539], 349.

⁸⁷  MG AucL ant. XII, 402. Anon. Vales. 65. Ennod. Libell. 29. Fragm. Laurenti an (Duchesne) 44 Vita Symmachi (Duchesne) 260 [604], I. 144—145. [1323], 232. [243], II. 88. [411], 117. [504], 120. [514], 137. [579]. I, 175.

^KTac. hist. 2,93 Theoderich, Praecept. regis; III Acta, 1,419 JK 755. Acta Sy nod. a. 501 (MG Auct. ant. XII, 416, 426). [535], 1/1, 148—149. [414], 133. [604], I,

145. [542], 471. [1323], 232—233. [243]. II, 91, 129. [504], 120—121. [1309], I, 52—53. [411]. 119. [579]. I, 175—176. [514]. 137. [1487], 101. [591]. 92.

⁸⁹  Ennod. Libell. Lib. Pont. Vita Symmachi (Duchesne) 260. Fragm. Laurenti- an. 45. [535), 1/1. 125, 148. [604], 1. 148, 189. [542], 474. [1323], 233. [243]. II. 111. 114, 117. [504). 120—121. [1309], I. 53. [411]. 127—128. [1200]. 49—50. [514], 138. [579], I, 153—154, 176.

⁹⁰  P. Coustant, Epist. Roman, pont. I, 1721, Append. 38. Приведены и фаль­шивки Симмаха. [1225], 263 [1224], 198. [591], 92—93

⁹¹ [863], 2. А.. IX. 1218—1219. [604], I, 200. [1288), I, 319 [243], II. 107. [411], 127. [1224], 298.

⁹²  [243], II, 108 [411], 127.

⁹³  Lib. Pont. (Duchesne), II, 7. Beithold. Ann. ad a. 1076 (MG SS. V, 282) [863], 2. A, IX, 1218—1219. [542], 718. [1309], I. 53. [243], II, 110. [1224], 298.

⁹⁴  Avit. Vienn. ep. 34 [542], 474. [243], II, 104. [514], 137—138 [1200J, 49 [591], 92—93.

⁹⁵  [863], 1. A. VI, 551. [50]. 448—449. [604], I. 201—202. [542], 727. [1309], I,

54. [243]. II. 315. [823], 223. [163], 383.

⁹⁶  Marcell. com. ad a. 505. Ennod. paneg. 12. Iordan. Get. 48. [604], I, 151. [243], II, 115, 122. [411], 132.

⁹⁷  Symmach. apol. adv. Anast. imp. [1309], I. 55. [1129], 221. [667], II. 70.

⁹⁸ JK 761 [667], I. 150—151. [243], II, 118

⁹⁹  Euagr. h. e. 3,32, 3,44. Theod. Lect. h. e. 2,28. Zacharias Rhet. h. e. 7,8. Coll. Avell. 104. [7521], 639—640. [560], II, 130. [667], II. 73. [70], II, 283—284. [541], II. 279. [1395], 186. [539], 296.

¹⁰⁰   Euagr. h. e. 4,10. Marcell. com. ad a. 512 (MG Auct. ant. 11,97). Vict. Tonn. (MG Auct. ant. 11,195). Coll. Avell. 163; 174; 179; 198. [560], II, 130. [70], II, 283. [294], I, 317—318. [219], I, 436. [1174], 53. [923], 160—161.

¹⁰¹  [243], II. 130. [294], I. 317—318. [1174], 50, 69.

¹⁰²  Theoph. 1,165,24. Chron. Pasch. 1,611,19. Malalas 410,9. Const Porph. de caenmon 426. Coll. Avell. 116,7. Marcell. (Auct. ant. 11,97). Anastas. imp. ep. ad Hormisd. Coll. Avell. 109. Hormisda ep. 9 ad Caesar. Arel. J. W. 777. [384], «Ис­тория», III, 295. [604], I, 210. [1323], 249. [411]. 304—305, 309—310. [1415], M9. [667]. II. 73. [560], II, 134. [294]. I. 317—318. [219], I, 447. [70]. II, 286. [1174], 50, 69. [579]. I, 181. [175], 485—486. [240], 23, 34. [539], 351.

¹⁰³  [560], II, 136—137. [70]. II. 285. [5391], 297.

¹⁰⁴   Lib. Pont. (Duchesne),100. JK 792 (Coll. Avell. 130). Ср. также: JK 792 (Coll. Avell. 130). [604], I, 213—214. [1323], 253. [243], II, 144. [579], I. 181. [11311, 281. [1487], 103—104.[240], 40.

¹⁰⁵ [243], II. 147.

¹⁰⁶ Coll. Avell. 139. [70], II, 288—289.

¹⁰⁷  Euagr. h. e. 4,1. [243]. H 148—149. [796]. II, 407. [1415], 68. [542], 478. Ав­тор-иезуит пишет, что Юстин сознавал «настоятельное стремление народа к церковному единству и не мог ему противиться» [560], II, 138. Автор считает, что Анастасий умер в ночь с 9 на 10 июля. Также ср. интересные и исключи­тельно убедительные размышления к вопросу о наследовании в: [1174], 53.